распущенности,  забвения   долга,  бесчестия.  Что
оставалось в этом человеческого?
     Он задумчиво разглядывал прыгающую точку кардиограммы. Потом продолжил:
     -- Я все это предвидел. Оружие было слишком мощным. Сопротивление стало
абсурдным. Смерть  косила слишком  широко; захватывала  и храбреца и  труса,
работящего и неспособного к труду. Может,  и  к лучшему, что так получилось.
Теперь мы можем начать сначала.
     -- Что начать сначала? --спросил Фил.
     Но главный врач не слышал его. Он говорил теперь сам с собою.
     --  Я оборудовал корабль  под лазарет.  Я  настоял, чтобы  этот корабль
конфисковали  под  госпиталь, хотя он  предназначен  был для военных  целей.
Ученые  ставили  перед  ним задачи более масштабные, чем  спасение  раненых.
Когда  загорелся  дейтерий,  я  был на  орбите между  Землей и Луной. Прямое
попадание разнесло нашу космическую станцию, на корабле  полно было раненых.
Их было  больше, чем обычно, правда,  чаще  легкие  случаи -- многие  успели
своевременно надеть  скафандры. Мы вылавливали  их сетью, как рыб.  Я тут же
дал команду  на старт. Первой  целью стала Эр-Зет 11, ближайший наш  сосед в
межгалактическом  пространстве,  намного  ближе,  чем Альфа  Центавра.  Лишь
недавно  астрономы  обнаружили  ее лазерным  телескопом.  Планеты  Солнечной
системы казались мне ненадежными. Я  не знал,  какие последствия может иметь
пожар  Земли.  Не  исключено,  что  катастрофа  дойдет  и до них.  А  может.
Солнечная система распадется, перестанет существовать.
     - А станции на Луне, Марсе, Венере?--спросил Фил.
     Врач поглядел на него прищурившись.
     -- Давно  уже  были  распущены. Люди  отозваны  для боевых действий  на
Землю. А станция на Луне была практически уничтожена.
     -- Что вы будете делать, когда мы достигнем цели?-- спросил Фил.
     -- На космическом корабле есть все, чтобы  построить небольшую станцию.
Неважно, как будет выглядеть островок, к которому мы пристанем. У меня  есть
термобомбы, я могу, если понадобится, выпарить моря и  передвинуть горы. Все
транспортные средства и машины Управляются с центрального пульта корабля. На
складе Достаточно сборных домиков  для всех. Чтобы создать немного комфорта,
в  нашем  распоряжении  мебель  корабля.  Реактор  можно  переоборудовать  и
применять для любых других целей.  А кроме  того, у меня достаточно исходных
материалов для  комбинированных пластмасс,  можно,  если понадобится, залить
ими целую долину. Вы знаете, эта штука поднимается, как  тесто для домашнего
пирога, стоит  добавить туда природные материалы. Есть также полный комплект
медицинского  оборудования   для  диагностики  и   для  терапии,  со   всеми
необходимыми приборами. Чего же еще желать!
     -- Вы хотите заселить планету?--спросил Фил.
     -- Я создам  систему,  где  будут царить  порядок и дисциплина,--сказал
врач.--Я   позабочусь,   чтоб  крошечная   земная  колония   функционировала
образцово.  Мне не нужен  прогресс, не нужны  изменения.  Моя  система будет
статичной.  Я  позабочусь, чтоб она  пришла в движение, а потом крутилась по
инерции, когда меня не станет. Маленькая  группа людей, у которых будет все,
что им нужно.
     Теперь он глядел на Фила, на худое его лицо, утонувшее в подушках.
     -- Ты  когда-нибудь думал о том, что  человеку нужно?--спросил он и, не
дожидаясь ответа, продолжил: --Это сложная проблема, возможно самая сложная.
Для  начала  должны быть созданы физические предпосылки. Человек не  выносит
больших  отклонений  от  привычных   условий   существования.   Температура,
давление, сила тяжести, спектр излучения, освещенность  и еще многое другое,
о  чем мы обычно  не думаем,  должны быть соответствующими. Впрочем, это все
достаточно  изучено--по  сути,   это   вопрос   энергии   и  ее   возможного
преобразования, этим вопросом мы  овладели.  Химические  реакции  организма,
обмен веществ, дыхание, питание--и эти проблемы решаемы. То же самое вода. В
питании  придется приспособиться чуть-чуть к обстоятельствам. Организм будет
получать  все,  в  чем  нуждается,--усиленное  питание,   углеводы,   белки,
витамины, редкие  элементы. Только в  самом  потреблении придется отойти  от
привычного. Все будет предлагаться в форме концентратов--несколько таблеток,
вещество в чистом виде, без шлаков. У нас на борту есть синтезатор, он может
создать  любое  питательное  вещество  из   любых  субстанций,  если  в  них
присутствуют  необходимые элементы.  Это  повлечет  за  собой,  естественно,
некоторую  перестройку  организма.  Кое-что   станет   излишним--жевательный
механизм, какие-то части пищеварительного  тракта,  желудок и кишечник  с их
функциями.  Но   с  этим  мы  справимся.  Подобные  ограничения  будут  лишь
способствовать общему оздоровлению населения.  Но  это  лишь  первая  часть.
Другая потруднее, и мы слишком поздно задумались над проблемой. Человек ведь
не дизель, работающий, пока  есть  топливо  и  кислород.  Человеку необходим
смысл, ему необходим авторитет, и ему нужна цель.
     В  чем  смысл  его жизни? Прежде  он вынужден  был работать сам, и  это
придавало наполненность  бытию. Когда машины  взяли работу  на себя, начался
духовный упадок. Никто  не подумал тогда, что занятие человеку необходимо  и
он  должен быть убежден, что оно имеет смысл. Сегодня мы знаем, человеку  не
обязательно нужна  работа  -- не так уж  важно, что он делает, лишь  бы  это
заполняло  его,  напрягало его  физические  и  духовные силы.  Итак, я  хочу
придать жизни,  которая нам предстоит, смысл.  Теперь  об  авторитете.  Была
некогда эпоха, когда очень много рассуждали о свободе. Сегодня ясно каждому:
свобода-- это  иллюзия,  и  даже  мысль о  ней вредна. Человек  нуждается  в
ком-то, кто  приказывает  ему, кто подавляет склонность к неповиновению. Это
придает ему опору, за которую можно держаться. Роль командующего я возьму на
себя. Не  думайте,  что мне это нравится. Командовать--самое трудное. Мы  не
приучали людей к повиновению с детства,  и эта ситуация принципиально новая.
Мне  понадобятся  психотропные  средства, чтоб  добиться  повиновения. Такие
средства существуют,  и они  у меня  есть. По  сути,  ведь  все равно, каким
образом  поддерживается порядок.  И теперь о третьем,  о  цели. Человек  так
устроен, что хочет видеть причину и следствие. Следствие выступает тогда как
смысл  причины.  В  мелочах это функционирует безупречно,  зато  в серьезных
вещах воспринимается болезненно. Тут связь просто не действует. Смысл жизни,
смысл рода человеческого! Этот смысл необходимо создать искусственно. И  так
как  этого не  может никто,  проблемой займусь я, Я  дам нашей будущей жизни
смысл, который даст смысл каждому отдельному существованию.
     Главный врач говорил теперь, как перед большой аудиторией. Закончив, он
огляделся.  В глубине  стояла девушка  с  поникшей головой. Перед  ним лежал
больной  с прикрытыми  глазами. Главный  врач  вздохнул  и  кивком  подозвал
сестру.
     -- Мы вновь подключаем машины. Помогите мне! Он наблюдал за светящимися
экранами и стрелками, крутил ручки, нажимал кнопки и клавиши.
     --  А  как будет продолжаться жизнь? -- спросил  Фил.--Я имею в виду--у
вас ведь всего четыре женщины...
     -- Это я тоже предусмотрел,--сказал врач.-- Четыре женщины  -- немного.
Но  все они молоды.  Еще по  крайней  мере  лет  двадцать пять они  сохранят
способность  к  оплодотворению.  Этого  хватит.  Естественно,  мы не  сможем
требовать  от  них   вынашивать  каждый  плод.   Но  к   счастью,   проблема
эктогенетического  созревания плода решена.  На корабле  есть  биологический
инкубатор.
     Врач  взглянул  сначала  на  Фила, а потом на сестру.  Оба старались не
глядеть на него.
     -- Не  будьте столь целомудренны,--сказал он резко.-- В нашем положении
это неуместно.  Подумайте  лучше  о  преимуществах!  Женщина освобождена  от
изнуряющих    беременностей.   И    кроме    того,    можно   контролировать
наследственность.  Следующее  поколение  будет еще  более  совершенным,  чем
нынешнее, поверьте мне!
     Он вытащил из кармана записную книжку, полистал страницы.
     -- Завтра  мы отключим машины на два  часа,  послезавтра-- на четыре, и
так далее. Через пять дней вы будете здоровы, Абельсен! Пошли, сестра!
     Он открыл дверь и подождал, пока вышла Крис. Затем вышел следом.

11

     Над военным  городком стояла ночь,  окна в зданиях  были темны,  учения
кончились.  Солдаты  и  унтер-офицеры  отправились  отдыхать;  лишь  часовые
вышагивали свои  одинокие  круги. Возможно, майор тоже обходил территорию --
этого никто не знал.
     Абель лежал в кровати, скрестив руки под головой. Сквозь окно ему виден
был смутно  расплывшийся во  тьме  пустынный участок бетонной полосы.  Пора.
Сегодня была его  ночь. Это был  конец, и это было начало, пусть  даже он не
знал, чему предстояло начаться.
     Он  выждал еще немного. Медленно сполз на коврик  у кровати.  На второй
кровати он заметил движение. Остин приподнялся, сел.
     -- Ты куда?
     -- Тише,--предостерег Абель. Он натянул  брюки, куртку, сапоги, подошел
к двери. Сзади раздался шорох-- Остин.
     --  Что  ты собираешься делать?--спросил Остин. Почему ты  спрашиваешь?
Это ведь тебя не интересует!-- ответил Абель.
     Остин цепко схватил его за рукав.
     -- На твои бредовые идеи мне наплевать, но не смей срывать мои планы!
     -- Так уж и не смей?
     Абель подошел  к  окну  и стал наблюдать за часовым. Ну не  упрямься,--
попросил Остин.-- Я- теперь знаю, как можно уйти. Слушай, я взорву выход...
     -- Чем?--спросил Абель.
     -- Где-то должна ведь быть взрывчатка. Динамит. Гранаты. Бомбы.
     Динамит, гранаты, бомбы. Бомбы. Абель уже однажды слышал  эти слова. Он
знал, что они  означают. Все понятно. Они были  в военном городке, у военных
должна быть взрывчатка. Взрывчатка.  Тяжелые  орудия. Ракеты. Ракетные базы.
Подводные лодки. Космические станции. Бомбы, бомбардировщики, атомные бомбы.
Они были у военных, у военных есть все. Но где все это?
     -- Ты думаешь? -- спросил он.--А где?
     -- Где-нибудь в хранилищах, на складах. Где-нибудь.
     -- И как ты туда доберешься?
     -- Но ведь здесь ничего не запирают. Где ты видел замки?..
     - Правильно,-- сказал Абель.--Одежда, палатки,  карманные  фонарики.  И
прочее барахло -- бери, что хочешь. Но пистолеты-то под замком. Где ты видел
оружие? Часовой показался слева, в самом конце склада. Медленно  шагал он по
бетонной полосе.
     -- Я что-нибудь придумаю.
     Часовой  появился возле  окна; слышны были  его  шаги.  Абель  и  Остин
втянули головы. Шаги становились все тише... затихли совсем.
     -- Ну как можешь ты быть таким равнодушным!  -- сказал Остин.  Голос  у
него подозрительно дрогнул.-- Подумай о мире  там, снаружи. О  свободе. Есть
возможность  удрать  отсюда,  прочь  из  этой  тюрьмы.   Здесь  мы  пленные!
Похороненные где-то под землей.
     Под  землей,  подумал  Абель.  Убежища,  бункеры.  Продезинфицированный
воздух. Искусственный  климат. Пленные. Но тогда  снаружи есть...  Однако он
знал, что это не так. Все не так просто. Остин этого не понимал.
     -- Тебе же  не может  быть все  равно,--молил  Остин.-- Ведь  это ты не
можешь поставить на карту! Дай мне время, еще хоть пару часов!
     Абель прошел к двери и тихо отворил ее.
     --  Ведь и  тебе  не  без  разницы  то бесконечное время, что  мы здесь
провели.  И  в  этом  виноват  майор.  Ты  ошибаешься,  Остин.  Гонишься  за
призраком. Снаружи не может быть  ничего, кроме  пустоты. Я нашел  для  себя
единственно реальное дело, которое можно осуществить:  я убью майора. Я убью
его этой ночью.
     Он вышел. Остин перестал его волновать.
     Он  направился к  окопам,  держась  по  возможности  в  тени  построек.
Свободное  пространство  между  последним  бараком  и  ближайшим  окопом  он
преодолел  двумя  прыжками, убедившись предварительно, что поблизости никого
нет.
     Он крался по окопам. Систему их он знал досконально, знал, где свернуть
за  угол,  где  идти прямо.  Он  двигался  по  лабиринту  на  первый  взгляд
бессмысленных поворотов, вправо-влево, вперед-назад, но  скоро оказался там,
куда стремился,--у своего тайника. У него не было карманного фонаря, но свет
ему был не нужен, он нашел бы запасные части пистолета  и в том случае, если
бы нитки которые он скоро обнаружил, не подсказали место.
     Он открыл свой тайник.  Части пистолета были грязными, замасленными, но
такими  они  бывали  часто. Можно отчистить. Он взял  с  собой тряпки,  даже
сульфидно-молибденовую пасту. В последний раз занялся он чисткой пистолета и
сборкой,  тем, в чем ежедневно упражнялся. Через пять минут он держал в руке
настоящий заряженный пистолет. Три патрона лежали  в магазине, трех патронов
ему должно было хватить.
     Пригнувшись, он побежал по окопам обратно. Здесь он был в безопасности.
Лишь  время от времени  он  приподнимал голову  и  оглядывался.  В  эту ночь
часовых было больше.  Вдруг  он увидел  сразу  трех часовых. Двое стояли  на
открытом пространстве между бараками, третий медленно поворачивал за угол.
     Медлить  больше  было нельзя. Они  уже не чувствуют  себя так уверенно.
Неужели двери заперты? На них ведь не было запоров, а так быстро оборудовать
ими большое  количество дверей  невозможно.  Абель был убежден,  что  есть и
другие двери, ведущие в тот длинный коридор; не могли же они все охраняться.
До сих пор он  знал,  что солдатам нечего делать в  машинном зале, как и  во
многих других  зданиях. Следовательно, они не  имели права туда входить, это
было твердо определено.
     Чем яснее становились мысли Абеля, тем больше  он  поражался, насколько
легко,  в  принципе,  мог  возникнуть  здесь  любой  бунт.  И тем  очевидней
становилась для него незримая  мощь системы, в  тайну  которой  он  случайно
проник,--мощь  и  господство  благодаря  черным  шарикам.  Пока  солдаты  их
принимают, они физически неспособны ослушаться приказа. А пока они выполняют
приказы,  они  принимают  таблетки.  Заколдованный круг  для  любого, в него
попавшего. Двойная надежность благодаря тому, что никто не  знает о действии
таблеток.
     Теперь он приблизился к границе окопного лабиринта с другой стороны, не
там,  где  входил, а  как можно  ближе  к машинному зданию.  Оглядевшись, он
быстро  выпрыгнул из окопа  и бросился к двери. Наступил  решающий момент...
Неужели  дверь охраняют? Он выхватил  из кармана пистолет,  сделал  глубокий
вдох.  Потом распахнул дверь, ворвался внутрь  и кинулся к левой стене,  там
возвышалась  гора изоляторов  и  проводов. Вновь  выждал  мгновение  и  стал
вслушиваться в темноту.
     Гудение маховика наполняло помещение. Тихо потрескивали провода вверху.
Ему казалось,  что  над ним заплясал  голубоватый свет,  но, как  только  он
глянул в ту сторону, свет погас.
     Он привстал и выглянул в окно. На другой стороне у склада оружия в тени
что-то двигалось.  Он  всмотрелся  во тьму.  Остин  рыскает  там  в  поисках
взрывчатки. Если они  его схватят, поднимется тревога. Абель не знал, хорошо
это  для него или плохо. Возможно, вообще никак, ведь пока все  складывается
удачно, скоро он будет у цели.
     Он отступил назад к  стене, на ощупь отыскал дверь, рычаг. И  эта дверь
была пока  не заперта.  Он  рывком открыл  ее, быстро проскользнул внутрь  и
закрыл снова, чтобы свет неоновых ламп не пробивался наружу. Рычаг  он  тоже
опустил вниз.
     Пустой коридор тянулся  вправо  и влево. Абель крепче сжал  пистолет  и
пошел тем же путем,  что и в первый раз. Кто попадется ему  навстречу?  Если
майор -- это удача. Женщина? Сержант? А кто вообще может входить сюда?
     Слишком мало он знал. Все новые  вопросы вставали  перед  ним. Для чего
нужны эти казармы? И как попал сюда он сам, Абель? А что было здесь прежде?
     Он остановился там,  где встретил вчера женщину. Дверь была закрыта. Он
долго  прислушивался, потом  медленно  повернул  рычаг вправо.  Дверь слегка
отъехала на роликах в  сторону. В глаза ему ударил неприятно  яркий свет. Он
слепил.
     В помещении не было  ни  души. Абель  вошел. Он напряг все  свои органы
чувств--ничего  подозрительного. Большая машина выключена. На первый  взгляд
она   казалась  хаотичным  соединением  тускло  поблескивающих,   зеленовато
отсвечивающих  по  краям стеклянных трубок с  расширениями на концах, внутри
видны были  проволочные спирали, венчавшиеся  золотыми наконечниками  грубки
окружали  какие-то кольца и шины,  Кабель соединял металлические части,  все
линии сопрягались  только под  прямым  углом. Перед  машиной  стояли друг на
друге  несколько  ящиков,  маленькие сверху.  Серые пластмассовые  ящики,  в
которых просверлены  были  маленькие  круглые дырочки. Края  ящиков заделаны
темно-серым металлом,  с  серебряными  заклепками. Самый нижний  ящик был по
размеру со  стол,  толстая  труба  соединяла  его  с правой стеной,  которую
пересекала черная обвязка, обитая серым пластиком. Одна плита была поднята и
стояла   на   полу,  прислоненная  к   обшивке.  Тут  можно  было  заглянуть
внутрь--горизонтальные,  вертикальные,  диагональные  проводки  образовывали
сплошную сетку, точки пересечения их были стянуты кольцами.
     Абель подошел ближе. Быстро огляделся. Он оставил дверь открытой,  щель
отсюда  казалась темной, словно окно в ночи. Возможно, это объясняло, почему
майор не  заметил его вчера--свет  слепил. Объяснение  слишком  простое,  но
Абель готов  был  принять  его. Хотя он и не был  ни в чем уверен,  странное
недоверие  шевелилось в  нем, страх, что его  обманывают каким-то непонятным
образом.
     Он  вернулся  и  подошел  к  машине.  Рядом  с  башней  из ящиков стоял
треножник  с микрофоном: проводка тянулась из боковой части нижнего ящика, а
крышка  его  напоминала  своего  рода   пульт.  Рядом  с  большим  тумблером
вмонтировано  было  несколько   кнопок  с  написанными   рядом   химическими
формулами; трубка, выведенная из стеклянной конструкции, приводила справа от
пульта к какому-то непонятному углублению.
     Абель ощутил легкий раздражающий запах. Принюхиваясь, он  втянул в себя
воздух -- пахло горелым, и запах этот шел снизу. Он наклонился--вверх вилась
струйка дыма...  рядом с  подставкой  для  микрофона  что-то  тлело.  Окурок
сигареты.  На  мгновение  он закрыл глаза.  Сигареты, кока-кола,  музыка  по
радио,  телевизор.  Печенье и орехи... Все это где-то  было. Или  было очень
давно. Или будет. Но не для него.
     Тлеющий окурок сигареты. Это что-то значило.  Накатившие  мысли вернули
его в реальность. Значит, недавно кто-то  был здесь. Сигареты --это роскошь.
Значит, майор. Или женщина? Он  поднял тлеющий белый окурок... Следов губной
помады нет. Значит, майор.
     Абель  стоял, чуть согнувшись. Пистолет  лежал в кармане. Он сунул руку
внутрь  и обхватил  дуло.  Потом  направился  к левой стене,  в которой была
дверь-- раскрытая дверь.
     Он попал в другой коридор. Ничего не понимая, остановился. Посмотрел на
кресла  из алюминиевых трубок,  закрепленные вокруг низкого столика с черной
пластмассовой поверхностью. В большом горшке рос фикус, достававший листьями
почти  до  потолка. У  стены  стояли  два  канцелярских шкафа,  створки были
открыты,  внутри виднелись  ряды скоросшивателей. Одна  полка сплошь  забита
была  перфокартами.  На  столике  стояла  автоматическая пишущая  машинка  с
диктофоном, в одном из ящиков внизу -- большой магнитофон.
     Шум заставил Абеля прервать осмотр. Он тут же отступил за дверь. Лег на
пол и выглянул  за угол. В поле зрения появился человек, потом еще один. Они
пришли из той части помещения, что была за креслами, туда он еще не входил и
не мог разглядеть со своего места.
     Первым  шел  солдат  в парадной форме.  На глазах  у  него была  темная
повязка, и  двигался он неуверенно.  За ним  шагал, подталкивая и направляя,
сержант. Оба исчезли в маленьком коридоре  с другой  стороны. Шаги  затихли,
раздался стук. Дверь от