- Поклянитесь мне, что он еще жив, - сказала она.
   - Я не хочу лукавить, - ответил Дик. -  Сострадание  приказывает  мне
огорчить вас. В глубине души я убежден, что его нет в живых.
   - И вы осмеливаетесь предлагать мне еду! - воскликнула она. - А!  Вас
теперь величают сэром Ричардом! Мой добрый дядюшка убит, и  за  это  вас
посвятили в рыцари. Если бы я не оказалась такой дурочкой,  а  заодно  и
изменницей, если бы я не спасла вас в доме вашего врага, погибли бы  вы,
а он - он, который стоит дюжины таких, как вы, - он был бы жив!
   - Подобно вашему дяде, я делал все, что мог, для своей партии, -  от-
ветил Дик. - Если бы он был жив, - клянусь небом, я желал бы этого! - он
одобрил бы, а не порицал меня.
   - Сэр Дэниэл говорил мне, - ответила она, - что видел вас на баррика-
де. Если бы не вы, говорил он, ваша партия была бы разбита; это вы выиг-
рали сражение. Значит, это вы убили моего доброго лорда  Райзингэма.  И,
даже не умыв рук после убийства, вы предлагаете мне есть вместе с  вами?
Сэр Дэниэл поклялся погубить вас. Он отомстит за меня!
   Несчастный Дик погрузился в мрачное  раздумье.  Он  вспомнил  старого
Арблестера и громко застонал.
   - И вы считаете, что на мне лежит такой грех? - сказал он. - Вы,  за-
щищавшая меня? Вы, подруга Джоанны?
   - Зачем вы вмешались в битву? - возразила она. - Вы  вне  партий,  вы
всего только мальчик, руки, ноги и  туловище,  не  управляемые  разумом!
Из-за чего вы сражались? Единственно из любви к насилию!
   - Я и сам не знаю, из-за чего я сражался! - вскричал Дик - Но так  уж
водится в английском королевстве, что если бедный джентльмен не сражает-
ся на одной стороне, он непременно должен сражаться на другой. Он не мо-
жет не сражаться, это противоестественно.
   - Тот, у кого нет своих убеждений, не должен вытаскивать меча из  но-
жен, - ответила молодая девушка. - Вы, случайно  принимающий  участие  в
битве, - чем вы лучше мясника? Войну облагораживает только цель,  а  вы,
сражавшийся без цели, опозорили ее.
   - Сударыня, - ответил несчастный Дик, - я вижу свою ошибку. Я слишком
поторопился... я действовал преждевременно. Я украл корабль, думая,  что
поступаю хорошо, и этим погубил много невинных и причинил  горе  бедному
старику, встреча с которым, словно кинжал, пронзила меня сегодня. Я  до-
бивался победы и славы только для того, чтобы жениться,  и  вот  чего  я
достиг! Из-за меня погиб ваш дядя, который был так добр ко мне!  Увы,  я
посадил Йорка на трон, а это, быть может, принесет Англии только горе! О
сударыня, я вижу свой грех! Я не гожусь для этой жизни. Как  только  все
кончится, я уйду в монастырь, чтобы молиться и  каяться  до  конца  дней
своих. Я откажусь от Джоанны, откажусь от военного ремесла. Я буду мона-
хом и до самой смерти буду молиться за душу вашего бедного дяди...
   Униженному, полному раскаяния Дику вдруг почудилось,  что  юная  леди
рассмеялась.
   Подняв голову, он увидел при свете костра, что она  смотрит  на  него
как-то странно, но совсем не сердито.
   - Сударыня! - воскликнул он, полагая, что смех только послышался ему,
хотя ее изменившееся лицо внушало ему надежду, что он тронул ее  сердце.
- Сударыня, вам мало этого? Я отказываюсь от всех радостей жизни,  чтобы
загладить зло, которое я причинил. Я своими молитвами обеспечу рай лорду
Райзингэму. Я отказываюсь от всего в тот самый день, когда был  посвящен
в рыцари и считал себя счастливейшим молодым джентльменом на земле!
   - О, мальчик, - сказала она, - славный мальчик!
   И, к величайшему изумлению Дика, она сначала очень нежно отерла слезы
с его щек, а потом, точно подчиняясь внезапному побуждению,  обвила  его
шею руками, привлекла к себе и поцеловала.  И  простодушный  Дик  совсем
смутился.
   - Вы здесь начальник, - очень весело сказала она, - и вы должны есть.
Почему вы не ужинаете?
   - Дорогая госпожа Райзингэм, - ответил Дик, - я хочу, чтобы  пленница
моя поела первой. Сказать по правде, раскаяние мешает мне глядеть на пи-
щу, Я должен поститься и молиться, дорогая леди.
   - Зовите меня Алисией, - сказала она. - Ведь мы с вами старые друзья,
не так ли? А теперь давайте я буду есть вместе с вами: я - кусок, и вы -
кусок, я - глоток, и вы - глоток. Если вы ничего не будете есть, и я  не
буду; а если вы съедите много, и я наемся, как пахарь.
   С этими словами она принялась за еду, и Дик, у которого был  прекрас-
ный аппетит, последовал ее примеру, сначала с неохотой, но постепенно со
все большим воодушевлением и усердием. В конце концов  он  даже  позабыл
следить за той, которая служила ему примером, и  хорошенько  вознаградил
себя за труды и волнения ДНЯ.
   - Укротитель львов, - сказала она наконец, - разве  вам  не  нравятся
девушки в мужской одежде?
   Луна уже взошла, и теперь они только ждали,  когда  отдохнут  усталые
кони. При лунном свете все еще раскаивающийся, но уже сытый Ричард заме-
тил, что она смотрит на него почти кокетливо.
   - Сударыня... - начал было он и запнулся, удивленный такой переменой.
   - Ну, - перебила она, - отпираться бесполезно.
   Джоанна рассказала мне все. Но, сэр - укротитель львов,  взгляните-ка
на меня, разве я так уж некрасива? А?
   И она сверкнула глазами.
   - Вы несколько малы ростом... - начал Дик.
   Она звонко захохотала, окончательно смутив его и сбив с толку.
   - Мала ростом! - вскричала она. - Нет, будьте столь же честны,  сколь
вы отважны; я карлица, ну, может быть,  чуть-чуть  повыше  карлицы.  Но,
признайтесь, несмотря на свой рост, я все же довольно хороша.  Разве  не
так?
   - О сударыня, вы очень хороши, - сказал многострадальный рыцарь,  де-
лая жалкую попытку казаться развязным.
   - И всякий мужчина был бы очень рад жениться на мне? - продолжала она
свой допрос.
   - О сударыня, разумеется! - согласился Дик.
   - Зовите меня Алисией, - сказала она.
   - Алисия! - сказал сэр Ричард.
   - Ну, хорошо, укротитель львов, - продолжала она. - Так как вы  убили
моего дядю и оставили меня без поддержки, вы, по чести,  должны  возмес-
тить мне это. Не так ли?
   - Конечно, сударыня, - сказал Дик. - Хотя, положа руку на  сердце,  я
считаю себя только отчасти виновным в смерти этого храброго рыцаря.
   - А, так вы хотите увернуться! - вскричала она.
   - Нет, сударыня. Я уже говорил вам, что, если вы желаете, я даже  го-
тов стать монахом, - сказал Ричард.
   - Значит, по чести, вы принадлежите мне? - заключила она.
   - По чести, сударыня, я полагаю... - начал молодой человек.
   - Перестаньте! - перебила она. - У вас и так слишком много уловок. По
чести, разве вы не принадлежите мне до тех пор, покуда не загладите  со-
деянное вами зло?
   - По чести, да, - сказал Дик.
   - Ну, так слушайте, - продолжала она. - Мне кажется, из вас вышел  бы
плохой монах. И так как я могу располагать вами, как  мне  заблагорассу-
дится, я возьму вас себе в мужья... Ни слова! - воскликнула она. - Слова
вам не помогут. Справедливость требует, чтобы вы, лишивший  меня  одного
дома, заменили бы мне этот дом другим. А что касается Джоанны,  то,  по-
верьте, она первая одобрит такую замену. В конце концов, раз  мы  с  ней
такие близкие подруги, не все ли равно, на которой из нас  вы  женитесь?
Никакой разницы!
   - Сударыня, - сказал Дик, - только прикажите, и я пойду в  монастырь.
Но ни по принуждению, ни из желания угодить даме я не женюсь ни на  ком,
кроме Джоанны Сэдли. Простите меня за откровенность, но,  когда  девушка
смела, несчастному мужчине приходится быть еще смелее.
   - Дик, - сказала она, - милый мальчик, вы должны подойти и поцеловать
меня за эти слова... Нет, не бойтесь, вы поцелуете меня  за  Джоанну,  а
когда мы встретимся, я возвращу ей поцелуй и скажу,  что  украла  его  у
нее. А что касается вашего долга мне, дорогой простачок, я думаю, не  вы
один участвовали в этом большом сражении. И даже если Йорк будет на тро-
не, то не вы посадили его на трон. Но у вас хорошее,  доброе  и  честное
сердце. Дик. Если бы я была способна позавидовать  хоть  чему-нибудь  из
того, что есть у Джоанны, я позавидовала бы только вашей любви к ней.
 
 
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
   НОЧЬ В ЛЕСУ (окончание).
   ДИК И ДЖОАННА
 
   Тем временем лошади прикончили скудный запас корма и вполне  отдохну-
ли. По приказанию Дика костер засыпали снегом. Пока его люди снова уста-
ло садились в седло, он сам, несколько поздно вспомнив о предосторожнос-
тях, необходимых в лесу, выбрал высокий дуб и быстро взобрался на  самую
верхнюю ветку. Отсюда ему видна была лесная даль,  занесенная  снегом  и
озаренная луной. На юго-западе темнел тот заросший  вереском  холм,  где
его и Джоанну когда-то так напугал "прокаженный". На склоне этого  холма
он заметил ярко-красное пятнышко величиной с булавочную головку.
   Он выругал себя за то, что так поздно влез на дерево. Что,  если  это
яркое пятнышко - костер в лагере сэра Дэниэла? Ведь он уже давно мог за-
метить его и подойти к нему. И уж, во всяком случае, не следовало разре-
шать своим воинам разводить костер, который, вероятно, выдал их сэру Дэ-
ниэлу. Нельзя было больше терять ни минуты. Напрямик до холма было около
двух миль; но на пути нужно было пересечь глубокий, обрывистый овраг, по
которому нельзя было проехать верхом, и Дик решил, что, спешившись,  они
скорее доберутся до места. Оставив десять человек  сторожить  лошадей  и
договорившись об условном сигнале, Дик повел свой отряд вперед. Рядом  с
ним отважно шагала Алисия Райзингэм.
   Чтобы облегчить себя, солдаты сняли тяжелые латы  и  оставили  копья.
Они бодро шли по замерзшему снегу, озаренному  веселым  лунным  сиянием.
Молча, в полном порядке перешли они через овраг, на дне  которого  ручей
со стоном рвался сквозь снег и лед. За оврагом, в полумиле от замеченно-
го Диком костра, отряд остановился, чтобы передохнуть перед нападением.
   В безмолвии громадного леса малейший звук был слышен  издалека.  Али-
сия, у которой был тонкий слух, предостерегающе подняла палец и  остано-
вилась, прислушиваясь. Все последовали ее примеру, но, кроме глухого шу-
ма ручья да отдаленного лисьего лая, Дик, как он ни напрягал свой  слух,
не услышал ничего.
   - Я слышала сейчас лязг оружия, - прошептала Алисия.
   - Сударыня, - ответил Дик, боявшийся этой девушки больше, чем десятка
храбрых неприятельских воинов, - я не осмелюсь  сказать,  что  вы  ошиб-
лись... однако, быть может, этот звук донесся из нашего лагеря.
   - Нет, он донесся с запада, - заявила она.
   - Что будет, то будет, - ответил Дик. - Да исполнится воля небес. Не-
чего раздумывать, пойдем поскорее и узнаем, в чем дело. Вперед,  друзья,
довольно отдыхать!
   По мере того как они продвигались вперед, на снегу все  чаще  попада-
лись следы лошадиных копыт. Было ясно, что они приближаются  к  большому
лагерю. Наконец они увидели за деревьями красноватый дым, озаренный сни-
зу, и летящие во все стороны яркие искры.
   По приказу Дика воины развернули свои ряды и бесшумно поползли  через
чащу, чтобы со всех сторон окружить неприятельский лагерь. Сам Дик,  ос-
тавив Алисию под прикрытием громадного дуба, крадучись направился  прямо
к костру.
   Наконец в просвете между деревьями он увидел весь лагерь. На холмике,
покрытом вереском, с трех сторон окруженном чащей, горел  костер;  языки
пламени взвивались с ревом и треском.
   Вокруг костра сидело человек двенадцать, закутанных в плащи; но, хотя
снег был утоптан так, словно здесь стоял целый полк,  Дик  тщетно  искал
взором лошадей. Он с ужасом подумал, что его, быть может, перехитрили. И
в ту же минуту он понял, что высокий человек в стальном  шлеме,  который
протягивал руки к огню, был его старый друг и добрый враг Беннет Хэтч; а
в двух других, сидящих за Беннетом, он узнал Джоанну Сэдли и  жену  сэра
Дэниэла, одетых в мужское платье.
   "Ну что же, - подумал он. - Пусть я и потеряю своих лошадей, - только
бы мне добыть мою Джоанну, и я не буду жаловаться!"
   И вот раздался тихий свист, означавший, что воины Дика  окружили  ла-
герь со всех сторон.
   Услышав свист, Беннет вскочил на ноги, но, прежде чем он успел  схва-
титься за оружие, Дик окликнул его.
   - Беннет! - сказал он. - Беннет, старый  друг,  сдавайся.  Ты  только
напрасно прольешь человеческую кровь, если будешь сопротивляться.
   - Клянусь святой Барбарой, это мастер Шелтон! - вскричал Хэтч. - Сда-
ваться? Вы требуете слишком многого. Какие у вас силы?
   - Слушайте, Беннет, нас больше, чем вас, и вы окружены, - сказал Дик.
- Сам Цезарь и сам Карл Великий просили бы на твоем месте пощады. На мой
свист откликаются сорок человек, и одним залпом я могу перестрелять  вас
всех.
   - Мастер Дик, - сказал Беннет, - я бы охотно вам сдался,  но  совесть
не позволяет - я должен исполнить свой долг. Да помогут нам святые!
   С этими словами он поднес ко рту рожок и затрубил. Наступило  некото-
рое замешательство. Пока Дик, опасаясь за дам, мешкал начинать бой,  ма-
ленький отряд Хэтча бросился к оружию и выстроился для круговой  обороны
- спина к спине, готовясь к отчаянному сопротивлению. Во время этой  су-
матохи Джоанна вскочила и, как стрела, помчалась к своему возлюбленному.
   - Я здесь, Дик! - вскричала она, схватив его за руку.
   Дик все еще колебался. Он был молод и не привык к  неизбежным  ужасам
войны, и при мысли о старой леди Брэкли слова команды застревали у  него
в горле. Воины его начали проявлять нетерпение. Некоторые из них оклика-
ли его по имени, другие принялись стрелять, не дожидаясь  приказания.  И
первая же стрела сразила бедного Беннета. Тут Дик очнулся.
   - Вперед! - крикнул он. - Стреляйте, ребята, и  не  высовывайтесь  из
кустов! Англия и Йорк!
   Но в это мгновение в ночной тишине внезапно раздался глухой стук мно-
жества копыт о снежную дорогу, приближавшийся с невероятной быстротой  и
становившийся все громче, и рога затрубили в ответ на призыв Хэтча.
   - Все сюда! - вскричал Дик. - Скорей ко мне, если вы дорожите жизнью!
   Но его пешие воины, рассчитывавшие на легкую победу, были  застигнуты
врасплох; одни еще мешкали, другие бросились бежать и исчезли в лесу.  И
когда первые всадники кинулись в атаку, им удалось  заколоть  лишь  нес-
кольких отставших; большая же часть отряда Дика растаяла при первых зву-
ках, возвестивших о приближении неприятеля.
   Дик стоял, с горечью глядя на последствия своей опрометчивой и небла-
горазумной отваги. Сэр Дэниэл заметил его костер. Он двинулся к нему  со
своими главными силами, чтобы атаковать преследователей  или  обрушиться
на них с тыла, если они отважатся напасть на лагерь. Он действовал,  как
опытный предводитель. Дик же вел себя, как пылкий мальчик. И вот у моло-
дого рыцаря не осталось никого, кроме возлюбленной, крепко державшей его
за руку, А все его воины и кони затерялись в темном лесу, точно  булавки
в сене. "Да поможет мне бог! - подумал он. - Хорошо, что меня  посвятили
в рыцари за утреннее сражение, ибо эта битва делает мне мало чести".
   И, увлекая за собой Джоанну, он бросился бежать.
   Теперь ночную тишину нарушали крики тэнстоллских воинов, мчавшихся во
все стороны, разыскивая беглецов. Дик продирался  через  кусты  и  бежал
вперед, словно олень. Все открытые места были залиты серебристым  лунным
светом, и от этого в лесной чаще казалось еще темнее. Побежденные разбе-
жались по всему лесу и увели за собой  преследователей.  Дик  и  Джоанна
спрятались в густой чаще и остановились, прислушиваясь к голосам, понем-
ногу затихавшим в отдалении.
   - Если бы я оставил резерв, - горько воскликнул Дик, - я бы  еще  мог
поправить дело! Да, жизнь учит нас! В следующий раз я буду  умнее,  кля-
нусь распятием!
   - Не все ли равно. Дик, - сказала Джоанна, - раз мы снова вместе?
   Он взглянул на нее. Опять, как в былое время, она была Джоном  Мэтче-
мом, одетым по-мужски. Но теперь он знал, что это девушка. Она улыбалась
ему и даже в этом неуклюжем одеянии вся искрилась любовью, наполняя  его
сердце восторгом.
   - Любимая, - сказал он, - если ты прощаешь все мои промахи, стоит  ли
мне о них горевать? Пойдем прямо в Холивуд; там находится твой опекун  и
мой добрый друг лорд Фоксгэм. Там мы и обвенчаемся. И не все  ли  равно,
беден я или богат, прославлен или безвестен? Любовь  моя,  сегодня  меня
посвятили в рыцари. Я удостоился похвалы прославленных вельмож  за  свою
отвагу. Я уже считал себя самым лучшим воином во всей Англии.  И  вот  я
сначала лишился благосклонности вельмож, а затем был разбит в бою и  по-
терял всех своих солдат. Какой удар по моему тщеславию! Но,  дорогая,  я
не горюю. Если ты любишь меня, если ты согласна обвенчаться со  мной,  я
готов сложить с себя рыцарское звание и  нисколько  не  буду  жалеть  об
этом.
   - Мой Дик! - вскричала она. - Неужели тебя посвятили в рыцари?
   - Да, моя дорогая. И отныне ты миледи! - нежно ответил он. -  Вернее,
завтра утром ты станешь ею - ведь ты согласна?
   - Согласна, Дик, согласна всей душой! - ответила она.
   - Вот как, сэр! А я-то думала, что вы собираетесь податься в монахи!
   - Алисия! - вскричала Джоанна.
   - Она самая, - ответила, приближаясь, юная леди. - Та  самая  Алисия,
которую вы считали мертвой и которую нашел ваш укротитель львов,  вернул
к жизни и за которой он даже ухаживал, если хочешь знать!
   - Я не верю этому! - вскричала Джоанна. - Дик!
   - "Дик"! - передразнила Алисия. - Вот вам и Дик!.. Да, сэр, и вам  не
стыдно покидать несчастных девиц в беде? - продолжала она,  повернувшись
к молодому рыцарю. - Вы оставляете их под сенью дуба,  а  сами  уходите.
Видно, правду говорят, что пора рыцарства миновала.
   - Сударыня, - в отчаянии вскричал Дик, - клянусь своей душой,  я  со-
вершенно позабыл о вас! Сударыня, постарайтесь простить меня! Вы видите,
я только что нашел Джоанну!
   - Я и не думала, что вы бросили меня намеренно, - возразила она. - Но
все равно я жестоко отомщу. Я выдам леди Шелтон одну тайну...  вернее  -
будущей леди Шелтон, - прибавила она, делая реверанс. - Джоанна, -  про-
должала она, - клянусь душой, я верю, что твой  возлюбленный  отважен  в
сражении, но... позволь мне сказать все: он самый мягкосердечный простак
в Англии. Бери его себе на здоровье! А сейчас, глупые дети, сперва поце-
луйте меня каждый по очереди - это принесет вам счастье, а потом целуйте
друг друга ровно одну минуту по часам и ни одной секунды больше. А затем
мы все втроем отправимся в Холивуд и пойдем как  можно  быстрее,  потому
что в этих лесах и холодно и небезопасно.
   - Но неужели мой Дик ухаживал за тобой? - спросила Джоанна,  прижима-
ясь к своему возлюбленному.
   - Нет, глупая девочка, - ответила Алисия, - это я ухаживала за ним. Я
предложила ему жениться на мне, но он посоветовал мне выйти замуж за ко-
го-нибудь другого. Так он и сказал. Словом, он не столь  любезен,  сколь
прямодушен... А теперь, дети, будем благоразумны  и  пойдем  вперед.  Ну
как, мы опять полезем через овраг или двинемся прямо в Холивуд?
   - Недурно бы достать коня, - сказал Дик, - За последние дни меня  так
много били, что мое несчастное тело превратилось в сплошной синяк. Одна-
ко, если мои воины, сторожащие коней, разбежались, услышав шум битвы, мы
только даром пройдемся. Прямым путем до Холивуда всего три мили. Колокол
еще не пробил и девяти часов, снег крепок, луна ярко светит. Как вы  ду-
маете - не отправиться ли нам пешком?
   - Решено! - вскричала Алисия.
   А Джоанна только крепче прижалась к Дику.
   Они пошли через оголенные рощи,  по  заснеженным  тропинкам,  залитым
бледным светом зимней луны. Дик и Джоанна держались за  руки,  испытывая
райское блаженство. А их легкомысленная спутница, совершенно  позабыв  о
собственных горестях, шла за ними и то подшучивала над их молчанием,  то
рисовала счастливые картины их будущей совместной жизни.
   Далеко в лесу слышны были крики тэнстоллских воинов, продолжавших по-
гоню; время от времени доносился шум голосов, раздавался лязг оружия,  -
видимо, стычки все еще продолжались.
   Но в этих молодых людях,