ничего не
боится;  бояться его следовало другим. Однако ничего нельзя сделать; Род
лежал неподвижно,  с напряженными мышцами,  покрытый гусиной кожей и хо-
лодным потом. Он старался ничем не выдать свой страх.

Адский концерт,  производимый "стоборами",  продолжался. Казалось, звуки
еще более приблизились.  Подгоняемый этими звуками, Род готов был отрас-
тить крылья и улететь.  До этого ему только раз пришлось провести ночь в
одиночестве  в дикой местности Северной Америки.  Там опасности были из-
вестны и невелики...  несколько  медведей,  случайная  ленивая  гремучая
змея; опасности, которых легко избежать.

Но как  ему бороться с совершенно неизвестным?  Этот стобор - Род решил,
что так можно называть источник этих звуков  -  этот  стобор,  возможно,
приближается  к  нему сейчас;  рассматривает его своими видящими во тьме
глазами, решает, утащить его в логово или съесть там, где он убьет его.

Должен ли он двигаться?  Как он должен бороться?  Откуда и  когда  ждать
опасности?  Дьякон, вероятно, объяснял, как поступать в подобном случае.
Может быть,  они проходили материал о стоборе как раз  тогда,  когда  он
после Нового Года пропустил занятия?  Или,  может,  он просто забыл... и
поплатится за это своей шкурой. Род хорошо успевал по космической зооло-
гии,  но там было слишком много материала, чтобы усвоить его весь. Живой
мир одной только Земли давал столько материала зоологам,  что они  не  в
состоянии были с ним справиться. Как можно было ожидать, что он способен
усвоить абсолютно весь зоологический материал,  относящийся  к  десяткам
планет!

 Это несправедливо!  Когда Род понял,  насколько бесполезен и смешон его
протест,  он внезапно вспомнил циничную усмешку Дьякона. Услышал его су-
хую медлительную речь:  "Справедливость?  Ты ждешь справедливовсти,  па-
рень?  Это не игра.  Я пытался объяснить вам это,  городским мальчишкам,
слишком мягким и глупым для такого испытания. Вы не захотели слушать..."
Он почувствовал взрыв негодования; это изгнало ужас из его мозга. Джимми
был прав: Дьякон съел бы собственную бабку! Холодная, бессердечная рыба!

Да, но что бы стал делать в такой ситуации Дьякон? Снова он услышал, как
в его мозгу раздается голос учителя.  Мэтсон как-то ответил  на  вопрос,
заданный однокурсником Рода,  таким образом: "Когда нечего делать, я за-
сыпаю." Род повернулся,  положил руку на "Полковника Бови"  и  попытался
уснуть.

Дьявольский хор делал это невозможным,  но Род решил,  что стобор на его
дереве - или он был на соседнем?  - как ему кажется, не приближается. Не
то,  чтобы он был очень далеко; во всяком случае Род не ощущал его дыха-
ния на своей коже, и тот, видимо, не был расположен к нападению.

После некоторого времени Род впал в легкий сон,  который не  принес  ему
облегчения, ибо во сне он видел себя в окружении рыдающих, воющих стобо-
ров, глядящих на него и караулящих его действия. Но он был крепко связан
и не мог двигаться.

Самое плохое  заключалось  в том,  что как только он поворачивал голову,
чтобы поглядеть на стобора,  тот отпрыгивал в темноту,  оставляя  только
воспоминание о красных глазах и длинных клыках.



 Род проснулся в холодном поту, попытался сесть, но не смог: его удержи-
вал привязной ремень. Что это? Что случилось?

 Потребовалось некоторое время,  чтобы понять причину внезапного пробуж-
дения:  шум прекратился. Не слышно было ни одного из стоборов - ни близ-
ко,  ни далеко. Рода их молчание встревожило больше, чем крики: кричащий
стобор,  по крайней мере,  указывает на свое местоположение,  в то время
как молчащий может быть везде - возможно, он стоит на ветке у головы Ро-
да.  Он  осторожно  повернул голову и откинул полог от насекомых,  чтобы
лучше видеть.  Однако было слишком темно:  стоборы могли стоять по три в
ряд,  и он их не увидит. Тем не менее молчание принесло большое облегче-
ние.  Род почувствовал себя спокойнее, в то время как слушал другие ноч-
ные голоса, звуки, казавшиеся дружескими после дьявольского хора. Он ре-
шил, что скоро утро. Вскоре он вновь уснул.

Род проснулся с ощущением,  что кто-то на него смотрит. Осознав свое по-
ложение и увидев,  что еще темно,  он решил, что это был сон. Он пошеве-
лился, глядя по сторонам, и вновь постарался уснуть.

Кто-то несомненно смотрел на него! Его глаза, привыкшие к темноте, расс-
мотрели какой-то призрак на ветке возле его ног.  Черный на черном фоне,
он не позволял разглядеть очертаний тела - Род различил только два туск-
ло светящихся немигающих глаза.

 "Когда делать нечего,  я засыпаю".  Род не заснул. Казалось, целую веч-
ность он и существо на дереве глядели друг на друга.  Род  сжал  в  руке
ручку ножа, стараясь унять биение сердца, не двигаясь и не пытаясь сооб-
разить,  как бы поскорее выбраться из гамака.  Существо не двигалось, не
издавало звуков,  оно просто смотрело и, казалось, готово было просидеть
так всю ночь.

 Когда это тяжелое испытание нервов продолжалось уже так долго,  что Род
готов был выпрыгнуть и броситься вперед, существо повернулось к стволу и
исчезло. Род испустил вздох облегчения: он рассудил, что существо весило
не меньше,  чем он.  Род решил больше не спать.  Не стало ли светлее? Он
пытался доказать себе это,  однако по-прежнему не  различал  даже  своих
пальцев. Он решил сосчитать до десяти тысяч и затем спуститься.

 Что-то большое и стремительное пронеслось по стволу к земле,  затем еще
одно и еще.  Они не останавливались у спальни Рода,  но прямо спускались
вниз.Род вновь выхватил нож и пробормотал:

 - Шумные соседи! Можно подумать, что здесь эмиграционный ВЫХОД.

 Он подождал, но безумное шествие не возобновилось.



Его разбудил солнечный свет, бивший в лицо. Род чихнул, попытался сесть,
но был остановлен привязным ремнем.  Окончательно проснувшись, он тут же
пожалел об этом. Нос его был заложен, глаза горели, во рту чувствовалась
горечь,  зубы покрылись слизью, спина болела. Повернувшись, чтобы облег-
чить свое положение, он почувствовал, что руки и ноги у него тоже болят,
да и голова тоже. Шея отказывалась поворачиваться вправо.

Тем не менее он чувствовал себя счастливым от созна ния, что ночь кончи-
лась.  И окружающее не пугало, оно было идиллическим. Поднятый так высо-
ко,  что не мог разглядеть земли, он все еще находился под крышей джунг-
лей,  откуда не было видно неба; он плавал в облаке из листьев. Утренний
луч, достигший его лица, был единственным, что пробился сквозь листву.

Это напомнило ему,  что он должен определить направление восхода солнца.
Гм... это не очень просто. Может ли он увидеть солнце с поверхности зем-
ли в джунглях?  А возможно,  ему следует спуститься,  выйти на  открытое
место и заметить направление,  пока солнце еще низко. Но тут он заметил,
что разбудивший его луч упал на другой лесной гигант в пятидесяти метрах
от него.  Прекрасно, значит, это дерево находится к западу от него, и он
сможет восстановить направление, когда спустится вниз.

Выбраться из гамака было так же трудно,  как и забраться в него:  ноющие
мышцы протестовали против любого усилия. Наконец он осторожно перебрался
на сук.  Род двинулся к стволу, стараясь держаться прямо, затем прижался
к нему и принялся развязывать узлы гамака. Тело постепенно перестало бо-
леть, только шея еще напоминала о себе, как зубная боль.

Он поел и попил,  сидя на суку и прижавшись спи ной к стволу. Он не про-
изводил особой разведки, справедливо рассудив, что ночные хищники отпра-
вились спать в свои логова,  а дневные вряд ли  способны  взобраться  на
вершину дерева,  во всяком случае крупные хищники: они должны быть прис-
пособлены к жизни на земле и к охоте на травоядных .  Правда заключалась
в том,  что его зеленое убежище выглядело уж слишком мирным, чтобы скры-
вать в себе опасность.

Окончив завтрак,  он продолжал сидеть,  думая о том, стоит ли еще попить
воды  и  не  нужно ли вновь забраться в гамак.  Беспокойная ночь утомила
его,  он чувствовал сонливость, а день обещал быть жарким и влажным. По-
чему  бы не полежать еще?  Его единственная цель - выжить.  Не лучший ли
путь для этого - сон, сберегающий пищу и воду?

Прежде всего следовало установить,  который час. Его часы показывали без
пяти двенадцать,  но он не мог сообразить,что наступает: полдень воскре-
сенья или полночь понедельника. Род был уверен, что эта планета вращает-
ся значительно медленнее Земли:  предыдущая ночь была такой долгой,  как
полный земной день.  Испытание может быть прекращено  и  через  двадцать
шесть  часов и через тридцать восемь,  но скорее всего - через сорок во-
семь часов.  Возможно,  это будет сегодня до захода солнца;  он сохранил
хорошую форму, он все еще жив и у него достаточные запасы пищи и воды.

Он почувствовал гордость при этой мысли. В конце концов, чем стобор пре-
восходит человека?  Только громким голосом... Однако выход для возвраще-
ния  будет находиться в двадцати километрах к западу от того места,  где
он впервые появился;  следовательно, ему нужно пройти на запад еще около
десяти  километров;  он готов биться об заклад,  что в этом случае выход
будет в одном-двух километрах от него. Немного пройтись, отыскать убежи-
ще и подождать - возможно, следующую ночь он уже проведет в своей посте-
ли, приняв предварительно горячую ванну.

Он принялся укладывать гамак и в это время подумал,  что хорошо бы заме-
тить  время восхода и захода солнца,  чтобы определить продолжительность
дня на этой планете.  Больше он об этом не думал, занимаясь укладкой га-
мака.  Его  следовало уложить очень аккуратно в карман рюкзака.  Тонкий,
как паутина,  материал нужно разложить на столе, но самой большой ровной
поверхностью, которой он располагал, была его ладонь.

 Наконец он скомкал гамак,  засунул его в карман и начал спускаться.  На
нижней ветви он задержался и посмотрел вниз. Огромного голодного сущест-
ва,  загнавшего вчера Рода на дерево, не было видно, однако подлесок был
настолько густым,  что нельзя было быть уверенным в его отсутствии. При-
дется весь день замечать поблизости деревья, на которые удобно взбирать-
ся: минутная рассеянность может дорого обойтись ему.

Хорошо, теперь сориентируемся - посмотрим,  где дерево,  расположенное к
западу.  Где же оно? Может, вот это или то? Он понял, что не может уста-
новить, какое же именно, и отругал себя за то, что сразу не заметил нап-
равление по компасу. Он просто забыл, что у него есть компас. Род достал
его,  но теперь компас ничего не говорил ему. Лучи солнца больше не про-
бивались сквозь листву; лес был освещен тусклым, смешанным с тенями све-
том.

Однако открытое пространство недалеко:  он  быстро  доберется  до  него.
Спустившись  при  помощи  кошек ниже,  он спрыгнул на болотистую почву и
отправился к открытому месту. Считая в уме шаги, он в то же время насто-
роженно  оглядывался по сторонам,  опасаясь нападения неизвестных хищни-
ков.

Отсчитав сто шагов,  Род повернул обратно  по  своему  следу.  Он  узнал
"свое"  дерево.  Здесь он спустился на землю:  еще сохранились следы его
ног.  С какой же стороны он взобрался?  Должны же быть какие-то следы на
дереве.

Он нашел их... и был удивлен собственным подвигом: следы монтерских ког-
тей начинались на высоте его головы.  "Я прыгнул на ствол,  как  кошка!"
Однако это указало направление, с которого он пришел вчера. А пять минут
спустя он был уже на краю равнины, на которой провел вчерашний день.

Здесь были видны тени,  отбрасываемые солнцем, и он заметил их направле-
ние по компасу.  К счастью,  запад совпадал с западом на компасе,  и ему
теперь следовало только справляться с прибором.  Компас вновь привел его
в лес.

Здесь Род пошел выпрямившись.  Трусливое ползание, которым он воспользо-
вался вчера, здесь не требовалось; он старался двигаться бесшумно, поль-
зуясь укрытиями и внимательно всматриваясь в кусты впереди и по сторонам
от себя.  Род держался поближе к большим деревьям и все  время  проверял
правильность направления по компасу.

Один участок его мозга считал шаги.  Зная,  что тысяча пятьсот его шагов
составляют километр,  Род рассчитывал,  что через пятнадцать тысяч шагов
он достигнет места,  где нужно будет подготовить убежище и ждать появле-
ния выхода.  И хотя он считал шаги,  следил  за  компасом  и  напряженно
всматривался в ожидании нападения хищников,  змей или других опасностей,
Род продолжал радоваться дню и  красоте  окружающей  местности.  Нервное
напряжение прошлой ночи забылось, он чувствовал себя бодрым и даже само-
уверенным. И хотя он продолжал быть настороже, но чувствовал, что вокруг
нет никакой опасности - ни стобора, ни кого-либо еще.

Он решил, что это субтропический лес, не настолько густой, чтобы серьез-
но препятствовать его продвижению.  Лес изрезан тропами животных, однако
Род  избегал  их,  считая,  что крупные хищники могут поджидать добычу у
этих троп, а он не хотел стать такой добычей.

Тропы, казалось,  принадлежали антилопам различных видов. Они, очевидно,
были  пятнистыми,  и в кустарнике их было очень трудно различить,  но по
мельканию фигур Род определил, что их должно быть очень много. Род избе-
гал их,  потому что не был охотником;  кроме того он опасался,  что даже
животные-вегетарианцы могут представлять опасность,  защищаясь рогами  и
копытами.

Вокруг было также множество птиц и вьющихся растений. Он заметил семейс-
тво животных,  похожих на обезьян, и подумал, что эта планета, возможно,
произвела собственную гуманоидную расу. Он опять подумал о том, какая же
это может быть планета.  Она чрезвычайно напоминает Землю - если не счи-
тать необычайно длинного дня - и, если бы она была открыта давно, то уже
кишела бы колонистами.  Это была настоящая премиальная планета! Открытый
участок,  по которому он проходил вчера, легко можно превратить в плодо-
родное поле. Возможно, позже он вернется сюда и поможет очистить планету
от стоборов.

Рассуждая таким образом, он тем не менее сохранял осторожность, осматри-
вая каждую ветвь,  мимо которой проходил, и прислушиваясь к каждому зву-
ку.  Он понял теперь,  что имела в виду его сестра,  когда говорила, что
отсутствие вооружения делает человека очень осторожным:  он понял и  то,
как мало шансов у него было бы применить оружие при внезапном нападении.
Какая-то сверхпроницательность подсказала Роду, что кто-то подкрадывает-
ся к нему.

Вначале это было только предположение,  но постепенно оно превратилось в
убеждение.  Некоторое время он ждал у дерева,  замерев и  прислушиваясь;
дважды  он  зметил  что-то,  пробирающееся в кустарниках и идущее по его
следам. Но кем бы оно ни было, оно двигалось совершенно бесшумно и прек-
расно пряталось, не оставляя никаких следов.

 Род подумал, не лучше ли взобраться на дерево и переждать там. Но жела-
ние поскорее достичь цели пересилило осторожность, и он убедил себя, что
будет в большей безопасности, если быстрее двинется вперед. Он продолжал
внимательно следить за своим тылом, но вскоре решил, что больше его ник-
то не преследует.

Пройдя около четырех километров, Род почувствовал запах воды. Он подошел
к оврагу,  преграждавшему его  путь.  Охотничьи  тропы  показывали,  что
где-то внизу расположен водопой - место,  представлявшее для Рода особую
опасность.  Поэтому Род решил спуститься по склону обрыва,  где не  было
троп.

Этот склон привел его к берегу скрытого в зарослях водоема;  звуки теку-
щей воды он услышал раньше,  чем увидел ее. Он пробирался сквозь кустар-
ники ползком,  выискивая место,  где бы можно было выбраться из убежища.
Род находился примерно в десяти метрах над уровнем  воды.  Овраг  уходил
вправо и образовывал ложе ручья. Не было видно ни одного животного, хотя
и оставалось множество следов: илистый берег прекрасно сохранял их.

Однако Род не собирался пить,  хотя это было так  просто:  ведь  так  же
просто было и умереть от этого. Его беспокоила необходимость перебраться
через ручей, чтобы достичь предполагаемого района выхода. Небольшая река
или  широкий ручей,  не настолько широкий,  чтобы его нельзя было переп-
лыть, и, вероятно, не слишком глубокий, так что можно его перейти вброд,
если только удастся найти подходящее место. Тем не менее Род не собирал-
ся преодолевать ручей, не забросив туда предварительно приманку: ручей у
его  дома совершенно безопасен,  но тропический ручей может быть населен
местными аналогами аллигаторов, рыбы-пирайи или чего-нибудь похуже.

Ручей слишком широк для того,  чтобы перебраться по ветвям деревьев. Род
некоторое  время обдумывал положение,  затем решил пойти вверх по ручью,
надеясь, что тот либо станет уже, либо разделится надвое.

Это было последнее, о чем он успел подумать.



Очевидно, он очень скоро пришел в себя:  перед ним фыркнула шакалоподоб-
ная тварь. Род оттолкнул ее одной рукой, а второй попытался достать нож.
Уродливая собака отскочила, ворча, затем повернулась и исчезла в кустах.

Ножа не было!  Сознание этого привело его в ужас;  он сел. Голова кружи-
лась и болела.  Он увидел, что пальцы его в крови. Осторожный осмотр об-
наружил болезненную шишку на голове,  волосы в крови и не давали возмож-
ность определить,  есть ли трещина в черепе.  Он больше не благодарил за
то, что жив: понял, что удар должен был убить его.

Но пропал не только нож. Он совершенно раздет. Исчез запас пресной воды,
исчез  рюкзак  с  продовольствием  и  всем  снаряжением - антибиотиками,
солью, компасом, кошками, спичками, гамаком - все исчезло.

Первое чувство отчаяния сменилось гневом. Потеря пищи и снаряжения впол-
не очевидно свидетельствовала:  он был так глуп, что забыл о преследова-
теле,  глядя на ручей. Ну, кто-то поплатится за это воровство! Гнев при-
вел его в себя.  Он ощупал повязку на ноге и убедился, что она не развя-
зана.

Конечно! Кем бы ни был этот бандит, обокравший его, он не догадался раз-
вязать повязку.  Род сжал "Леди Макбет" в руке.  Кое-кому придется пожа-
леть.



Глава четвертая.

ДИКАРЬ



Род Уокер, съежившись, сидел на ветке дерева. Он не двигался два часа, и
еще долгое время ему предстояло просидеть неподвижно.  В небольшом леске
поблизости от него маленькое стадо годовалых оленей щипало  траву;  если
один из них подойдет поближе,  Род попытается схватить его. Он был очень
голоден.

Его мучила и жажда,  так как в течение всего дня он не пил.  Кроме того,
его  слегка лихорадило.  Три длинные полузажившие царапины на левой руке
вполне объясняли его лихорадку, но Род не обращал внимания ни на царапи-
ны, ни на лихорадку: он был жив, он собирался и дальше оставаться живым.

Олень подошел  поближе;  Род  сдерживал дрожь волнения.  Однако олененок
поднял голову,  посмотрел на ветвь и повернул обратно.  Он не мог видеть
Рода;  вероятно,  мать научила его опасаться свисающих ветвей - или опыт
борьбы за существование сотен и тысяч поколений отпечатался в его генах.

Род перевел дыхание и вновь лег. Один из оленей неизбежно совершит ошиб-
ку,  тогда он поест.  Он не мог думать ни о чем,  кроме пищи...  пищи, а
также того,  как сберечь свою шкуру, как напиться без опасения попасть в
засаду,  как заснуть без опасения проснуться в брюхе какого-нибудь мест-
ного хищника.

Заживающие раны на руке показывали,  как дорого стоило ему обучение.  Он
отошел уж слишком далеко от дерева и не имел даже времени,  чтобы выхва-
тить нож.  Он совершил невероятный прыжок и подтянулся на раненых руках.
Существо,  ранившее его,  принадлежало к тому же виду, что и зверь, заг-
навший его на дерево в день прибытия.  Род считал,  что это был лев.  На
это счет у него была своя теория, но он не был в состоянии действовать в
соответствии с ней.

Он был очень истощен и утратил счет времени.  Род считал, что время, от-
веденное  на экзамен по выживанию,  истекло,  но он не представлял себе,
как долго лежал на развилке ветвей,  ожидая,  пока  подживут  его  раны;
сколько времени прошло, пока он, подгоняемый голодом и жаждой, спустился
вниз. Он предпола