о ему хотелось бы
дождаться, медленно двинулся ко входу в вокзал, продолжая то и дело
оглядываться по сторонам.
   - Из нее, уважаемый, из нее.
   - Ну и як там, в Александрии, преждерожденный-ага? Яки новости?
   - О, Александрия - по-прежнему величественна и прекрасна!
   Умиротворение и упорядочение царят в нашей Северной столице.
   Недавно прошла выставка счастливо обретенных драгоценнодревностей,
которые усердные древнекопатели стараниями своими извлекли из недр земли
около города Чанша.
   - Так, преждерожденный-ага, так, хвала Аллаху! Знамо!
   Газеты писали много про нукеров древнего владыки з роду Цинь, шо перший
видстоял ордуську незалежность! И богато древностей видкопали?
   Баг замешкался, мысленно переводя сказанное стариком.
   Слегка напрягся и уважительно ответил:
   - Так! Дуже богато, уважаемый! - Тут он запнулся, поняв, что продолжать
в том же духе, к великому своему сожалению, не в силах, и закончил
по-русски: - После находок в Чанша многое в нашей общей истории станет
более понятным.
   Хикмет вошел в вокзал и некоторое время вглядывался в мельтешащих
туда-сюда людей. Скользнул взглядом и по Багу.
   Потом он направился к большому, сверкающему телефонному автомату, что
висел близ лотка, с хозяином которого так мило беседовал Баг. Снял трубку.
Бросил пару чохов в прорезь.
   Набрал номер. В ожидании соединения снова огляделся.
   Вотще.
   - А хиба ж преждерожденный-ага ищет готель найкращий, так у нас
самый-самый - готель "Асланiв", видит ага, - сообщил Багу неравнодушный к
древностям старик-лоточник. - Ось с вокзалу ага выйдет и все направо,
направо, шагов, мабуть, сто - и район готелей.
   - Вэй! - Дервиш Хикмет соединился с номером. - Саид?
   Здоровеньки салям! Да я, Мыкола... На вокзале. Что? А чего ж не
встретили? Что? Так... Так. Хорошо, в восемь вечера в шинке "Кумган". -
Хикмет с грохотом бросил трубку на рычаг и, заваливаясь набок под тяжестью
сумы, торопливо устремился к выходу в город.
   - ...А з майдану перед готелем, видит ага, идут повозки к местам, где
можно подывиться на древнекопалища наши знатные, о так... - толковал
старик-лоточник.
   - Ласкаво рахматуемо, - широко улыбнулся ему Баг. - Непременно посещу
все достопримечательности вашего славного города. За тем и приехал.
   Баг проводил Хикмета взглядом. Как следовало из услышанного телефонного
разговора, Мыколе назначили встречу в восемь вечера в некоем шинке с
поэтическим названием "Кумган".
   Хорошее название. Почему нет? Не "Чайник" же или, там, не "Кастрюля".
Не "Сковорода". "Кумган" - коротко и со вкусом.
   Никуда дервиш не денется. Есть время найти не самую удаленную, не
слишком заметную и недорогую гостиницу - и детально ознакомиться с планом
города.
   Баг остановил свой выбор на двухэтажном готеле "Старовынне мiсто":
небольшой домик уютно стоял, окруженный зеленью каштанов. Здесь
путешественник был встречен радушно и даже ласково: лукавый служитель с
заметным брюшком и красной физиономией, томно обмахиваясь вчерашней
газетой "Асланiвськi вiдомостi" и поминутно называя Бага многоуважаемым
преждерожденным-агой, мгновенно определил его и лично провел в одноместный
номер на втором этаже - со всеми удобствами, включая вид на каштаны.
Готель оказался недорогим, даже дешевым по александрийским меркам.
Ощущение подозрительной дешевизны терзало Бага в течение всего - к
счастью, недолгого - пути до номера, и не потому, что Баг испытывал острую
потребность в роскоши, а оттого, что преждерожденный вроде него просто не
мог остановиться в какой-то дыре. Ведь он, Баг, путешествует с целью
обозреть местные древности, ради собственного удовольствия, не службы для,
и в этом смысле все должно выглядеть сообразно: путешествующие ради
удовольствия денег не считают. Сорить на отдыхе заработанными зимою в поте
лица лянами есть одно из основных удовольствий отпускника - такова природа
человеческая.
   Однако, вступив в номер, Баг увидел, что ему отвели опрятную и даже
изящную просторную комнату с балконом: широкое ложе радовало глаз
накрахмаленным бельем, а ванная комната, куда тут же распахнул дверь
добросовестный и радушный служитель, могла удовлетворить и более
взыскательный вкус.
   Взгляд Бага задержался на низкой тумбочке у ложа, - там лежала книга,
на обложке которой был красочно изображен закованный в доспехи богатырь с
поднятым над головой внушительным мечом. Лицо богатыря не внушало доверия;
художник мастерски изобразил его жестоким, тупым и коварным. Ниже
значилось: "Слово о полку Игореве". Баг взял книжку, полистал - на
титульном листе мелко было напечатано: "Правильный текст.
   Адаптированное издание". И еще ниже: "Народное издательство "Великий
Прозрец"".
   Баг хмыкнул и вопросительно посмотрел на служителя.
   - Это у вас всем постояльцам полагается?
   Служитель пожал плечами в недоумении:
   - Наверное, позабыл кто-то...
   Оставшись один, Баг достал из холодильника бутылочку сока, включил
телевизор и, раскрыв "Слово", опустился в кресло напротив.
   Но насладиться чтением телевизор ему не дал.
   - Мы ведем наш репортаж с Площади Справедливого Вразумления, -
заговорщицким тоном сообщил возникший на экране тип с узким лицом,
какими-то пустыми, рыбьими глазами и бородавкой над правой бровью. -
Сейчас вы станете свидетелями справедливого вразумления малопочтенной
подданной Параски Улюлюковой, которая доставлена сюда по подтвержденному
свидетелями обвинению в совершении чреслогортанного блуда.
   Баг забыл про сок, про князя Игоря и подался вперед.
   На просторный цветной экран выехала большая белая задница - по всей
вероятности, той самой Параски.
   - Оная Улюлюкова неоднократно совершала чреслогортанный блуд, -
продолжал комментатор за кадром, - а согласно уложений Великой Ордуси
такое противуморальное действие карается десятью малыми прутняками.
   На экране появились малые прутняки. В надлежащем месте их уверенно
сжимала опытная мускулистая рука.
   Камера удалилась от ягодиц блудницы Параски, явив зрителям ее спину и
скамью, к каковой была привязана вразумляемая.
   Малые прутняки начали свое неумолимое движение и стремительно вошли в
соприкосновение с задницей. Вразумляемая издала сообразный вопль.
   Баг выключил телевизор.
   "М-да, - ошеломленно подумал он. - Подумать только: и свидетели были
этого... гм... чреслогортанного... Каким же таким образом?"
   Правовой беспредел, дополненный чудовищной правовой безграмотностью
населения, здесь, видимо, процветал. Конечно, еч Богдан с ходу дал бы куда
более подробную, просто-таки исчерпывающую справку на сей предмет, но Баг
и без друга, и даже без справочников, мог бы поручиться, что ни в одном из
ныне действующих уложений Ордуси не предусматривалось никаких наказаний за
совершаемые по обоюдному согласию любовные действия какого угодно
свойства. Оные действия - дело настолько частное, что с прутняками к нему
перестали подступаться уж лет двести тому назад. Наказанию подлежал лишь
блуд, совершаемый либо насильственно, либо за деньги, но ни о насилии, ни
о деньгах в зачитанном обвинении не было сказано ни слова.
   Да если бы даже и так - показывать такое по телевизору...
   Ведь телевизор смотрят главным образом подростки! Дети!
   "Как же это терпит Возвышенное Управление этического надзора?!" - в
первый раз после приезда в Асланiв пришло в голову Багу. Богданова
контора, между прочим! Вот Богдана бы сейчас сюда - Баг спросил бы его
прямо!
   "Какой интересный город..." - покачал головой Баг, приводя себя в
чувство глотком ледяного сока, и развернул приобретенную им за двадцать
пять чохов на вокзале карту.
   Асланiв оказался не таким уж и большим. Исторический центр можно было
обойти пешком за какой-нибудь час. Практически в центре располагался Храм
Конфуция, там и сям разбросаны были мечети; значительно меньше было пагод,
и совсем уж неубедительно выглядели три христианских храма - два
православных и один католический, - да одинокая синагога. Зато
представляющие историческую ценность древнекопалища, к коим вели
постоянные автобусные маршруты, окружили город плотным кольцом. Да и в
центре нет-нет да и мелькнет - "исторический раскоп".
   "Они еще и весь город перерыли..." - изумился Баг.
   Шинок "Кумган" был расположен совсем недалеко от готеля "Старовынне
мiсто". Шинок также являлся исторической ценностью, ибо, согласно
приведенной на обороте карты легенде, некогда его посещал сам "народный
герой Опанас Кумган" и чуть ли не здесь, за ковшом местного крепкого
напитка "медовуха"
   (позднее загадочным образом трансформировавшаяся в горилку)
   писал письмо своему ученому другу из Европы Копернику.
   Баг обратил также внимание на обилие заведений под названием
"спортивно-раскопное медресе", расположенных в разных частях города. "Это
они правильно, - подумал он, - отдают должное сообразному воспитанию
подрастающего поколения!
   Оно и понятно - уездные власти должны что-то делать, когда стало
случаться так много мелких правонарушений. Пусть лучше юношество тратит
силы на совершенствование тела и изучение родной истории, чем на бездумное
и бездуховное времяпровождение под варварскую музыку. Уж те, кто
занимается спортом и древнекопанием, телевизионных вразумлений наверняка
не смотрят..."
   Тут изыскания Бага были прерваны свистком "Керулена", получившего новую
электронную почту.
   "Милый Багатур! - писала Стася. - Вот уж целый день прошел с тех пор,
как мы так неожиданно расстались во Дворце Баоцзы, и я все время спрашиваю
себя: не была ли я все же не в меру легкомысленной? Не заслужила ли твое
осуждение? Но вот твое письмо - такое теплое, такое душевное... Теперь я
почти перестала волноваться. Теперь я знаю, я не виновата в том, что ты
ушел. Просто таков твой долг! И я, конечно, ни в чем тебя не виню: работа
для мужчины - что ребенок для женщины..."
   Дочитав, Баг достал из-за пазухи пачку "Чжунхуа", вышел на балкон и в
волнении закурил. Листья каштана, колыхнувшись от легкого ветерка,
невесомо коснулись его щеки.
   "Ах, Стася..."
   Багу пришлось даже вернуться в комнату и проделать весь свой обычный
комплекс тайцзицюань, одновременно освежая в памяти комментарии Чжу Си на
пятнадцатую главу "Лунь юя" - только после этого утраченное было душевное
равновесие вернулось к нему. И он ответил Стасе коротко: "Драгоценная
Стася! Твое поведение не вызывает у меня никакого осуждения - я уже писал
об этом, тебе нечего волноваться. И если ты дашь мне свой номер телефона,
то я позвоню тебе при первой возможности".
   Да, именно так.
   При первой же возможности.
   Как только Баг вернется в Александрию.
   Быть может, прямо из поезда.
 
 
 
   Шинок "Кумган", 
   8 день восьмого месяца, вторница, 
   восемь часов вечера и позднее 
 
 
   Баг, и то и дело прикладываясь к видоискателю цифрового фотоаппарата и
нажимая на кнопку затвора, неспешно двигался по живописным кривым улочкам
Асланiвського центра. Из-за пазухи у него демонстративно торчала слегка
измятая карта города. По расчетам Бага до шинка "Кумган" оставалось совсем
немного.
   Асланiв нравился Багу. Исторический центр города состоял сплошь из
двух-трехэтажных уютных даже на вид домиков с непременными садами,
отгороженными от проезжей части чугунными, иногда замысловатыми - просто
произведения искусства! - решетками. Залитые теплым светом вечернего
солнца улочки, ветви деревьев, распростертые над оградами, аромат цветов -
милая, почти идиллическая картина.
   Если бы не два обстоятельства.
   В Асланiве росло слишком много каштанов.
   И еще: город буквально весь был перекопан.
   Дважды Багу приходилось поворачивать и идти в обход, потому что улица
оказывалась перегорожена: брусчатка была снята и аккуратно сложена у
стены, а в глубокой яме возились испачканные в земле девочки, трудолюбиво
вгрызающиеся лопатами в грунт. Рядом с раскопами, угрюмо и бдительно
озираясь, переминались с ноги на ногу группы подростков мужского пола с
пластмассовыми карабинами или автоматами, почти не отличимыми от
настоящих; один, поглядывая в раскоп, непременно записывал что-то в
большом блокноте.
   Сквозь ограды многих домов виднелись кучи земли и прочие приметы
древнекопательства; на домах висели единообразно выполненные таблички с
надписью "Раскоп такой-то". В раскопах сосредоточенно трудились хозяева.
   Баг минул три торговых заведения с названием "Раскопный духан". В
витринах были выставлены разнообразные приспособления для землекопных
работ - Баг и понятия не имел раньше, сколь разнообразны они бывают.
Духаны не пустовали - в них толпились посетители всех возрастов и обоего
пола: Баг видел, как из одного духана вышел счастливый мальчик лет пяти,
волоча за собой металлический совок в половину своего роста.
   "Все на раскоп! Все на раскоп!" - тонким голоском восторженно выводил
ребенок.
   В одном месте Баг задержался минут на пять: улицу пересекал строй
мальчиков и девочек в единообразных коротких шароварах, белых майках и
задорно развевающихся зеленых галстуках. У всех на плечах были сверкающие
лопаты. Впереди шел барабанщик, задавая бойкий ритм; рядом с ним - более
взрослый юноша с флагом ("Все на раскоп номер 324!" - прочитал Баг и
сфотографировал юношу и его флаг на всякий случай). Подростки, согласуясь
с барабанщиком, равномерно выкрикивали: "Бей барабан, бей, барабан, бей,
барабан, бей! Эй, не спи, эй, проснись! Ступай на раскоп скорей!"
   У дома, на стене которого крупно было выведено зеленой краской: "Геть
многовiкову татарську неволю!" Баг остановился.
   Рабочий в измазанном халате, покачивая головой - то ли с осуждением, то
ли с каким иным чувством - как раз мешал большой кистью в ведре с краской,
собираясь, очевидно, замазать смелый призыв.
   "Занятно!" - подумал Баг, сфотографировал надпись и занесшего над нею
кисть рабочего, а затем свернул за угол.
   И почти налетел на загорелого подростка - голова подростка доставала
Багу в лучшем случае до плеча - в неизменных, как у всех тутошних
мальчишек, коротких шароварах и грязноватой косоворотке, по размеру явно
большей, чем нужно.
   - Дяинька! - весело воскликнул подросток, сверкая редко растущими
зубами. - Дяинька, дай фотик поиграться!
   - Что-что, мальчик? - удивленно спросил Баг.
   - Ну, дяинька, ну дай фотик поиграться! - Мальчишка выбросил вперед
руку, собираясь схватить камеру Бага, но Баг быстро убрал аппарат за
спину. - Ч„ ты жадный-то такой!
   - Как ты себя ведешь, мальчик? - доброжелательно улыбнулся Баг. -
Старшим, тем более незнакомым, нельзя говорить "ты".
   - Ч„ ты робенка мучаешь, желтозадый? - Из-за ближайшего куста самшита
внезапно появился некто в темно-сером засаленном халате и с
невыразительным лицом. Устремил немигающий взгляд глаз с расширенными
зрачками куда-то в лоб Багу. - Не мучь дитятю. Поиграет и отдаст. - Он
сделал пару шагов к Багу, и тот ощутил преотвратный аромат дыхания. - Ну
ч„ замер?
   Мальчишка, отскочив в сторону, скалился на Бага.
   Баг молча ждал развития событий. И события не заставили себя долго
ждать: в кулаке мужчины появился изогнутый нож.
   - Сам отдашь или как? - спросил он, направляя острие в живот Багу.
   - Или как. - Баг неуловимым движением выхватил из рукава веер и ударил
им по руке с ножом - пальцы разжались и нож зазвенел на камнях. Легкий
удар под колено - и любитель чужих фотоаппаратов как сноп рухнул на
брусчатку и тихонько завыл, ухватившись за пораженное место.
   Мальчишки и след простыл.
   - Не делай больше так, - проникновенно сказал Баг корчащемуся. - Не
надо.
   "Действительно, неспокойно тут, - заключил Баг. - Однако, где же этот
шинок?"
   Шинок обнаружился за углом - "Кумган" прятался в тени зеленого дворика,
над коим распростерли ветви старые каштаны.
   "Амитофо... Опять каштаны..."
   Под каштанами стояли белые столики. За двумя из них сидели компании
местных преждерожденных, одетых пестро и даже вызывающе: преждерожденные
выпивали и закусывали, ведя неспешные беседы. К некоторым столикам были
прислонены лопаты.
   Струился дым из замысловатых трубок с кистями, которые, как уже начинал
понимать Баг, здесь именовали не то люльками, не то кальянами. Мыкола
Хикмет - присутствовал.
   На перекресток мягко и почти беззвучно выехала большая черная легковая
повозка неизвестной Багу марки и остановилась неподалеку от шинка. На
передней крышке повозки красовалась эмблема со вписанной в круг
трехлучевой звездой. За рулем сидел спортивного вида мужчина средних лет с
умным и жестким лицом. Остановив повозку, он откинулся на спинку сиденья,
закурил заморскую сигарету и стал поглядывать то в какой-то журнал у себя
на коленях, то в сторону шинка. Баг мог бы поклясться, что водитель
иноземной повозки следит за Хикметом.
   Опустив увенчанную чалмой голову и ни на что не обращая внимания,
Хикмет в одиночестве сидел за угловым столиком и поедал что-то из блюда с
высокими бортиками. Похоже, вареники - с этим блюдом Баг не так давно
познакомился в трапезном вагоне куайчэ и нашел его вполне съедобным.
Особенно с вишней.
   - Здоровеньки салям, преждерожденный-ага, - возник рядом остроносый
прислужник в белом переднике поверх зеленого легкого халата. - Ласкаво
просимо!
   - Э... Ассалям здоровеньки, уважаемый, - нашелся ответить Баг и без
колебаний направился к соседнему с Хикметом столику - в темных очках и
наклеенных усах арабского пошиба он вряд ли мог быть узнан. Прислужник
семенил следом.
   - Какое пиво у вас есть, уважаемый? - спросил его Баг, усаживаясь боком
к Хикмету.
   - У нас есть десять сортов пыва, - затараторил прислужник, - но я
ласкаво прошу испробовать нашего, асланiвського.
   - Несите.
   Прислужник кивнул и исчез.
   Баг закурил сигарету.
   "Восемь часов", - подумал он.
   И как бы в ответ к шинку скорым шагом приблизились три посетителя - все
в расшитых петухами косоворотках и чалмах - и, отстранив набежавшего
прислужника, уверенно направились к столику Хикмета.
   Заскрипели стулья.
   Баг профессионально навострил уши.
   - О, Саид!.. - радостно воскликнул Хикмет. - Хаким, Тарас!
   Здоровеньки салям!
   - Ассалям здоровеньки, Мыкола, - низким голосом прогудел тот, кто
откликался на имя "Саид". - Ну что... Натворил ты дел... - Другие двое
осуждающе молчали.
   Баг мельком глянул через плечо: Хикмет застыл в полном изумлении с
недонесенным до рта вареником. Густая сметана медленно собиралась капнуть
вниз.
   - Да, - протянул тем временем Саид. - Так-то вот!
   - Ты что, Саид? Ты о чем?! - Голос Хикмета задрожал обиды.
   Появился прислужник и поставил перед Багом запотевшую кружку с пивом.
Баг приложился к напитку: пиво было вполне достойным. Конечно, знаток вряд
ли стал бы сравнивать его с "Великой Ордусью" - как и вареники, пусть даже
с вишней, с цзяоцзы, что подает Ябан-ага; но все же....
   - Как это - о чем! - продолжал тем временем Саид. - Зачем ты паром-то
рванул, а? Тебя просил кто? А? Горний Старец сильно гневается...
   "Да-да, - вспомнил Баг крики на пароме, - еще и Старец у них тут... Да
к тому же Горний. Горные крепости исмаилитов благородный внук Чингиза
Хулагу-хан, захватив Персию и Ближний Восток, сравнял с землей. Теперь у
них, видать, второй подход к снаряду... - Баг склонился над кружкой. -
Гуаньинь милосердная, сколько же тут всяких и разных..."
   - Так а крест как же, иблисов крест поганый! - прошептал, наклонившись
над столом, Хикмет.
   - Крест крестом, а шороху ты навел изрядно... Теперь вэйтухаи тебя
разыскивают. А ты и не знал? Ну так вот знай. И зачем нам весь этот
геморрой, а?
   - Да подожди ты, Саид...
   - Нет, это ты подожди, Мыкола! - Саид легко, но вполне весомо шлепнул
ладонью по столу. - Ты все наше дело под удар поставил! Враг ты, Мыкола.
Враг Асланiву.
   - Я - враг? Да я... - от обиды Хикмет не мог найти слов. - Да я в
Александрии людей нашел, нашу ячейку там почти организовал, все договорено
уже, а люди надежные... А ты:
   враг! Ты что, Саид!
   Тут за соседним столом воцарилась напряженная тишина.
   Троица