ласна  с Лизендир. Подумай,  Хан, кто  будет охотиться на  это
существо? Ведь нас только  трое, и только вы двое воины. Я ни в чем не смогу
вам помочь.
     - Я не имею в  виду, что мы  должны броситься вслепую. Я предлагаю лишь
осмотреть замок  Эвинга. Мы знаем, что у  него  нет корабля. И мы можем быть
уверены, что в его замке нет  оружия, способного нанести большой вред нашему
кораблю. Мы сможем  издалека обнаружить  источник энергии, если он там есть.
Если он  исчез, то мы не станем проводить  остаток жизни в охоте за ним.  Но
мне очень не хочется оставлять его здесь.
     Лизендир  встала  и  подошла к пульту  управления.  Она  сама  включила
приборы.
     - Я согласна. Ты прав. Я тоже не хочу оставлять его тут.
     Устеин переводила взгляд с Хана на Лизендир.
     -  Мне все  это не  нравится, но я не могу остановить  вас. И я не могу
управлять этим кораблем. Но я не могу признаться,  что боюсь, боюсь существ,
которые могут так обращаться с разумными существами.
     -  Ты  боишься? Я не думаю, Устеин. Я уверен, что  ты  быстро научишься
быть смелой. Ведь если кому-то из нас придется идти в замок, то это будем ты
и я. На  корабле должен остаться один из тех, кто может управлять им. А  это
Лизендир.


     Вскоре  они уже  приближались  к  замку с  юга,  летя  в  нижних  слоях
атмосферы.  Когда  они  летели  над Лелиасом,  Хан  и  Лизендир  внимательно
вглядывались вниз, стараясь обнаружить признаки жизни в городе. Но ничего не
смогли увидеть. Лелиас был погребен  под снегом. Вскоре они уже приближались
к замку, и тут они убавили скорость и снизились как можно ниже, пролетая над
ним.  Но  никаких признаков жизни им обнаружить не удалось. В сумраке зимней
ночи замок казался покинутым, пустым, темным.
     Пока Хан  и Лизендир смотрели  на  замок,  Устеин  смотрела  вперед, на
главный  экран.  Ее  острый  взгляд  заметил  вдали  группу  людей,  которые
двигалась  к югу. Или просто  они хотели  уйти прочь.  Она  позвала  Хана  и
Лизендир.
     Хан подлетел поближе, чтобы лучше рассмотреть людей. Да, они уходили от
замка,  они бежали. Хан не мог узнать никого на таком расстоянии, но то, как
они спешили, как они хотели спрятаться  от корабля, доказало ему, что это не
Эвинг. Хоть тот  был лжец  и  обманщик,  он бы с достоинством  встретил свое
поражение.  Хан был  также уверен,  что Эвинг  не будет бежать, ибо тогда он
станет легкой добычей тех, кто будет охотиться за ним. Нет, его  нет в  этой
группе.  Он, должно быть,  прятался  в  замке или в Лелиасе.  Хан  развернул
корабль и повернул к замку.
     Чем ближе он подлетал, тем ему становилось яснее,  что это глупая идея.
Они никогда  не смогут найти здесь Эвинга. Техника  им не помогла  в этом, а
спускаться на планету  и  обыскивать всю ее поверхность... У  них  на это не
было времени. Однако в замке они смогут найти какие-либо доказательства. Хан
несколько  раз пролетел над замком, но они не увидели ни огонька,  ни дымка.
Хан  посадил  корабль   прямо  во  внутренний  дворик  замка..  Корабль  был
маленький, но, окруженный каменными стенами, казался огромным.
     Двигатели затихли. Хан приготовился к выходу из корабля.
     - Лизендир, ты  остаться здесь.  Если что-то случится, ты доставишь всю
информацию в Союз. Улетай сразу - ты знаешь, как. И прежде, чем покинуть эту
систему,  сожги замок,  преврати его в пепел.  Забудь  все  свои запреты. Ты
можешь лететь  отсюда  через матричные пространства. Я  включил этот  режим.
Тебе останется только нажать кнопку.
     - Это неправильно! - воскликнула  Лизендир. -  Мы  должны идти  с тобой
вместе.
     Устеин завернулась в покрывало.
     - Я боюсь этого замка. Я боюсь оставить корабль. Только здесь и в нашей
комнате в доме Хаты я ощущала реальность жизни.  Но  несмотря ни на  что,  я
должна идти с тобой.  Хан. Ты должна  понять  меня, Лизендир.  Понять  и  не
обижаться.
     - Я понимаю. Идите. И возвращайтесь побыстрее.


     Хан вручил Устеин один из пистолетов и научил  пользоваться им. Девушка
серьезно  и внимательно слушала его. Для себя Хан  взял два пистолета - один
лучевой, формирующий вспышку света с длиной  волны,  близкой к ИК, другой  с
управляемыми полями, обладающими громадной разрывной  силой. Он  также нашел
теплую одежду и предложил ее Устеин, но девушка отказалась.
     Они спустились  с корабля во  двор  и  некоторое время стояли, выжидая.
Солнца не было видно.  Оно висело низко над горизонтом и его скрывали стены.
Однако  его рассеянного  света  не хватало, чтобы осветить  двор и замок. На
небе сияло несколько ярких звезд. Двор был залит призрачным светом, в углах,
казалось, затаились угрожающие тени.
     Над головой,  в  глубинах  темнеющего  неба,  началось слабое  мигание.
Вспышки света. Хан и  Устеин  остановились  и посмотрели  вверх:  начиналось
северное  сияние,  еще  слишком  слабое,  чтобы  различить  цвета  -  только
периодические  изменения  яркости.  Стоя голыми  ногами  на пушистом  снегу,
завернутая в  одеяло,  Устеин наклонила голову  и понюхала  морозный воздух.
Ноздри ее раздувались. В этой  ситуации наивысшей опасности  она вдруг стала
вести себя  так, как будто в ней проснулись древние инстинкты,  берущие свое
начало во тьме времени и пространства - в обледенелых лесах Земли. Они пошли
по снегу, слыша только его шорох  под ногами,  и подошли к огромным  дверям,
распахнутым настежь.  Прислушиваясь к  каждому  шороху, они, как  взломщики,
вошли в замок.
     В замке было так холодно, как и на улице. Устеин прошептала:
     - Они все ушли. Я ничего не ощущаю.  Они ушли  отсюда еще до  того, как
корабль был разрушен. Замок пуст и мертв.
     - Как это может быть? Ведь должно было пройти не больше часа. Тепло еще
не должно было выветриться.
     -  Ты  помнишь, когда я  работала  с твоим блоком  памяти на корабле? Я
сказала, что  они могут видеть меня. Не  знаю как, но могут.  Возможно тогда
они поняли опасность и ушли.
     Они  прошли  через  весь  замок и  Хан убедился, что  она права.  Замок
покинут давно, еще до того, как  корабль Хаты  уничтожил корабль чужаков.  В
замке  остались  следы  спешного бегства.  Все  было  разбросано  и  кое-где
валялись  трупы.  Леры и люди. Но не чужаки. Возможно,  здесь  был  бой,  но
следов его не было видно.
     Наконец они пришли в  центральный холл. Хан нашел дверь, через  которую
сюда вошел Эвинг и сказал:
     - Когда  мы с Лизендир  впервые  были здесь, там во  время обеда играли
музыканты. Тогда я ничего не  знал  о клешах  и решил, что музыканты - члены
одной секты, так они походили друг на друга.
     - Музыканты? И они действительно играли? Но ты знаешь, большинство клеш
уже  давно потеряли свои способности. Они болыпе не делают того, для чего их
создала природа. Я не знаю, кто были те, кого ты видел.
     -  Мне кажется, что среди найденных нами трупов их нет.  Все  они  были
щупленькие,  некрасивые  на  вид. У них были коричневые  волосы, волнистые и
большие носы, такие же, как у хайдаров.
     - А! Это пейниры. Я не знаю, где они находятся, но знаю по  слухам, что
они есть. Они такие же старые, как и Златы.
     Дальше по  коридору им повезло.  В одной из  темных комнат,  освещенной
лишь светом звезд из  окон, они нашли нечто вроде установки коммуникации. Во
всяком  случае, они так решили.  Они увидели  какие-то  приборы, индикаторы,
даже  небольшой  микрофон  странной  формы.  Пульт  дал  им  мало  пищи  для
размышлений, настолько он был непохож на то, что они видели раньше. Хан даже
не смог  найти,  где  подключается источник энергии. Кое-где  на пульте были
надписи, но ни Устеин, ни Хан, не смогли прочесть их. Хан сказал, больше для
себя, чем для Устеин:
     - У Воинов есть радар, но нет радио.  Это все равно,  что  иметь  голос
только для того, чтобы слушать эхо. Значит, Эвинг мог пользоваться связью на
любых  радиоволнах. Никто  здесь не  смог  бы перехватить его сообщения.  Но
скорее всего он пользовался  длинными волнами, и антенна находится наверняка
под землей, чтобы он мог вести передачи даже во время магнитных бурь.
     Устеин прошептала:
     - Я  не  знаю, о чем ты говоришь. Кажется, что этот Эвинг был колдуном,
но  и  ты  тоже колдун, так  как ты  смог распознать  все его  хитрости.  Но
подожди! Посмотри в окно.
     Хан  подошел  к узкому окну, единственному в комнате,  и выглянул. Окно
выходило на север и на  горизонте Хан видел заходящее солнце. Но все небо на
севере играло красками, настоящий праздник красок, фейерверк красок. Да, это
было настоящее северное сияние.
     Устеин тоже подошла к окну и встала рядом  с Ханом. Она была в  трансе;
Это было  самое мощное северное сияние,  какое когда-либо  видел Хан. Устеин
стояла,   подняв   голову  вверх.  Лицо  ее  стало  еще  прекраснее  в  этом
переливающемся   свете,   струйки   пара  вылетали  из  ее  ноздрей,  волосы
переливались всеми цветами радуги. Она отошла от окна.
     -  Я видела  северное сияние много раз,  но такое красивое - впервые. А
теперь идем отсюда. Здесь никого нет.
     Хан неохотно отошел от окна и собрал некоторые книги  и манускрипты. Он
не  знал, что будет с ними  делать, но  раз уж он вошел сюда, как  взломщик,
значит, он должен украсть что-нибудь. Устеин ничего не  взяла - она не нашла
ничего, что могло бы ей пригодиться.  Хан видел,  что ей очень не по себе  в
этом замке и она хочет побыстрее убраться отсюда.
     Они  пошли к "Палленберу" через вереницу  холодных и пустых коридоров и
холлов.  И снова  они не  увидели  ничего нового: трупы, сломанная  рухлядь,
брошенное оружие.
     Весь путь  они  шли осторожно, прячась  в  тени  выступов стен, как  бы
чего-то ожидая:  нападения, крика, звона  стали, укола, слепящей боли.  Но в
холодной тишине не  было  ничего  слышно,  кроме биения их пульса. Во  дворе
стоял корабль.  Их корабль. Все казалось мирным и безопасным. Огни включены,
люк  открыт. Все было  таким же, каким  они оставили.  Все, кроме  неба  над
головой, где пылало, торжествовало, танцевало северное сияние. Хан посмотрел
на Устеин.  На ее красивом  лице больше не было  священного трепета,  только
ожидание. Хан вздохнул: Эвинг сбежал  от них и, возможно, спасся,  так как у
них  не было возможности обшарить всю планету  в поисках врага.  Он мог быть
где угодно.
     Они стали подниматься по  лестнице.  Впереди Хан, за  ним Устеин, держа
пистолет  наготове. Она была  вся напряжена, хотя Хан  не  видел причин  для
этого.  Устеин  все  время  озиралась вокруг, как будто  ожидая чего-то. Хан
взобрался  и сказал Устеин,  что  он прикроет ее,  пока она  поднимается  по
лестнице.
     Они уже были готовы войти в корабль, как Устеин остановилась и сказала:
     - Подожди. Одну минуту. Я хочу последний раз посмотреть  на мой  мир. Я
ведь больше никогда не увижу его.
     -  Хорошо. Но поторопись.  Очень холодно. Когда  ты  войдешь во  вторую
дверь, нажми кнопку и люк закроется.
     - Я только минутку.
     Хан пошел вперед. Устеин, возможно, наплевать на мороз, а он уже  начал
ощущать его укусы. Он  не  мог понять, как она может  ходить по снегу голыми
ногами! И странно то, что она сказала  о том, что они никогда не вернутся на
эту планету, что она видит ее в последний раз. Но они же вернутся - вернутся
за клешами, за людьми, чтобы перевезти их к своим.  Планета сгорит в ужасном
космическом пожаре. Планета  жуткая, но было  в ней что-то, чего  он  не мог
понять  - какая-то новая тайна вселенной. То,  что случилось здесь, не  было
вызвано  дьявольскими устремлениями Воинов или  манипуляциями Эвинга -  нет,
сама  планета  как-то   воздействовала   на   умы,   вытесняя  из   них  все
величественное, и оставляя только низменные инстинкты.
     Хан прошел через коридор  и подошел  к рубке управления. Как  только он
открыл  дверь,  он  услышал  вскрик Устеин. Он  остановился и, оставив дверь
приоткрытой, устремился назад.
     - В чем дело?
     -  Хан! Снег!  Что-то неладно. Я чувствовала это.  Ты и  я. Мы пришли и
ушли.  Четыре  следа на снегу - твои сапоги  и мои босые.  Четыре! Но  здесь
пять! Лизендир вышла из корабля? Нет! Кто-то вошел в него.
     Хан  сразу  узнал  этот  голос еще до  того,  как слова  дошли  до  его
сознания. Это не был голос Лизендир. Это не был голос лера. Это не был голос
человека.
     Из громкоговорителя послышался приказ:
     - Я держу под прицелом твою  бывшую любовницу. Прикажи клеш подниматься
сюда и входи сам. Оружие оставьте у двери. И побыстрее, у нас  мало времени,
а дел еще очень много.
     Хан повернулся к Устеин:
     - Входи.
     Он  старался  придумать  план  действий,  но  ничего  утешительного  не
приходило на ум. Во  всяком случае,  лучше войти на корабль,  а  не остаться
замерзать здесь.  Все-таки у них может появиться шанс. Правда, сейчас  он не
видел ни одного шанса на спасение.

Глава 8

     Устеин  вошла  в  рубку  управления  возбужденная   и  испуганная,  она
говорила:
     - Хан, там чьи-то чужие следы на снегу. Это не наши... О!
     Она  замолчала и спокойно вошла в  рубку. Затем закрыла за собой дверь,
встала рядом с Ханом и сбросила с себя одеяло.
     - Это лучевой пистолет, - сказал Эвинг. - Он  очень хорош  на небольшом
расстоянии,  как здесь. Я поставил  его на  максимальный  радиус  поражения.
Конечно, он не убьет с первого выстрела,  но ожоги будут  очень  сильными, и
смерть наступит позже.  Я знаю, что эта девушка  натренирована для войны, и,
чтобы нейтрализовать ее, я буду держать под прицелом вас двоих.
     Он замолчал, дав им время на раздумье. Они не сомневались, что Эвинг не
будет говорить зря.  Лизендир  спокойно  сидела в  кресле пилота, ничего  не
говоря и не двигаясь. Эвинг, увидев, что его поняли, продолжал:
     - А теперь за дело. Программа  проста. Ты  переправляешь нас в мой мир,
где ты и  останешься. Высший Совет обсудит создавшуюся ситуацию и  попробует
найти выход. Помните - сон мне не нужен.
     Хан отчаянно пытался найти выход и, чтобы выиграть время, он спросил:
     - Значит, я был прав относительно ситуации на планете?
     - Да.  Воины  не  понимали  ее.  Они  были  слишком  примитивны. Но  мы
недооценили  способности  людей  -  тебя,  например,  или  этого  Хетруса  с
Сибрайта. Он что-то заподозрил с самого начала.  Я  мог  только сделать так,
чтобы изучить  положение послали двух  некомпетентных людей. Естественно, вы
не должны  были что-либо обнаружить, и Совет бы  ничего не  узнал бы от вас.
Если бы вы  что-то  обнаружили, то должны были  бы  просто исчезнуть. Но  ты
оказался более  пронырливым и изворотливым. И девушка хорошо дополняла тебя.
Да,  я недооценил  вас обоих.  Во всяком  случае, тебе  удалось помешать нам
основать на этой планете  базу  для  наших дальнейших операций. Ты  понял  с
помощью измерений,  что  звезда этой системы  скоро  взорвется, но  к  этому
времени мы  надеялись закончить  все, чтобы  установить  правильный  порядок
будущих событий.
     - Каких событий?
     - Тебе это теперь неинтересно.
     - Удовлетвори мое любопытство.
     - Пожалуйста, в  этом нет вреда. Ты все и сам предполагал. Мы надеялись
вызвать  войну между людьми и лерами.  Ты  сам  знаешь, что  нет войны более
жестокой, чем  между родственниками.  Конфликт должен был  ослабить людей, и
тогда мы спокойно завоевали бы ваш мир. Мы старая цивилизация, и мы не можем
представить себя среди пионеров новых миров: снова воевать с дикими зверями,
снова вырубать леса...
     - Твоя внешность настоящая или это просто маскарад?
     - В основном настоящая. Но, разумеется, с небольшими ухищрениями, чтобы
не возбуждать подозрения у Воинов. Вообще-то мы похожи на леров.  Но хватит.
Поговорить можно и в  дороге. Садись или стой, если хочешь, но давай в путь.
Помни,  что жизнь этой  девушки  - это  цена за любое подозрение, которое ты
вызовешь во мне.
     - Я буду стоять и говорить Лизендир, что включать.
     Они  по  образу мышления больше похожи  на людей,  чем на леров. За это
можно  зацепиться.  Идея!  Она должна  сработать! Чем больше Хан  думал, тем
больше  утверждался  в  мысли, что идея должна сработать.  Во всяком случае,
поможет выбить лучевой пистолет из руки Эвинга. А там посмотрим.
     Хан подошел к панели управления, а Эвинг спросил:
     - Тебе не нужен курс?
     - Пока нет. Ты когда-нибудь летал на наших кораблях?
     - Нет. Только на своем, когда мне нужно было совершить путешествие.
     - Тогда позволь мне объяснить. Я не хочу возбуждать  никаких подозрений
своими  действиями.  Когда мы  путешествуем в  пространстве,  мы  используем
заранее установленные точки, координаты которых  находятся в памяти корабля.
Я не  знаю,  где  твоя  планета, поэтому  мне  придется пользоваться  ручным
управлением.  А  сейчас  я  должен  определить  точные  координаты  корабля,
пользуясь теорией Гейзенберга.
     - Хорошо. Только делай это быстрее и без фокусов. Ты знаешь, что будет.
Сначала эта девушка, а потом  рыжеволосая клеш. Ты же не хочешь,  чтобы  они
страдали? Тогда торопись. Я ощущаю давление времени.
     Хан кивнул, поморщившись про себя. Если он ошибается...
     -  Теперь так. Мы  выходим  в космос. - И  устанавливая  курс на точку,
которую он выбрал. Хан искоса посмотрел на Лизендир и Устеин. На их лицах не
мелькнуло ни одной мысли  - обе  они были пассивны. Это  хорошо.  То, что он
хотел  сделать, могло быть успешным, если они  не  выдадут  его, то есть  не
поймут ничего слишком рано. Нельзя  было вызвать у Эвинга подозрения, что он
делает что-то не то.
     Корабль  достиг  намеченного пункта,  и  двигатели отключились.  Теперь
оставалась  только  ручная  коррекция,  которую  сделала  Лизендир, поставив
корабль  в нужное положение.  Нужная  звезда установилась  как раз в  центре
главного экрана. Она сияла, как оскорбление.  Ведь все они знали, что  конец
ее неотвратим.
     Пора. Хан повернулся к Эвингу.
     - Мне  нужен один прибор  для измерений.  Он  в  маленькой сумке. Пусть
девушка подаст его мне.
     - Как он выглядит?
     - Для тебя это всего лишь моток проволоки.
     - Ты уверен...
     - Ты что-то понимаешь в астронавигации?
     - Нет. Этим занимается команда.
     - Тогда позволь мне решать самому, что мне нужно.
     Хан  повернулся  к  Устеин. Девушка  выпрямилась.  Но  она все  еще  не
понимала. Только беспокойство было написано на ее лице.
     - Ты уверен, что это нужно тебе, Хан? Это опасно, и я не понимаю...
     - Ничего, ничего.  Мне нужен блок,  Устеин. Подай мне его. Я знаю,  что
делаю.  -  Хан  почувствовал  раздражение.  Если  она скажет хоть  слово  об
истинном назначении блока...
     Она не сказала. Устеин наклонилась над сумкой, достала  блок, размотала
его и неохотно подала Хану. Свое нежелание она не могла не скрыть.
     - Возьми. Только будь осторожен. Когда им пользуется кто-то другой...
     - Ничего. - Хан оборвал ее. - Я знаю меры предосторожности.
     Он взял блок, рискнул бросить взгляд на Лизендир. В ее глазах мелькнула
искра.  Она  поняла! Хан посмотрел на  Эвинга. Внезапно тот  заинтересовался
блоком и посмотрел на него.  Хан, игнорируя его, поднял  блок  так, чтобы на
него попал свет  звезды. Он надеялся, что сейчас походит на астронавигатора,
производящего измерения.
     Любопытно,  подумал он,  держа  его  перед  собой  и  глядя  на игру  в
переплетениях проволоки,  в  местах ее сочленения. Как же она использует эту
штуку,  как переходит все это  в материальные символы? Как воспринимает  все
это? Он оглядывался, стараясь найти что-то, за что можно  было бы зацепиться
взглядом.  Ничего. Игра света. Оптическая иллюзия. Но по  этим  линиям можно
бесконечно  двигаться  взглядом.  Это был  гипноз. Так  можно усыпить себя и
ничего больше.  Он неохотно оторвал  взгляд  от блока  и  посмотрел на часы.
Прошло  десять секунд. Десять секунд от чего?  Неважно. Времени уже не было.
Оно превратилось в иллюзию, он даже видел время  в  этом скоплении мерцающих
линий и узлов.
     Но  вот все  двинулось во