,
окольным путем. Вот и лодка. Он хотел миновать ее, но внезапно
почувствовал, что его неудержимо потащило к "Соленоиду". Он сильнее
заработал руками и ногами, но напрасно. Тогда он включил электромоторчик,
но гребной винт все же не смог преодолеть силы, притягивающей Строкера к
лодке. Вилли пробовал плыть и вверх, и вниз, и в стороны, и назад, точно
осетр, попавший на крючок, но какая-то невидимая сила неумолимо тащила его
вперед. И не успел Вилли прийти в себя, как его, будто щепку, втянуло в
трубу подводной лодки.
   Он выключил моторчик, стал на ноги. Правда, разогнуться мешала труба,
но можно присесть на корточки, немного отдохнуть. Восстановив немного
силы, он попытался выбраться из трубы, но непонятная сила тянула его
назад, заставляя занять определенное место в трубе. Вилли бросился к
другому концу трубы, но и туда невозможно было выбраться - та же сила
возвращала его назад, к одной из мин, которую он оставил как раз в
середине трубы, на равных расстояниях от кормы и носа лодки.
   Вилли опять стал на ноги. Спина упиралась в трубу. Вдруг стенка трубы
подалась - и Строкера потащило куда-то вверх...
   Юрий между тем не хотел верить, что на лодке что-то неисправно. Он
несколько раз включал в обмотку "Соленоида" ток и опять выключая. Но вот
он опять включил ток - лодка ни с места. Тут откуда-то из середины лодки
послышались непонятные удары, тарахтение: вода очень хорошо передает звук.
Юрий решил послать для осмотра лодки водолаза и опробовать работу
центрального люка и камеры заполнения. Эта камера находилась позади
капитанской рубки, за стальной перегородкой, в которой имелся застекленный
иллюминатор величиной с тарелку. Таким образом капитан, отправляя за борт
прибор "Астарту" или подводный катер, мог следить за ними через
иллюминатор и регулировать поступление воды, вовремя закрывать люк
колодца. Если в камере что-то будет не в порядке, то водолаз, осмотрев
лодку и трубу, проникнет в камеру через открытый люк и тоже осмотрит ее.
   Юрий включил механизмы управления насосами заполнения камеры забортной
водой. Через несколько минут за иллюминатором стала плескаться вода. Она
поползла по стеклу вверх, закрыла весь иллюминатор.
   Приборы показали, что камера полна. Юрий нажал другую кнопку. Посмотрел
в иллюминатор. Скрытые от глаз механизмы пришли в движение, и длинный,
продолговатый люк стал открываться. Не успел он приподняться и наполовину,
как в образовавшейся щели показалась нога, рука, а потом и весь человек в
водолазном костюме. Это было до того неожиданно, что Юрий даже потер рукой
по стеклу иллюминатора. Ведь за бортом пока еще нет ни одного водолаза.
Чей же это водолаз? Да и водолазный костюм какой-то необыкновенный... Вот
он сюда плывет...
   Человек в водолазном костюме, двигая руками и ногами, на которых были
надеты перепончатые ласты, подплыл к иллюминатору, и на Юрия уставились
сквозь стекла круглых очков полные страха глаза. Но вот он метнулся прочь,
закружился по камере, ища выхода, и хотел было юркнуть в люк, но крышка
люка уже закрывалась. Человек попытался откинуть ее, ухватившись руками за
край, но крышка продолжала закрываться...
 
 

                                   Глава 3 

 
   Агония "Каракатицы"
 
 
   Сахаров понимал, что Томпсон или его подручные не остановятся ни перед
чем, чтобы уничтожить "Соленоид". Как говорили Подоба - она уже поднялась
на ноги после неудачного покушения на самое себя - и Барон-Берсеньев,
"Соленоидом"
   очень заинтересовались за рубежом; за океаном считали, что с помощью
этой подводной лодки можно будет успешно исследовать все океаны и моря, в
том числе и Антарктические, чтобы разведать новые месторождения урановых
руд и наладить их добычу, не говоря уж о добыче таинственного "ледовита"
из подводных залежей. И поэтому кое-кто был очень заинтересован в
уничтожении "Соленоида", и прежде всего, конечно, Моррил.
   Сахаров распорядился организовать тщательную охрану подводной лодки.
Когда она вышла из цеха в бухту, возле нее посменно патрулировали в воде и
под водой вызвавшиеся помочь водолазы в аквалангах. Базой для них служил
катер - на нем они отдыхали.
   Заметив в воде неизвестного пловца, они стали преследовать его и
оттеснили к "Соленоиду". Неизвестный скрылся в трубе лодки. Подводный
патруль блокировал выход из трубы, но каковы же были удивление и
растерянность оперативных работников, когда они увидели, что в трубе
человека нет. Правда, они обнаружили там мины, и это несколько
компенсировало неудачу с преследованием диверсанта. Мины тотчас же подняли
на борт "Соленоида", вызвали Ярцева и доложили о происшествии. Ярцев
приказал свезти мины на берег и обезвредить их, а потом попросил Юрия
выпустить неизвестного пловца из камеры заполнения. Вот Вилли снял шлем.
Ярцев в изумлении уставился на непрошеного гостя и невольно воскликнул:
   - Гарри Строкер?
   - Нет, Вилли Строкер, - машинально поправил диверсант, но тут же
спохватился и замолчал.
   Но Ярцеву и так все стало ясно. Ведь Гарри как-то говорил, что у него
есть брат Вилли, очень похожий на него и находившийся в качестве заложника
у Моррила. Так вот кого послали с "Каракатицы" взорвать "Соленоид"!
   Чтобы заставить Вилли заговорить и во всем признаться (прежде всего
необходимо было узнать, где находится "Каракатица"), Ярцев решил сразу
дать понять Строкеру, что перед ним запираться - только терять время даром.
   Поэтому он сказал, бросая насмешливые взгляды на Вилли:
   - Товарищ Курганов, пошлите водолазов осмотреть корпус лодки. Я не
уверен, что этот молодой человек не притащил с собой пару магнитных мин
замедленного действия.
   Юрий с удивлением посмотрел на Ярцева, но тут же сообразил, что тот
хочет проверить захваченного.
   Вилли тревожно посмотрел на Ярцева, на Курганова. Он уже снял с себя
скафандр и стоял в каюте, одетый в шерстяные вязаные брюки, шерстяной
свитер и вязаную шапочку с наушниками-клапанами, на ногах - толстые
шерстяные чулки.
   Действия русских были не совсем понятны Строкеру. Он считал, что его
появление на "Соленоиде" вызовет суматоху, удивление, испуг. А в
действительности не произошло ни одного, ни другого, ни третьего. Больше
того, они, кажется, ожидали его или его брата. Но откуда они знают Гарри?
И почему этот капитан догадался, что он притащил в лодку две мины? Одни
загадки...
   Юрий вышел из каюты. Ярцев остался наедине с Вилли Строкером. Каюта
была небольшая, одноместная. В ней был откидной столик, трехногий стул и
рундук, служивший одновременно и койкой.
   Капитан плотнее прикрыл дверь, сел на рундук и сказал пленнику:
   - Садитесь. Рассказывайте, кто вы, зачем прибыли на лодку, откуда.
Имейте в виду, мы будем держать вас на этой лодке до тех пор, пока не
расскажете всю правду. Если вы заложили где-то мины, то взлетите на воздух
или просто пойдете на дно вместе с лодкой.
   Вилли молчал. Время терпело, можно подумать, как себя держать. А мины
можно обезвредить... Впрочем, пожалуй, лучше сказать про мины, их все
равно обнаружат...
   Вошел Курганов.
   - Я оставил мины в трубе, - четко выговаривая слова, сказал Вилли.
   Ярцев и Курганов понимающе переглянулись.
   - Ну, хорошо, посидите, подумайте, - заметил Ярцев и встал. - Не
пытайтесь бежать - за дверью часовой. Если надумаете сообщить нам еще
что-нибудь, скажите часовому.
   Вилли остался один. Медленно потянулось время. Лодка чуть всплыла,
открылся иллюминатор в борту - и в каюту проник дневной свет. Вилли увидал
через круглое оконце город на берегу, суда возле причалов, бухту.
   Сколько он так просидел, глядя в иллюминатор, неизвестно. Вдруг дверь
открылась, и в каюту вошел Гарри. Это было так неожиданно, что у Вилли сам
собой раскрылся от удивления рот.
   - Гарри?
   - Вилли?
   Восклицания раздались одновременно. Братья бросились навстречу один
другому, обнялись.
   - Как ты здесь очутился? - спросил Гарри.
   - Откуда ты взялся? - спросил Вилли.
   И начались расспросы.
   Когда разговор вошел в нормальное русло, а история каждого, с момента
расставания, стала известна другому, Гарри сказал:
   - Вот что, Вилли, расскажи все это капитану Ярцеву, а еще лучше
Сахарову.
   - А меня не расстреляют?
   - Конечно, нет, чудак. Русские неплохие парни и очень ценят честность,
искренность, правду. Кроме того, твои показания помогут им уничтожить
"Каракатицу", а вместе с ней и Томпсона. Ты знаешь, если Томпсон подохнет,
Моррил никогда не узнает, что мы тут делали. Тогда и отец с матерью не
пострадают. А как нам быть дальше - посмотрим.
   Вилли несколько минут молчал, задумчиво глядя в иллюминатор, потом
решительно поднялся и сказал часовому, приоткрыв дверь:
   - Передайте капитану, что я имею кое-что сообщить ему. - Вернувшись на
свое место, он тихо заметил, глядя на брата: - Если бы не ты, я, пожалуй,
никогда бы не открыл русским, где "Каракатица"...
   Ярцев пришел вместе с полковником Сахаровым.
   - Прежде всего расскажите, как вы попали в залив и на лодку "Соленоид",
- попросил Матвей Ильич. - А потом доскажете и все остальное.
   Вилли ответил на вопрос полковника.
   - Томпсон на лодке? - спросил Матвей Ильич.
   - Да, на "Каракатице".
   - Где находится "Каракатица"? Покажите на карте.
   Сахаров достал из планшета карту и расстелил на столике. Вилли ткнул
пальцем в самое синее пятно в заливе.
   - Когда "Каракатица" должна покинуть бухту?
   - Этой ночью.
   - Это вы доставили чертежи "Соленоида" на "Каракатицу"?
   - Да, я. Чертежи все еще на лодке.
   Сахаров пристально посмотрел на Вилли, спросил:
   - Вы, может быть, хотите сказать, что их еще можно вернуть?
   - Вернуть? - не понял Вилли. - А каким способом?
   - Ну, было бы желание, а способ можно придумать, - заметил Матвей
Ильич. - Например, вы могли бы вернуться на "Каракатицу" и передать
Малькольму и Томпсону, что мы перекрыли горло бухты сетью, заминировали, и
что им теперь не уйти. Надо сдаться. Если бы вы передали им эти слова, то
есть наше предложение, то оказали бы нам большую услугу. Я не сомневаюсь,
что суд, когда вы предстанете перед ним - перед нашим, советским судом, -
суд примет во внимание вашу помощь нам и смягчит наказание.
   - Нет, я не хочу возвращаться на "Каракатицу", - решительно возразил
Вилли.
   - Волк не таков, чтобы сдаться без боя. А меня непременно застрелит,
как только узнает, что "Каракатица" обнаружена. Ведь это я выдал ее вам,
верно?
   Волк сразу же поймет, как все произошло.
   - Это лишь твои предположения, - заметил Гарри. - Томпсон может и не
узнать ничего.
   - Нет, нет, - настаивал на своем Вилли. - Волк попытается вырваться из
ловушки, "Каракатица" наткнется на мины - и пойдет ко дну. Так что все
равно смерть. Или ее потопят миноносцы, если ей даже удастся вырваться в
море.
   - Ммда... - задумчиво сказал Матвей Ильич, глядя на Вилли. - Если
Томпсона не удастся принудить к сдаче, он попытается прорваться, а мы,
конечно, попытаемся потопить "Каракатицу". Это верно. Ну, что же...
   - Господин полковник, разрешите мне, - прервал его вдруг Гарри. -
Разрешите мне проникнуть на "Каракатицу". Я поговорю с Томпсоном и
Малькольмом. Они должны понять, что все выходы закрыты и им все равно не
выбраться в открытое море. Ведь "Каракатицу" можно легко потопить
глубинными бомбами даже здесь, в бухте. Неужели они не поймут этого? Я
приведу им все доводы. Я, скажу им, что лодку выследили еще тогда, когда
она пробиралась в залив, а меня уже поджидали на "Соленоиде", потому и
захватили.
   - Так они тебе и поверят, - усмехнулся Вилли.
   - Поверят. Разрешите, господин полковник. Ведь если я не уговорю
Томпсона, вы потопите лодку и ничего не прогадаете. Я не сбегу от вас,
пойду на дно вместе со всей командой "Каракатицы".
   Полковник задумался. Потом спросил Гарри:
   - Томпсон не обнаружит подмены?
   - Нет, - решительно ответил Гарри. - Вилли расскажет мне все, что знает
о лодке...
   - Нет, вы не поплывете, - вдруг решительно заявил Матвей Ильич. - Ваш
брат прав: Томпсон не сдастся...
   После этого разговора Гарри Строкера свезли на берег. Вилли Строкер
остался на "Соленоиде".
   Оставшись вдвоем с полковником, Ярцев спросил его:
   - Почему вы раздумали послать кого-нибудь из Строкеров на "Каракатицу"?
Ведь это все же некоторый шанс захватить Томпсона живым.
   Матвей Ильич помолчал, посмотрел на "Соленоид", уходивший на буксире к
заводскому пирсу, озабоченно ответил:
   - Такие, как Томпсон, живыми в руки не сдаются. Кроме того, я не
уверен, что Гарри Строкер, надев скафандр, не скроется. Это раз. Затем,
сообщи он на лодку наш ультиматум, Томпсон наверняка уйдет с "Каракатицы"
на берег в скафандре. Об этом-то я и подумал, когда согласился вслух с
Вилли Строкером.
   Нет, уничтожим лодку вместе с врагами.
   Они стояли на берегу и наблюдали за действиями миноносца и
самолета-разведчика, кружившегося над бухтой. Вот миноносец замер посреди
залива и, казалось, не знал, что делать. На берегу Восточного прохода на
всякий случай разместилась батарея скорострельных пушек - хотя этот проход
и считался непроходимым для судов, особенно для подводных лодок, когда они
находятся в подводном состоянии, но не исключена возможность, что
"Каракатица" попытается прорваться через него в надводном состоянии. Тогда
один-два снаряда моментально пустят ее ко дну.
   На "Каракатице" в это время переживали тревожные минуты: Строкер не
возвращался, фотоглаз сообщал с поверхности залива о миноносце,
появившемся неподалеку, о торпедных катерах, о самолете, кружившим над
бухтой.
   - Наверно, этот сосунок попался и все рассказал, - мрачно буркнул
Малькольм Томпсону, склонившись над экраном. Волк стоял здесь же.
   - Не заметят фотоглаз? - намеренно спокойно спросил он капитана.
   - Нет. Стойка высовывается сейчас всего лишь на двадцать-тридцать
сантиметров из воды. Кажется, разведчик увидал нас: он кружит как раз над
лодкой...
   - Не будем гадать, - пробормотал Томпсон, глядя на экран. - Нам только
бы дождаться ночи...
   Раздался звонок и вслед за тем из репродуктора донесся голос радиста:
   - Самолет противника радирует эсминцу. Передает наши координаты.
   И в следующий момент капитан и Томпсон увидали на экране эсминец,
направлявшийся в сторону лодки.
   - Ну что же, - как-то уж слишком спокойно заметил Томпсон, - раз лодка
обнаружена, то придется теперь защищаться, если на нас нападут.
Действуйте, Малькольм. Задача - выйти сухими из воды, а как этого
достигнуть - это уж вы сами решайте.
   - Убрать буй! - скомандовал Малькольм. И объявил боевую тревогу.
Матросы заняли свои места у приборов, механизмов и торпедных аппаратов. -
Продуть цистерны! Малый вперед!
   Лодка оторвалась от грунта и медленно двинулась вперед. Потом замерла
на месте. Матросы запрокинули головы, прислушиваясь к шуму винтов
миноносца, проносившегося вверху. Вокруг загрохотали взрывы глубинных
бомб. От одного разрыва лодку так бросило в сторону, что на миг погас
электрический свет.
   Кое-кто упал. Послышались ругательства. Миноносец разворачивался, чтобы
сделать новый заход. В гавани установилась временная тишина. В море
протяжно прогудел пароход, приветствуя родные берега: это возвращался из
дальнего плавания огромный дизель-электроход "Камчатка". Из бухты в это
время выходил рыболовный бог "Дельфин". И вот, когда "Камчатка"
приблизилась к входу в залив, а "Дельфин" уже шел западным проходом,
навстречу дизель-электроходу в какой-то точке залива из воды вынырнула
торпеда и, густо дымя, понеслась к выходу. Почти одновременно с первой из
воды выскочила вторая торпеда и тоже помчалась к выходу из бухты, оставляя
позади себя густую дымовую завесу. В воздухе как бы повисли два огромных
белых занавеса, между которыми оставался коридор до ста метров. "Дельфин"
и "Камчатка" оказались в середине этого коридора. Но так как коридор был
извилистый - торпеды шли не по прямой линии, а виляли из стороны в
сторону, - то они не видели один другого и могли в любую минуту
столкнуться.
   На миноносце сразу же сообразили, что произошло. Корабль кинулся к
дымовым завесам, чтобы перехватить "Каракатицу" - несомненно, это она
поставила дымовые завесы, чтобы легче было выбраться из ловушки. Береговая
батарея молчала: артиллеристы не видели "Каракатицу", всплывшую и
пробиравшуюся в надводном состоянии через горло под прикрытием дыма.
Стрелять же нельзя:
   можно поразить свои суда - "Камчатку", "Дельфина".
   Миноносец не мог развить своей скорости и быстро прочесать дымовой
коридор - командир опасался столкновения с "Камчаткой", которая должна
была быть уже где-то в начале прохода. Но вот миноносец увидал боевую
рубку подводной лодки. Лодка погружалась в воду: она уже миновала
заградительную линию в горле бухты и вышла в море. Эсминец ринулся на
"Каракатицу", собираясь протаранить ее. И в этот момент из дымовой завесы
показался дизель-электроход. Он шел навстречу миноносцу. "Каракатица",
рубка которой уже еле виднелась над водой, была ближе к "Камчатке".
   - А, ч-черт, - скрипнул зубами капитан миноносца, вцепившись руками в
поручни мостика. - Под "Камчатку" нырнула... Лево руля...
   И эсминец, наклонив трубы направо, круто свернул с курса. "Каракатица"
   скрылась с глаз. Эсминец обогнул дизель-электроход и вышел на свой
прежний курс.../ Слухач определил направление движения "Каракатицы".
Капитан приказал радировать другим кораблям, где находится вражеская
лодка, и скомандовал: сбрасывать глубинные бомбы!
   Через несколько минут сюда прибыли торпедные катера. Они взяли
подводную лодку в кольцо и забросали глубинными бомбами. "Каракатица"
старалась уйти.
   Но уйти она не смогла - после одного из взрывов глубинной бомбы на
поверхности моря заиграло большое маслянистое пятно, из волн с всплеском
поднялся развороченный бомбой нос "Каракатицы" - и она тут же пошла ко дну.
   А утром водолазам удалось обнаружить в секретной каютке "Каракатицы"
фотопленку с чертежами "Соленоида". Здесь же плавал под потолком
раздувшийся до неузнаваемости труп Томпсона.