говорил с  ним. Хан не понял ни  слова, ведь это был синглспич. Он покачал
головой,  надеясь, что лер -  старик или старуха, так  как по внешнему  виду
было невозможно определить пол  лера - сообразит, что Хан  ничего  не понял.
Хан даже  начал говорить, но старик прервал его, сказав что-то  и показав на
землю. Это могло означать: "Сиди здесь". После этого он вошел в дом.
     Вскоре  вышла   молодая  женщина,   качающая  на  руках  ребенка.   Она
заговорила:
     - Что ты делаешь здесь?
     У Хана возникло ощущение нереальности  происходящего.  Женщина говорила
мужским  голосом. Хану показалось, что он сходит с ума. Но  тут  он вспомнил
высказывание древних: "Если тебе кажется, что ты сошел с ума, значит, ты еще
в здравом рассудке". Он решил отвечать.
     -  Я  Хан Киллинг. Коммерсант  и космопилот. Произошла  авария,  и меня
выбросило из корабля. Я приземлился к  северу отсюда и иду уже много дней. Я
даже не знаю, сколько. Я прошу вашей помощи и гостеприимства.
     Это  была  самая большая его  речь  за  много  дней.  Голос  его звучал
непривычно для него самого.
     - Я  Дарденглир. Ты должен простить нас за наше  странное поведение, Но
мы находимся очень далеко и редко видим людей.  Почти никто из нас не  знает
общий  язык.  Это  старая  деревня,  и многие  живут  здесь безвыездно.  Но,
конечно, мы поможем. Что тебе нужно?
     - Пища. Несколько дней отдыха. И направление к Столице.
     - Я поняла. Это просто. Ты согласен жить в нашем доме? -  она говорила,
с  трудом подбирая  слова. -  У нас  в  деревне родился  ребенок,  и  мы все
собрались здесь на  праздник. Но  в доме  есть комната, в доме  тепло,  есть
пища, люди. Мы найдем для тебя место.
     - Я с благодарностью принимаю твое предложение, Дарденглир.
     - Тогда входи. - Она не  стала ждать, а повернулась и  вошла в дом. Хан
услышал,  как она говорит с кем-то. Он поднялся на крыльцо, откинул занавес,
который на Чалседоне с его мягким климатом вполне заменял дверь.
     Внутри комната оказалась совершенно круглой. Вдоль всей стены шел шкаф,
и только в дальней части комнаты, на  возвышении, был сложен из камней очаг.
В потолке над очагом виднелось отверстие, через которое выходил дым. Комната
была освещена  свечами и  фонарями, В ней были люди, Они казались  странными
Хану - но все же это были разумные существа. Он смотрел на свет и моргал.
     Пока  кто-то готовил ему еду, Дарденглир  представила ему  собравшихся.
Тут  были  двое  детей, одна  девочка, четыре подростка  и четверо стариков.
Настоящий  клан  - его прошлое, настоящее и будущее. И к тому же  Дарденглир
оказался мужчиной.
     Это  был  праздник  рождения. Роженица  лежала на  подушках, совершенно
обнаженная.  Лицо ее, несмотря на перенесенные муки,  было Счастливым. Все с
любопытством  рассматривали  Хана,  пока   Дарденглир  объяснял   что-то  на
мультиспиче. Затем все рассмеялись и пригласили его к очагу.
     - Ешь, пей.  Будь счастлив с нами. Во дворе вода  для мытья, а спать ты
можешь здесь.
     Хан  кивнул,  стараясь  быть  максимально  вежливым, поел, затем вышел,
умылся ледяной водой и, вернувшись, забрался в  маленькую  комнатку.  Там он
обнаружил что-то мягкое, видимо, одеяло, завернулся в него и уснул.
     Он проснулся - один. В комнате  -  маленьком  эллипсоиде - было светло.
Свет проникал через  круглые окна, в которые было  вставлено мутное  стекло.
Хан потрогал  стекло рукой и  убедился,  что это  вовсе  не стекло, а что-то
другое.  Вероятно,  камень,  отшлифованный   до  такой  степени,   что  стал
прозрачным.  Окна  давали очень  мягкий  рассеянный свет,  но  Хан  не видел
способа открыть их. Как же  проветривается  дом?  Он осмотрелся  и увидел  в
сводчатом  потолке небольшое круглое отверстие. Комната,  где  он находился,
была пуста, но чисто убрана.  Хан  прислушался, стараясь определить, есть ли
кто-нибудь  в доме. Однако он  ничего не  услышал, кроме голосов с улицы. Он
колебался.  Пощупал  свою  бороду,  которая безобразно отросла за много дней
пути. Интересно, какие чувства они питают к нему.  Ведь Лизендир назвала его
слишком угловатым, слишком  волосатым. Впрочем, они были ласковы к нему... и
щедры.
     Он  прошел к занавесу и откинул  его в  сторону. Иос  был расположен на
низком плоском холме. Невдалеке протекал чистый бурлящий ручей, наполняя все
пространство шумом бегущей воды и чистым воздухом. Вода по деревянным трубам
отводилась в поселок и собиралась в большой  деревянный бассейн. Возле ручья
играла  маленькая голая  девочка  лет  четырех по земным меркам. Она подняла
глаза на Хана  и смотрела на  него  без боязни, но с любопытством. Затем она
рассмеялась и убежала прочь, крича что-то звонким детским голоском.
     И сразу  появился Дарденглир,  лер, который встретил Хана, снова  держа
ребенка на руках. Да, Хан не ошибся: это действительно был  мужчина. Теперь,
когда он долго  пробыл с Лизендир, он уже мог видеть разницу между мужчинами
и женщинами леров.
     Дарденглир сердечно приветствовал Хана:
     - Солнце уже поднялось, мой друг, и ты встал. Это хорошо.
     - Я не знаю, как благодарить вас...
     - Пустое.  У  нас здесь  мало посетителей. В честь последнего человека,
которого мы принимали здесь, мы выстроили на холме дом.
     Хан обернулся  в  указанном направлении. На холме  ничего  не было.  Он
улыбнулся, посмотрел на Дарденглира. Тот сказал:
     - Вот видишь? Даже леры приходят сюда очень редко.  Но мы любим гостей.
Единственное, что мы  просим  взамен,  это  несколько  рассказов  да немного
работы в поле.
     - Поработать я могу. Но какие рассказы вам нужны?
     - Что происходит в мире сейчас?
     - О, об этом я смогу рассказать. Но ведь поймут меня немногие.
     - Ничего. Я  буду переводить.  А если  ты останешься подольше,  я обучу
тебя синглспичу, и ты сможешь рассказывать сам. Но пока только ты да я знаем
общий язык. Я рад случаю попрактиковаться.
     Хан сошел с крыльца.
     - А где остальные?
     -   Здесь,  здесь.  Танзернан,  женщина,  которая  только  что  родила,
принимает гостей из своего прежнего клана. А ты знаешь что-нибудь о нас?
     -  Только  самое  основное.  Я не  знаком ни  с  одним лером,  кроме...
Впрочем, это ерунда.
     - Ты пришел к нам в  самый разгар праздника. И мы праздновали не только
рождение, но и продолжение  клана.  Теперь у нас есть  следующее поколение -
девочка и мальчик. Та малышка, которой понравилась твоя борода - Химерлин.
     - А что было бы, если бы дети оказались одного пола?
     - Это маловероятно,  так как продолжение рода заложено в генах. Но если
бы  вдруг и произошло, то  клан кончился бы на них. Им  пришлось  бы  идти в
другие кланы или начинать новые кланы, под новыми именами. Но с нами так  не
случилось.
     - Да, я понимаю.
     - Это прекрасно. А теперь вернемся к тебе.
     Хан  ответил не сразу. Что говорить?  Он не  знал, что  с кораблем, где
Лизендир, что будет с его миссией. Дрожь прошла по его телу.
     - О, у меня долгий рассказ. Я больше буду спрашивать, чем отвечать.
     - Ага! - воскликнул Дарденглир. - Я вижу, ты ученик мудреца-лера.
     - Нет, нет. Почему ты так решил?
     - Потому что мудрецы всегда спрашивают и  никогда не отвечают. Разве не
потому их считают мудрецами? - Он рассмеялся.
     Хан почувствовал себя идиотом.  Он -  член  высокоразвитой человеческой
цивилизации,  которая  простиралась в  галактике  на огромное  пространство,
которая завоевала двадцать пять миров. И тем не менее этот фермер с ребенком
на руках  смог  в одно  мгновение поставить его  в тупик. Теперь  он  понял,
почему люди неохотно  вступают в контакт с  лерами, хотя они  были  довольно
миролюбивы.  С лерами  никогда  не будешь чувствовать себя  спокойно. Так бы
чувствовал себя неандерталец, внезапно попавший в пещеры кроманьонцев.
     -  Нет,  я  не  мудрец.  Более того, во многом я ощущаю  себя  дураком.
Впрочем, я расскажу вам все, когда вы соберетесь все вместе. Я расскажу, что
я могу делать, чтобы оказать вам помощь, и чему могу быстро научиться.
     - Прекрасно!  Ты ответишь на наши  вопросы.  А работа?  Ее  здесь очень
много!


     И утром следующего дня Хан вышел на сельскохозяйственные работы - самые
простейшие. Петмириан показала ему,  что делать, и он  стал собирать  бобы и
грузить их на тележки. Конечно,  он  не мог сравниться в работе с Петмириан,
пальцы которой летали в воздухе, как маленькие птички, но он учился.
     К  вечеру  пошел ленивый дождь, больше похожий на теплый душ, но  Хан и
Петмириан забрались в  сарай,  где  уже укрылся Бразингиль,и начали  очищать
бобы, которые они успели собрать. К ним забрел  Дар-денглир, который немного
поговорил, а затем ушел. Вскоре наступил вечер,  дождь кончился,  и все леры
пошли  к  ручью.  Они  полностью  разделись  и   мыли  тело  и  одежду.  Хан
присоединился к  ним.  Он не  был  стыдлив, однако  ощущал смущение при виде
голых женщин. И разница между людьми и лерами теперь была более заметна.
     Дарденглир руководил приготовлением пищи. Это тоже  смутило Хана, но он
вспомнил,  что  в  обществе  леров  принято полное  равенство полов,  и  это
достигало у них крайних пределов.
     Когда ужин был готов и все поели, началась беседа. Дарденглир рассказал
Хану несколько  анекдотов леров. Вступали  в разговор и другие леры. Хан уже
начал  присматриваться к  ним.  Он  заметил,  что  между  отдельными  лерами
существуют различия, хотя общество в целом было довольно однородным. Одни из
леров обладали  чувством  юмора, реагировали  на  шутки других и сами охотно
шутили. Другие  совершенно не имели чувства юмора. Например,  Петмириан. Она
была  небольшая, смуглая  и почти  все время  молчала. Однако глаза ее  были
внимательными и вдумчивыми.
     Дарденглир  был   скользким,  как  теплое   масло,  хитрым,  как  змея,
всевидящим  и  всеслышащим.  Если  бы  он  жил в человеческом обществе,  он,
несомненно, стал бы дипломатом. Танзернан оказалась довольно легкомысленной,
смешливой девушкой, постоянно поддразнивающей других.
     Хан рассказал им свою историю, не скрыв ничего, даже странных отношений
с  Лизендир.  Они  выслушали  его  и  стали  задавать  вопрос  за  вопросом,
любопытные,  как дети.  Когда все было спрошено, они умолкли, глядя в  огонь
глазами с  огромными  зрачками.  Теперь  стал спрашивать  Хан.  О  налете, о
Воинах, о том, как быстрее пройти к горам севернее Столицы, где  будет ждать
его Лизендир.
     Они не сказали ничего нового. В  той местности, где они жили, грабители
не появлялись. Но  они  слышали рассказы,  видели огни в небе,  видели много
метеоритов. И это было все, что они знали.
     Они знали те горы, о которых упомянул Хан. Это была самая высокая точка
планеты.  По  их расчетам,  до  них  было  две недели  ходьбы,  что означало
двадцать восемь земных дней.  Хан объяснил, почему ему нужно идти  туда. Все
леры выразили недоумение, и Дерденглир объяснил, почему.
     - Там же нет ни городов, ни деревень. Там никто не живет, это абсолютно
необитаемая  местность.  Там  тебе  даже нечего  будет поесть.  А  если  эта
девушка,  Лизендир, победит, она  будет искать тебя там. После того, как она
тебя  не обнаружит, она начнет разыскивать тебя по всей планете и  неминуемо
придет сюда. Так что тебе лучше  остаться и дожидаться ее здесь. Кроме того,
наверное, для тебя опасно возвращаться а Столицу.
     Хану не  хотелось  допускать  даже и мысли о  тбм,  что Лизендир  может
проиграть, но тем не менее он спросил:
     - А что, если она погибнет?
     Ему ответил Бразингиль, очень серьезно и без тени шутки:
     - Тогда ты будешь просто  колонистом, как все мы. На Чалседон прилетают
корабли, но крайне  редко.  Найди силы  посмотреть  правде в  лицо.  Если ты
согласен,  то мы сходим в ближайшую деревню к  людям  и  подберем  для  тебя
девушку. Здесь места хватает всем! Живи и расти детей!
     Хан  не ответил ему. Он не  хотел  даже  думать  о таком  будущем.  Уже
наступил вечер. Один  за  другим леры расходились, собираясь лечь спать. Хан
пошел  спать с маленькой девочкой  Химерлин, которой чрезвычайно понравилась
мягкая и теплая борода Хана. Но она лягалась во сне и мешала спать Хану.


     Итак,  Хан  начал  жизнь  среди  изолированных  от  цивилизации  леров.
Погруженные в состояние, которое они называли мудростью незнания, они  учили
Хана, терпеливо  и  непрерывно.  Сначала  дни протекали медленно,  в трудной
работе, но постепенно Хан втягивался в этот неторопливый  ритм.  Хан сначала
ждал  появления Лизендир,  но  с каждым  днем надежды его  таяли, как  озеро
высыхает под жаркими лучами солнца.
     Особое внимание леры  уделили обучению  Хана  синглспичу.  Сначала этот
язык  показался  землянину  очень сложным,  но  постепенно  понимание  стало
приходить  к   нему.  Это  был  странный  язык,  абсолютно  правильный,  без
каких-либо идиом и  эмоциональных  выражений. Ноэто можно  было понять:  это
язык был искусственным.
     Он узнал,  что  Лизендир на этом  языке  означает  "огонь",  а "Хан"  -
последний, причем это  определение как-то  связано с  водой.  С тех  пор его
стали называть "Санхан" - "Последняя вода". Каждое  слово в синглспиче имело
четыре  значения, в зависимости от контекста. И только четыре . слова: "Пан"
- огонь,  "Тан" -  земля, "Кан" - воздух,  "Сан" - вода - имели только одно,
четко определенное значение. Однако Хан не стал выяснять причину этого.
     В той деревне не было необходимости что-либо  писать. Однако Дарденглир
принес Хану  несколько книг,  чтобы  тот  мог познакомиться  с письменностью
леров. Хану показалось, что каждое слово обозначается одним знаком. Примерно
то  же  самое,  насколько  можно  вспомнить,  было  и  в  древней  китайской
письменности.
     Хан  учился и работал,  делая  все,  что требовалось делать на ферме. И
если  бы не  мысли о  Лизендир,  эта  жизнь  была  бы  ему вполне  по  душе:
спокойная, размеренная, полная смысла. Правда, он  прекрасно понимал, что он
здесь  чужой  и  не  может оставаться  вечно  среди леров.  И  ему  хотелось
оказаться  среди своих. Ему хотелось любви  я секса.  Даже вечерние  купания
среди голых девушек вовсе не помогали ему усмирять требования плоти.
     Он потерял счет времени, но был уверен,  что прошло много дней. Хан уже
настолько овладел языком, что мог общаться с  лерами без помощи Дарденглира.
Однако Лизендир  все не  появлялась. Поэтому он  сказал Дарденглиру, что ему
пора уходить,  хотя  ему  совсем  не хочется этого.  Было  решено, что он  с
Дарденглиром и Бразингилем  пойдут  на местный рынок, а затем он вернется  в
свое  время  и  в  свой  мир.  Леры были честны  с  ним, и  хотя они  раньше
уговаривали  его  остаться,  и  даже  обещали  подыскать  ему  девушку,  они
согласились,  что  Хан  принял  мудрое  решение.  Они  предложили ему  часть
вырученных на  рынке  денег, так как  он  много сделал  для них. Сначала Хан
отказывался, но затем согласился. Началась подготовка к отправлению.
     Через  несколько  дней,  на  рассвете,  Хан,  Дарденглир  и  Бразингиль
нагрузили  повозку  и,  распрощавшись  со  всеми, покинули  деревню. Повозку
тащили четверо животных, похожих на огромных волов. Ехали они  по извилистой
тропе, огибающей холмы. Это была единственная дорога из деревни.
     Спали они по очереди. Причем, пока один спал, другой правил повозкой, а
третий следил за окрестностями. Хан  поинтересовался,  зачем это, что грозит
им? И Бразингиль рассказал, что ходят слухи о  злобных привидениях, жестоких
бандитах, страшных  хищниках.  Однако  за все  время  пути они не  встретили
ничего подобного.  Только  были слышны  щорохи в ночном  лесу  да отдаленные
крики.  Ничего   больше,  страна  казалась  пустыней.   Да,   на   Чалседоне
действительно было много места. Его хватило бы на всех.
     На пятый день пути они  прибыли в  город, где  устраивался рынок. Город
назывался Ховзар, но  Дарденглир рассказал, что это  старый  город людей,  и
раньше  он  назывался  Базар Хобба. Теперь здесь живут  леры, и  назвали они
город по-своему.
     Базар Хобба  служил  центром  торговли  этого района, здесь  происходил
обмен продуктами. Дарденглир очень возбудился при подъезде к городу. Он даже
выкрикнул:  "Назад, к цивилизации!" -  и  начал барабанить по крыше повозки.
Бразингиль явно недолюбливалэтот город, потому что он бормотал что-то сквозь
зубы. Хану удалось расслышать только  "скопище воров  и шакалов". Бразингиль
исподлобья смотрел на улицы, по которым они проезжали.
     Хану  город показался  чрезвычайно старым.  Он  состоял  из  деревянных
угловатых домов  с острыми  крышами,  которые  служили,  видимо,  просто для
украшения, так как здесь не бывало сезонов сильных дождей.
     Улицы были вымощены булыжниками, выкрашенными в яркий цвет.
     Неизвестно, были  ли  здесь  воры  или нет,  но  торговали  леры весьма
выгодно. И большую  помощь оказывал  им Хан, который уже недурно  говорил на
синглспиче,  хотя и  с сильным акцентом.  Навыки  коммерсанта  оказались  не
лишними в торговле с местными перекупщиками, постоянно имевшими дело  только
с фермерами, которых легко  было обдурить.  К вечеру они распродали все свои
товары и нагрузили повозку тем, что им было нужно.
     После  подсчета  выручки  леры  предложили  Хану  половину.  Хан  начал
отказываться, говоря, что с него достаточно  и пятой доли. Однако Дарденглир
заявил, что клан считается  как одно лицо, и его долю  разделить  нельзя.  В
конце  концов Хан  был  вынужден согласиться,  и после дележа  они  пошли  в
ресторан,  из дверей  которого  валил  дым и  пахло чем-то жареным.  Хан уже
забыл,  когда в последний  раз ел жареное мясо.  Леры ели мало мяса.  Но  не
потому, что они были вегетарианцами, а потому, что животный белок усваивался
гораздо хуже, чем растительный. Да, Хану казалось, что он живет среди  леров
уже много лет, хотя на самом деле прошло не больше стандартного полугода.
     В  ресторане  они  заказали  еду,  взяли  три кружки пива и  уселись за
столик. На планету спускался вечер, и  они сидели  и ели,  изредка  наполняя
свои кружки. От мяса осталось уже совсем немного, когда  Хан заметил в  углу
чью-то фигуру.  Он посмотрел сквозь пыль  и  сгущавшуюся  темноту. Это  была
Лизендир.
     Он  вскочил, торопливо извинился и бросился к ней. Она была совсем не в
себе и не видела Хана, пока тот не подошел совсем близко. Хан видел, что она
измучена, истощена,  и  руки свои держала она как-то  странно,  как будто  в
ладонях у  нее были горячие угли  или сверхнежные цветы. Не обращая внимания
ни на кого, Хан тронул ее за плечо и раскрыл объятия. Она упала в руки Хана,
спрятала голову  на его груди и прижималась к нему,  как дитя.  Наконец  она
отпустила его и выпрямилась.  Глаза ее были красными, но слез в них не было.
Разговаривать сейчас они не стали.
     Хан повел ее к столу, где для  девушки  немедленно приготовили место  и
блюдо с жареным мясом. Пока она ела,  Хан представил ее. Ела Лизендир  очень
медленно и  осторожно, но к концу вечера перед ней стояли три пустых тарелки
из-под  мяса,  две из-под  овощей  и три пустые  кружки пива. Она  почти  не
говорила,  лишь изредка кивая в ответ на отдельные замечания.  Она удивленно
поднимала брови, слыша, как Хан бегло говорит на синглспиче.
     Наконец с пищей было покончено. Все четверо немного поговорили, а затем
Дарденглир и Бразингиль  отправились спать, сказав, что им нужно завтра рано
отправляться в дорогу. Хан и Лизендир остались одни. Она  сидела тихо, глядя
в никуда, погруженная в свои мысли. Глаза ее затуманились и затем закрылись.
Она откинулась на спинку грубого кресла. Хан оплатил счет, поднял ее и понес
в комнату. Девушка была легка, как перышко.
     Она проспала три дня. Спала она  очень глубоко,  и только по ее дыханию
можно было сказать, что она еще жива. Пока она спала, Хан промыл и смазал ее
раны  и  царапины.  Помогал  ему в этом аптекарь, живший  в  соседнем  доме.
Постепенно краска  вернулась