энстолл, свернули
на повороте и увидели церковь.
   Перед нею толпилась дюжина домишек, а за нею начинались луга. У ворот
кладбища собралось - человек двадцать; одни уже сидели в седлах,  другие
стояли возле своих лошадей. Вооружены они были кое-как и все  поразному:
у одного копье, у другого алебарда, у третьего лук;  на  многих  лошадях
еще не  засохла  грязь  пашни:  это  были  самые  захудалые  из  местных
крестьян, так как все лучшие кони и люди давно уже ушли в поход вместе с
сэром Дэниэлом.
   - Клянусь крестом Холивуда, отряд неплохой! Сэр Дэниэл будет доволен,
- сказал священник, подсчитывая воинов.
   - Кто идет? - проревел Беннет. - Стой, если ты честный человек!
   Кто-то крался по церковному двору между вязами; услышав окрик  Хэтча,
незнакомец перестал скрываться и со всех ног бросился к лесу. Люди, сто-
явшие в воротах, только сейчас увидели незнакомца и встрепенулись. Пешие
кинулись к лошадям, верховые сразу поскакали в погоню;  но  им  пришлось
огибать церковь и кладбище, и скоро стало ясно, что добыча ускользнет от
них. Хэтч, громко ругаясь, хотел перескочить через изгородь, но конь его
отказался прыгать, и всадник шлепнулся в пыль.
   Хотя он сразу же вскочил на ноги и схватил коня за узду,  время  было
упущено, и беглец находился уже так далеко, что  не  оставалось  никакой
надежды догнать его.
   Умнее всех поступил Дик Шелтон. Вместо того, чтобы  напрасно  гнаться
за беглецом, он снял со спины свой арбалет, натянул его и вложил в  него
стрелу; потом повернулся к Беннету и спросил, нужно ли стрелять.
   - Стреляй! Стреляй! - закричал священник с кровожадной яростью.
   - Попадите в него, мастер Дик, - сказал Беннет. - Пусть он  свалится,
как спелое яблочко.
   Беглецу оставалось сделать всего несколько прыжков, чтобы оказаться в
безопасности, но конец луга круто подымался вверх по склону холма, и бе-
жать приходилось медленно. Уже начались сумерки, и  попасть  в  бегущего
человека было нелегко. Целясь, Дик почувствовал нечто вроде жалости;  по
правде сказать, он хотел бы промахнуться. Стрела полетела.
   Человек споткнулся и упал; Хэтч радостно вскрикнул, и все кругом зак-
ричали. Но радовались они преждевременно. Человек с легкостью  поднялся,
издевательски махнул им на прощание своей шляпой и исчез в чаще леса.
   - Чума его возьми! - крикнул Беннет. - У него ноги быстрые, как у во-
ра, клянусь святым Бенбери! Однако вы его ранили, мастер Шелтон. Он  ук-
рал вашу стрелу, но я о ней не жалею!
   - Зачем он тут шатался, возле церкви? - спросил сэр  Оливер.  -  Чует
мое сердце, что не" добру. Клипсби, дружок, слезь с коня и пошарь  хоро-
шенько среди вязов.
   Клипсби скоро вернулся с какой-то бумагой в руках.
   - Вот этот листок был приколот к церковным дверям, - сказал он, пода-
вая его священнику. - Больше я ничего не нашел, сэр.
   - Клянусь могуществом нашей матери-церкви, - вскричал сэр  Оливер,  -
это похоже на святотатство! Только королю или лорду можно разрешить  вы-
вешивать приказы на церковных дверях. Но чтобы всякий бродяга в  зеленой
куртке мог прибивать бумаги к церковным дверям. Нет, это слишком  похоже
на святотатство. Многих сжигали и не за такие преступления! Но что здесь
написано? Смотрите, как скоро стемнело! Мастер Ричард,  дружок,  у  тебя
молодые глаза. Прочти мне, пожалуйста, эту писульку.
   Дик Шелтон взял у него бумагу и прочел ее  вслух.  Это  были  грубые,
кое-как срифмованные вирши, полуграмотно написанные крупными буквами:
   Четыре я стрелы пущу,
   И четверым я отомщу,
   Злодеям гнусным четверым,
   Старинным недругам моим.
   Одной стрелы уж нет - пронзен
   Злой Эппльярд, и умер он.
   Стрела вторая ищет встреч
   С тобою, мастер Беннет Хэтч.
   Третьей стреле сэр Оливер мил,
   Что Гарри Шелтона убил.
   Сэр Дэниэл, исчадье зла,
   Тебе четвертая стрела!
   Они черны и до конца
   Вонзятся в черные сердца!
   Они без промаха летят
   И никого не пощадят.
   Джон Мщу-за-всех из Зеленого леса и его веселые товарищи.
   Кстати, у нас в запасе есть стрелы и хорошие  пеньковые  веревки  для
всех ваших сторонников.
   - Куда девалось милосердие? Где христианские добродетели? -  горестно
воскликнул сэр Оливер. - Господа, мы живем в скверном мире, и  с  каждым
днем он становится все хуже! Я готов поклясться на кресте Холивуда,  что
я так же неповинен в убийстве славного рыцаря, о котором здесь  говорит-
ся, как новорожденный младенец! Да никто его не убивал! Это -  заблужде-
ние, есть еще живые свидетели.
   - Напрасно вы об этом говорите, сэр священник,  -  сказал  Беннет.  -
Совсем ненужный разговор.
   - Нет, мастер Беннет, ты не прав. Знай свое место, добрый  Беннет,  -
ответил священник. - Я докажу свою невиновность. Я вовсе не  желаю  быть
убитым по ошибке. Беру всех в свидетели, что я чист в этом  деле.  В  то
время меня даже не было в замке Мот. Меня отослали куда-то по делу, ког-
да еще не было девяти часов.
   - Сэр Оливер, - перебил его Хэтч, - так как вам  не  угодно  прервать
эту проповедь, я приму свои меры. Гофф, труби, чтобы садились на коней.
   Пока трубила труба, Беннет подошел вплотную к удивленному  священнику
и яростно зашептал ему в ухо.
   Священник взглянул на Дика Шелтона с  испугом,  и  Дик  заметил  этот
взгляд. Дику было над чем пораздумать. Ведь сэр  Гарри  Шелтон  был  его
родной отец. Но он не сказал ни слова, и ни один мускул  не  дрогнул  на
его лице.
   Хэтч и сэр Оливер между тем обсуждали изменившуюся обстановку. В зам-
ке Мот решено было оставить десять человек - они же должны были охранять
священника на его пути через лес. Так как Беннет  теперь  оставался  при
гарнизоне, командование отрядом, который отправляли  на  подкрепление  к
сэру Дэниэлу, поручили Дику Шелтону. Другого выбора не было: отряд  сос-
тоял из темных, неповоротливых людей, неопытных в военном деле,  а  Дика
любили: он был смел и не по годам рассудителен. Хотя всю юность свою  он
прожил в глуши, он получил кое-какое образование: сэр Оливер выучил  его
грамоте, а Хэтч - владеть оружием и командовать  войсками.  Беннет  Хэтч
всегда хорошо относился к Дику; он был из тех людей, которые  жестоки  к
врагам, но по-своему, грубовато преданны друзьям. И  теперь,  когда  сэр
Оливер скрылся в ближайшем доме, чтобы написать своим  четким,  красивым
почерком донесение обо всех последних событиях сэру Дэниэлу Брэкли, Бен-
нет подошел к своему ученику, чтобы пожелать ему успеха.
   - Идите дальним путем, в обход, мастер Шелтон, - сказал он. -  Держи-
тесь подальше от моста, если вам дорога жизнь. Пусть в пятидесяти  шагах
перед вами все время идет верный человек. Соблюдайте осторожность,  пока
не минуете лес. Если негодяи нападут на вас, удирайте. Принимать бой вам
не следует: вас слишком мало. И удирайте вперед, мастер Шелтон, а не на-
зад, если вам дорога жизнь; помните, что здесь, в Тэнстолле, некому  вам
помочь. Так как и вы отправляетесь на великую войну за короля и я  оста-
юсь здесь, где жизни моей грозит опасность, и так как только святые зна-
ют, увидимся ли мы еще с вами на этом свете, позвольте дать вам мое пос-
леднее напутствие: остерегайтесь сэра Дэниэла. Доверять ему  нельзя.  Не
полагайтесь на этого шута священника: он не злой человек, но он исполня-
ет чужую волю; он орудие сэра Дэниэла! Там, куда вы направляетесь,  най-
дите себе хорошего покровителя; приобретайте дружбу сильных людей. И по-
минайте в своих молитвах Беннета Хэтча. На свете немало негодяев и  хуже
Беннета. Желаю вам удачи!
   - Да поможет тебе бог! - ответил Дик. - Ты всегда  относился  ко  мне
по-дружески, и я этого не забуду.
   - Послушайте, - прибавил  Хэтч  смущенно,  -  если  этот  Мщу-за-всех
проткнет меня стрелой, пожертвуйте золотую марку,  -  нет,  лучше  целый
фунт, за упокой моей бедной души. А то, боюсь, как бы  мне  не  пришлось
скверно в чистилище.
   - Твоя воля будет исполнена, Беннет, - ответил Дик. - Но ты  напрасно
тревожишься, друг. Там, где мы с тобой скоро встретимся, тебе будет нуж-
ней эль, чем заупокойная обедня.
   - Дай-то бог, мастер Дик! - сказал Хэтч. - Но вот  идет  сэр  Оливер.
Если бы он так же ловко владел луком, как владеет пером, из  него  вышел
бы славный воин.
   Сэр Оливер вручил Дику запечатанный пакет, на котором было  написано:
"Моему глубокочтимому господину сэру Дэниэлу  Брэкли,  рыцарю.  Передать
немедленно".
   Дик сунул пакет за пазуху, приказал отряду следовать за собой и  дви-
нулся из деревушки на запад.
 
 
   КНИГА ПЕРВАЯ
   ДВА МАЛЬЧИКА
 
 
   ГЛАВА ПЕРВАЯ
   ПОД ВЫВЕСКОЙ "СОЛНЦА" В КЭТТЛИ
 
   Сэр Дэниэл и его воины разместились на эту ночь в Кэттли и  ближайших
окрестностях по теплым, хорошо охраняемым домам. Но тэнстоллский  рыцарь
был из тех людей, которые ни на минуту не прекращают погоню за деньгами;
и даже теперь, накануне похода, в котором он должен был  либо  победить,
либо погибнуть, он поднялся в час ночи, чтобы выколотить деньги из своих
бедных соседей. Он наживался на спорных наследствах. Обычно  он  покупал
право наследства у какогонибудь безнадежного претендента и потом  с  по-
мощью могущественных лордов, окружавших короля,  добивался  неправильных
решений в свою пользу; если же это было слишком  хлопотно,  он  попросту
захватывал спорное поместье силой оружия, а затем с помощью своих связей
и сэра Оливера, который умел вертеть законами как угодно, удерживал зах-
ваченное. Таким способом совсем недавно он наложил свою лапу и на дерев-
ню Кэттли; здесь он все еще встречал отпор со стороны крестьян, и, чтобы
запугать недовольных, он и привел сюда свои войска.
   В два часа ночи сэр Дэниэл сидел в харчевне возле самого  очага,  так
как по ночам в окруженном болотами Кэттли было холодно. У его локтя сто-
яла кружка эля, приправленного пряностями, он снял свой шлем с  забралом
и сидел - лысый, тощий, смуглый, закутанный в  кроваво-красный  плащ,  -
опустив голову на руку. В дальних углах комнаты расположились его  воины
- человек двенадцать; одни из них караулили у  двери,  другие  спали  на
скамьях; несколько ближе, на полу, завернувшись в плащ, спал мальчик лет
двенадцатитринадцати. Хозяин "Солнца" стоял перед своим господином.
   - Слушайся моих повелений, хозяин, - говорил сэр Дэниэл, - и я всегда
буду тебе добрым господином. Я желаю, чтобы  моими  деревнями  управляли
хорошие люди; я желаю, чтобы Адам-э-Мор был избран  главным  констеблем;
позаботься об этом. Если вы изберете другого, вам  будет  плохо.  Я  вам
спускать не собираюсь, вы все провинились передо мной, потому что вы все
платили оброк Уэлсингэму. И ты тоже платил, мой любезный.
   - Славный рыцарь, - сказал хозяин, - я готов присягнуть на кресте Хо-
ливуда, что я платил Уэлсингэму только по  принуждению.  Нет,  достойный
рыцарь, я не люблю негодных Уэлсингэмов. Они бедны, словно воры, достой-
ный рыцарь. Мне по сердцу могущественные лорды вроде вас. Спросите  кого
угодно, - все скажут, что я всегда стоял за Брэкли.
   - Может быть, - сухо проговорил сэр Дэниэл. - И поэтому ты  заплатишь
вдвое.
   Кабатчик скорчил гримасу, впрочем, в те беспокойные времена  подобные
невзгоды были не в диковинку, и в глубине души он,  вероятно,  был  рад,
что так дешево отделался.
   - Введи старика, Сэлдэи! - крикнул рыцарь.
   Один из воинов ввел  в  комнату  оборванного,  сгорбленного  старика,
бледного, как свеча, и дрожащего от болотной лихорадки.
   - Как тебя зовут? - спросил сэр Дэниэл.
   - С позволения вашей милости, - ответил старик, - меня зовут Кондолл.
Кондолл из Шорби, с разрешения вашей милости.
   - Мне рассказывали о тебе много дурного, - сказал рыцарь. - Ты,  ока-
зывается, изменник, негодяй! Шляешься повсюду и разносишь небылицы. Тебя
подозревают в убийстве не одного человека. Вот  какой  ты,  оказывается,
храбрец! Не беспокойся, я тебя усмирю!
   - Глубокочтимый и высокоуважаемый лорд, - вскричал старик, - тут  ка-
кая-то путаница! Я бедный человек, я никогда никого не обижал.
   - Помощник шерифа отзывался о тебе очень скверно, - сказал рыцарь.  -
"Схватите, - велел он, - этого Тиндэла из Шорби".
   - Меня зовут Кондолл, мой добрый лорд, - сказал несчастный.
   - Кондолл или Тиндэл - это все равно, - холодно ответил сэр Дэниэл. -
Ты попался, и я сильно сомневаюсь в твоей честности. Если хочешь  спасти
свою шею от петли, напиши мне сейчас же обязательство уплатить  двадцать
фунтов.
   - Двадцать фунтов, мой добрый лорд! - вскрикнул Кондолл. - Это  безу-
мие! Все мое имущество не стоит и семидесяти шиллингов.
   - Кондолл или Тиндэл, - сказал сэр Дэниэл, осклабившись,  -  я  готов
пойти на этот риск. Напиши мне обязательство на двадцать фунтов, я полу-
чу с тебя все, что могу, и по своей доброте прощу тебе остальное.
   - Увы, мой добрый лорд, я не умею писать, - сказал Кондолл.
   - Увы, мой бедный Кондолл, - передразнил его рыцарь, - придется  при-
нять крутые меры. Мне так хотелось пощадить тебя, Тиндэл, но совесть  не
позволяет... Сэлдэн, возьми этого старого ворчуна и подведи его  потихо-
нечку к ближайшему вязу да повесь там понежнее за шею, чтобы я  его  ви-
дел, когда буду проезжать мимо... Доброго пути вам, славный мастер  Кон-
долл, милый мастер Тиндэл! Вы на всем скаку въедете в рай!  Доброго  вам
пути!
   - О лорд, вы большой шутник! - ответил Кондолл и заставил себя  подо-
бострастно улыбнуться. - Вам подобает требовать, а мне  подобает  подчи-
няться, и я, несмотря на все  мое  неумение,  попробую  написать  обяза-
тельство.
   - Друг, - сказал сэр Дэниэл, - теперь ты напишешь на сорок. Полно! Ты
хитер, и имущество твое стоит не семьдесят шиллингов.  Сэлдэн,  последи,
чтобы он все написал как следует и чтобы подпись его была правильно зас-
видетельствована.
   И сэр Дэниэл, самый веселый рыцарь в Англии, хлебнув пряного  эля,  с
улыбкой откинулся на спинку кресла.
   Мальчик на полу шевельнулся, сел и испуганно оглядел комнату.
   - Иди сюда, - сказал сэр Дэниэл; и когда мальчик, повинуясь его  при-
казанию, встал и медленно подошел к нему, он  снова  откинулся  назад  и
громко расхохотался. - Клянусь распятием! - крикнул он. - Какой крепыш!
   Мальчик покраснел от гнева, и в темных  его  глазах  сверкнула  нена-
висть. Теперь, когда он стоял, трудно было определить его возраст.  Лицо
у него было свежее, как у ребенка, но выражение лица было уже  не  детс-
кое; телом он был необычайно тонок и ходил несколько неуклюже.
   - Вы позвали меня, сэр Дэниэл, - сказал он, - для того, чтобы  посме-
яться над моим печальным положением?
   - А почему не посмеяться? - спросил рыцарь. - Будь добр,  разреши  уж
мне посмеяться. Если бы ты мог видеть себя, ты первый бы расхохотался.
   - Когда вы будете платить за все, вы заплатите и  за  это,  -  сказал
мальчик, густо краснея. - А пока смейтесь сколько вам угодно!
   - Не думай, что я насмехаюсь над тобой, милый братец, -  ответил  сэр
Дэниэл, перестав смеяться. -  Это  только  шутки.  Я  ведь  просто  шучу
по-родственному, по-приятельски. Я устрою твой брак, получу за него  ты-
сячу фунтов и буду очень тебя любить. Правда, я несколько грубо тебя по-
хитил, но другого выхода не было. Однако отныне я буду служить  тебе  от
всего сердца. Ты станешь миссис Шелтон... нет, леди Шелтон, клянусь  не-
бом, потому что мальчик далеко пойдет. Вздор! Нечего стесняться честного
смеха, смех разгоняет печаль. Дурные люди  никогда  не  смеются,  добрый
братец... Почтеннейший хозяин, дай поужинать моему братцу, мастеру  Джо-
ну... Садись, мой друг, и кушай.
   - Нет, - сказал мастер Джон, - есть я не стану. Вы  вовлекли  меня  в
грех, и мне нужно подумать о своей душе... Добрый хозяин, будь  любезен,
принеси мне кружку чистой воды; ты очень обяжешь меня своей любезностью.
   - Ты получишь отпущение всех грехов, черт побери! - крикнул рыцарь. -
Исповедуешься - и делу конец! Ешь и ни о чем не тревожься!
   Но мальчик был упрям: он выпил чашку воды, завернулся  в  свой  плащ,
сел в дальний угол и мрачно задумался.
   Под утро в деревне поднялась суматоха,  послышались  оклики  часовых,
зазвенело оружие, застучали копыта; отряд всадников  подъехал  к  дверям
харчевни, и Ричард Шелтон, забрызганный грязью, перешагнул через порог.
   - Да хранит вас небо, сэр Дэниэл! - сказал он.
   - Как! Дикки Шелтон! - вскричал рыцарь. Сидевший в углу мальчик,  ус-
лышав имя Дика, с любопытством поднял голову. - А где Беннет Хэтч?
   - Вот вам, сэр рыцарь, пакет от сэра Оливера. Прочтите, что он пишет,
и все узнаете, - ответил Ричард, подавая ему письмо священника. - И, по-
жалуйста, поторопитесь, потому что нужно скакать во весь опор к  Райзин-
гэму. На пути мы повстречали гонца, бешено мчавшегося с письмами; он со-
общил нам, что милорду Райзингэму грозит поражение и он ждет от нас  по-
мощи.
   - Как ты сказал? Грозит поражение? - переспросил рыцарь.  -  Ну  нет,
тогда мы будем во весь опор сидеть здесь, добрый Ричард.  В  нашем  нес-
частном английском королевстве кто тише едет, тот дальше будет. Говорят,
что медлить опасно, а, по-моему, опаснее  всего  спешить.  Запомни  это.
Дик. Но прежде дай мне поглядеть, что за скотину ты пригнал  сюда.  Сэл-
дэн, запри за мной дверь на засов!
   Сэр Дэниэл вышел на деревенскую улицу и при красном свете факела  ос-
мотрел свои новые войска. Его не любили как соседа, не любили как госпо-
дина, но те, кто сражался под его знаменами, очень любили его как воена-
чальника. Его решительность, его  испытанное  мужество,  его  заботы  об
удобствах солдат, даже его грубые шутки - все это нравилось храбрецам  в
латах и шлемах.
   - Клянусь распятием, - крикнул он, - что за жалкие псы! Одни  изогну-
лись, как луки, другие тощи, как копья! Друзья, во время  битвы  я  пущу
вас вперед; таких, как вы, беречь не стоит, друзья. Дайте мне разглядеть
этого старого дурака на пегой кляче! Двухлетний баран верхом  на  свинье
больше похож на солдата, чем ты. А, Клипсби! И ты здесь,  старая  крыса?
Вот человек, которым я совсем не  стану  дорожить!  Ты  поедешь  впереди
всех, а на груди у тебя будет нарисована  мишень,  чтобы  неприятельские
стрелки не промахнулись. Итак, решено, ты будешь скакать впереди и пока-
зывать мне дорогу.
   - Я покажу вам любую дорогу, сэр Дэниэл, но только не ту, что ведет к
измене, - бесстрашно ответил Клипсби.
   Сэр Дэниэл громко расхохотался.
   - Неплохо сказано! - воскликнул он. - Язык у  тебя  хорошо  подвешен,
черт тебя побери! Прощаю тебе твою шутку. Сэлдэн, накорми людей и коней.
   И рыцарь вернулся в харчевню.
   - Ну, друг Дик, начинай, - сказал он. - Вот славный эль, вот свинина.
Ешь, а я пока почитаю.
   Он вскрыл пакет, прочел письмо и нахмурился. Несколько минут  он  си-
дел, размышляя. Потом внимательно посмотрел на своего воспитанника.
   - Дик, - спросил он, - ты читал эти скверные стишки?
   Мальчик ответил утвердительно.
   - В них поминают твоего отца, - сказал рыцарь, - и какой-то  помешан-
ный обвиняет нашего несчастного болтуна-священника в том,  что  он  убил
его.
   - Сэр Оливер это отрицает, - ответил Дик.
   - Отрицает? - воскликнул рыцарь резко. - А ты не слушай его!  У  него
язык без костей, болтает, словно сорока. Я когда-нибудь и свободную  ми-
нутку все сам тебе расскажу. Дик. В убийстве твоего отца подозревали не-
коего Дэ-куорта; но время было смутное, и  добиться  правосудия  нам  не
удалось.
   - Отца убили в замке Мот? - спросил Дик, и сердце его забилось.
   - Между замком Мот и Холивудом, - ответил сэр Дэниэл спокойным  голо-
сом, однако метнув на Дика хмурый, подозрительный взгляд. - Ну, ешь пос-
корее, - прибавил рыцарь, - ты повезешь мое письмо в Тэнстолл.
   У Дика вытянулось лицо.
   - Прошу вас, сэр Дэниэл, - воскликнул он, -  пошлите  кого-нибудь  из
крестьян! Позвольте мне принять участие в  битве.  Я  буду  храбро  сра-
жаться!
   - Не сомневаюсь, - ответил сэр Дэниэл и сел писать письмо. - Но  нас,
Дик, вовсе не ждут воинские почести. Я буду сидеть тут, в Кэттли, до тех
пор, пока не станет ясно, кто победит в этом сражении, и т