прис-
тально глянул Дику в лицо.
   - И ты полагаешь, что я способен, убив человека,  сделаться  опекуном
его сына? - спросил он.
   - Простите меня, если ответ мой будет недостаточно вежливым, - сказал
Дик. - Но ведь вы отлично знаете, что быть опекуном очень выгодно. Разве
все эти годы вы не пользовались моими  доходами  и  не  управляли  моими
людьми? Разве вы не рассчитываете получить деньги за мой  будущий  брак?
Не знаю, сколько вы за него получите, но кое-какой доход он  вам  прине-
сет. Еще раз прошу прощения, но, если вы способны были на такую низость,
как убийство доверившегося вам человека, отчего же не предположить,  что
вы могли совершить и другую низость, меньшую, чем первая?
   - В твоем возрасте я не был таким подозрительным, - сурово сказал сэр
Дэниэл. - А сэр Оливер, священник, как он мог оказаться виновным в таком
деле?
   - Собака бежит туда, куда ей велит хозяин, - сказал Дик. -  Всем  из-
вестно, что этот священник - ваше послушное орудие. Я, может быть, гово-
рю слишком вольно, но сейчас, сэр Дэниэл, не время любезничать.  На  мои
откровенные вопросы я хочу получить откровенные ответы. А вы мне  ничего
не отвечаете! Вы, вместо того чтобы отвечать, задаете мне вопросы.  Пре-
дупреждаю вас, сэр Дэниэл: таким путем вы не разрешаете моих сомнений, а
только поддерживаете их.
   - Я дам тебе откровенный ответ, мастер Ричард, - сказал рыцарь.  -  Я
был бы неискренен, если бы скрыл, что ты разгневал меня. Но даже в гневе
я хочу быть справедливым. Приди ко мне с этими вопросами, когда ты  дос-
тигнешь совершеннолетия и руки мои не будут больше  связаны  опекунством
над тобой. Приди ко мне тогда, и я дам тебе ответ, какого ты  заслужива-
ешь, - кулаком в зубы. До тех пор у тебя есть два  выхода:  либо  возьми
назад свои оскорбления, держи язык за зубами и сражайся за человека, ко-
торый кормил тебя и сражался за тебя, когда ты был мал, либо - дверь от-
крыта, леса полны моих врагов - ступай!
   Энергия, с какой были произнесены эти слова, взгляд, которым они соп-
ровождались, - все это поколебало Дика. Однако он не  мог  не  заметить,
что не получил ответа на свой вопрос.
   - Я от всей души хочу поверить вам, сэр Дэниэл, - сказал он. - Убеди-
те меня, что вы не принимали участие в убийстве моего отца.
   - Удовлетворит ли тебя мое честное слово. Дик? - спросил рыцарь.
   - Да, - ответил мальчик.
   - Даю тебе честное слово, клянусь тебе вечным блаженством моей души и
тем ответом, который мне придется дать богу за все мои дела,  что  я  ни
прямо, ни косвенно не повинен в смерти твоего отца!
   Он протянул Дику свою руку, и Дик пылко пожал ее. Оба они не  замети-
ли, как священник, услышав  эту  торжественную  и  лживую  клятву,  даже
привстал от ужаса и отчаяния.
   - Ах, - воскликнул Дик, - пусть ваше великодушие поможет вам простить
меня! Какой я негодяй, что позволил сомнению закрасться в мою  душу!  Но
теперь уж я больше никогда сомневаться в вас не буду.
   - Я прощаю тебя, Дик, - сказал сэр Дэниэл. - Ты еще не знаешь  света,
ты еще не знаешь, какое гнездо сплела в нем клевета.
   - Я тем более достоин порицания, - прибавил Дик, - что клеветники об-
виняли не столько вас, сколько сэра Оливера...
   При этих словах он обернулся к священнику и вдруг оборвал  свою  речь
на полуслове. Этот высокий, румяный, толстый и важный человек был совер-
шенно раздавлен: румянец исчез с его лица, руки  и  ноги  дрожали,  губы
шептали молитвы. Едва Дик устремил на него  взор,  как  он  пронзительно
вскрикнул и закрыл лицо руками.
   Сэр Дэниэл кинулся к нему и в бешенстве схватил его за плечо.  И  все
подозрения Дика разом проснулись снова.
   - Пусть сэр Оливер тоже даст клятву, - сказал он. - Ведь  это  его  и
обвиняют в убийстве моего отца.
   - Он даст клятву, - сказал рыцарь.
   Сэр Оливер молча замахал на него руками.
   - Клянусь небом, вы дадите клятву! - закричал сэр Дэниэл вне себя  от
бешенства. - Клянитесь здесь, на этой книге! - продолжал  он,  подняв  с
пола упавший требник. - Что? Вы заставляете меня сомневаться в вас! Кля-
нитесь! Я приказываю.
   Но священник не мог произнести ни слова. Его душил ужас: он одинаково
боялся и сэра Дэниэла и клятвопреступления.
   В это мгновение черная стрела, пробив узорное стекло  высокого  окна,
влетела в залу и, трепеща, вонзилась в самую середину обеденного стола.
   Громко вскрикнув, сэр Оливер рухнул без сознания на устланный камышом
пол. Рыцарь же вместе с Диком кинулся во  двор,  а  оттуда  по  винтовой
лестнице на зубчатую башню. Все часовые были на посту.  Солнце  спокойно
озаряло зеленые луга, над которыми кое-где возвышались купы  деревьев  и
лесистые холмы, замыкавшие горизонт. Никого не было видно.
   - Откуда прилетела стрела? - спросил рыцарь.
   - Вон из тех деревьев, сэр Дэниэл, - ответил часовой.
   Рыцарь задумался. Потом повернулся к Дику.
   - Дик, - сказал он, - присмотри за этими людьми, я поручаю их тебе. А
священника, если он не заверит меня в своей неповинности,  я  призову  к
ответу. Я начинаю разделять твои подозрения. Он даст клятву, ручаюсь те-
бе, а если не даст, мы признаем его виновным.
   Дик ответил довольно холодно, и рыцарь, окинув его испытующим  взгля-
дом, поспешно вернулся в залу. Прежде всего от осмотрел стрелу.  Никогда
еще не видал он таких стрел. Он взял ее в руки и стал  вертеть;  мрачный
цвет ее вселял невольный страх. На ней была надпись, только  три  слова:
"Зверь в норе".
   - Значит, они знают, что я дома, - проговорил он. - В норе! Но у  них
нет собаки, которая могла бы выгнать меня отсюда.
   Сэр Оливер очнулся и с трудом поднялся на ноги.
   - Увы, сэр Дэниэл, - простонал он, - вы дали страшную клятву.  Теперь
вы прокляты во веки веков!
   - Да, болван, - сказал рыцарь, - я дал скверную клятву,  но  ты  дашь
клятву еще хуже. Ты поклянешься святым крестом Холивуда. Смотри же, при-
думай слова повнушительней. Ты дашь клятву сегодня же вечером.
   - Да просветит бог ваш разум! - ответил священник. - Да  отвратит  он
ваше сердце от такого беззакония!
   - Послушайте, добрейший отец, - сказал сэр Дэниэл, - если вас  беспо-
коит ваше благочестие, мне говорить с вами не о чем. Поздненько, однако,
вспомнили вы о благочестии. Но если у вас осталась  хоть  капля  разума,
слушайте меня. Этот мальчишка раздражает меня, как оса.  Он  мне  нужен,
потому что я хочу воспользоваться выгодами от его брака. Но  говорю  вам
прямо: если он будет надоедать мне, он отправится к своему отцу. Я  при-
казал переселить его в комнату над часовней. Если вы дадите хорошую, ос-
новательную клятву в вашей невиновности, все будет хорошо: мальчик  нем-
ного успокоится, и я пощажу его. Но если вы задрожите, или  побледнеете,
или запнетесь, он не поверит вам - и тогда он умрет. Вот о чем вам нужно
думать.
   - В комнату над часовней! - задыхаясь, проговорил священник.
   - В ту самую, - подтвердил рыцарь. - Итак,  если  вы  желаете  спасти
его, спасайте. Если ж нет, будь повашему, убирайтесь отсюда  и  оставьте
меня в покое! Будь я человек вспыльчивый, я давно уже  проткнул  бы  вас
мечом за вашу нестерпимую трусость и глупость. Ну, сделали выбор?  Отве-
чайте!
   - Я сделал выбор, - ответил священник. - Да простит меня бог, я выби-
раю зло ради добра. Я дам клятву, чтобы спасти мальчишку.
   - Так-то лучше! - сказал сэр Дэниэл. - Позовите его, да поскорей.  Вы
останетесь с ним наедине. Но я глаз с вас не спущу. Я буду здесь, в тай-
нике.
   Рыцарь приподнял ковер, висевший на стене, и шагнул за него. Раздался
звон щелкнувшей пружины, затем скрип ступенек.
   Сэр Оливер, оставшись один, испуганно поглядел на  завешенную  ковром
стену и перекрестился с тоской и ужасом во взоре.
   - Коль скоро его поселили в комнате над часовней, - пробормотал он, -
я должен спасти его даже ценой моей души.
   Три минуты спустя явился Дик, приведенный гонцом.  Сэр  Оливер  стоял
возле стола решительный и бледный.
   - Ричард Шелтон, - сказал он, - ты потребовал у меня клятвы. Это твое
требование для меня оскорбительно, и я имею полное право тебе  отказать.
Но, помня наши прежние отношения, я смягчил  свое  сердце;  пусть  будет
по-твоему. Клянусь священным крестом Холивуда, я не убивал твоего отца.
   - Сэр Оливер,  -  ответил  Дик,  -  прочитав  первое  послание  Джона
Мщу-за-всех, я не усомнился в вашей невиновности.  Но  теперь  разрешите
задать вам два вопроса. Вы не убивали моего отца, верю. Но, быть  может,
вы принимали в этом убийстве косвенное участие?
   - Никакого, - сказал сэр Оливер.
   И вдруг лицо его передернулось. Он предостерегающе подмигнул Дику.  И
Дик понял, что этим подмигиванием священник хочет сказать ему что-то та-
кое, чего не смеет произнести вслух.
   Дик взглянул на него с удивлением; потом повернулся и внимательно ог-
лядел всю пустую залу.
   - Что с вами? - спросил он.
   - Ничего, - ответил священник, пытаясь придать лицу спокойное выраже-
ние. - Мне дурно; я не совсем здоров. Извини меня. Дик... мне нужно вый-
ти... Клянусь священным крестом Холивуда, я не предавал и не убивал тво-
его отца. Успокойся, добрый мальчик. Прощай!
   И с несвойственной ему поспешностью он вышел из залы.
   Внимательный взор Дика скользил по стенам; на лице  у  него  одно  за
другим отражались самые противоречивые чувства: удивление, сомнение, по-
дозрение, радость. Но мало-помалу, по мере того как ум  его  прояснялся,
подозрения победили; скоро он был уже вполне уверен в самом  худшем.  Он
поднял голову и вздрогнул, На ковре,  закрывавшем  стену,  было  выткано
изображение свирепого охотника. Одной рукой он  держал  рог,  в  который
трубил; в другой держал копье. Лицо у него было черное,  потому  что  он
изображал африканца.
   Вот этот африканец и напугал Ричарда  Шелтона.  Солнце,  ослепительно
сверкавшее в окнах залы, зашло за тучку. Как раз в это мгновение огонь в
камине ярко вспыхнул, озарив потолок и стены, которые до  тех  пор  были
окутаны полумраком. И вдруг черный охотник мигнул глазом, как  живой;  и
веко у него было белое.
   Дик, не отрываясь, смотрел в этот страшный глаз. При  свете  огня  он
сверкал, как драгоценный камень; он был влажный, он был живой. Белое ве-
ко опять закрыло его на какую-то долю секунды и опять  поднялось.  Затем
глаз исчез.
   Никакого сомнения не оставалось. Это был живой глаз, все время наблю-
давший за ним через дырочку в ковре.
   Дик мгновенно понял весь ужас своего положения.
   Все свидетельствовало об одном и том же - и предостережения Хэтча,  и
подмигивания священника, и этот глаз, наблюдавший за ним  со  стены.  Он
понял, что его подвергли испытанию, что он снова выдал себя и что только
чудо может спасти его от гибели.
   "Если мне не удастся ускользнуть из этого дома, -  подумал  он,  -  я
конченый человек! Бедняга Мэтчем! Я завел его в змеиное гнездо!"
   Он еще раздумывал, когда вдруг явился слуга, чтобы помочь ему перета-
щить оружие, одежду и книги в другую комнату.
   - В другую комнату? - переспросил Дик. - Зачем? В какую комнату?
   - В комнату над часовней, - ответил слуга.
   - В ней давно никто не жил, - сказал Дик задумчиво. - Что это за ком-
ната?
   - Хорошая комната, - ответил слуга. - Но говорят, - прибавил он,  по-
низив голос, - что в ней появляется привидение.
   - Привидение? - повторил Дик, холодея. - Не слыхал! Чье привидение?
   Слуга поглядел по сторонам, потом сказал еле слышным, шепотом:
   - Привидение пономаря церкви святого Иоанна.
   Его положили однажды спать в ту комнату, а наутро - фюйть! -  он  ис-
чез. Говорят, его утащил сатана; с вечера он был очень пьян.
   Дик, полный самых мрачных предчувствий, пошел за слугой.
 
 
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
   КОМНАТА НАД ЧАСОВНЕЙ
 
   Наблюдатели на башнях больше никаких происшествий не отметили. Солнце
медленно ползло к западу и наконец зашло. Несмотря на бдительность часо-
вых, вблизи Тэнстоллского замка не удалось обнаружить ни одного  челове-
ка.
   Когда наступила ночь, Трогмортона отвели в угловую комнату, окно  ко-
торой приходилось как раз над рвом. Через это окно он  со  всевозможными
предосторожностями вылез; несколько мгновений слышен был плеск воды, по-
том на противоположном берегу возникла темная фигура и поползла прочь по
траве. Сэр Дэниэл и Хэтч внимательно прислушивались еще полчаса.  Кругом
было тихо. Гонец благополучно выбрался из замка.
   Сэр Дэниэл повеселел. Он обернулся к Хэтчу.
   - Беннет, - сказал он, - этот Джон Мщу-за-всех - обыкновенный  смерт-
ный. Он спит. И мы его прикончим.
   Весь вечер Дика посылали то туда, то сюда; один  приказ  следовал  за
другим. Дик был поражен количеством поручений и поспешностью, с  которой
надо было выполнять их. За все это время он ни разу не встретил ни  сэра
Оливера, ни Мэтчема, а между тем он все время думал о них обоих.  Теперь
он мечтал только об одном - как можно  скорее  удрать  из  Тэнстоллского
замка Мот, но ему хотелось перед бегством поговорить с сэром Оливером  и
с Мэтчемом.
   Наконец, с лампой в руке, он поднялся в свою новую  комнату.  Комната
была просторная, с низким потолком, довольно мрачная. За окном был  ров;
несмотря на то, что окно это находилось очень высоко, в него была вдела-
на железная решетка. Постель оказалась великолепной: одна  подушка  была
набита пухом, другая - лавандой; на красном  одеяле  были  вышиты  розы.
Вдоль стен стояли шкафы, запертые на ключ и завешенные темными  коврами.
Дик обошел всю комнату, приподнял каждый ковер, прощупал  каждую  стену,
попытался открыть каждый шкаф. Он убедился, что дверь крепка и что запи-
рается она на хороший засов; потом поставил лампу на подставку  и  снова
осмотрел все.
   Чего ради его поселили в этой комнате? Она больше и  лучше,  чем  его
прежняя. Или, быть может, это ловушка? Нет  ли  здесь  потайного  входа?
Правда ли, что тут водится привидение? По спине у него заходили мурашки.
Прямо над его головой, на плоской крыше, раздавались тяжелые шаги  часо-
вого. Внизу были своды часовни; рядом с часовней находилась зала, из ко-
торой, безусловно, вел потайной ход; если бы там не было потайного хода,
как бы мог тот глаз следить за Диком из-за ковра? Весьма  вероятно,  что
ход ведет в часовню, а из часовни сюда, в эту комнату.
   Он чувствовал, что спать в такой комнате - безрассудство. Держа  ору-
жие наготове, он сел в углу возле двери. Если на него нападут, он дорого
продаст свою жизнь.
   Наверху, на крыше башни, раздался топот ног, потом чей-то голос спро-
сил пароль. Это сменился караул.
   И сразу же Дик услышал, как кто-то скребется в его дверь; до него до-
несся шепот:
   - Дик, Дик, это я!
   Дик отодвинул засов, отворил дверь  и  впустил  Мэтчема.  Мэтчем  был
очень бледен; в одной руке он держал лампу, в другой кинжал.
   - Закрой дверь! - прошептал он. - Скорее, Дик! Замок полон шпионов. Я
слышал, как они шли за мной по коридорам, я слышал их дыхание за  ковра-
ми.
   - Успокойся, - ответил Дик, - дверь закрыта. Покамест мы  в  безопас-
ности. Впрочем, среди этих стен быть в безопасности невозможно...  Я  от
всего сердца рад тебя видеть. Клянусь небом, я думал, что тебя уже нет в
живых. Где тебя прятали?
   - Не все ли равно, - ответил Мэтчем. - Мы с тобой встретились, а  все
остальное неважно. Но, Дик, знаешь ли ты, что тебя ждет?  Тебе  сказали,
что они собираются сделать с тобой завтра?
   - Завтра? - переспросил Дик. - Что они собираются делать завтра?
   - Завтра или сегодня ночью, не  знаю,  -  сказал  Мэтчем.  -  Я  знаю
только, что они собираются убить тебя. Знаю с полной  достоверностью:  я
слышал, как они шептались об этом. Они почти прямо мне об этом говорили.
   - Вот как! - сказал Дик. - По правде сказать, я и сам догадывался.
   И он рассказал Мэтчему все, что случилось с ним за день.
   Когда он кончил, Мэтчем поднялся и так же, как Дик, прощупал стены.
   - Нет, - сказал он, - не видно никакого входа. А между тем я не  сом-
неваюсь, что вход есть. Дик, я останусь с тобой. И если ты умрешь, я ум-
ру с тобою. Я могу помочь тебе, видишь, я украл кинжал! Я буду  драться!
А если ты отыщешь какую-нибудь лазейку, через которую можно уползти, или
окно, через которое можно спуститься, я с радостью встречу  любую  опас-
ность и убегу с тобой.
   - Джон, - сказал Дик, - клянусь небом, Джон, ты самый  лучший,  самый
верный и самый храбрый человек во всей Англии! Дай мне руку, Джон.
   И он молча взял Мэтчема за руку.
   - Если бы нам добраться до окошка, через которое  спустили  гонца!  -
сказал он. - Веревка, должно быть, еще там. Это все-таки надежда.
   - Тес! - прошептал Мэтчем.
   Они прислушались. Внизу под полом что-то  скрипнуло,  умолкло,  потом
скрипнуло опять.
   - Кто-то ходит в комнате под нами, - прошептал Мэтчем.
   - Под нами нет комнаты, - ответил Дик. - Мы находимся  над  часовней.
Это мой убийца идет по тайному ходу. Пусть приходит! Я  с  ним  расправ-
люсь!
   И он заскрежетал зубами.
   - Потуши свет, - сказал Мэтчем. - Авось, он какнибудь выдаст себя.
   Они потушили обе лампы и притаились, застыв в неподвижности. Осторож-
ные шаги под полом были хорошо слышны. Они то  приближались,  то  удаля-
лись. Наконец скрипнул ключ в замке, и все смолкло.
   Потом снова раздались шаги, и вдруг через узкую щелку между половица-
ми в дальнем углу комнаты хлынул свет. Щелка становилась все  шире;  по-
тайной люк открылся, и свет хлынул еще ярче.  Показалась  сильная  рука,
державшая на весу люк. Дик натянул арбалет и ждал, когда появится  голо-
ва.
   Но тут все смешалось. Где-то в  дальнем  конце  замка  Мот  раздались
громкие крики; сначала кричал один голос, потом  к  нему  присоединилось
еще несколько голосов; они повторяли какое-то  имя.  Этот  шум,  видимо,
встревожил убийцу. Потайной люк закрылся, под полом раздался  звук  пос-
пешно удаляющихся шагов.
   Мальчики получили отсрочку. Дик глубоко вздохнул и тут только прислу-
шался к суматохе, которая спасла их. Крики не утихали, а, напротив, ста-
новились все громче. По всему замку бегали люди; всюду хлопали двери. И,
заглушая весь этот шум, гремел голос сэра Дэниэла, кричавший:
   - Джоанна!
   - Джоанна? - повторил Дик. - Какая Джоанна? Здесь нет никакой Джоанны
и никогда не было. Что это значит?
   Мэтчем молчал. Казалось, он весь ушел в себя. Слабый свет звезд,  си-
явших за окном, не проникал в тот угол комнаты, где сидели  мальчики,  и
там была полная тьма.
   - Джон, - сказал Дик, - я не знаю, где ты был весь день. Видел ты эту
Джоанну?
   - Нет, не видал, - ответил Мэтчем.
   - И ничего о ней не слышал? - настаивал Дик.
   Приближались шаги. Сэр Дэниэл на дворе все еще звал громовым  голосом
Джоанну.
   - Ты не слыхал о ней? - повторил Дик.
   - Слыхал, - сказал Мэтчем.
   - Как дрожит твой голос! Что с тобой? - спросил Дик. - Нам очень  по-
везло, что они ищут эту Джоанну. Она отвлекла их от нас.
   - Дик! - воскликнул Мэтчем. - Я погибла! Мы оба погибли! Бежим,  пока
не поздно. Они не успокоятся, пока не найдут меня. Нет! Пусти меня к ним
одну! Они меня схватят, а ты убежишь. Пусти меня одну, Дик! Добрый  Дик,
пусти меня к ним!
   Она уже нащупала рукой засов, когда Дик наконец все понял.
   - Клянусь небом, - воскликнул он, - ты вовсе не Джон! Ты Джоанна Сэд-
ли! Ты та девчонка, которая не хотела выйти за меня замуж!
   Девушка молчала и не двигалась. Дик тоже молчал, потом заговорил сно-
ва.
   - Джоанна, - сказал он, - ты мне спасла жизнь, а я тебе. Мы оба виде-
ли, как течет пролитая кровь. Мы были с тобой друзьями, были и  врагами,
- помнишь, я чуть не побил тебя  ремнем.  И  все  время  я  считал  тебя
мальчиком. Но теперь смерть моя близка, и перед смертью я  хочу  сказать
тебе, что ты самая лучшая и самая смелая девушка на  земле,  и,  если  б
только я остался жить, я был бы счастлив жениться на тебе. Но что бы мне
ни было суждено - жизнь или смерть, - ты знай: я люблю тебя!
   Она ничего не ответила.
   - Ну, говори же, Джон. Будь доброй девочкой, скажи, что ты любишь ме-
ня!
   - Р