Майн РИД
   ИЗГНАННИНКИ В ЛЕСУ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


I. Самый обширный в мире лес

   Читатели, сядем на один из больших морских пароходов, переплывем  на  нем
через Атлантический океан и высадимся у берегов Южной Америки. Мы найдем там
совершенно иной, неизвестный нам мир: иных животных,  иные  растения,  можно
даже сказать - новую землю и особенно - новое небо.  Мы  будем  жить  там  в
хижине из пальм и тростника, будем спать в гамаке, слегка покачивающемся под
тенью пальм; а если поднимем взоры  к  небу  то  увидим  лазурный  свод,  на
котором во всем блеске сияет созвездие Южного  креста.  Мы  будем  жить  там
среди экзотической природы с величественными реками, которые текут через эти
страны, где жизнь всюду бьет ключом и раскрывается во всем своем могуществе.
   Перед нами будет лес, самый  обширный  изо  всех  лесов  в  мире,  лес  с
вечнозелеными  листьями,  вечно  цветущими  растениями.   Чтобы   дать   вам
представление об обширности этого леса, я  скажу  только,  что  он  занимает
пространство, равное площади всей Европы.  Если  бы  провести  прямую  линию
через него в самом широком месте, то линия эта  имела  бы  три  с  половиной
тысячи миль в длину. И вся поверхность этой  области  покрыта  великолепными
деревьями и представляет почти сплошной лес, пересекаемый только потоками  и
реками.
   Сколько самых странных на  вид  растений  увидим  мы  на  этой  безмерной
равнине!  Здесь  есть  такие  исполинские   деревья,   как   цеиба,   заманг
переплетается лианами,  почти  такой  толщины,  как  и  ствол,  который  они
охватывают и как будто хотят задушить в своих объятиях; здесь коровье дерево
изливает целые потоки молока; ювия дает громадные  орехи,  хинное  дерево  -
кору, воладор - летучие семена, арнатто - краску ваниль - свои ароматические
трехгранные стручки. Здесь пальмы поднимают более чем на двадцать сажен свои
короны из листьев; здесь на поверхности вод виктория регия  распускает  свои
широкие листья и крупные цветы, перемешанные с цветами ирисов и кувшинок,  а
рядом возвышаются исполинские камыши, бамбук и  канна,  которые  соперничают
своей высотой с лесными деревьями.
   А в тени этих деревьев или греясь на солнце, в глухой чаще или на  ветвях
лежат ягуар, с его необычной  пятнистой  шкурой,  оцелот  и  пума,  тапир  и
морские свинки, муравьеды и броненосец, всевозможные виды обезьян, начиная с
огромных ревунов и кончая уистити, величиной с белку. Тут же и  бесчисленное
количество птиц: попугаи, аракори, куруку и туканы  среди  листвы  деревьев;
ибисы, цапли, ярко-красные фламинго подле вод: коршуны и орлы в  воздухе.  В
реках - кайманы, крокодилы,  черепахи  и  гимноты;  на  стволах  деревьев  -
отвратительная на вид игуана; а подле озер - неподвижная в  ожидании  добычи
анаконда, огромный водяной  удав  лежит  на  ветке,  которая  выгнулась  над
поверхностью воды и подстерегает оттуда морскую свинку или агути, между  тем
как собрат ее - сухопутный удав,  любитель  оленей,  обвился  вокруг  ствола
дерева, растущего в сухом месте, и поджидает, не пройдет ли мимо косуля  или
олень.
   Мы увидим там еще,  как  муравьиный  лев  копает  в  песке  яму,  которая
послужит   западней   и   куда   угодят   неосторожные   муравьи,    которые
полюбопытствуют  заглянуть  в  нее:  мы  с  удивлением  будем  рассматривать
пирамиды, построенные муравьями и покрывающие собой целые деревья, и  гнезда
иволги, похожие на длинные цилиндрические кошельки.
   И много, много другого удивительного увидим мы в громадном лесу,  который
покрывает долину реки Амазонки.

II. Беглецы

   Много лет назад в один прекрасный вечер небольшая группа путешественников
взбиралась на Анды, со стороны, лежащей к востоку от древнего города  Куско.
Группу эту составляла семья: отец, мать, двое детей и их верный слуга.
   Глава семьи, мужчина  лет  сорока,  был  высокого  роста.  Внешность  его
говорила   об   испанском   происхождении.   И   действительно,   это    был
испано-американец или креол. Не забывайте, что в  жилах  креола  никогда  не
бывает  африканской  крови.  Потомки  американских  негров  носят   названия
мулатов, квартеронов,  квинтеронов,  метисов;  но  никогда  их  не  называют
креолами; так называют только американцев, происшедших от европейцев.
   Итак, наш путешественник, которого звали дон  Пабло  Рамеро,  был  креол,
уроженец Куско, древней столицы перуанских инков.
   Дон Пабло выглядел старше своих лет:  заботы,  неприятности  и  серьезные
научные занятия сделали его лицо бледным и утомленным. Но взгляд его, обычно
серьезный и грустный, загорался иногда блеском молодости, а легкая и изящная
походка говорила о силе. Волосы  его,  по  обычаю  испано-американцев,  были
коротко острижены, борода сбрита; густые усы были чисто  черного  цвета.  На
нем были бархатные брюки, обшитые внизу  кожей,  сапоги  из  желтой  кожи  и
темная, плотно застегнутая  жакетка,  опоясанная  красным  шелковым  поясом,
длинные концы которого, обшитые бахромой, висели с левой  стороны.  К  поясу
был пристегнут испанский нож и два пистолета в  серебряной  оправе,  искусно
отделанные. Но все это было скрыто под просторным пончо - одеждой, которая в
Южной Америке днем служит плащом,  а  ночью  -  одеялом.  Это  просто  кусок
материи,  имеющий  размеры  и  форму  обыкновенного  одеяла,  с   отверстием
посредине для головы. В Мексике почти все носят такую одежду, называемую там
"серапе". Пончо дона Пабло было сделано из отборной шерсти вигони  и  стоило
не менее двадцати фунтов, оно прекрасно защищало не только  от  холода,  но,
подобно макинтошу, и от дождя. Шляпа у дона Пабло очень дорогая: это панама,
или гвайякиль, которые изготовляют индейцы, выделывают их из  особого  сорта
морской травы, очень редко встречающейся на берегах Тихого  океана.  Хорошая
панама защищает не только от дождя, но и от лучей тропического  солнца,  что
особенно важно в этих знойных странах. Притом она в высшей степени прочна, -
может служить двадцать пять и даже тридцать лет. Одежда  дона  Пабло  стоила
дорого, из чего было видно, что он человек богатый и благородный.
   Его жена - смуглая и прекрасная испанка - также была богато одета: на ней
было черное шелковое платье с бархатным, прекрасно вышитым корсажем. Ее плащ
и шляпа были такие же, как и у дона Пабло. Все говорило, что она женщина  из
высшего общества и отличается хорошим вкусом.  Мальчик,  лет  тринадцати,  с
густыми темными волосами, из-под которых блестели большие черные глаза,  был
старшим. У его сестры, такой же смуглой, были тоже большие глаза, но  в  них
светилось мечтательное выражение.
   Во всем мире нет  детей  таких  красивых,  как  испанские  дети.  Смуглая
бархатистая  кожа  их  поразительно  нежна,  широко  открытые  глаза   полны
величественной гордости, что  у  других  народов  встречается  очень  редко.
Женщины сохраняют это выражение благородства до конца своих дней; мужчины же
часто  теряют  его,  потому  что  нравы  и  привычки  их  менее   чисты,   а
безнравственность всегда отражается на лице. Как бы  ни  было  красиво  лицо
человека, но если он порочен, в выражении его всегда  будет  что-то  низкое,
пошлое; между тем как чистота души придает даже безобразному лицу  прелесть,
которая сохраняется и в старости.
   Но и в Испании едва ли можно было бы найти детей  более  прекрасных,  чем
Леон и Леона, сын и дочь дона Пабло и донны Исидоры.
   Последний из путников, о которых мы говорим, не был креолом. Он был почти
так же высок ростом, как и дон  Пабло,  но  худощавее  и  угловатее,  а  его
длинные  и  прямые  волосы,  медно-красный  цвет  кожи,  острый   взгляд   и
характерный костюм выдавали в нем индейца Южной Америки. Потомок благородных
перуанских инков, Гуапо тем  не  менее  был  слугой  дона  Пабло.  Но  между
господами и стариком слугой - Гуапо был уже немолод - существовала  приязнь,
которая, по-видимому, проистекала из более близкой связи, чем бывает  обычно
между господином и слугой.
   Этот индеец  принадлежал  к  числу  сторонников  Тупака  Амару  во  время
восстаний против испанцев. Он был схвачен, брошен в  темницу  и  осужден  на
смерть. Но благодаря влиянию дона Пабло казнь была отменена, и Гуапо остался
в семье своего благодетеля в качестве не только усердного слуги, но и самого
преданного и искреннего друга.
   Гуапо  был  обут  в  сандалии;   его   обнаженные   ноги   были   покрыты
многочисленными шрамами от ран,  причиненных  кактусами  и  кустами  акаций,
покрывающих горы Перу. Короткая юбка из грубой материи доходила до колен,  а
верхняя часть его тела была совершенно обнажена, и  можно  было  видеть  его
выразительные мускулы. Когда  становилось  свежо,  Гуапо  надевал  такое  же
пончо, как и у его господина, только из более грубой шерсти ламы. Голову  он
никогда не покрывал.  Выразительное  лицо  его  светилось  умом,  а  твердая
походка свидетельствовала о здоровье и силе.
   Четверо животных везли путешественников и их вещи: Леон  ехал  верхом  на
лошади; донна Исидора с дочерью сидели на муле; два  вьючных  животных,  две
ламы, эти верблюды Перу, везли вещи. Пабло и индеец шли пешком.
   Дон Пабло казался утомленным. Но почему же этот богатый человек  не  имел
лошади? Да и лицо его было грустно, а в глазах  таилось  беспокойство.  Жена
его  тоже  была  озабочена,  а  дети,  хотя  и  ничего  не  знали,  но  видя
беспокойство родителей, подозревали опасность и потому уныло  молчали.  Даже
Гуапо был серьезен и при каждом повороте гористой дороги  оборачивался  и  с
тоской глядел по направлению Куско. Что же за причина этого  беспокойства  и
печали? Дон Пабло бежал и боялся погони. Но разве он совершил  преступление?
Напротив,  он  показал  ту  благородную  добродетель,   которая   называется
патриотизмом.
   Все это происходило в конце  XVIII  столетия  перед  тем,  как  испанские
колонии в Америке были освобождены.  В  то  время  колонии  эти  управлялись
вице-королями, которые являлись представителями короля Испании и действовали
с большим произволом, чем сам король. Они окружали себя пышным двором и жили
с роскошью властелинов варварских государств. Приезжая сюда из Испании,  эти
испорченные  любимцы  развратного  двора  окружали  себя  здесь  такими   же
выходцами из старой Европы и не допускали креолов  ни  к  каким  должностям,
несмотря на их  способности,  знания  и  происхождение.  Эти  алчные  слуги,
называемые перуанцами, добавляли к грабежам и жестокости тиранической власти
еще и презрение. Вот причины недовольства, результатом которого  стал  целый
ряд восстаний, зверски подавляемых, пока  наконец  не  вспыхнула  революция,
которая  после  пятнадцати  лет  кровавой  борьбы   принесла   независимость
испанским колониям.
   Итак, это было в конце XVIII столетия. Влияние французской революции 1789
года сказалось и здесь и выразилось в ряде восстаний. Но они были подавлены,
а принимавшие участие в них - схвачены и  казнены.  Дон  Пабло  разделил  бы
участь своих несчастных собратьев, если бы не  убежал.  Имущество  его  было
конфисковано  и  стало  добычей  тех  алчных  людей,  от  которых  он  хотел
освободить свою родину.
   И теперь мы видим его в часы бегства,  взбирающегося  со  всей  семьей  и
слугой на Анды; вот почему он путешествует так скромно и по такой  неудобной
дороге. Он намерен  добраться  до  восточного  склона  Анд  и  поселиться  в
необитаемом лесу. До сих пор ему  удавалось  избегать  солдат,  высланных  в
погоню за ним; но кто знает, не нападут ли эти ищейки вскоре на его след?

III. Ядовитые деревья

   Путешественники двигались по извилистой  тропе,  которая  поднималась  по
склону гор. Они были уже на много тысяч футов  выше  уровня  моря.  По  мере
восхождения  растительность  становилась  все   беднее.   Деревья   уже   не
попадались; встречались лишь тощие кустарники,  много  чешуйника  (polylepis
racemosa) и пучки ратании (crameria), которые покрывали склоны скал. Индейцы
применяют эти кустарники в качестве топлива;  а  ратания  служит  им  еще  и
действенным средством от дизентерии и кровохаркания. Из корня этого растения
добывают сок, который привозят в Европу, где его применяют  в  медицине  как
вяжущее и останавливающее кровь лекарство.
   Дон Пабло был хороший натуралист. Как и большая часть  первых  патриотов,
которые поднимали восстания в  испанских  колониях,  он  был  образован.  Но
сейчас, быть может,  первый  раз  в  жизни,  он  путешествовал,  не  обращая
внимания на флору и фауну тех мест, по которым проходил. Поглощенный мыслями
об опасности, которая угрожала не только ему, но и его  семье,  он  даже  не
смотрел на растения, попадавшиеся на пути; так, он не обратил  ни  малейшего
внимания даже на яркий кустарник, который перуанцы называют за  его  красные
цветы "кровью Христа".
   Он думал лишь о том, как оторваться  от  врагов.  Но  тропа,  по  которой
путники шли, была ни что иное, как высохшее русло потока, и  подниматься  по
ней было очень трудно. К тому же этот переход был слишком  длинен  для  лам,
которые редко проходят более пятнадцати  -  двадцати  миль  в  день.  Бедные
животные изнемогали и останавливались, несмотря на все усилия  Гуапо,  голос
которого до сих  пор  подхлестывал  и  ободрял  их.  Особые  звуки,  которые
напоминают  звуки  Эоловой  арфы  и  которые   ламы   издают   в   состоянии
переутомления, раздавались теперь все чаще и сильнее;  наши  путешественники
начинали уже бояться, что не смогут  до  наступления  темноты  выбраться  из
узкого ущелья, по которому они шли; но после одного из поворотов перед  ними
открылась небольшая  площадка;  на  ней  росло  несколько  невысоких,  часто
встречающихся в Андах деревьев,  называемых  молье.  Листья  этих  деревьев,
редко превышающих десять - двенадцать футов, походят  на  листья  акации,  а
плоды представляют кисти ярко-красных ягод, из которых индейцы делают своего
рода пиво; напиток этот очень ценится ими  за  его  лекарственные  свойства.
Само дерево применяется и как топливо, что очень важно  для  местности,  где
других деревьев почти нет. Пепел этого дерева содержит в себе много  щелочей
и поэтому для очищения сахарного сиропа более  пригоден,  чем  пепел  других
деревьев. Листья молье очень ароматны, особенно если их растереть в руках.
   - Вот где мы заночуем, - сказал дон Пабло, обращаясь к  Гуапо.  -  Здесь,
под защитой деревьев.
   - Как здесь? - с удивлением воскликнул индеец.
   - А почему бы и нет? Дальше может не скоро встретиться место,  где  можно
было бы прилечь. Да и ламы наши не могут уже идти.
   - Но посмотрите, господин!.. - начал Гуапо.
   - Что такое?
   - Да эти деревья, господин.
   - Деревья? Чем же они тебе не нравятся? Их густая листва  может  защитить
нас от сырости.
   - Что вы, господин! Это же ядовитые деревья. Кто засыпает в их тени,  тот
никогда больше не встает.
   - Глупости, Гуапо. Ты суеверен, все это вздор. Мы будем  ночевать  здесь.
Вот ламы уже легли, и я уверен, что они дальше уже не пойдут.
   Гуапо подошел к ламам. Он надеялся, что если ему удастся их  поднять,  то
господин согласится продолжить путь. Но особенность этих животных  в  том  и
состоит, что их невозможно заставить сделать хоть шаг, если они решили,  что
дальше не пойдут. То же происходит при навьючивании, - ничто, ни  удары,  ни
ласки не заставят лам идти, если на них нагрузить больше  четырех  пудов.  И
теперь вот ламы решили, что пора отдохнуть. Гуапо, видя, что с  ними  ничего
не поделаешь, снова обратился  к  господину,  умоляя  его  не  ложиться  под
ядовитыми деревьями и взобраться  на  ближайшую  скалу.  Но  чем  больше  он
настаивал, тем тверже отказывался дон  Пабло,  думая  доказать  индейцу  всю
вздорность его суеверия. Индеец вынужден был подчиниться.
   Развьючили лам, расседлали лошадь и  мула  и  пустили  их  всех  пастись.
Путешественники занялись приготовлением ужина. Все  были  очень  голодны,  с
утра никто ничего не ел. Бегство было очень поспешным, и путешественники  не
имели даже времени подумать о запасах  провизии.  Только  Гуапо  захватил  с
собой небольшой кусок мяса да немного корней оки, которые он  сорвал,  когда
они проходили мимо поля,  засеянного  этим  растением.  Корень  оки  (oxails
tuberosa) овальный, бледно-красный снаружи и белый внутри; он очень похож на
иерусалимский артишок, но длиннее и тоньше. Вкус его, сладковатый, приятный,
напоминает вкус тыквы; едят его вареным или печеным. Жители Перу употребляют
еще один сорт корня, также бугорчатого, который они  называют  ульюка.  Этот
корень менее вкусен и бывает разнообразной формы -  продолговатый,  круглый,
прямой, искривленный. Снаружи он желто-красного цвета, а внутри -  зеленого.
Вареный он безвкусен, но  приправленный  перцем  -  превосходен.  Дон  Пабло
отправился искать растения, которые бы обогатили путникам  меню.  Вскоре  он
отыскал растение, которое называется квиноа (chenopodium guinoa); зерна  его
похожи на рис, но мельче риса, зато очень  питательны  и  приятны  на  вкус,
особенно если их сварить в  молоке.  До  открытия  Америки  квиноа  заменяла
индейцам  пшеницу,  которая  была  им  совершенно  неведома.  Теперь  квиноа
довольно успешно разводят и в Европе; молодые ее  листья  употребляются  как
шпинат.
   Когда темнота сгустилась настолько, что дым не мог быть  заметен  издали,
беглецы развели огонь, и донна Исидора принялась готовить ужин. Несмотря  на
свое знатное происхождение, донна Исидора была прекрасной  хозяйкой,  и  это
тем более было похвально, что обычно перуанские дамы почти  все  свое  время
тратят на туалеты. Ужин вскоре был готов;  проголодавшимся  путешественникам
он очень понравился. Поев, они завернулись в пончо и уснули.

IV. Ужин Гуапо

   Гуапо один не прикасался к приготовленному ужину, - он не ел ни  сушеного
мяса, ни оки. В его мешке была своя еда, которую он не  променял  бы  ни  на
какую другую. Это была кока.
   Кока - небольшое деревце, около шести футов  высотой,  растущее  в  самых
жарких долинах Анд. Листья  его  мелки,  блестящего  зеленого  цвета;  цветы
белые, а  плоды  представляют  собой  мелкие  красные  ягоды.  Растение  это
распространилось  из  Перу,  там  оно  встречается   очень   часто   и   как
дикорастущее, и как  возделываемое  заботливыми  хозяевами.  Плантации  коки
называют cocales. Вырастает она из зерен, и когда  достигает  приблизительно
фута высоты, ее пересаживают, стараясь  при  этом  предохранить  от  палящих
лучей солнца. С этой целью между деревьями коки сажают пальмы или сеют маис.
Через каждые пять-шесть дней его необходимо поливать, если нет  дождей;  при
заботливом уходе оно приносит первый урожай уже через два с половиной  года.
Собирают только листья, и делают это с такими же предосторожностями,  как  и
при сборе листьев чая в Китае. Делом этим, кстати, занимаются, как и в Китае
главным образом женщины.
   Когда листья созревают,  то  есть  полностью  распускаются  и  становятся
ломкими, их обрывают  и  сушат  на  солнце,  разложив  на  грубых  шерстяных
холстах. Как только листья хорошо высохнут, их собирают в мешки и прикрывают
сухим песком. Через некоторое время листья готовы к употреблению и продаются
центов по тридцать за фунт. Кока дает три урожая в год - через каждые четыре
месяца, и участок земли в сто футов дает по тридцать фунтов сушеных  листьев
при каждом сборе. Дерево  коки  очень  долговечно,  если,  конечно,  его  не
уничтожат муравьи, что, к сожалению, случается нередко.
   Мы так подробно описали уход за кокой  потому,  что  растение  это  имеет
очень важное значение в домашнем  хозяйстве  индейцев.  В  каждой  местности
земного шара существует тот или иной вид растений, который, благодаря  своим
возбуждающим или опьяняющим свойствам, находит широкое  применение:  так,  в
Китае это чай, на юге Азии - бетель, на востоке - опиум, табак; здесь  можно
назвать и много других растений, которые люди жуют или курят.
   Но листья коки примен