ду Антонеску и легионерами под
руководством Хориа Сима, восстание которых  было  жестоко  подавлено.  Хориа
Сима и другие лидеры "Железной  гвардии"  напрасно  надеялись  на  поддержку
Гитлера, который  из  политических  соображений  принял  сторону  Антонеску,
считая его более надежным союзником, чем радикальных легионеров. Хориа  Сима
вместе с другими лидерами "Железной гвардии" удалось с помощью СД  бежать  в
Германию,  где  они  были  интернированы.  Так  решилась  судьба   "Железной
гвардии".  Оставшиеся  в  стране  ее  члены  подвергались  преследованиям  и
арестам. После кровопролитной войны с Советским Союзом,  в  которой  Румыния
участвовала  на  стороне  Германии,  26  августа  1944  года  Антонеску  был
свергнут. Лишь после этого Хориа Сима был  освобожден  из  концентрационного
лагеря  Бухенвальд  и  назначен  Гитлером  главой  румынского  эмигрантского
правительства. Но это решение уже не имело политического значения,  так  как
Румыния вскоре была оккупирована Красной Армией.
     Хотя "Железная гвардия" возникла в слаборазвитой аграрной  стране,  где
было немного промышленных рабочих  и  где  левое  движение  почти  не  имело
значения, эта партия относится к группе фашистских движений. В  самом  деле,
она ориентировалась в политическом и организационном отношении на фашистские
образцы   и   ставила   себе   националистические,   крайне   антисемитские,
антикоммунистические  и  социально-революционные  цели  и  в  то  же   время
отличалась  радикальным  стремлением  к  уничтожению.  После  того  как  она
приобрела массовую базу,  она  подверглась  преследованию  и  запрещению  со
стороны королевской диктатуры Кароля II, затем была введена в  правительство
Антонеску и, наконец, разгромлена его диктаторской властью. Но в отличие  от
большинства других фашистских движений  "Железная  гвардия"  возникла  не  в
ситуации кризиса парламентской системы, поскольку в  Румынии  такая  система
еще не успела образоваться. Значительной отсталостью  страны  объясняется  и
тот  факт,  что  члены  "Железной  гвардии",   за   исключением   студентов,
преподавателей, офицеров и немногих рабочих, были главным образом из  низших
слоев   сельского   населения.    Это    обстоятельство,    а    также    ее
утопически-реакционная      программа,       производящая       определенное
социально-революционное впечатление, придают ей специфический  характер.  Но
если  в  этих  моментах  "Железная  гвардия"   существенно   отличается   от
итальянского фашизма и немецкого национал-социализма, то она обнаруживает, с
другой стороны, большое сходство с партией хорватских усташей.

       Хорватские усташи

     После распада Австро-Венгерской монархии Хорватия была  освобождена  от
иностранного господства, но против воли  большинства  населения  включена  в
образованное  в  1918  году  Королевство  сербов,  хорватов  и  словенцев19.
Впрочем, хорваты, исповедовавшие, как и словенцы, католическую религию, были
не единственной нацией, ощущавшей угнетение со стороны православных  сербов.
Сербы составляли почти половину  этого  двенадцатимиллионного  объединенного
государства, раздираемого национальными и религиозными  противоречиями.  1,3
миллиона мусульман в Боснии, Герцеговине, Черногории  и  Македонии  тоже  не
ощущали  своей  принадлежности   к   "югославскому"   народу.   Национальные
меньшинства в собственном смысле - 500 000 немцев, 470 000 венгров, 440  000
албанцев, 230 000 румын - были еще менее склонны считать  Югославию  "своим"
государством.  Однако  югославское  правительство  с  помощью  договоров   о
границах сумело в значительной  мере  устранить  ирредентистские  требования
{Здесь - непримиримые  требования  возврата  ранее  утраченных  национальных
территорий (от лозунга "Italia irredenta" ("неискупленная Италия") борцов за
возвращение   захваченных   иностранцами   земель   Италии).Прим.    перев.}
венгерского и румынского  меньшинств.  Немцы,  вплоть  до  оккупации  страны
немецким вермахтом, вели себя большей частью лояльно.
     Главная проблема состояла в том, чтобы примирить  словенцев,  и  прежде
всего хорватов, с объединенным государством,  которое  многие  рассматривали
как "Великую Сербию" и по  этой  причине  с  ним  боролись.  В  самом  деле,
сербские партии, получившие большинство на  выборах  28  ноября  1920  года,
приняли годом позже конституцию,  устанавливавшую  по  французскому  образцу
крайне  централизованную  систему  правления,  без  всякой   автономии   для
отдельных   национальностей   и   без   признания   каких-либо   религиозных
особенностей. За исключением коммунистической партии, получившей в 1920 году
58 мест в парламенте и ставшей третьей партией страны, но затем запрещенной,
все другие партии  выражали  не  социальные  интересы  и  не  общие  вопросы
мировоззрения, а только  национальные  и  религиозные  различия.  Поэтому  в
Королевстве сербов,  хорватов  и  словенцев  по  существу  не  было  никакой
политической  силы,  способной  и   готовой   противостоять   сепаратистским
тенденциям.
     Хотя парламентская система Югославии, устраненная в 1929 году сменившей
ее диктатурой короля Александра, потерпела  полную  неудачу  в  национальном
вопросе, она добилась некоторых успехов в решении серьезных экономических  и
социальных проблем. Сюда относилось развитие  промышленности,  стимулируемое
государственной помощью и инвестициями иностранного капитала, что,  впрочем,
не могло  сгладить  различия  между  значительным  индустриальным  развитием
Словении и преимущественно аграрным  хозяйством  южных  регионов  Югославии.
Ограниченные  результаты  принесла  и  аграрная  реформа,  введенная   после
длительных приготовлений 20  мая  1922  года.  Эта  реформа  предусматривала
отчуждение, с вознаграждением собственников, всех земельных  владений  сверх
определенной величины, от 100 до  500  гектаров  в  зависимости  от  местных
условий. Всего было отчуждено 2,5 миллиона гектаров, которые были  разделены
на участки около 5 гектаров каждый, розданные крестьянам и новым поселенцам.
Но даже в 1928 году, когда земельная  реформа  была  в  основном  завершена,
около трети крестьянских хозяйств все еще не имели и  2  гектаров  земли,  а
другая треть дворов имела не больше 5  гектаров.  Эти  мелкие  и  карликовые
хозяйства не в состоянии были обеспечить устойчивое повышение продуктивности
сельского  хозяйства.  Более  эффективны  в  экономическом  отношении   были
некоторые  кооперативы,  устроенные  на  добровольной  основе.  Но  в  общем
земельная реформа не разрешила проблему перенаселения  деревень,  тем  более
что развивавшаяся промышленность не требовала большого притока рабочей силы.
     Тяжелый кризис парламентской системы Югославии возник после  того,  как
20 июня 1928 года лидер Хорватской крестьянской партии Степан Радич вместе с
тремя  другими  депутатами  своей  партии  был   застрелен   в   белградском
парламенте. Крестьянская партия  получила  голоса  подавляющего  большинства
хорватов и была второй фракцией в парламенте  после  "сербских  демократов".
После того как Радич летом 1923 года безуспешно пытался  получить  поддержку
Англии и Австрии для своего плана независимой Хорватии,  в  июне  1924  года
Хорватская крестьянская партия под его руководством вступила в  направляемый
коммунистами Крестьянский Интернационал. После  убийства  своего  вождя  эта
партия была еще менее склонна отказаться от своих сепаратистских стремлений,
хотя король Александр пытался после разгрома парламентской  системы  придать
Королевству сербов, хорватов и словенцев  некоторую  федеральную  структуру;
лишь 3 октября 1929 года оно было официально переименовано в Югославию.  При
этом исторически возникшее членение страны,  обусловленное  национальными  и
религиозными особенностями,  должны  были  заменить  новые  административные
единицы, так называемые "банаты". С той же целью примирения и объединения  в
1929 году  были  запрещены  все  партии  национального  и  конфессионального
направления; этот запрет был еще усилен в 1931 году.
     Такая политика сглаживания национальных  противоречий  натолкнулась  не
только на критику загнанных в подполье прежних партий,  но  более  всего  на
ожесточенное сопротивление новой партии "Усташаг, основанной 7  января  1929
года загребским адвокатом Анте Павеличем (название партии буквально означает
"повстанец", "мятежник")20. Усташи,  вначале  называвшиеся  "Домобран"  (что
равносильно   "хеймверу"),   провозгласили   бескомпромиссную   борьбу    за
независимость Хорватии, прибегая главным образом к насильственно-путчистским
методам и к индивидуальному террору. Они получали финансовую и  политическую
поддержку из Венгрии и из фашистской Италии. В  обеих  этих  странах  усташи
имели тренировочные лагери, где их сторонников готовили к  насильственным  и
террористическим действиям. Хотя в августе 1932 года восстание усташей  было
подавлено армией и полицией, террористам этой партии удалось 9 октября  1934
года,  после  нескольких  безуспешных  покушений,  убить  в  Марселе  короля
Александра. Этот акт не привел, как ожидал Павелич, к восстанию в  Хорватии,
но привел к  политическому  ослаблению  югославской  королевской  диктатуры,
поскольку  ввиду  несовершеннолетия  наследника  страной   управлял   теперь
раздираемый противоречиями регентский совет. Все же новому  государственному
руководству удалось ослабить политическое влияние усташей. Между тем  усташи
все более ориентировались в идеологическом и  организационном  отношении  на
образец фашистской Италии, не  прекращая  при  этом  свою  насильственную  и
террористическую борьбу  за  хорватскую  независимость.  Казалось,  эти  две
тенденции находились в непреодолимом противоречии, поскольку  Италия  твердо
поддерживала свои притязания на принадлежащее Хорватии далматское побережье.
Против  этого  резко  возражала  также   Хорватская   крестьянская   партия.
Центральное  правительство  Югославии  использовало  эти  разногласия  между
националистической Хорватской крестьянской партией  и  националистической  и
фашистски ориентированной партией усташей;  оно  пыталось,  не  без  успеха,
побудить Крестьянскую партию отказаться от своего обструкционистского курса,
обещая значительную автономию для Хорватии.
     После того  как  26  сентября  1936  года  был  издан  закон  о  снятии
задолженности с крестьянских хозяйств, удалось преодолеть также  последствия
мирового экономического кризиса: экономика Югославии была на 75% аграрной. В
этом важную роль сыграла Германия,  как  раз  во  время  кризиса  закупавшая
сельскохозяйственные  продукты   Югославии,   причем   по   ценам,   отчасти
превышавшим  существующие  на  мировом  рынке.  После  заключения  некоторых
торговых договоров в 1935 году доля Германии в югославском импорте составила
уже 16,2%, а в экспорте - 18,7%. Между  тем  участие  Италии  в  югославской
внешней торговле оценивалось  примерно  в  10%,  а  объем  англо-югославских
экономических  отношений  все  более  снижался.  После  аншлюса  Австрии   и
частичной  (1938),  а  затем  и  полной  аннексии  Чехословакии  свыше   50%
югославской внешней торговли приходилось на долю Германии. За  экономическим
сотрудничеством между Германией и  Югославией  следовало  все  более  тесное
политическое сотрудничество, в то время как Англия и  Франция,  по-видимому,
не могли или  не  хотели  поддержать  Югославию,  подвергавшуюся  все  более
сильному внешнеполитическому давлению  со  стороны  Италии.  Таким  образом,
экономическая и политическая консолидация Югославии была однозначно  связана
с ее тесным экономическим и политическим сотрудничеством с "третьим рейхом".
Хотя Югославия как член Малой Антанты фактически была в союзе с Францией,  в
начале Второй мировой войны она осталась  нейтральной.  В  марте  1941  года
югославское  правительство  решило  даже  вступить   в   Тройственный   пакт
(Германии, Италии и  Японии).  Но  это  решение  вызвало  резкую  критику  в
государственном аппарате и в армии, устроившей 27 марта  1941  года  военный
путч,  свергнувший  правительство.  Это  дало  повод  национал-социалистской
Германии  вторгнуться  в  Югославию  (6  апреля).  Война  окончилась  полной
оккупацией страны, в которой, наряду с Болгарией, участвовала также  Италия,
аннексировавшая Далматинское  побережье  Хорватии,  давно  уже  составлявшее
предмет ее требований. Поскольку лидер Хорватской крестьянской партии  Мачек
не согласен был сотрудничать с немцами и итальянцами, Анте Павелич, выполняя
задание обоих фашистских государств, захватил  власть  во  вновь  основанной
мнимо независимой "Хорватии"21.
     Усташи  установили  с  помощью  своих  вооруженных  формирований  почти
тоталитарный террористический режим, преследовавший в Хорватии с жестокой  и
фанатической последовательностью не только евреев и -  впрочем,  немногих  -
коммунистов,  но  главным  образом  сербское  меньшинство,  составлявшее   в
Хорватии два миллиона. Превратившись в единственную правящую партию,  усташи
рекрутировали своих членов из интеллигенции, буржуазии и в  меньшей  степени
из рабочих. Они получали большую  и  стойкую  поддержку  римско-католической
церкви, нисколько не препятствовавшей массовым убийствам  и  насильственному
массовому крещению, в духе  средневековых  крестовых  походов,  православных
сербов и евреев.
     Цель усташей  состояла  в  создании  чисто  хорватской  национальности,
никогда в этой форме не существовавшей.  Их  лидеры  притязали  восстановить
некое  состояние,  предшествовавшее  господству  всех  иноземцев  -   турок,
австрийцев и сербов.
     В  своих  реакционно-утопических  намерениях  и  в  своей  радикальной,
бескомпромиссной воле к уничтожению усташи проявляли  некоторое  сходство  с
немецким "радикальным фашизмом", но во многих отношениях они от него заметно
отличались.  Прежде  всего,  у  них  в  значительной  степени   отсутствовал
антикапиталистический компонент, а антикоммунистический компонент  программы
был лишь слабо выражен. Возникновение, социальный состав и  функционирование
усташей  определялись  не  классовой  борьбой,  а  преимущественно   борьбой
национальностей.     Этим     усташи     существенно      отличались      от
"нормально-фашистских"  движений  в  Италии,  Австрии  и   Венгрии,   а   их
национально-религиозные  установки  весьма  напоминали  румынскую  "Железную
гвардию".
     Возникновение и структура хорватского усташского государства опирались,
с одной стороны, на поддержку фашистских держав,  Германии  и  Италии,  а  с
другой - на применение неограниченного террора. Конец его был  предопределен
крахом фашистских держав, и при  подавлении  усташей  также  были  применены
террористические средства.  Хотя  после  выхода  Италии  из  войны  Хорватии
вернули далматское побережье, она должна  была  вести  на  стороне  немецких
оккупационных войск кровопролитную борьбу  с  партизанами  Тито.  Хорватские
войска отступили вместе с немецким вермахтом и наконец  сдались  в  Каринтии
англичанам. Павеличу удалось найти безопасное убежище в  Аргентине,  но  150
000 хорватских солдат, захваченных в плен  англичанами,  были  выданы  Тито,
который сразу же приказал расстрелять 40 000 из  них.  Затем  тысячи  других
усташей были приговорены к смертной казни или к  многолетнему  заключению  в
тюрьмах и специальных лагерях. Этими методами партия усташей была разбита  и
истреблена. Но  некоторые  из  ее  прежних  членов  и  новых  последователей
продолжали свою борьбу против коммунистической Югославии. В самой Югославии,
и в особенности за границей, это приводило вплоть до наших дней к  различным
террористическим актам, на которые югославская тайная полиция отвечала также
не всегда законными террористическими методами.

       Фаланга и франкизм в Испании

     Испания, некогда бывшая мировой  державой,  к  началу  20  века  весьма
напоминала  отсталые  страны  Юго-Восточной  Европы   -   в   экономическом,
социальном и даже политическом отношении. В течение 19 века Испания потеряла
почти всю свою колониальную  империю22.  Индустриализация  коснулась  только
Страны басков и Каталонии.  Почти  70%  населения  было  занято  в  сельском
хозяйстве. В северных провинциях, в сельскохозяйственных  регионах  Бискайи,
Астурии и Каталонии, а  также  в  Наварре,  Валенсии  и  Мурсии  преобладало
среднее и мелкое крестьянское землевладение; между  тем  в  Старой  и  Новой
Кастилии, Ламанче, Эстремадуре и Андалусии почти вся пригодная для обработки
земля принадлежала церкви и немногим крупным собственникам  дворянского  или
буржуазного происхождения, которые  сами,  однако,  большей  частью  жили  в
городах, используя в своих имениях труд крайне  бедных  и  почти  бесправных
сельскохозяйственных рабочих. В целом  продуктивность  испанского  сельского
хозяйства была очень  низкой.  Во  многих  регионах  перенаселение  сельских
местностей представляло большую социальную проблему, поскольку потребность в
рабочей силе на шахтах Астурии,  железоделательных  предприятиях  Бискайи  и
текстильных фабриках Каталонии была недостаточна,  чтобы  поглотить  избыток
населения (в 1900 году население Испании составляло 18 миллионов, а в 1940 -
уже 25 миллионов)23.
     В 19  веке  государство  мало  сделало  для  преодоления  экономической
отсталости Испании. Развитие инфраструктуры (улиц, железных дорог, каналов и
т. д.) значительно запаздывало. Вдобавок к  этому  мадридское  правительство
проводило политику свободной торговли  в  исключительных  интересах  крупных
землевладельцев дворянского  и  буржуазного  происхождения,  между  тем  как
бискайская железоделательная и каталонская текстильная промышленность  могли
существовать в основном лишь под защитой таможенных  тарифов.  Экономические
противоречия между ориентированными на экспорт аграрными регионами Испании и
промышленными провинциями - Бискайей и  Каталонией  -  обострялись  вдобавок
этническими различиями, вследствие чего баски и каталонцы стремились ко  все
большей  самостоятельности.  Поскольку,  сверх  того,  политическая  система
Испании отличалась также тенденцией к поляризации,  страна  неспособна  была
разрешить свои социальные и национальные проблемы.
     В 19 столетии  внутриполитические  конфликты  выразились  в  стремлении
"прогрессистов"  ("progressistas")  ввести  либеральную   конституцию;   они
провозгласили ее в Кадисе уже в 1812 году, но вскоре после этого ее отменила
реставрированная монархия24. При этом "прогрессисты" сталкивались,  с  одной
стороны,  с   сопротивлением   консервативных   "умеренных"   ("moderados"),
довольствовавшихся  умеренно-конституционной  монархией,  а  с  другой  -  с
принципиальным  неприятием  крайне  реакционных  карлистов,  выступавших  за
восстановление средневековых сословных и областных прав  и  привилегий,  так
называемых "fueros" {Право, привилегия, преимущество (исп.).- Прим, перев.},
а также за возвращение инквизиции. В трех весьма кровопролитных  гражданских
войнах (1834-1839, 1847-1849 и  1872-1876),  внешним  поводом  которых  были
династические распри, политические притязания карлистов потерпели поражение.
Но  в   20   веке   у   них   возникла   собственная   партия,   "Сообщество
традиционалистов" ("Соmunion Tradicionalista"), действовавшая, впрочем, лишь
в провинции Наварра.  В  20-е  годы  эта  партия  организовала  милицию  под
названием "Requetes" {Прибл. "требующие" (исп.).- Прим. перев.},  состоявшую
из фашистских офицеров  и  устроенную  по  итальянскому  образцу.  Испанские
карлисты ввиду их крайне реакционных целей были в  европейской  политической
системе 19 века единственным в своем роде явлением.
     Весьма  необычны  были  также  роль  и  функции  испанской   армии   во
внутриполитической  жизни25.  Поскольку  смена  правительства  парламентским
путем  была  практически  невозможна,   так   как   выборы,   как   правило,
фальсифициро