и Марокко. Дама - главный акционер солидной сети отелей. Знаменитая фотомодель. Певец, прилетевший из Майами на собственном самолете. Бывший министр финансов и его супруга, в прошлом жена видного театрального актера. Три суперроскошных проститутки, красивых и известных своими похождениями с известными людьми... Тереса немного побеседовала с губернатором Малаги и его женой, которая все время таращилась на нее молча, наполовину опасливо, наполовину зачарованно, пока Тереса договаривалась с ее супругом о финансировании культурного центра и трех приютов для токсикоманов.
     Потом она переговорила с двумя из четверых строителей и поболтала в сторонке (недолго, но с пользой для дела) с членом марокканской королевской семьи, который вручил ей свою визитную карточку. Вы должны приехать в Марракеш. Я много слышал о вас. Тереса слушала с улыбкой, кивая, но ничем не выражая ни своего согласия, ни отказа. Черт побери, думала она, представляю, что мог слышать обо мне этот тип И от кого.
     Затем она обменялась несколькими словами с владельцем полей для гольфа - с ним она была немного знакома. У меня есть интересное предложение, сказал он.
     Я позвоню вам Певец из Майами смеялся и закидывал назад голову, демонстрируя собеседникам, как удачно ему подтянули в клинике второй подбородок.
     - В молодости я была просто без ума от него, насмешливо заметила Пати А теперь - посмотри-ка. Sic transit...  - Ее глаза с сильно расширенными зрачками заискрились. - Хочешь, нас с ним познакомят?..
     Тереса, поднося бокал к губам, покачала головой.
     - Ты меня достала, Лейтенант. И смотри - этот бокал у тебя уже третий.
     - Это ты меня достала, - возразила Пати, не теряя чувства юмора. - Ты просто зануда - все о делах да о делах.
     Тереса снова рассеянно обвела глазами зал. На самом деле это был не совсем праздник, хотя формально отмечался день рождения алькальда Марбельи. Самая настоящая деловая встреча. Ты должна пойти, настаивал Тео Альхарафе, который сейчас стоял с бокалом в руке вместе с финансистами и их супругами, корректный, внимательный, слегка наклоняя голову к своим более низкорослым собеседникам, его орлиный профиль был учтиво обращен к дамам Ты должна заехать хотя бы на четверть часа, советовал он. В некоторых вещах Пестанья прост до элементарности, так что на него подобные знаки внимания действуют безотказно. Кроме того, ведь речь идет не только об алькальде. Скажешь там раз десять "добрый вечер" и "как поживаете" - и одним махом решена куча проблем. Этим ты расчистишь много тропинок и облегчишь работу. Нам.
     - Я сейчас вернусь, - сказала Пати Поставив пустой бокал на стол, она направилась к бару. Высокие каблуки, обнаженная до самой талии спина: все это резко контрастировало с черным платьем и простыми украшениями Тересы - жемчужинками в ушах и серебряным браслетом-неделькой. По пути к бару Пати преднамеренно коснулась спины девушки, стоявшей в соседней группе гостей, и та, полуобернувшись, взглянула на нее. Впервые увидев эту девушку в зале, Пати, покачивая как всегда почти наголо остриженной головой, заметила аппетитный цыпленочек. Тереса, уже давно привыкшая в провокационному тону подруги (Пати в ее присутствии частенько вполне сознательно выходила за рамки приличий), пожала плечами. Больно зелена для тебя, Лейтенант, сказала она. Зелена - не зелена, ответила Пати, а в Эль-Пуэрто она бы от меня не ушла. Потом на секунду задумалась и добавила: все равно я ошиблась насчет Эдмона Дантеса. Говоря это, она улыбалась как-то чересчур широко. И вот теперь Тереса обеспокоенно смотрела ей вслед: походка Пати была уже не слишком тверда, хотя, возможно, она и выдержала бы еще пару бокалов прежде, чем нанести первый визит в туалет, чтобы, так сказать, попудрить носик Но проблема заключалась не в бокалах и не в дорожках. Черт бы побрал эту Пати. Дело с ней обстояло все хуже и хуже, и не только этим вечером. Сама же Тереса вполне контролировала себя и уже начинала подумывать об отъезде.
     - Добрый вечер.
     Она уже заметила, что Нино Хуарес бродит вокруг, приглядываясь к ней. Щуплый, со светлой бородкой. В дорогом костюме, которого не купишь на жалованье офицера полиции. Тересе несколько раз приходилось иметь с ним дело по касательной. Решением подобных вопросов занимался Тео Альхарафе.
     - Я Нино Хуарес.
     - Я знаю, кто вы.
     Тео - он стоял в другом конце зала, но успевал быть в курсе всего - бросил на нее предостерегающий взгляд, говоривший: этот тип хоть и наш, поскольку его соучастие уже оплачено, но он - что-то вроде минного поля. А кроме того, здесь слишком много глаз.
     - А я и не знал, что вы бываете на таких сборищах, - сказал полицейский.
     - Я тоже не знала, что вы на них бываете.
     Это была не правда. Тереса знала, что главному комиссару группы ОПКС весьма по душе светская жизнь Марбельи, возможность общаться со знаменитостями и выступать по телевидению с информацией о каком-либо блестящем успехе вверенного ему подразделения на фронте служения обществу. А еще он очень любил деньги. Они с Томасом Пестаньей дружили и активно подстраховывали друг друга.
     - Это входит в мои обязанности... - Хуарес помолчал и закончил:
     - Так же как и в ваши.
     Не нравится он мне, подумала Тереса. Есть люди, которых я, если нужно, могу купить. Некоторые из них мне нравятся, другие нет. Этот нет. Хотя, может, мне просто не нравятся продажные полицейские. Или вообще продажные типы, независимо от того, полицейские они или нет. Купить человека не значит привести его к себе домой.
     - Есть одна проблема, - сказал Хуарес.
     Сказал почти интимным тоном, водя глазами по сторонам, как и она, с самым любезным выражением лица.
     - Проблемы, - ответила Тереса, - не мое дело. У меня есть человек, который занимается их решением.
     - Ту, о которой я говорю, решить не так просто.
     Поэтому я и предпочитаю рассказать о ней непосредственно вам.
     И он рассказал - в нескольких словах и тем же тоном. Речь идет о новом расследовании Его затевает член Национального суда, весьма ревностно относящийся к своему делу: некий Мартинес Прадо. На сей раз он решил не привлекать к участию в нем группу ОПКС, а задействовать жандармерию Оставшись в стороне, сам Хуарес сделать ничего не сможет. Он только хочет объяснить положение дел прежде, чем все начнется.
     - Кого конкретно в жандармерии?
     - Есть довольно толковая группа - "Дельта-Четыре". Ее возглавляет некий капитан по имени Виктор Кастро.
     - Я слышала о нем.
     - Все готовится уже давно и под большим секретом. Судья приезжал пару раз. Похоже, они отследили последнюю партию полужестких катеров. Хотят захватить несколько штук, а потом посмотреть, какая дорожка поведет наверх. И к кому.
     - Это серьезно? т - Все зависит от того, что им удастся обнаружить.
     Вы лучше знаете, что у вас есть.
     - А что собирается делать ОПКС?
     - Ничего. Смотреть. Я же сказал: моих людей задействовать не будут. Рассказав вам то, что рассказал, я выполняю свои обязательства.
     К ним подошла Пати с новым бокалом в руке. Ее походка теперь была твердой, и Тереса подумала, что подруга наверняка заходила в туалет, чтобы доставить себе маленькое удовольствие.
     - Смотрите-ка, - сказала Пати, приблизившись. - Смотрите-ка, кто к нам пришел. Закон и порядок. И какой на вас сегодня большой "Ролекс", суперкомиссар.
     Новый?
     Лицо Хуареса несколько омрачилось. Он пару секунд смотрел в глаза Тересе, как бы говоря: в общем, вы знаете, как обстоят дела. А от вашей партнерши толку будет немного, если посыплются оплеухи.
     - Извините. Приятного вечера.
     Хуарес удалился, лавируя среди гостей. Глядя ему вслед, Патрисия тихонько смеялась.
     - Что тебе тут плел этот сукин сын?.. Не дотягивает до получки?
     - Такие провокации ни к чему, - стараясь справиться с подступающим раздражением, тихо ответила Тереса. Ей не хотелось давать воли злости, тем паче здесь. - Это неосторожно. А тем более неосторожно провоцировать полицейских.
     - Но мы ведь ему платим, разве нет?.. А раз так, пошел он к черту.
     Она рывком поднесла к губам бокал. Тереса не поняла, кто стал причиной внезапного гнева: Нино Хуарес или она сама.
     - Послушай, Лейтенант. Давай-ка без глупостей.
     Ты слишком много пьешь. И пудришь нос.
     - Ну и что?. Сегодня ведь праздник, и мне хочется развлечься по полной программе.
     - Кончай дурить. Я говорю не о сегодня.
     - Ладно, нянюшка.
     На сей раз Тереса не ответила. Она просто очень пристально посмотрела в глаза подруге, и та отвела взгляд - В конце концов, - пробормотала она спустя несколько секунд, - пятьдесят процентов того, что идет этому червяку, плачу я.
     Тереса и на этот раз ничего не ответила. Она размышляла, ощущая на себе вопросительный взгляд Тео Альхарафе. Черт побери, этому просто не видно конца.
     Стоит заткнуть одну дырку, как тут же появляется другая. И далеко не всегда выручают здравый смысл или деньги.
     - Как поживает королева Марбельи?
     К ним подошел Томас Пестанья - дружелюбный, доступный, простой. До вульгарности простой. В своем белом пиджаке он смахивал на низенького, толстенького официанта. Они с Тересой общались часто: это был своего рода союз взаимных интересов. Алькальду нравилось жить, чувствуя дыхание опасности, лишь бы это сулило деньги или усиление влияния, он основал местную политическую партию, удил рыбку в мутных водах торговли недвижимостью, и легенда, которая начинала сплетаться вокруг Мексиканки, подкрепляла его ощущение собственной власти и его тщеславие. А также подпитывала его текущие счета. Пестанья сколотил свое первое состояние, будучи доверенным лицом главы одной крупной андалусской строительной компании: пользуясь связями своего шефа, а также его деньгами, приобретал для нее земли. Потом, став хозяином едва ли не трети Коста-дель-Соль, он явился к шефу, чтобы сообщить, что увольняется. Правда? Правда. Слушай, мне так жаль... Как я могу отблагодарить тебя за службу? А ты уже сделал это, ответил Пестанья. Я записал все на свое имя... Бывший патрон Томаса Пестаньи, выйдя из больницы после инфаркта, много месяцев потом разыскивал его с пистолетом в кармане.
     - Интересный народ, правда?
     Пестанья, от глаз которого ничто не ускользало, заметил, что Тереса разговаривала с Нино Хуаресом, однако от комментариев воздержался. Они просто обменялись комплиментами: все отлично, сеньор алькальд, еще раз поздравляю. Замечательный праздник. Тереса спросила, который час, алькальд ответил. Значит, обедаем вместе во вторник, договорились. Там же, где обычно. А сейчас нам пора. Делу время, потехе час.
     - Тебе придется уехать одной, дорогая, - возразила Пати. - Лично я чувствую себя здесь просто великолепно.

***

     С галисийцами дела обстояли сложнее, чем с французами. Тут требовалась поистине ювелирная работа, поскольку у мафиозных группировок северо-восточной части Испании имелись собственные связи в Колумбии, и порой они сотрудничали с теми же людьми, что и Тереса. Кроме того, это был действительно серьезный народ, с многолетним опытом, и, как говорится, они играли на своем поле: бывшие amos do fume, руководившие сетью табачной контрабанды, обратили свои взоры на контрабанду наркотиков и в конце концов стали бесспорными amos da farina . Их вотчиной были устья галисийских рек, однако они усиленно расширяли ее в сторону Северной Африки и входа в Средиземное море. Пока "Трансер Нага" занималась только доставкой гашиша на андалусское побережье, отношения с галисийцами, хоть и холодные, вписывались в рамки принципа "живи и давай жить другим". Кокаин же - совсем иное дело. И в последнее время организация Тересы превратилась в серьезного соперника. Обо всем этом говорилось на встрече, проведенной на нейтральной территории, - хуторе, расположенном неподалеку от Арройо-де-ла-Лус, между горным хребтом Санто-Доминго и шоссе N-521, среди пастбищ и рощ пробкового дуба. Большой белый дом стоял в самом конце дороги; проезжая по ней, машины вздымали клубы пыли, что позволяло легко заметить приближение непрошеных гостей. Встреча состоялась утром, ближе к полудню; со стороны "Трансер Нага" присутствовали Тереса и Тео Альхарафе. За рулем "чероки" сидел Поте Гальвес, за ним следовал "форд-пассат" с двумя надежными парнями, молодыми марокканцами, проверенными сперва в работе на "резинках", а потом привлеченными к обеспечению безопасности. Тереса была в черном брючном костюме хорошей фирмы и хорошего покроя, волосы расчесаны на прямой пробор и туго стянуты в узел на затылке. Галисийцев - их было трое - сопровождали трое же телохранителей, стоявших теперь у дверей, возле двух "БМВ-732", на которых они прибыли. Пока охранники буравили друг друга глазами снаружи,
договаривающиеся стороны прошли в комнату с балками на потолке и оленьими и кабаньими головами на стенах и уселись вокруг стоявшего посередине большого, по-деревенски простого деревянного стола. Под рукой были напитки, кофе и бутерброды, коробки с сигарами и тетради для записей: ведь речь шла о деловой встрече.
     Началась она не совсем удачно: Сисо Пернас из клана Корбейра, сын дона Шакина Пернаса, amo do fume из устья реки Ароса, взял слово, чтобы обрисовать положение дел, и стал говорить, обращаясь все время к Тео Альхарафе, будто адвокат был единственным достойным собеседником, а Тереса присутствовала просто так, в качестве украшения.
     - Проблема, - сказал Сисо Пернас, - заключается в том, что люди из "Трансер Нага" хотят поспеть везде.
     Расширение ее деятельности в сторону Средиземного моря, гашиш и все такое возражений не вызывают. Как и то, что касается муки - в разумных пределах: тут работы хватит на всех. Но всякий сверчок знай свой шесток, уважай чужие территории и старшинство в деле: с этим в Испании, - продолжал он, не отводя глаз от Тео Альхарафе, словно это он был мексиканцем, - всегда считались.
     Под словом "территории" Сисо Пернас и его отец, дон Шакин, подразумевают атлантические операции, крупные грузы, доставляемые морем из американских портов. Они сотрудничают с колумбийцами всю жизнь - с тех самых пор, как дону Шакину, братьям Корбейра и людям старой школы, потесненным новыми поколениями, пришлось перейти с табака на гашиш и коку. Так что они приехали с предложением: они не возражают против того, чтобы "Трансер Нага" занималась мукой, поступающей через Касабланку и Агадир, с условием, что она будет переправлять ее в восточную часть Средиземноморья, не оставляя ничего в Испании. Потому что прямые доставки, предназначенные для Полуострова и Европы, атлантический маршрут и его северные ответвления являются вотчиной галисийцев.
     - На самом деле именно этим мы и занимаемся, - уточнил Тео Альхарафе. - Перевозками.
     - Я знаю. - Сисо Пернас налил себе кофе из стоявшей перед ним кофеварки. Предварительно он жестом предложил ее Тео, но тот отказался, коротко качнув головой; к Тересе жест галисийца не относился. - Но наши люди опасаются, что вам захочется расширить дело. Имеются кое-какие пункты, по которым нет ясности. Корабли приходят и уходят... Мы не можем это контролировать, а кроме того, рискуем оказаться козлами отпущения за чужие грехи. - Он взглянул по очереди на своих спутников, видимо, полагая, что им вполне понятен его намек. - Рискуем тем, что таможенники и жандармерия будут все время настороже.
     - Море - свободное пространство, - заметила Тереса.
     После приветствий, которыми они обменялись при встрече, это были ее первые слова. Сисо Пернас по-прежнему смотрел на Тео, как будто их произнес он. Его спутники, напротив, исподтишка с любопытством поглядывали на Тересу, похоже, забавляясь сложившейся ситуацией.
     - Но только не для этого, - возразил галисиец. - Мы уже давно занимаемся мукой. У нас есть опыт. Мы вложили в это очень большие деньги. - Он, как и раньше, обращался только к Тео. - А вы нам мешаете. Может случиться так, что нам придется расплачиваться за ваши ошибки.
     Тео бросил короткий взгляд на Тересу. Худые смуглые руки адвоката покачивали авторучку, повисшую в воздухе, как вопросительный знак. Тереса сидела с бесстрастным лицом. Делай свое дело, означало ее молчание. Всему свое время.
     - А что думают колумбийцы? - спросил Тео.
     - Они в это не лезут, - криво усмехнулся Сисо Пернас, и его усмешка ясно говорила: тоже мне, нашлись Понтии Пилаты. - Они считают, что это наша проблема и что мы должны решить ее здесь.
     - Какова же альтернатива?
     Галисиец неторопливо отхлебнул кофе и с удовлетворенным видом откинулся на спинку стула. Он был светловолос, хорош собой, возрастом около тридцати.
     Подстриженные усики, синий блейзер, белая рубашка без галстука. Молодой наркоделец второго или третьего поколения, несомненно, образованный. Торопливее отца и деда, которые хранили деньги в носке и вечно ходили в одном и том же пиджаке, давным-давно вышедшем из моды. Менее рассудительный. Менее склонен следовать правилам, сильнее стремится к деньгам, чтобы купить на них роскошь и женщин. Более заносчивый. Всем своим видом говорит: а ну, кто тут круче меня? Сисо Пернас посмотрел на своего спутника, сидевшего слева, - толстого типа с бледно-голубыми глазами. Дело сделано. Мелочи доделают подчиненные.
     - По эту сторону Пролива, - начал толстяк, положив локти на стол, - вам и карты в руки: полная свобода. Мы можем доставлять вам груз в Марокко, если это вас устраивает, но от американских портов его повезем мы... Мы готовы предоставить вам особые условия, проценты и гарантии. Готовы даже работать совместно, но только в том случае, если контролировать операции будем мы.
     - Чем проще организовано все, - закончил за него Сисо Пернас, - тем меньше риска.
     Тео снова переглянулся с Тересой. А если нет, беззвучно подсказала она.
     - А если нет? - повторил адвокат вслух. - Что будет, если мы не примем этих условий?
     Толстяк не ответил, а Сисо Пернас с задумчивым видом принялся рассматривать свою чашку с кофе, словно подобный вариант ему и в голову не приходил.
     - Не знаю, - проговорил он наконец. - Наверное, у нас возникнут проблемы.
     - У кого конкретно? - поинтересовался Тео.
     Он сидел, чуть подавшись вперед, спокойный, сдержанный, с авторучкой в руке, будто собираясь записывать. Уверенный в своей роли, хотя Тереса знала, как ему хочется встать и выйти из этой комнаты. Он не был специалистом по таким проблемам, на которые намекал галисиец. Время от времени Тео слегка обращал лицо к ней, однако, не глядя на нее, как бы давая понять: дальше - не моя территория. Мое дело - мирные переговоры, советы в области налогов и финансовая инженерия; никаких двусмысленностей или витающих в воздухе угроз. Если беседа примет именно такой оборот, это будет уже за пределами моей компетенции.
     - У вас... У нас. - Сисо Пернас подозрительно поглядывал на авторучку Тео. - Раздоры не нужны никому.
     Последние слова прозвучали, как звон разбивающегося стекла. Дзинь. Ну, вот мы и добрались до той самой точки, подумала Тереса: до той, где либо ты, либо тебя. Здесь, в этой точке, начинается война. Здесь появляется та чертова синалоанка, которая знает, чем рискует. И уж пусть лучше она будет тут, пусть ждет, когда я ее позову. Сейчас она нужна мне.
     - Черт побери... Вы расшибете нас в лепешку бейсбольными битами?.. Как расшибли того француза, о котором недавно писали газеты?
     Она смотрела на Сисо Пернаса с удивлением, очень похожим на настоящее, хотя оно не обманывало, да и не пыталось обмануть никого. Тот повернулся к ней с таким видом, словно она только что материализовалась прямо из воздуха; толстяк с бледно-голубыми глазами рассматривал свои ногти, а третий, худой мужчина с руками крестьянина или рыбака, ковырял в носу. Что же касается Тео, его беспокойство из тайного стало явным.
     Будь осторожна, безмолвно умолял он. Будь очень осторожна.
     - Может быть, - медленно проговорила Тереса, - я не знаю местных обычаев, потому что я иностранка...
     Сеньор Альхарафе пользуется моим полным доверием, но когда я веду переговоры, то предпочитаю, чтобы обращали