с видимым огорчением. Однако не падал
духом. Как писали газеты, в Айле он собирался не только отдыхать, - но и
усиленно тренироваться.
 
 

                                   Глава 7 

 
   Авроропольский экспресс 
 
   Перронные часы показывали 10 часов 47 минут. До отправления осталось
четыре минуты. Проводники предупредили провожающих и попросили их покинуть
вагоны.
   Знакомые, родные давали наспех последние советы отъезжающим.
   У одного из вагонов стоял Захар Бессмертный - крепыш с усами запорожца,
в расшитой полотняной рубашке, расстегнутой на груди, и Юрий Курганов.
Юрий на голову выше Захара, стройнее и чуть моложе. На нем светлый костюм
стального цвета, шелковая рубашка тоже с расстегнутым воротом. Он стоял,
засунув одну руку в карман брюк. В другой был портфель коричневой кожи.
Слабый ветерок, веявший под навесом перрона, чуть заметно шевелил его
светлые волосы. Судя по тому, с какой надеждой он посматривал в конец
перрона, откуда спешили запоздавшие пассажиры, Юрий кого-то ждал.
   Захар был невозмутим. Он курил папиросу и бросал по сторонам спокойные
взгляды. Под тонким полотном рубашки обрисовывались крутые, массивные
плечи, широкая грудь. Утренний солнечный луч, пробившийся между крышей
вагона и кромкой перронного навеса, скользил по могучей шее, щеке, играл
на гладковыбритой голове.
   - Пошли, - сказал он Юрию, оборачиваясь к вагону. - Скоро тронется.
   - Постой, Захар, подождем еще немного, - ответил Юрий, вглядываясь
вдаль.
   - Может, она пошутила?
   - Не болтай глупостей...
   - Ну, значит, задержало что-то... О, кажется, она...
   Юрий посмотрел - от перронных ворот спешила Галина Отрогова.
   - До свидания, - сказал Захар девушке тотчас же, как поздоровался с
ней, пожал ей руку и пошел в вагон. Но не успел поставить ногу на
ступеньку, как обернулся и сказал Юрию: - Дай-ка сюда портфель... Ну, вот,
теперь все в порядке. - И скрылся в тамбуре.
   А Юрий и Галина стояли на перроне, держали друг друга за руки и
улыбались.
   - Как решила? - спросил тихо Юрий.
   Видимо, Галина понимала, о чем спрашивал Юрий, потому что ответила:
   - Может, приеду... А ты долго будешь на заводе?
   - Не знаю, как затянется постройка "Соленоида". Будешь писать, если не
приедешь?
   Галина молча кивнула головой, любовным взглядом окинула лицо Юрия. Ах,
как она хотела быть сейчас свободной от всех обязательств перед Томпсоном!
Какую коварную штуку подстроила ей судьба: полюбить человека, против
которого сама же и должна строить козни... Нет, она обязательно отделается
от Томпсона...
   Поезд бесшумно двинулся с места. Юрий, не отпуская руки Галины, пошел
рядом с вагоном, потом ступил на подножку. Наконец, он отпустил руку
девушки.
   Женщина-кондуктор незаметно вздохнула - она втайне позавидовала счастью
двух влюбленных.
   - Пиши! - крикнула Галя.
   - Приезжай! - ответил Юрий.
   Юрий вошел во второе купе. Там сидел Захар, какой-то незнакомый молодой
человек с глазами навыкате и старик с короткой седой бородкой, белыми
мохнатыми бровями и молодым голосом.
   - Значит, едем полным комплектом? - весело спросил Юрий, оглядывая
пассажиров.
   - Нет, мое место, извините, в пятом купе, - тенорком ответил старик. -
Лучше, конечно, было бы сюда перебраться. Народ молодой, веселее ехать
будет. Я тут полочку приглядываю.
   - Пожалуйста, перебирайтесь, - радушно пригласил Юрий. - Я сейчас
поговорю с проводником.
   Через несколько минут все было улажено. Старику, которого звали Игнатом
Ефимовичем, отдали нижнее место. Напротив разместился Захар. Юрий занял
полку над Захаром.
   - Ну, вот и отлично, - облегченно вздохнул Игнат Ефимович и, увидав,
что в купе только Захар и Юрий, похлопал себя по груди и доверительно
шепнул им: - Боюсь, как бы деньги не стащили. Деньжонки-то кровные, за дом
выручил.
   Приеду в Айлу и сразу же примусь подыскивать подходящий домишко. А то
недолго и посеять...
   Под обличием старика прятался Томпсон.
   Моррил приказал ему выкрасть у Курганова чертежи подводной лодки
"Соленоид".
   Судя по тем сведениям, которые удалось Галине вытянуть у Курганова,
"Соленоид" был необыкновенной подводной лодкой. Во-первых, она могла
пройти под водой тысячи километров, не поднимаясь на поверхность для
зарядки аккумуляторов или очистки воздуха. Благодаря этому качеству лодка
была пригодна для плавания в водах Арктики и Антарктики, под сплошными
ледяными полями. Во-вторых, лодка имела какой-то особый, невиданный до сих
пор двигатель. Он работал бесшумно, на атомной энергии. Как однажды
обмолвился Курганов, этот удивительный двигатель не имел ни одной
движущейся части.
   В-третьих, этот двигатель способен был придать подводной лодке
скорость, в несколько раз превышающую скорость современной подводной
лодки. Но самое важное - это то, что "Соленоид" предназначался для
подводной добычи "ледовита" с Невидимого пика. И Моррил задумал во что бы
то ни стало построить такую лодку, так как все попытки добыть "ледовит" с
льдин с помощью водолазов не увенчались успехом. Несколько килограммов
руды, добытых ценой жизни человека, оказались первыми и последними.
 
 
 
   В дороге люди быстро знакомятся, особенно если это пассажиры, любящие
поиграть в шахматы, домино или шашки. Часа через полтора после отхода
поезда из Авророполя Игнат Ефимович уже сражался с Захаром в шахматы.
Проигрывая пешку или фигуру, старик охал, ахал, комически хватался за
голову, хлопал в отчаянии рукой по колену и качал головой. Захар лишь
усмехался.
   Юрий с живейшим интересом наблюдал за игрой, переживая неудачи старика
не меньше его самого - он "болел" за Игната Ефимовича. Вскоре "болельщиков"
   набилось полное купе.
   - Ой, пропал, совсем пропал! - сокрушенно покачивал головой старик,
упершись руками в колени и разглядывая фигуры на доске. - Вы скажите, где
совесть у этого человека, а? Это же бандит с большой дороги. Ишь, какую
ловушку подстроил. Прямо харакири себе делай... Ну что же, сдаюсь. Хватит.
   Натерпелся.
   В купе раздался смех. Игнат Ефимович нахмурил седые брови и сказал с
обидой в голосе:
   - Ладно, посмотрю, кто отважится сесть на мое место. Вот уж тогда я
всласть посмеюсь - в Айле услышат.
   И решительно поднялся с места.
   - Ну что же, давайте сыграем, - сказал один из присутствовавших и занял
место за столиком. Старик закурил папиросу и вышел в коридор. Потом опять
вошел в купе, посмотрел поверх чьих-то плеч на шахматную доску.
 
 

                                   Глава 8 

 
   Жареная курица 
 
   Если бы кто-нибудь следил за неудачливым игроком, то заметил бы, что
старика не очень интересовала игра в шахматы. Опытный наблюдатель отметил
бы, что этого человека больше всего интересовало изголовье постели,
постланной на второй полке, что находилась над Захаром. Из-под подушки там
высовывался угол коричневого портфеля Курганова. В том портфеле, судя по
тому, с какой тщательностью оберегали его Юрий и Захар, находились чертежи
"Соленоида". Да и в разговоре Курганов как-то заметил, что пришлось много
попотеть над чертежами, и кивнул при этом на свой портфель под подушкой.
   Как же выкрасть их?
   Томпсон был в курсе событий. Пока Курганов находился в Авророполе, до
чертежей нельзя было добраться: изобретатель не выносил их из института.
   Хранил он их в несгораемом шкафу. Потом Курганов отвез чертежи в
Москву, а оттуда - в Айлу, на завод. Томпсон попытался тогда похитить
чертежи, но дело сорвалось. Было это месяцев семь назад. Все это время
Курганов работал на заводе, где началось строительство "Соленоида". Но
недавно Юрий вдруг покинул судостроительный завод и выехал в Авророполь за
черновиками чертежей лодки. Как удалось выяснить через Галину, в
окончательном варианте проекта лодки были сделаны какие-то изменения,
которые после тщательной проверки оказались ненужными. Юрий решил показать
заводский инженерам первоначальный проект, и вот вез теперь его в Айлу.
Сопровождал Курганова лишь один Бессмертный. Пожалуй, на этот раз удастся
выкрасть чертежи... Впрочем, лучше сфотографировать их, иначе хватятся и
возьмут на подозрение. И явка провалится, и Галину заберут... Надо
обделать это дело так, чтобы комар носа не подточил...
   Прежде всего Томпсон решил точно установить, есть ли чертежи в портфеле.
   Поэтому, видя, что игра затягивается, он протиснулся в купе и шутливо
проворчал:
   - Эх, молодежь, молодежь. Завидую. Хоть весь день на ногах - и все
нипочем вам. А тут уже кости устали, прилечь хочется...
   - А вы ложитесь, отдыхайте, - сказал молодой человек с глазами навыкате.
   - Конечно, ложитесь. А шахматистов мы и в другое купе попросим, -
заметил Юрий.
   - Сейчас кончаем, - отозвался Захар. - Шах.
   Минут через десять партия окончилась, и все "болельщики" вышли из купе.
   Захар стал в коридоре у окна и закурил. Юрий стоял тут же. В купе
остались Томпсон и молодой человек с глазами навыкате. Он читал книгу.
Томпсон лег.
   Томительно потянулось время. Диверсант закрыл глаза и притворился
спящим. А сам чутко прислушивался к тому, что делалось в купе, в коридоре.
Когда же выйдет из купе этот балбес?
   Томпсон ждал. Наконец молодой человек положил книжку на столик и вышел.
   Томпсон приоткрыл глаза и увидел Захара, входящего в купе. За ним шел
Юрий.
   - Простите, - сказал Юрий. - Мы, кажется, разбудили вас?
   - Нет, я не спал. Дремал... Тут разве уснешь...
   И положил руку на грудь, давая понять, что беспокоится за деньги,
лежавшие за пазухой.
   Юрий улыбнулся, но тут же спохватился и сочувственно покачал головой.
Захар сказал:
   - Папаша, вам ничего не надо? Сейчас станция. Здесь, говорят, хороший
базар.
   - Нет, благодарю. Хотя... Если будут свежие огурцы, то парочку можно
будет взять.
   - Ладно, поищу. Ты, Юрий, конечно, не идешь.
   - Да, не люблю по базарам бродить.
   Поезд стал замедлять ход. Захар и молодой человек с глазами навыкате
стояли в тамбуре, ожидая остановки. Юрий сидел в купе и глядел в окно,
мимо которого мелькали деревья пристанционного сада.
   Вдруг старик поднялся, раскрыл свой чемодан и достал бумагу, карандаш,
конверт.
   - Надо письмецо написать дочке, - пробормотал он. - Как едем, где...
   Он написал несколько слов, вложил письмо в конверт и заклеил.
   Поезд в это время остановился, и пассажиры посыпались с подножек.
Старик выглянул в коридор, вздохнул:
   - Эх, не успел, а то Захар опустил бы, заодно уж выходить-то...
   - Давайте, я опущу, - сказал Юрий.
   - Пожалуйста, - обрадовался старик. - А то дочка беспокоиться будет.
   Подумает, что обворовали. Я там пишу, что все благополучно.
   Юрий взял письмо и пошел по коридору к выходу. Томпсон, довольный,
усмехнулся: выпроводил-таки...
   Он быстро закрыл дверь и запер ее на защелку. Метнулся к изголовью
постели Курганова, выдернул из-под подушки портфель, раскрыл его - зеленая
папка.
   Достать папку и развязать завязки было делом нескольких секунд. Чертежи!
   На миг у Томпсона появилось огромное желание взять чертежи и скрыться
из вагона. Однако он сумел заглушить в себе это побуждение. Днем далеко не
уйдешь, разыщут и схватят. Да и времени мало осталось для бегства - кто-то
шел по коридору...
   Не успел он положить портфель на место, как возле двери послышались
шаги, голоса Захара и Юрия. Томпсон отпер дверь и приоткрыл ее, как бы
намереваясь выйти. Увидав инженеров, он приветливо улыбнулся, шутливо
сказал:
   - Уже прискакали? Скоро же вы...
   - Письмо опущено, товарищ начальник! - отрапортовал Юрий, становясь
навытяжку.
   - Вольно, - скомандовал Томпсон. - Хвалю за службу!
   - Это вам, - сказал Захар, передавая старику сверток со свежими
огурцами.
   - Спасибо, спасибо. Сколько я вам должен?
   - Ну что за счеты! - небрежно ответил Захар. - Угощайтесь.
   Поезд отправился дальше. Юрий и Захар выложили на столик продукты,
пригласили старика и принялись обедать.
   ...Томпсон стоял возле окна, курил и смотрел сквозь стекло. За окном,
словно в хороводе, кружились поля, деревья, телеграфные столбы, колхозные
станы, стога соломы, деревушки. Багровый круг солнца садился за дальний
лес. Тени от вагонов - старик видел их в противоположное окно - вытянулись
и стали похожи на огромные столбики диаграмм, ломающиеся на неровностях
почвы.
   - Станция Падунец! - объявила проводница, проходя по коридору.
   Когда поезд остановился, Томпсон спустился с подножки и поспешил к
пристанционному базарчику. В руках он держал "Авроропольскую правду".
Возле деревянных длинных столов, за которыми стояли женщины со всякой
снедью, уже толпились пассажиры. Томпсон, работая локтями, протолкался в
первый ряд.
   - Это что, пышки? - спросил он женщину, перед которой стояла большая
обливная миска, накрытая чистым рушником.
   - Пирожки. Мясные...
   - А... Мне бы с морковкой...
   - С морковкой нет.
   - Жаль, жаль... - бормотал Томпсон, посматривая то вправо, то влево. -
Посмотрю-ка вон там...
   Томпсон заметил в толпе Гарри Строкера и стал пробиваться к нему. Гарри
приценивался к жареным курам.
   - Почем, говоришь, кура? - протискался вперед Томпсон.
   - Десять рублей, - ответила хозяйка товара. - Вам какую?
   - Десять? Ишь ты... Ну ладно. Заверни-ка вот эту...
   - Простите, - обратился к старику Гарри. - Вы не уделите мне
полгазетки? А то не во что завернуть курицу.
   - Пожалуйста!
   Шпион разорвал газету пополам и отдал одну половину Гарри.
   - Тысячу благодарностей.
   - Не стоит...
   Гарри завернул курицу в газету и пошел к своему вагону - он ехал в
другом вагоне. Размеренно шагая, он внешне безразлично шарил глазами по
газете.
   Ничего нет... Перевернул сверток обратной стороной - тоже чистые поля...
   Тогда он слегка развернул газету с одной стороны, с другой и, наконец,
увидел то, что искал: на полях газеты пестрели какие-то расчеты, подсчеты.
   Несведущему человеку показалось бы, что кто-то подсчитывал на полях
газеты свои расходы, потому что под колонками цифр возле итоговых сумм
стояли надписи "руб." и "коп.". Так хозяйка, придя с базара, берет
карандаш, бумагу и начинает подсчитывать, сколько же она истратила денег.
   Но Гарри знал, в чем тут дело. Он привел сверток в порядок. Вернувшись
в купе, где ехал вдвоем со старушкой, Гарри положил покупку на стол,
оторвал от газеты кусок, потом еще один клочок с подсчетами, которые так
заинтересовали его по дороге в вагон. Обрывки он смял и сунул в карман.
   Когда поезд пошел, Гарри взял полотенце, мыльницу и отправился в
туалет. При всей проницательности человека, если бы таковой следил за
Гарри, нельзя было бы подметить ничего подозрительного в поведении
спортсмена.
   Между тем Гарри, запершись в туалете, развернул газетные клочки и
принялся расшифровывать донесение Томпсона. Трехзначное число, стоявшее в
первом столбике цифр, говорило о том, что надо взять передовую статью
этого номера газеты, отыскать седьмой абзац и прибавить ко всем прочим
числам цифру 1.
   Иначе говоря, первое число представляло собой сочетание цифр 1, 7 и 1.
   Нижестоящие числа были трехзначными и двухзначными. Первая цифра
каждого числа означала порядковый номер строки в абзаце. Две другие - или
одна, если это было двухзначное число, - означали порядковый номер буквы в
строке. Но буква будет правильно найдена лишь в том случае, если к этому
двух или однозначному числу будет прибавлена единица. Если бы в первом
трехзначном числе, являвшемся ключом, третья цифра была не единица, а,
например, тройка, то тогда следовало бы прибавлять тройку. И так далее. В
расчет не брались только итоговые суммы под каждым столбиком, потому что
эти числа зависели от остальных и являлись просто маскировкой.
   На большом клочке газеты был именно седьмой абзац из передовой статьи.
   Справляясь с таблицами цифр, Гарри быстро выписал на полях того же
клочка газеты буквы и получил три фразы: "Приходи в два часа ночи ко
второму купе, передам портфель. Сфотографируешь чертежи в туалете и
вернешь. Если не удастся в два, то жди в коридоре".
   Вернувшись в купе, Гарри принялся за курицу. Потом завернул в газету
косточки и выбросил в окно. Старушка дремала в уголке, прикрыв ноги
простыней. Гарри тоже лег - до двух часов было еще много времени, надо
выспаться...
   Наступил вечер. Во второе купе принесли чай. Уловив момент, шпион
бросил по небольшой крупинке усыпляющего порошка в стаканы Юрия и Захара.
Оно должно было подействовать через полчаса-час.
   Чай выпили, проводница убрала стаканы. Старик и Захар закурили и вышли
в коридор. Молодого человека с глазами навыкате уже не было в купе - он
вышел часа полтора тому назад.
   - Ну, я спать, - сказал Юрий, зевая. - Чертовски устал за день. Так и
валит с ног. Просто удивительно. Ничего как будто бы и не делал, а вот на
тебе.
   - В дороге всегда так, - заметил старичок, тоже собираясь ложиться. -
Как будто бы ничего и не делал, а устаешь больше, чем на работе. В нервах
все дело. Нервы устают. Ну, спокойной ночи.
   Старик накрылся простыней, тяжело вздохнул. Инженеры тоже легли. Через
несколько минут в купе уже слышалось мирное посапывание Захара, ровное
дыхание Юрия. Томпсон открыл глаза, настороженно посмотрел на спутников,
взглянул на часы: без пяти минут час...
   Следующий час показался Томпсону бесконечным. Когда поезд
останавливался, он с тревогой вслушивался в шаги проводницы: не ведет ли
она нового пассажира в их купе? Если бы в купе появился новый человек,
операция с чертежами была бы поставлена под серьезный удар. В течение часа
старый шпион раз двадцать проклинал себя за то, что не назначил встречу с
Гарри Строкером в час ночи, что не купил билет на четвертое место в купе.
   Когда до двух часов осталось несколько минут, он поднялся со своего
места и вынул портфель из-под подушки Юрия. Затем осторожно приоткрыл
дверь...
   выглянул - Гарри стоял неподалеку возле окна.
   Услышав скрип отодвигаемой двери, он быстро оглядел коридор и схватил
портфель, протянутый ему Томпсоном. В следующий момент он уже шел в конец
коридора. Зайдя в туалетную, Гарри запер дверь и достал из портфеля папку.
   Портфель опустил на пол, папку положил на угол умывальника. Раскрыв
папку, он обнаружил в ней несколько чертежей, какие-то бумаги, пачку газет
в самом низу. На чертежах в правом нижнем углу было написано от руки
черным карандашом "Соленоид". Значит, те самые чертежи, которые нужны
Моррилу...
   Он приколол один лист к двери и сфотографировал его. Так Гарри проделал
со всеми листами чертежей. Потом положил все в портфель и вышел. Когда
закрывал за собой дверь, вдруг увидал на полу уборной какой-то листок,
сложенный вчетверо. В это время в тамбуре стукнула дверь. Гарри подхватил
листок, сунул в карман пиджака и достал портсигар...
   Проводник, проходивший из одного вагона в другой, увидал обычную
картину: в коридоре, напротив уборной стоял пассажир и закуривал. Окно
приоткрыто. Лицо у пассажира безразличное, глаза усталые. Вероятно,
бессонница одолевает, вот и вышел покурить...
   Уловив момент, когда в коридоре было пусто, Гарри вернул портфель
Томпсону и перешел в свой вагон. Двери он отпирал собственным ключом с
трехгранным отверстием.
   Положив портфель на место, Томпсон лег. С плеч точно каменная гора
свалилась. Все закончилось благополучно. Обойти этих молокососов, спящих
сейчас сном праведника, оказалось очень легко. Ну и легкомысленный народ...
   Теперь можно было бы поезд этот оставить. Выдумать какую-нибудь историю:
   мол, передумал сейчас ехать. Или там еще что-нибудь сочинить, более
правдоподобное. Впрочем, что бы ни придумал, есть риск вызвать подозрение.
   Во всяком случае, у этих парней может возникнуть недоумение. Пусть даже
самое легкое. А всякое недоумение заставляет голову работать, задавать
различные вопросы: что и как, почему да отчего. Дальше - больше. Глядишь,
и подозрение возникнет. Нет, лучше всего доехать до Айлы вместе с
инженерами.
 
 
 

                                   Часть III