не возразила ни единым словом. Возбуждение Фила передалось и  ей.
Она направилась к двери и вышла.
     Хотя  она  вернулась  через  пять  минут,  Фил  еле мог  сдержать  свое
нетерпение.
     -- Ну, выяснила? Что с ним?
     Девушка запыхалась от бега. Она перевела дыхание, прежде чем ответить.
     -- Ничего особенного. За ним ухаживала сестра  Магда. Его  выписали как
выздоровевшего.
     -- Но он не поправился,--сказал Фил.--Сегодня после обеда он еще не мог
вставать. Что с ним случилось?
     --  Неужели что-то  плохое?--спросила Крис.-- Никто  из  нас  прежде не
думал ни о чем таком.
     Теперь уже заговорил Фил--спокойно, тщательно продумывая слова:
     --  Не  обязательно  что-то плохое, Крис.  Но  нужно знать,  что. Когда
человек не задумывается над тем, что происходит с другими, он ставит крест и
на себе самом. Тогда не остается ничего, как только смириться. Вот  почему я
хочу знать, что произошло с Гасом и остальными. Не потому, что я предполагаю
что-то ужасное, просто хочу представить, что здесь творится.
     Крис кивнула, однако у Фила не было ощущения, что она его поняла.
     -- Подойди ко мне,--сказал он, протянув правую руку. Она взяла ее, и он
привлек ее ближе. У постели она села на табуретку.
     -- Я обдумывал наше положение,--продолжил он.--Оно не из приятных, хотя
ничто не доказывает, будто его нельзя изменить.
     -- Но как?--спросила Крис.
     --  Пока  не знаю, как,--ответил  Фил.-- Но  хочу  узнать. Поэтому надо
что-то делать. Или ты считаешь, что все в порядке? Крис покачала головой.
     -- Когда человек получает  неограниченную власть и  воля его становится
единственным законом, это  никогда не  кончается  добром.  Мне не ясны  цели
главного  врача --его  трудно  понять. Но  он  не  патриарх,  считающийся  с
желаниями своих сородичей. Если  он что-то заберет в голову, он проведет это
любой ценой.
     Длинная речь потребовала от Фила большого  напряжения сил, но он словно
не замечал этого. Уверенным голосом он продолжил:
     -- Кто позволяет вызревать подобным вещам, никак им не противодействуя,
делается  соучастником. Можно  считать, будто  все  позади и все решено,--но
ничего   ведь   не  решено,  пока  существует  хоть  один,  сопротивляющийся
насаждаемому порядку. И я пока еще существую.
     Крис. Пусть я беру  на себя  слишком много. Я  ведь ранен, болен, слаб,
прикован к постели. Но я верю в себя и готов бороться. Ты хочешь мне помочь?
     -- Если смогу--да. Пусть даже это бесполезно, хуже не будет.
     -- Хорошо. Ты знаешь, когда доктор Миер ложится спать?
     Крис помедлила с  ответом.  Потом сказала:  -- Около  полуночи.  Иногда
позже.
     -- Тогда слушай  внимательно! Ты выжидаешь  до  трех  часов ночи. Потом
отправляешься  в ту часть корабля, где  находятся остальные. Посмотришь, что
они делают, в каком они состоянии.
     -- Крис резко вскочила. Но, Фил, я не смогу!
     -- Почему?-- жестко  спросил  он.--  Разве  эти  помещения заперты  или
как-то защищены? Я не знаю, но...
     -- Ты пыталась?
     -- Нет, но...
     На  мгновение  Фил вышел из себя. Он вскинулся  так  резко, что жалобно
скрипнула кровать, звякнули пробирки в стенном шкафу.
     -- Проклятье! Тогда я пойду сам... Не важно, что потом со мной будет...
Если никто ничего не делает...
     Он высвободил  правую руку из петли и уже готов был расстегнуть ремень,
стягивающий  грудь.  Крис удержала  его руку, отвела в сторону.  Мускулы его
достаточно окрепли, и ей пришлось  собраться с силами, чтоб утихомирить его.
Но сил хватило ненадолго. Потратив столько энергии, он смертельно побледнел,
его охватил озноб, но он все еще сопротивлялся, когда она затягивала  ремни.
Тяжело дыша, он лежал, повернув голову к стене.
     Крис погладила его по волосам. Потом сказала: Я сделаю это.
     Она ждала. Он медленно повернулся к ней лицом.
     -- Я это сделаю, Фил,--сказала она.
     --  Хорошо,--сказал  он.-- А теперь  уходи. Нехорошо,  если  кто-нибудь
застанет тебя здесь.
     Постояв мгновение, она вышла.
     Фил не мог заснуть, хоть и пытался расслабиться. Он  больше не принимал
болеутоляющие  средства,  ему приятно  было  чувствовать  собственное  тело.
Сердце билось сильно и равномерно -- ему нравилось вслушиваться в эти ровные
удары.  Дыхание тоже  было ровным;  лишь иногда пронзала межреберная колющая
боль.  И вообще  что-то вздрагивало порой в  его теле  без видимой  причины,
тянуло   или  щемило,   потом  так  же   неожиданно   отпускало.  В  желудке
чувствовалась  непонятная тяжесть, время  от времени  перемещающаяся. Иногда
судорогой сводило мускулы, и тогда он приподнимался, несмотря на врезающиеся
в кожу ремни, пробовал повернуться  на другой бок. Хуже всего был зуд:  то и
дело  где-нибудь,  обычно  там,  куда  он  не мог  протянуть руки,  начинало
чесаться и  кусаться, потом  это  прекращалось и тут же  начиналось в другом
месте.
     Естественно, он  размышлял о  своем положении, но  не мог прийти  ни  к
какому решению:  мысли его блуждали по кругу. Когда наконец он провалился  в
беспокойный сон, скрипнула дверь--перед ним стояла Крис.
     -- Ну, что видела? Как дела? Рассказывай скорей!
     -- Я  нашла  их,--сказала Крис. Как прежде, она уселась  на табуретку у
постели  Фила.--   Космический   корабль--  это  прежде  всего   центральная
цилиндрическая  часть.  В  одном  конце  нечто вроде  навигационной рубки--с
радиопередатчиками,      принимающими     устройствами,     радиолокаторами,
термодетекторами и тому подобными вещами. В средней части находится реактор,
за  ним хранилище рубидия, потом идут  испарительные камеры  и ионизационная
установка, на другом конце ионные двигатели.
     Пока она переводила дыхание, Фил, пораженный, спросил:
     -- Откуда ты это знаешь? Все технические детали?
     --  Очень просто. Я  не могла  заснуть, а время  тяну  лось  невыносимо
медленно. Тогда  я пошла в читальный зал и отыскала микрофильм с информацией
о корабле.
     Фил кивнул. Посеянные им семена давали первые всходы.
     Вокруг  центральной  цилиндрической  части  расположены концентрические
кольца. Всего три. Они связаны друг с другом переходами. Они словно образуют
конус, раскрытый вперед. Представляешь? С центральной цилиндрической  частью
это выглядит как волчок. Фил вспомнил то, что видел сам.
     -- Ив кольцах жилые отсеки?--спросил он.
     --  Да.  Мы  сейчас находимся в среднем--это  медсанчасть.  Во  внешнем
находится жилой отсек,  там  помещаются медсестры и  шеф.  Когда у  нас было
много раненых, мы на время большинство помещений переоборудовали под палаты.
Но теперь они  пусты. В  этом кольце  -- мы  называем его  третий этаж--есть
гостиная, есть общие помещения  с баром и маленьким салоном для танцев, есть
кино-  и  видеозал, читальный зал,  душевые, столовая. К столовой  примыкает
кухня  и продовольственный  отсек.  Все  вещи не самой первой  необходимости
расположены на первом этаже, во внутреннем кольце.
     -- И все это  вращается,--  сказал  Фил, это был не  вопрос,  а  скорее
констатация.
     -- Да, вращается,-- подтвердила Крис.-- В результате во внешнем  кольце
создается нормальная сила тяжести, во внутренних кольцах она чуть меньше.
     -- Я заметил это, но не сразу,--сказал Фил,--а когда впервые попробовал
по-настоящему сесть. Заметил, что у нас здесь сила тяжести меньше. А когда я
смотрел наружу, мне казалось, что звезды вращаются.
     -- Кольца соединяются шахтами. Там лифты. Прежде я никогда не бывала на
первом этаже. Зачем мне складские помещения?
     Фил  молчал,  и  Крис  сделала  небольшую   паузу,  у   него   возникло
впечатление, будто  она намеренно затягивает рассказ, будто что-то мешает ей
перейти к сути.
     --  Итак, ты  спустилась  на  первый  этаж,-- сказал  он,  побуждая  ее
говорить дальше.
     Погруженная  в  свои  мысли,  Крис разглаживала  складки  на  простыне,
обтягивающей надувной матрац. Потом снова заговорила:
     --  Я  спустилась  на лифте. Это удивительное чувство,  когда  едешь на
лифте. Он  приходит в движение, как  обычный лифт, и ты чувствуешь толчок. А
потом возникает ощущение, будто он  замер, хотя на самом деле он движется, и
когда наконец  он вправду  останавливается, чувство.  такое, будто летишь  в
бездну, глубже и глубже.  Это чувство остается надолго, даже когда выходишь.
Из лифта я попала в коридор. Все в точности как на  втором и третьем этажах.
Множество дверей справа. А  слева  огромные  иллюминаторы. Сквозь них  видна
корма, а за нею вдали Земля, Солнце. Землю видно до сих пор. Она самая яркая
звезда в той части неба.
     Крис взглянула на ручные часики.
     --  Мне нужно спешить. Так вот, я вошла в коридор и заглянула наугад  в
несколько  отсеков -- внутри  были за пасы, емкости  самых  немыслимых форм,
картонные и пластмассовые упаковки, стекло, а еще  крупные  предметы, детали
каких-то  машин,  несколько  тракторов,  катера  на  воздушной  подушке, они
упакованы  целиком,  и  еще  несколько  огромных  предметов,  разобранных на
отдельные части. Должно быть, это  краны, конвейеры, машины с горючим и тому
подобное.
     -- Дальше,--настаивал Фил, когда Крис вновь сделала паузу.--Ты нашла их
там, внизу, рядом со складами?
     --  Да,--сказала Крис.--Но  это...  это  что-то  призрачное.  Я  ужасно
испугалась...  но это ведь не обязательно  что-то плохое. Просто я не  сразу
поняла...
     -- Что это было?--нетерпеливо перебил Фил.
     --  Я  подошла  к двери. Открыв ее,  я тут  же увидела --это  необычный
склад.  Сначала я  различила несколько каталок,  применяемых  для  перевозки
больных.  Было темно, глазам  надо было привыкнуть.  Вдруг у  меня  возникло
чувство,  что я не одна. В тусклом полумраке что-то  шевелилось... Я  словно
почувствовала  это  движение.  Может, еще и потому, что услышала  что-то  --
какой-то тихий плеск...  Потом я увидела... Помещение вытянуто  в длину, как
все   большие  отсеки  на  корабле.  Вдоль  обеих  стен   --стеллажи,  а  на
них--большие стеклянные  резервуары, по форме и размеру похожие  на гробы. В
них лежали они. Друг  подле  друга, очень аккуратно  упакованные. Их  нельзя
было отчетливо разглядеть,  все окутывал  какой-то туман  или  дымка. Стекла
изнутри запотели.
     А головы их были в масках, словно на всех надели противогазы, возможно,
это и были противогазы, но без стекол для глаз. Смотреть жутко... Словно все
они  слепые.  Но  самым  страшным  было  другое--они не спали. Нет, сном это
назвать нельзя...
     Она внезапно замолчала, казалось, это было выше ее сил. Фил погладил ее
по руке, дал несколько секунд передохнуть. Потом сказал:
     -- Но ведь они не могут быть... мертвы?
     --  Нет, ты представить себе такого  не можешь,--  прошептала Крис. Она
смотрела  вдаль  мимо Фила, а там было что-то  страшное.--Они не мертвы. Они
шевелятся.  Но  они  и  не  бодрствуют... Их движения  неуклюжи, словно  они
деревянные... И абсолютно  механические, будто внутри мотор, заставляющий их
двигаться,  как  манекены  на  витрине.  Да, они  двигались,  будто упорно и
отчаянно  стремились освободиться из захлопнувшейся  стеклянной западни.  Не
все,  но   многие   из  них.   Потом  некоторые  успокаивались,  впадали   в
неподвижность, и начинали двигаться другие, до тех  пор не шевелившиеся, они
вздрагивали,  барахтались,  дергались...  Не сильно,  так, слегка...  словно
намеревались сделать что-то определенное.  Нечто безжалостное заставляет  их
двигаться--и в то же время не дает свободы...
     Склонившись, она опустила голову на плечо Филу.
     С трудом выстроенное здание ее самообладания  рухнуло. Фил,-- прорыдала
она,-- я не могу  больше думать об этом, я не выдержу...  при мысли о них...
при мысли, что ты...
     Успокойся,-- сказал  он. Не  имело  смысла говорить что-то  другое.  Не
важно, что он скажет, лишь бы успокаивало.--  Успокойся! Не плачь! Все будет
хорошо!
     Он шептал вечные  слова сочувствия и понимания, которыми утешают детей,
когда они разрыдаются. Он говорил и гладил ее волосы, щекотавшие ему щеки. И
хотя больным был он, а она медсестрой, сейчас он чувствовал себя сильнее, он
понимал, что  она  ищет у него защиты, и готов был  ее  защитить.  Он вдыхал
аромат  ее светлых  волос,  ощущая его как высший дар. Его  охватило желание
бороться за  девушку, доверившуюся ему и готовую  подчиниться  его воле. Это
был  подарок, самое  ценное, что только  можно  вообразить  в этом  огромном
мертвом мире,-- преодоление безграничного одиночества.
     Несколько   минут  было  тихо.   Когда  он  заметил,  что  дыхание   ее
успокоилось, он приподнял ее подбородок и заставил взглянуть себе в глаза.
     --  Сейчас  мы должны  держаться вместе,--сказал он.--Вместе мы  найдем
путь, что выведет нас отсюда.
     Как  бы  плохо  ни  обстояли дела, пока  есть  воля изменить ситуацию к
лучшему, есть и надежда. Ты веришь мне?
     -- Да,--выдохнула Крис.
     -- Тогда запомни это. Навсегда запомни.  И сразу будет  легче. А сейчас
иди к себе. И не забывай, что я сказал.
     Крис попробовала  улыбнуться. Провела  носовым платком  по лицу.  Потом
наклонилась и  поцеловала  его в губы, в  щеки. Он почувствовал,  как что-то
встревожило ее вновь. Она прошептала ему на ухо:
     -- И еще одна вещь...
     Но дальше говорить не смогла. Поцеловав его еще раз, она вышла.

     Главный врач внимательно осматривал Фила.
     -- Вы добились  большого прогресса, Фил Абельсен.-- сказал он.-- Я вами
доволен.  Сегодня  вы  впервые  почувствуете себя  свободным  человеком.  На
несколько минут я отключу вас от машины.
     Он повернулся к Крис, как тень стоявшей сзади.
     -- Подготовьте  кислород  на  всякий  случай.  Если  потребуется, дадим
чистый кислород!
     Рука врача скользила  по пульту. Фил не успел еще ничего почувствовать,
он  только  увидел, что  красный баллон больше  не  надувается  -- чуть-чуть
вздрогнул, а потом повис, сморщенный, опавший, словно высохший. На мгновение
Фил ощутил  удушье, интуитивно  он  со  стоном вдохнул  воздух,  закашлялся,
вдохнул глубже, почувствовав,  как  ему  сразу  стало легче.  При  следующем
приступе Удушья он опять глубоко вдохнул, еще и еще раз...
     Ему казалось,  будто он на  волоске между жизнью и смертью,  страх сжал
ему горло. Взгляд метался  по  палате,  наконец замер на  лице девушки,  чьи
карие глаза смотрели  на него в упор, словно  хотели вдохнуть мужество; Этот
взгляд  прогнал страх,  он  овладел  собою и  принялся  равномерно наполнять
легкие воздухом, выталкивая его и снова вдыхая.
     --  Ну,  сестра,  разве  это  не удача?--спросил доктор Миер.--  Может,
попробуем сразу и с сердцем?
     Мгновение   Крис  смотрела  на  него   без   всякого  выражения.  Потом
по-деловому сказала:
     -- Как вам будет угодно, господин доктор.
     --  Не  надо  дуться,  красавица,--сказал  врач.  Он  вновь  взялся  за
выключатель, медленно повернул его.  Фил следил, как все медленнее двигаются
поршни. Потом маши на словно замерла.  И  тут же  Фил почувствовал себя так,
словно  на грудь ему навалили тяжелый груз. Сердце сдавила  железная рука, а
оно билось и билось, не уступая сенажиму. А он  будто исключен  был из этого
процесса, такого жизненно важного, происходившего у  него внутри; Фил не мог
понять,  почему безрезультатны его невидимые усилия. Руки у него сжимались и
разжимались,  словно хотели ухватить нечто ускользающее, невидимое,  челюсти
стиснуло, будто под воздействием неведомой силы, он скрипнул зубами.
     И почувствовал,  что исход внутренней борьбы определен, определен в его
пользу. Облегчение огромное, он  не мог уже думать  ни  о чем другом--лишь о
том, что тело его живет  вновь. Он ощутил слабость и дрожь, но все равно был
счастлив; остальное отступило за экран.
     Врач наблюдал за датчиками на пульте.
     Сердце  ведет себя хорошо,--сказал он,--  да и легкие в полном порядке.
Через несколько дней вам не понадобится  вся эта аппаратура. Через несколько
дней вы будете  здоровы полностью. Здоров! Возможность ходить,  бегать... Но
все-таки тут что-то... Фил медленно возвращался к реальности.
     -- А что будет со мною, когда я поправлюсь?-- спросил он.
     -- Вы  уснете,--сказал врач.--Все мои  бывшие пациенты  уснули  и будут
спать, пока мы не достигнем цели.
     Пока мы не достигнем цели, подумал Фил.
     --  А что  это  за  сон,  господин  врач?--спросил он.--  Искусственный
летаргический? Своего рода зимняя спячка?
     -- Именно так, мой мальчик,--сказал врач. Он пододвинул ногой табуретку
ближе  и  сел  возле  кровати.--  Этот  корабль  рассчитан  всего на  двести
пассажиров. Я разместил  на нем больше тысячи ста человек. При этом мы летим
в неведомое. Никто не знает, как долго продлится полет.  Мы должны правильно
распределить запасы, экономить энергию. Лучшее решение--искусственный сон.
     Увидев гримасу на лице Абельсена, он сказал:
     --  Бояться не  нужно. Прежние недостатки этого  метода преодолены. Все
без исключения возвращаются к  жизни.  Никакой атрофии мускулов, последующих
эпилептических  припадков.  Решить  эту  проблему  было  отнюдь  не  трудно:
пришлось   лишь  подумать,  как  сохранить  функциональную  готовность  всех
органов.  Не  только  мозга,  но  и  конечностей.  Другими  словами,  нельзя
позволить им разрушаться от  полного  бездействия.  Надо  ставить  передними
задачи. Вы видели когда-нибудь  футбольный матч,  Абельсен? Вы заметили, как
зритель  порой  невольно повторяет  движения  игроков, представляет  себя на
месте  нападающего,  один на один с вратарем? Вот  он сам стоит перед мячом,
который нужно послать в ворота. Малейшие движения зрителя повторяют движения
футболиста,  даже не только одного футболиста:  зритель наблюдает за другими
игроками своей  команды, за  противником,  смотрит,  кто из игроков  открыт,
взвешивает,  нужно ли  отдать  мяч  или оставить  у  себя.  Вы  когда-нибудь
переживали нечто подобное?
     -- Да, господин главный врач,--ответил Фил.
     -- Вот на этом и основана система,--продолжил док тор Миер.-- Никто  не
сможет долго находиться в покое. Прямо в мозг я  направляю  сигналы, которые
побуждают   к   действиям.  Это   не   настоящие  движения,   лишь  попытки,
намерения--этого достаточно, чтоб  поддерживать  тело  в активном состоянии.
Несколько простых  импульсов, правильно посланных  в нужные мозговые центры,
способствуют  возникновению  ассоциаций.  Все  остальное  --уже  собственная
фантазия, Я  разработал  программу,  рассчитанную на  все  виды  мускулов  и
поддерживающую  мозговую   деятельность.  Я  добился  и  другого:  программа
разработана так,  что  помогает  сохранить  активность  не  только  мышечной
системы, но  и  тех психических сил,  что  мобилизуют положительные свойства
характера. Понимаете, Абельсен, все вместе--это упражнение! После такого сна
человек духовно и физически способен на большее.
     Фил вспомнил  вздрагивающие тела, описанные  Крис. Не слишком ли мрачно
она это  восприняла? Он  попробовал  поймать ее взгляд, но  она не поднимала
головы. Неподвижно стояла в  глубине. Такое ощущение, будто она прозрачная и
вся светится.
     -- А можно узнать, какие у вас дальнейшие планы?
     Доктор Миер настроен был дружелюбно. Он улыбнулся Филу.
     -- Конечно,-- сказал он.-- Это  не тайна. Да и цель очевидна. Дело всей
моей   жизни--сохранение    человечества.--Он    немного    помолчал.--   Мы
пережили,--сказал он,--ад. А ведь такое можно было предвидеть. Это ведь не в
первый раз. Вспомните всемирный потоп. И всегда находился Ноев ковчег -- как
наш корабль. Но всякий раз в новый век проникал больной, вырожденческий дух.
Вспомните последние дни  Земли и как все к этому шло. Вспомните, какие  были
люди:  распущенная,  беспорядочная, постоянно  из  одной крайности в  другую
бросающаяся  масса.  Каждый  хотел  своего,  немыслимая  путаница  мнений  и
желаний, бессмысленные действия, жизнь сегодняшним днем, пусть все идет, как
идет,---царство   хаоса,