кажется, тут пахнет золотом.
   - Ну, если мы снова примемся пьянствовать, все  пропало!  -  вскричал
Том.
   - Кум Арблестер, вы слишком много позволяете своему слуге, -  заметил
мастер Пиррет. - Неужели вы допустите, чтобы вами командовал наемный че-
ловек? Фу, фу!
   - Тише, парень! - сказал Арблестер, обращаясь к Тому. - Заткни  глот-
ку. Матросы не смеют учить шкипера!
   - Делайте что хотите, - сказал Том. - Я умываю руки.
   - Поставьте его на ноги, - сказал Пиррет. - Я знаю укромное местечко,
где мы можем выпить и потолковать.
   - Если вы хотите, чтобы я шел, друзья мои, развяжите мне ноги, - ска-
зал Дик, когда его подняли и поставили, словно столб.
   - Он прав, - рассмеялся Пиррет. - Так ему далеко не уйти. Вытащи свой
нож и разрежь веревки, кум.
   Даже Арблестер заколебался при этом предложении. Но так как его това-
рищ настаивал, а у Дика хватило разума сохранять самое деревянное,  рав-
нодушное выражение лица и лишь пожимать плечами, шкипер  наконец  согла-
сился и разрезал веревку, которая связывала ноги пленника. Это не только
дало возможность Дику идти, но и вообще ослабило  все  веревки.  Он  по-
чувствовал, что рука за спиной стала двигаться свободнее, и начал  наде-
яться, что со временем ему удастся ее совсем высвободить. Он уже  и  так
многим был обязан глупости и жадности Пиррета.
   Этот достойный человек взял на себя руководство и привел их в тот са-
мый кабак, где Лоулесс пил с Арблестером во время урагана. Сейчас  кабак
был пуст; огонь потух, и только груда раскаленного пепла дышала приятным
теплом. Они уселись; хозяин поставил перед ними кастрюлю с горячим элем.
Пиррет и Арблестер вытянули ноги и скрестили руки, - видно было, что они
собираются приятно провести часок-другой.
   Стол, за который они сели, как и остальные столы в кабаке,  представ-
лял собой тяжелую квадратную доску, положенную  на  два  бочонка.  Собу-
тыльники заняли все четыре стороны стола, - Пиррет сидел против  Арблес-
тера, а Дик против матроса,
   - А теперь, молодой человек, - сказал Пиррет, - начинайте свой  расс-
каз. Кажется, вы действительно несколько обидели нашего кума Арблестера;
но что из этого? Поухаживайте за ним, укажите ему способ разбогатеть,  и
я бьюсь об заклад, что он простит вас.
   До сих пор Дик говорил наудачу; но теперь, под наблюдением  трех  пар
глаз, необходимо было придумать и рассказать необыкновенную  историю  и,
если возможно, получить обратно такое важное  для  него  кольцо.  Прежде
всего надо выиграть время. Чем дольше они  здесь  пробудут,  тем  больше
выпьют и тем легче будет убежать.
   Дик не умел сочинять, и то, что он рассказал, очень напоминало  исто-
рию Али-бабы, только Восток был заменен Шорби и  Тэнстоллским  лесом,  а
количество сокровищ пещеры было скорее преувеличено,  чем  преуменьшено.
Как известно читателю, это превосходная история, и в ней только один не-
достаток: в ней нет ни капли правды. Но три простодушных моряка  слышали
ее в первый раз; глаза у них вылезли на лоб от удивления, рты их раскры-
лись, точно у трески на прилавке рыботорговца.
   Очень скоро пришлось заказать вторую порцию горячего эля, а пока  Дик
искусно сплетал нити приключений, за ней последовала и третья.
   Вот в каком положении находились присутствующие, когда история  приб-
лижалась к концу.
   Арблестер, на три четверти пьяный и на одну четверть  сонный,  беспо-
мощно откинулся на спинку стула. Даже Том увлекся рассказом, и его  бди-
тельность значительно ослабла. А Дик тем временем успел высвободить свою
правую руку из веревок и был готов попытать счастья.
   - Итак, - сказал Пиррет, - ты один из них?
   - Меня заставили, - ответил Дик, - против моей воли; но если  бы  мне
удалось достать мешок-другой золота на свою долю, я был бы дураком,  ос-
таваясь в грязной пещере, подвергая себя опасности, как простой  солдат.
Вот нас здесь четверо. Отлично! Пойдем завтра в лес перед восходом солн-
ца. Если бы мы достали осла, было бы еще лучше; но так как осла  достать
нельзя, Придется все  тащить  на  своих  четырех  спинах.  Спины  у  нас
сильные, однако на обратном пути мы будем шататься под  тяжестью  сокро-
вищ.
   Пиррет облизнулся.
   - А ну, друг, скажи это волшебное слово, от которого откроется  пеще-
ра, - попросил он.
   - Никто не знает этого слова, кроме трех начальников, - ответил  Дик.
- Но, на ваше великое счастье, как раз сегодня вечером мне сообщили сло-
ва заклинания, которыми открывают пещеру. Это большая удача, ибо мой на-
чальник обычно никому не доверяет своей тайны.
   - Заклинание! - вскричал Арблестер, просыпаясь я косясь на Дика одним
глазом. - Чур меня! Никаких заклинаний! Я хороший христианин, спроси мо-
его матроса Тома, если не веришь.
   - Да ведь это белая магия, - сказал Дик. - Она ничего общего не имеет
с дьяволом; она связана с таинственными свойствами чисел, трав и планет.
   - Э, - сказал Пиррет, - ведь это только белая  магия,  кум.  Тут  нет
греха, уверяю тебя. Но продолжай, добрый юноша. Что же это  за  заклина-
ние?
   - Я сейчас вам скажу, - ответил Дик, - При  вас  кольцо,  которое  вы
сняли с моего пальца? Прекрасно! Теперь вытяните руку и  держите  кольцо
кончиками пальцев прямо перед собой, чтобы на него падал свет от  углей.
Вот так! Сейчас вы услышите слова заклинания!
   Быстро оглянувшись, Дик увидел, что между ним и дверью нет  ни  души.
Он мысленно прочел молитву. Потом, протянув  руку,  он  схватил  кольцо,
поднял стол и опрокинул его прямо на матроса Тома. Бедняга,  крича,  ба-
рахтался под обломками. И прежде чем Арблестер успел заподозрить что-ли-
бо неладное, а Пиррет собраться с мыслями. Дик кинулся к двери и исчез в
лунной ночи.
   Луна сияла ярко, снег сверкал, в гавани было светло, как днем. И  мо-
лодой Шелтон, бежавший, подоткнув рясу, среди мусорных  куч,  был  виден
издалека.
   Том и Пиррет помчались за ним, громко крича. На их крики  из  каждого
кабака выскакивали моряки и тоже бежали вдогонку за Шелтоном. Скоро Дика
преследовала целая орава матросов. Но в пятнадцатом столетии,  как  и  в
наше время, моряк на суше не отличался проворством; Дик с самого  начала
сильно опередил всех, и расстояние между ним и его преследователями  все
увеличивалось. Наконец он вбежал в какой-то узкий переулочек, остановил-
ся, поглядел назад и засмеялся.
   За ним гнались все моряки города Шорби; как чернильные кляксы, темне-
ли они вдали на белом снегу. Каждый кричал, вопил; каждый махал  руками;
то один падал в снег, то другой; на упавшего сразу падали все, кто бежал
за ним.
   Эти дикие вопли, долетавшие чуть ли не до самой луны, и смешили  бег-
леца и пугали. Впрочем, боялся Дик вовсе не этих моряков,  так  как  был
уверен, что ни один из них его не догонит. Дик боялся поднятого моряками
шума, который мог разбудить весь Шорби и заставить  стражу  выползти  на
улицу, а это было бы действительно опасно; заметив темную дверь в  углу,
он спрятался за нею. Его неуклюжие  преследователи,  раскрасневшиеся  от
быстрого бега, вывалянные в снегу, крича, размахивая руками,  пронеслись
мимо. Однако прошло еще немало времени, прежде чем окончилось это  вели-
кое нашествие гавани на город и водворилась тишина.
   Еще долго по всем улицам города раздавались крики заблудившихся моря-
ков. Они поминутно затевали ссоры то между собой, то с часовыми; мелька-
ли ножи, сыпались удары, и не один труп остался на снегу.
   Когда, спустя час, последний моряк, ворча, вернулся в гавань, в  свой
излюбленный кабачок, он, конечно, де мог бы сказать, за кем  он  гнался.
На следующее утро возникло немало самых различных легенд, и  скоро  весь
город Шорби поверил, что ночью его улицы посетил дьявол. Однако  возвра-
щение последнего моряка еще не освободило юного Шелтона из его холодного
заточения за дверью.
   Еще долго по улицам бродили патрули,  разосланные  знатными  лордами,
которых разбудили и встревожили крики моряков.
   Ночь уже подходила к концу, когда Дик покинул свое убежище и  пришел,
целый и невредимый, но страшно озябший и  покрытый  синяками,  к  дверям
"Козла и волынки". В соответствии с законом харчевня была  погружена  во
мрак: не горела ни одна свеча, и огонь в очаге был погашен;  Дик  ощупью
пробрался в угол холодной комнаты для гостей, нашел конец одеяла, укутал
им свои плечи и, прижавшись к какому-то спящему человеку, скоро  забылся
крепким сном.
 
 
 
   КНИГА ПЯТАЯ
   ГОРБУН
 
 
   ГЛАВА ПЕРВАЯ
   ЗОВ ТРУБЫ
 
   Дик встал на следующее утро еще до рассвета, снова надел свое прежнее
платье, снова вооружился, как подобает дворянину, и отправился в  лесное
логовище Лоулесса. Там (как, вероятно, помнит читатель) он оставил бума-
ги лорда Фоксгэма; чтобы взять их и успеть на свидание с  юным  герцогом
Глостером, нужно было выйти рано и идти как можно скорее.
   Мороз усилился, от сухого, безветренного воздуха пощипывало  в  носу.
Луна зашла, но звезды еще сияли, и снег блестел ясно и весело. Было  уже
светло без фонаря, а морозный воздух не располагал к медлительности.
   Дик почти пересек все поле, лежавшее между Шорби и лесом,  подошел  к
подножию холма и находился в какой-нибудь сотне ярдов от  креста  Святой
Девы, как вдруг тишину утра прорезал звук трубы. Никогда еще  не  слыхал
он такого ясного и пронзительного звука. Труба пропела и смолкла,  опять
пропела, потом послышался лязг оружия.
   Молодой Шелтон прислушался, вытащил меч и помчался вверх по холму.
   Он увидел крест; на дороге перед крестом происходила яростная  схват-
ка. Нападающих было человек семь пли восемь, а защищался только один; но
он защищался так проворно и ловко, так отчаянно кидался на своих против-
ников, так искусно держался на льду, что, прежде чем  Дик  подоспел,  он
уже убил одного и ранил другого, а остальные нападавшие отступали.
   Было просто чудо, как мог он устоять до сих пор.
   Малейшая случайность - поскользнись он, промахнись рука -  стоила  бы
ему жизни.
   - Держитесь, сэр! Иду к вам на помощь! - воскликнул Ричард.
   И с криком:
   - Держись, ребята! Стреляй! Да здравствует "Черная стрела"! - бросил-
ся с тылу на нападающих, забыв, что он один и что  возглас  этот  сейчас
неуместен.
   Но нападающие тоже были не из робких, они не  дрогнули;  обернувшись,
они яростно обрушились на Дика. Четверо против  одного,  сталь  сверкала
над ними при звездном сиянии. Искры летели во все стороны. Один  из  его
противников упал, в пылу битвы Дик едва понял, что случилось;  потом  он
сам получил удар по голове; стальной шлем выдержал удар, однако Дик опу-
стился на колено,  и  мысли  его  закружились,  словно  крылья  ветряной
мельницы.
   Человек, к которому Дик пришел на помощь, вместо  того  чтобы  теперь
помочь ему, отскочил в сторону и  снова  затрубил  еще  пронзительнее  и
громче, чем раньше. Противники опять бросились на него, и он  снова  ле-
тал, нападал, прыгал, наносил смертельные удары, падал на  одно  колено,
пользуясь то кинжалом и мечом, то ногами и руками  с  несокрушимой  сме-
лостью, лихорадочной энергией и быстротой.
   Но резкий призыв был наконец услышан. Раздался заглушенный снегом то-
пот копыт, и в счастливую минусу для Дика, когда мечи уже  сверкали  над
его головой, из леса с двух сторон хлынули потоки вооруженных всадников,
закованных в железо, с опущенными забралами, с копьями наперевес, с под-
нятыми мечами. У каждого всадника за спиной сидел стрелок;  эти  стрелки
один за другим соскакивали на землю.
   Нападавшие, видя себя окруженными, молча побросали оружие.
   - Схватить этих людей! - сказал человек с трубой, и, когда его прика-
зание было исполнено, он подошел к Дику и заглянул ему в лицо.
   Дик тоже посмотрел на него и удивился, увидев, что человек,  проявив-
ший такую силу, такую ловкость и энергию, был юноша, не старше его само-
го, неправильного телосложения - с бледным,  болезненным  и  безобразным
лицом [7]. Но глаза его глядели ясно и отважно.
   - Сэр, - сказал юноша, - вы подоспели ко мне в самый раз.
   - Милорд, - ответил Дик, смутно догадываясь, что  перед  ним  знатный
вельможа, - вы так удивительно владеете мечом, что справились бы с напа-
дающими и без меня. Однако мне очень повезло, что ваши люди не Опоздали.
   - Как вы узнали, кто я? - спросил незнакомец.
   - Даже сейчас, милорд, я не знаю, с кем говорю, - ответил Дик.
   - Так ли это? - спросил юноша. - Зачем же вы очертя голову ринулись в
эту неравную битву?
   - Я увидел, что один человек храбро дерется против многих, -  ответил
Дик, - и счел бы бесчестным не помочь ему.
   Презрительная усмешка появилась на губах молодого вельможи, когда  он
ответил:
   - Отважные слова. Но, самое главное, за кого вы стоите: за  Ланкасте-
ров или за Йорков?
   - Не буду скрывать, милорд, я стою за Йорков, - ответил Дик.
   - Клянусь небом, - вскричал юноша, - вам повезло!
   И он обернулся к одному из своих приближенных.
   - Дайте мне посмотреть, - продолжал он тем же презрительным,  жестким
тоном,  -  дайте  мне  посмотреть  на  праведную  кончину  этих  храбрых
джентльменов. Вздерните их!
   Только пятеро из нападавших были еще живы.
   Стрелки схватили их за руки, поспешно отвели к опушке леса, поставили
под дерево подходящей высоты и приладили веревки. Стрелки с концами  ве-
ревок в руках быстро взобрались на дерево. Не прошло и минуты,  как  все
было кончено: Все пятеро болтались на веревке.
   - А теперь, - крикнул горбатый предводитель, - возвращайтесь на  свои
места и, когда я в следующий раз позову вас, будьте попроворней!
   - Милорд герцог, - сказал один из подчиненных, - молю  вас:  оставьте
при себе хотя бы горсть воинов. Вам нельзя быть здесь одному.
   - Вот что, любезный, - сказал герцог, - я не выбранил вас за  опозда-
ние, так не перечьте мне. Пусть я горбат, но я могу положиться  на  силу
своей руки. Когда звучала труба, ты медлил, а теперь  ты  слишком  торо-
пишься со своими советами. Но так уж повелось: последний в битве - всег-
да первый в разговоре. Впредь пусть будет наоборот.
   И суровым, не лишенным благородства жестом он удалил их.
   Снова пехотинцы уселись на коней позади всадников, и  отряд  медленно
удалился и, рассыпавшись в разных направлениях, скрылся в лесу.
   Звезды уже начали меркнуть, занимался день. Серый  предутренний  свет
озарил лица обоих юношей, которые снова взглянули друг другу в лицо.
   - Вы видели сейчас, - сказал герцог, - что месть моя беспощадна,  как
острие моего меча. Но я бы не хотел - клянусь всем христианским миром! -
чтобы вы сочли меня неблагодарным. Вы пришли ко мне на помощь со славным
мечом и достойной удивления отвагой! Если вам не противно  мое  безобра-
зие, обнимите меня!
   И юный вождь раскрыл объятия.
   В глубине души Дик испытывал страх и даже ненависть к человеку, кото-
рого спас; но просьба была выражена такими словами, что  колебаться  или
отказать были не только невежливо, но и жестоко, и  он  поспешил  подчи-
ниться желанию незнакомца.
   - А теперь, милорд герцог, - сказал он, освободясь из его объятий,  -
верна ли моя догадка? Вы милорд герцог Глостерский.
   - Я Ричард Глостер, - ответил тот. - А вы? Как вас зовут?
   Дик назвал себя и подал ему перстень лорда Фоксгэма,  который  герцог
сразу же узнал.
   - Вы пришли сюда раньше назначенного срока, - сказал он, - но могу ли
я на это сердиться? Вы похожи на меня: я пришел  сюда  за  два  часа  до
рассвета и жду. Это первый поход моей армии; я либо погибну, либо стяжаю
себе славу. Там залегли мои враги под начальством двух  старых  искусных
вождей - Брэкли и Райзингэма. Они, вероятно, сильны, но сейчас они стис-
нуты между морем, гаванью и рекой. Отступление им отрезано. Мне  думает-
ся, Шелтон, что тут-то и нужно напасть на них, и мы нападем на них  бес-
шумно и внезапно.
   - Конечно, я тоже так полагаю! - пылко вскричал Дик.
   - У вас при себе записки лорда Фоксгэма? - спросил герцог.
   Дик, объяснив, почему их у него сейчас нет, осмелился предложить гер-
цогу свои собственные наблюдения.
   - Мне кажется, милорд герцог, - сказал он, - если в вашем  распоряже-
нии достаточно воинов, следовало бы напасть немедленно, ибо с  рассветом
их ночные караулы ложатся спать, а днем у них нет постоянных  караульных
на постах - они всего лишь объезжают окраины верхами. Теперь самое время
на них напасть: караульные уже сняли с себя доспехи, а  остальные  воины
только что проснулись и сидят за утренней чаркой вина.
   - Сколько, по-вашему, у них человек? - спросил Глостер.
   - У них нет и двух тысяч, - ответил Дик.
   - Здесь, в лесу, у меня  семьсот  воинов,  -  сказал  герцог.  -  Еще
семьсот идут из Кэттли и вскоре будут здесь; вслед за ними двинутся  еще
четыреста, а еще дальше следует столько же; у лорда Фоксгэма  пятьсот  в
Холивуде - они могут стянуться сюда к концу дня. Подождать, пока все на-
ши силы подойдут, или напасть сейчас?
   - Милорд, - сказал Дик, - повесив этих пятерых  несчастных,  вы  сами
решили вопрос. Хотя они люди не знатные, но время беспокойное:  их  хва-
тятся, станут искать, и поднимется тревога. Поэтому, милорд, если вы хо-
тите напасть врасплох, то, по моему скромному мнению, у вас нет и часа в
запасе.
   - Я тоже так думаю, - ответил горбун. - Не пройдет  и  часа,  как  вы
начнете зарабатывать себе рыцарское звание, врезавшись в толпу врагов. Я
пошлю проворного человека в Холивуд с перстнем лорда Фоксгэма и еще  од-
ного - на дорогу, поторопить моих мямлей! Ну, Шелтон, клянусь распятием,
дело выйдет!
   С этими словами он снова приставил трубу к губам и затрубил.
   На этот раз ему не пришлось долго ждать. В одно мгновение поляна вок-
руг креста покрылась пешими и конными воинами. Ричард Глостер,  усевшись
на ступенях, посылал гонца за гонцом, созывая семьсот человек,  спрятан-
ных в ближайших лесах. Не прошло и четверти часа, как армия его выстрои-
лась перед ним. Он сам встал во главе войска и двинулся вниз  по  склону
холма к городу Шорби.
   План его был прост. Он решил захватить квартал города Шорби, лежавший
справа от большой дороги, хорошенько укрепиться в узких переулках и дер-
жаться там до тех пор, пока не подоспеет подкрепление.
   Если лорд Райзингэм захочет отступить, Ричард зайдет к нему в  тыл  и
поставит его между двух огней; если же он предпочтет защищать город,  он
будет заперт в ловушке и в конце концов разбит превосходящим его числен-
но неприятелем.
   Но была одна большая опасность,  почти  неминуемая:  семьсот  человек
Глостера могли быть опрокинуты и разбиты при первой же стычке, и,  чтобы
избежать этого, следовало во что бы то ни стало  обеспечить  внезапность
нападения.
   Итак, пехотинцы снова уселись позади всадников, и Дику выпала  особая
честь сидеть за самим Глостером. Покуда лес скрывал их, войска  медленно
подвигались вперед, но, когда лес, окаймлявший большую дорогу, кончился,
они остановились, чтобы передохнуть и изучить местность.
   Солнце, окруженное морозным желтым сиянием, уже совсем взошло,  осве-
щая город Шорби, над снежными крышами которого вились струйки  утреннего
дыма.
   Глостер обернулся к Дику.
   - В этом бедном городишке, - сказал он, - где жители  сейчас  готовят
себе завтрак, либо вы станете рыцарем, а я начну жизнь,  полную  великих
почестей и громкой славы, либо мы оба умрем, не оставив по себе даже па-
мяти. Мы оба Ричарды. Ну, Ричард Шелтон, мы должны прославиться, и вы  и
я - два Ричарда! Мечи, ударяясь о наши шлемы, прозвучат не  так  громко,
как прозвучат наши имена в устах народа!
   Дик был изумлен страстным голосом и пылкими словами, в которых звуча-
ла такая жажда славы. Весьма разумно и спокойно он ответил, что выполнит
свой долг и не сомневается в победе, если остальные поступят так же.
   К этому времени лошади хорошо  отдохнули;  предводитель  поднял  меч,
опустил поводья, и кони, с двумя седоками каждый, поскакали  с  грохотом
вниз по холму, пересекая снежное поле, за которым начинался Шорби.
 
 
   ГЛАВА ВТОРАЯ
   БИТВА ПРИ ШОРБИ
 
   До города