аешь,  что  теперь  мы  дадим  тебе
умереть под ножом? Это была бы плохая награда  за  все,  что  ты  для  нас
сделал, мой мальчик. Ты открыл заговор. Ты нашел Бена Ганна. Лучшего  дела
ты не сделаешь за всю твою жизнь, даже если доживешь до ста лет. Этот  Бен
Ганн - ой-ой-ой! Кстати о Бене Ганне... Сильвер! - крикнул он. -  Сильвер,
я хочу дать вам совет, - продолжал  он,  когда  повар  приблизился,  -  не
торопитесь отыскивать сокровища.
     - Я, сэр, изо всех сил буду стараться оттянуть  это  дело,  -  сказал
Сильвер. - Но, клянусь вам, только поисками сокровищ я  могу  спасти  свою
жизнь и жизнь этого несчастного мальчика.
     - Ладно, Сильвер, - ответил доктор, - если так - ищите. Но я дам  вам
еще один совет: когда будете искать сокровища, обратите внимание на крики.
     - Сэр, - сказал Сильвер, - вы  сказали  мне  или  слишком  много  или
слишком мало. Что вам нужно? Зачем вы покинули крепость? Зачем  вы  отдали
мне карту?
     Я этого не понимал и не понимаю. И все же я слепо выполнил  все,  что
вы требовали, хотя вы не дали мне ни малейшей надежды. А теперь эти  новые
тайны... Если вы не хотите прямо объяснить мне, в чем дело, так и скажите,
и я выпущу румпель.
     - Нет, - задумчиво сказал доктор, - я не имею права посвящать  вас  в
такие дела. Это не моя тайна, Сильвер. Иначе, клянусь париком,  я  бы  вам
все рассказал. Если  я  скажу  еще  хоть  слово,  мне  здорово  влетит  от
капитана. И все же я дам вам маленькую надежду, Сильвер:  если  мы  оба  с
вами выберемся из этой волчьей ямы, я постараюсь спасти вас  от  виселицы,
если для этого не нужно будет идти на клятвопреступление.
     Лицо Сильвера мгновенно просияло.
     - И родная мать не могла бы утешить меня лучше, чем вы! -  воскликнул
он.
     - Это первое, что я могу вам сказать, - добавил доктор. -  И  второе:
держите этого мальчика возле себя и, если понадобится помощь, зовите меня.
Я постараюсь вас выручить, и тогда вы увидите, что я говорю не  впустую...
Прощай, Джим.
     Доктор Ливси пожал мне руку через забор, кивнул  головой  Сильверу  и
быстрыми шагами направился к лесу.



             31. ПОИСКИ СОКРОВИЩ. УКАЗАТЕЛЬНАЯ СТРЕЛА ФЛИНТА

     - Джим, - сказал Сильвер, когда мы  остались  одни,  -  я  спас  твою
жизнь, а ты - мою. И я никогда этого не забуду. Я ведь видел,  как  доктор
уговаривал тебя удрать. Краешком глаза,  но  видел.  Я  не  слышал  твоего
ответа, но я видел, что ты отказался.  Этого,  Джим,  я  тебе  не  забуду.
Сегодня для  меня  впервые  блеснула  надежда  после  неудачной  атаки  на
крепость. И опять-таки из-за тебя. К поискам сокровищ, Джим, мы приступаем
вслепую, и это мне очень не нравится. Но мы с тобой будем крепко держаться
друг друга и спасем наши шеи, несмотря ни на что.
     Один из пиратов, возившихся у костра, крикнул нам, что завтрак готов.
Мы уселись на песке возле огня и стали  закусывать  поджаренной  свининой.
Разбойники развели такой костер, что можно было бы зажарить  быка.  Вскоре
костер запылал так сильно, что к нему - и то не без опаски -  приближались
только с подветренной стороны. Так же расточительно  обращались  пираты  с
провизией: нажарили свинины по крайней мере в три раза  больше,  чем  было
нужно. Один из них с глупым смехом швырнул все оставшиеся куски  в  огонь,
который запылал еще ярче, поглотив это необычайное топливо.
     Никогда в своей жизни не видел я людей, до такой  степени  беззаботно
относящихся к завтрашнему дню. Все делали они  спустя  рукава,  истребляли
без всякого толка провизию, засыпали, стоя на часах, и так  далее.  Вообще
они были способны лишь на  короткую  вспышку,  но  на  длительные  военные
действия их не хватало.
     Даже Сильвер, сидевший в стороне со своим попугаем, не сделал  им  ни
одного замечания за их расточительность. И это очень меня удивило, так как
я знал, какой он осторожный и предусмотрительный человек.
     - Да, приятели, - говорил он, - ваше счастье, что у вас есть  Окорок,
который всегда за вас думает. Я выведал то, что мне нужно. Корабль у  них.
Пока я еще не знаю, где они его спрятали. Но когда у нас будут  сокровища,
мы обыщем весь остров и снова  захватим  корабль.  Во  всяком  случае,  мы
сильны уже тем, что у нас имеются шлюпки.
     Так разглагольствовал он,  набивая  себе  рот  горячей  свининой.  Он
внушал им надежду, он восстанавливал свой пошатнувшийся авторитет и  в  то
же время, как мне показалось, подбадривал самого себя.
     - А наш заложник, - продолжал он, - в последний раз имел  свидание  с
тем, кто мил его сердцу. Из его разговоров с ним я узнал все, что мне было
нужно узнать, и очень ему благодарен за это. Но теперь кончено.  Когда  мы
пойдем искать сокровища, я поведу его за  собой  на  веревочке  -  он  нам
дороже золота, и мы сохраним его в целости: пригодится в  случае  чего.  А
когда у нас будет и корабль,  и  сокровища,  когда  мы  веселой  компанией
отправимся в море, вот тогда  мы  и  поговорим  с  мистером  Хокинсом  как
следует, и он получит свою долю по заслугам.
     Неудивительно, что их охватило веселье. Что касается меня, я  страшно
приуныл и пал духом. Если план Сильвера, только что изложенный  им,  будет
приведен в исполнение, этот двойной  предатель  не  станет  колебаться  ни
минуты. Он ведет игру на два фронта и, без сомнения, предпочтет свободу  и
богатство пирата той слабой надежде  освободиться  от  петли,  которую  мы
могли предложить ему.
     Но если обстоятельства  принудят  Сильвера  сдержать  данное  доктору
слово,  нам  все  равно  грозит  смертельная  опасность.  Подозрения   его
товарищей каждую минуту могут превратиться в уверенность. Тогда и  ему,  и
мне придется защищать свою жизнь: ему - калеке и  мне  -  мальчишке  -  от
пятерых здоровенных матросов.
     Прибавьте к этим  двойным  опасениям  тайну,  которой  все  еще  были
покрыты поступки моих друзей. Почему они  покинули  крепость?  Почему  они
отдали карту? Что значат эти слова, сказанные  доктором  Сильверу:  "Когда
будете искать сокровища, обратите  внимание  на  крики"?  Не  было  ничего
странного в том, что завтрак показался мне не слишком-то вкусным и что я с
тяжелым сердцем поплелся за разбойниками на поиски клада.
     Мы  представляли  довольно  странное  зрелище  -  все  в   измазанных
матросских куртках, все, кроме меня, вооруженные до самых  зубов.  Сильвер
тащил два ружья: одно на спине, другое на груди. К  поясу  его  пристегнут
был кортик. В каждый  карман  своего  широкополого  кафтана  он  сунул  по
пистолету. В довершение всего на плече у него  сидел  Капитан  Флинт,  без
умолку и без всякой связи выкрикивавший разные  морские  словечки.  Вокруг
моей поясницы обвязали веревку, и  я  послушно  поплелся  за  поваром.  Он
держал конец веревки то свободной рукой, то могучими  зубами.  Меня  вели,
как дрессированного медведя.
     Каждый  тащил  что-нибудь:  одни  несли  лопаты  и  ломы  (разбойники
выгрузили их на берег с "Испаньолы" прежде  всего  остального),  другие  -
свинину, сухари и бренди для  обеда.  Я  заметил,  что  все  припасы  были
действительно взяты из нашего склада, и понял, что Сильвер  вчера  вечером
сказал сущую правду.  Если  бы  он  не  заключил  какого-то  соглашения  с
доктором,  разбойникам,   потерявшим   корабль,   пришлось   бы   питаться
подстреленными птицами и запивать их водой. Но к воде у них не было особой
любви, а охотиться моряки не умеют. И если они не запаслись даже пищей, то
порохом не запаслись и подавно. Как бы то ни было, мы  двинулись  в  путь,
даже пират с разбитой головой, которому гораздо полезнее было бы  остаться
в постели. Гуськом доковыляли мы до берега, где нас поджидали две  шлюпки.
Даже эти  шлюпки  свидетельствовали  о  глупой  беспечности  вечно  пьяных
пиратов: обе были  в  грязи,  а  у  одной  изломана  скамья.  Решено  было
разместиться в двух шлюпках, чтобы ни одна не пропала. Разделившись на два
отряда, мы наконец отчалили от берега.
     Дорогой начались споры о карте. Красный крестик был слишком  велик  и
не мог, конечно, служить точным указателем места.  Объяснения  на  обороте
карты были слишком кратки и неясны. Если читатель помнит, в них говорилось
следующее:
     "Высокое дерево  на  плече  Подзорной  Трубы,  направление  к  С.  от
С.-С.-В.
     Остров Скелета В.-Ю.-В. и на В.
     Десять футов".
     Итак, прежде всего нужно было отыскать высокое  дерево.  Прямо  перед
нами  якорная  стоянка  замыкалась  плоскогорьем  в  двести-триста   футов
высотой, которое на севере соединялось с южным склоном Подзорной Трубы, на
юге переходило в скалистую возвышенность, носившую название  Бизань-мачты.
На плоскогорье  росли  и  высокие,  и  низкие  сосны.  То  здесь,  то  там
какая-нибудь одна сосна возвышалась на сорок-пятьдесят футов над соседями.
Какое из этих деревьев капитан Флинт назвал высоким, можно было определить
только на месте с помощью компаса.
     Тем не менее не проплыли мы и половины пути, а уже  каждый  облюбовал
себе особое дерево. Только Долговязый Джон  пожимал  плечами  и  советовал
подождать прибытия на место.
     По указанию Сильвера мы берегли силы, не очень налегали  на  весла  и
после долгого плавания высадились в устье второй реки, той самой,  которая
протекает по лесистому склону Подзорной Трубы. Оттуда, свернув налево,  мы
начали взбираться к плоскогорью.
     Вначале наше продвижение очень затруднялось топкой  почвой  и  густой
болотной  растительностью.  Но  мало-помалу  подъем  стал   круче,   почва
каменистее, растительность выше и реже. Мы  приближались  к  лучшей  части
острова. Вместо травы по земле стлался пахучий дрок и цветущий  кустарник.
Среди зеленых зарослей мускатного ореха там  и  сям  возвышались  багряные
колонны высоких сосен, бросавших широкую тень. Запах муската смешивался  с
запахом хвои. Воздух был свеж. Сияло солнце,  но  легкий  ветерок  освежал
наши лица.
     Разбойники шли веером и весело перекликались между собой.
     В середине, несколько отстав от всех,  брел  Сильвер,  таща  меня  за
собой на веревке. Трудно было ему взбираться по  сыпучему  гравию  склона.
Мне не раз приходилось поддерживать его, а то он споткнулся бы и покатился
с холма.
     Так прошли мы около  полумили  и  уже  достигли  вершины,  как  вдруг
разбойник, шедший левее других, громко закричал от  ужаса.  Он  кричал  не
переставая, и все побежали к нему.
     - Вы думаете,  он  набрел  на  сокровища?  -  сказал  старый  Морган,
торопливо пробегая мимо нас. - Нет, нет,  мы  еще  не  добрались  до  того
дерева...
     Да, он нашел не сокровища. У  подножия  высокой  сосны  лежал  скелет
человека.  Вьющиеся  травы  оплели  его  густой  сетью,  сдвинув  с  места
некоторые мелкие кости.  Кое-где  на  нем  сохранились  остатки  истлевшей
одежды. Я уверен, что не было среди нас ни одного человека, у которого  не
пробежал бы по коже мороз.
     - Это моряк, - сказал Джордж Мерри, который был  смелее  остальных  и
внимательно рассматривал сгнившие лохмотья. - Одежда у него была морская.
     - Конечно, моряк, - сказал Сильвер. - Полагаю, ты не  надеялся  найти
здесь епископа. Однако почему эти кости так странно лежат?
     И действительно, скелет лежал в неестественной позе.
     По странной случайности (виноваты ли тут  клевавшие  его  птицы  или,
быть может, медленно растущие травы, обвивавшие его  со  всех  сторон)  он
лежал навытяжку, прямой, как стрела. Ноги его показывали в одну сторону, а
руки, поднятые у него над головой, как у готового  прыгнуть  пловца,  -  в
другую.
     - Эге, я начиная понимать, - сказал Сильвер. - Это компас. Да-да! Вон
торчит, словно зуб, вершина Острова Скелета. Проверьте  по  компасу,  куда
указывает этот мертвец.
     Проверили. Мертвец действительно указывал в сторону Острова  Скелета.
Компас показал направление на В.-Ю.-В. и на В.
     - Так я и думал! - воскликнул  повар.  -  Это  указательная  стрелка.
Значит, там Полярная звезда, а вон там веселые доллары. Клянусь громом,  у
меня все холодеет при одной мысли о Флинте. Это одна из его милых  острот.
Он остался здесь с шестью товарищами и укокошил их всех. А потом из одного
убитого смастерил себе компас... Кости длинные, на черепе рыжие волосы. Э,
да это Аллардайс, накажи меня бог! Ты помнишь Аллардайса, Том Морган?
     - Еще бы, - сказал Морган, - конечно. Он остался мне должен и,  кроме
того, прихватил с собой мой нож, когда уезжал на остров.
     - Значит, нож  должен  быть  где-нибудь  здесь,  -  промолвил  другой
разбойник. - Флинт был не такой человек, чтобы шарить в карманах  матроса.
Да и птицы... Не могли же они унести этот нож!
     - Ты прав, черт тебя возьми! - воскликнул Сильвер.
     - Однако здесь нет  ничего,  -  сказал  Мерри,  внимательно  ощупывая
почву. - Хоть медная монетка осталась бы или, например, табакерка. Все это
кажется мне подозрительным...
     - Верно! Верно! - согласился  Сильвер.  -  Тут  что-то  не  так.  Да,
дорогие друзья, но только если бы Флинт был жив, не гулять бы нам  в  этих
местах. Нас шестеро, и тех было шестеро, а теперь от них  остались  только
кости.
     - Нет, будь  покоен,  он  умер:  я  собственными  глазами  видел  его
мертвым, - отозвался Морган. - Билли водил меня к его  мертвому  телу.  Он
лежал с медяками на глазах.
     - Конечно, он умер, - подтвердил пират с повязкой  на  голове.  -  Но
только если кому и бродить  по  земле  после  смерти,  так  это,  конечно,
Флинту. Ведь до чего тяжело умирал человек!
     - Да, умирал он скверно, - заметил другой. - То приходил в бешенство,
то требовал рому, то  начинал  горланить  "Пятнадцать  человек  на  сундук
мертвеца". Кроме "Пятнадцати человек", он ничего другого не  пел  никогда.
И, скажу вам по правде, с тех пор я не  люблю  этой  песни.  Было  страшно
жарко. Окно было открыто. Флинт распевал во всю мочь, и песня сливалась  с
предсмертным хрипеньем...
     - Вперед, вперед! - сказал Сильвер. - Довольно болтать! Он умер и  не
шатается по земле привидением. А если бы даже ему и  вздумалось  выйти  из
могилы, так ведь привидения показываются только ночами, а сейчас,  как  вы
видите, день... Нечего говорить о покойнике, нас поджидают дублоны.
     Мы двинулись дальше. Но хотя солнце светило вовсю, пираты  больше  не
разбегались в разные стороны и не окликали  друг  друга  издали.  Они  шли
рядом и говорили меж собой вполголоса: такой ужас внушил им умерший пират.



                      32. ПОИСКИ СОКРОВИЩ. ГОЛОС В ЛЕСУ

     Отчасти вследствие расслабляющего влияния этого ужаса, отчасти же для
того,  чтобы  дать  отдохнуть  Сильверу  и  больным  пиратам,  на  вершине
плоскогорья весь отряд сделал привал.
     Плоскогорье было слегка наклонено к западу, и потому  с  того  места,
где мы сидели, открывался вид в обе стороны. Впереди за вершинами деревьев
мы видели Лесистый мыс, окаймленный пеной прибоя.  Позади  видны  были  не
только пролив и Остров Скелета, но также - за косой и восточной равниной -
простор открытого  моря.  Прямо  над  нами  возвышалась  Подзорная  Труба,
заросшая редкими соснами и местами зияющая глубокими пропастями.
     Тишина нарушалась только  отдаленным  грохотом  прибоя  да  жужжаньем
бесчисленных насекомых. Безлюдье.  На  море  ни  единого  паруса.  Чувство
одиночества еще усиливалось широтой окрестных пространств.
     Сильвер во время отдыха делал измерения по компасу.
     - Здесь три высоких дерева, - сказал он, - и все они  расположены  по
прямой линии от Острова Скелета. "Плечо Подзорной Трубы", я думаю, вот эта
впадина. Теперь и ребенок нашел бы сокровища. По-моему,  неплохо  было  бы
раньше покушать.
     - Мне что-то не хочется, - проворчал  Морган.  -  Я  как  вспомнил  о
Флинте, у меня сразу пропал аппетит.
     - Да, сын мой, счастье твое, что он умер, - сказал Сильвер.
     - И рожа у него была, как  у  дьявола!  -  воскликнул  третий  пират,
содрогаясь. - Вся синяя-синяя!
     - Это от рома, - добавил Мерри. - Синяя! Еще бы  не  синяя!  От  рома
посинеешь, это верно.
     Вид скелета и воспоминание о Флинте так подействовали на этих  людей,
что они стали разговаривать все  тише  и  тише  и  дошли  наконец  до  еле
слышного шепота, почти не нарушавшего лесной тишины. И вдруг из  ближайшей
рощи чей-то тонкий, резкий, пронзительный голос  затянул  хорошо  знакомую
песню:

                  Пятнадцать человек на сундук мертвеца.
                  Йо-хо-хо, и бутылка рому!

     Смертельный ужас охватил пиратов.  У  всех  шестерых  лица  сделались
сразу зелеными. Одни вскочили на ноги, другие судорожно схватились друг за
друга. Морган упал на землю и пополз, как змея.
     - Это Флинт! - воскликнул Мерри.
     Песня оборвалась так же резко, как началась, будто на  середине  ноты
певцу сразу зажали рот. День был солнечный и ясный, голос поющего - резкий
и звонкий, и я не мог понять испуга своих спутников.
     - Вперед! - сказал Сильвер, еле шевеля серыми, как пепел,  губами.  -
Этак ничего у нас не выйдет. Конечно, все это очень чудно, и  я  не  знаю,
кто это там куролесит, но уверен, что это не покойник, а живой человек.
     Пока он говорил, к нему вернулось  мужество,  и  лицо  его  чуть-чуть
порозовело. Остальные тоже под влиянием его слов ободрились  и  как  будто
пришли в себя. И вдруг вдали опять раздался тот же голос. Но теперь он  не
пел, а кричал словно откуда-то издали, и его крик тихо пронесся  невнятным
эхом по расселинам Подзорной Трубы.
     - Дарби Мак-Гроу! - вопил он. - Дарби Мак-Гроу!
     Так он повторял без конца,  затем  выкрикнул  непристойную  ругань  и
завыл:
     - Дарби, подай мне рому!
     Разбойники приросли к земле, и глаза их чуть не вылезли на лоб. Голос
давно уже замер, а они все  еще  стояли  как  вкопанные  и  молча  глядели
вперед.
     - Дело ясное, - молвил один. - Надо удирать.
     - Это были его последние слова! - простонал Морган. - Последние слова
перед смертью.
     Дик достал свою Библию и начал усердно молиться. Прежде  чем  уйти  в
море и стать бандитом, он воспитывался в набожной семье.
     Один Сильвер не сдался. Зубы его стучали от страха, но он  и  слышать
не хотел об отступлении.
     - На этом острове никто, кроме нас, даже  и  не  слышал  о  Дарби,  -
бормотал он растерянно. - Никто, кроме нас... - Потом взял себя в  руки  и
крикнул: - Послушайте! Я пришел сюда, чтобы вырыть  клад,  и  никто  -  ни
человек, ни дьявол - не остановит меня. Я не боялся Флинта, когда  он  был
живой, и, черт его возьми, не испугаюсь мертвого. В четверти мили  от  нас
лежат семьсот тысяч фунтов стерлингов. Неужели хоть один джентльмен  удачи
способен повернуться  кормой  перед  такой  кучей  денег  из-за  какого-то
синерожего пьяницы, да к тому же еще и дохлого?
     Но   его   слова   не   вернули   разбойникам   мужества.   Напротив,
непочтительное отношение к призраку только усилило их панический ужас.
     - Молчи, Джон! - сказал Мерри. - Не оскорбляй привидение.
     Остальные были  до  такой  степени  скованы  страхом,  что  не  могли
произнести ни слова. У них даже не хватало смелости разбежаться  в  разные
стороны. Страх заставлял их тесниться друг к другу,  поближе  к  Сильверу,
потому что он был храбрее их всех. А ему уже удалось до известной  степени
освободиться от страха.
     - По-вашему, это привидение? Может быть, и так, -  сказал  он.  -  Но
меня смущает одно. Мы все явственно  слышали  эхо.  А  скажите,  видал  ли
кто-нибудь, чтобы у привидений была тень? Если не может быть тени, значит,
нет и эха. Иначе быть не может.
     Такие доводы показались мне слабыми. Но вы никогда не можете  заранее
сказать, что подействует на суеверных людей.
     К моему удивлению, Джордж Мерри почувствовал большое облегчение.
     - Это верно, - сказал он. - Ну и башка же у тебя на  плечах,  Джон!..
Все в порядке, дорогие друзья! Вы просто взяли неправильный галс. Конечно,
голос был вроде как у Флинта. И все же он был похож  на  другой...  Скорее
это голос...
     - Клянусь д