машины выехали на шоссе. На дворе стояло раннее утро, и дорога была  почти
пуста.
     Раздался стартовый выстрел.  За  громыханием  моторов  "ламбурини"  и
"феррари", мотор Билла едва слышен.
     Машины набирали скорость. Я и еще двое свидетелей ждали  на  полпути,
незаметно поставив свои машины в сторонке.
     Когда они приблизились, мы заметили,  что  "ламбурини"  шел  впереди,
"феррари" -  почти  рядом,  но  отставал,  а  замыкал  Билл.  Я  попытался
различить выражение лица хирурга через свой ночной бинокль. Оно не  сулило
ничего хорошего.
     Вдруг ровный гул был перекрыт новым мощным звуком,  как  при  падении
пятисотфунтовой бомбы.  Из  темноты  вырвалась  машина  малютки.  Я  засек
скорость "ламбурини": двести тридцать миль. Малютка обогнал ее, словно это
был учебный велосипед. Интересно, что подумал в это время хирург?
     И вдруг раздался взрыв: это взорвался, не выдержав напряжения,  мотор
"ламбурини". Мы бросились к  машине  и  помогли  доктору  вылезти.  Кто-то
ударил струей  из  огнетушителя.  Пятьдесят  тысяч  долларов  взлетели  на
воздух.
     Артист продержался еще несколько минут, но, видно,  уже  выдохся.  Он
слишком разогнался,  чтобы  вовремя  замедлить  ход,  и  потерял  контроль
"Феррари"  съехал  с  дороги  в  заросли  виноградника.  Водитель   вышел,
пошатываясь, его беспокоило собственное лицо, а не машина.

                   Слава, слава Малютке, слава!
                   Свыше двухсот - для него забава
                   Взорвался мотор "ламбурини",
                   "Феррари" лежит в канаве,
                   Малютку Билла просто так не взять!
                        Его еще надо догнать!

     Я один поехал к машине. Он отъехал к Всхолмью, аллея  была  такой  же
пустынной, как шоссе. Он лежал под машиной и  светил  себе  фонариком.  Он
едва помещался там: ростом шести с половиной футов и весом в двести  сорок
фунтов.
     - Привет, - окликнул он меня снизу, - как там все?
     - Нормально, - сказал я, - этот хирург  -  крепкий  парень.  Он  весь
выложился.
     - Да, - отозвался он  из-под  фургона.  -  Дайте  некоторым  из  этих
респектабельных граждан настоящие моторы, и они за несколько секунд доедут
от Джекрилла до Гайда.
     Под капотом у него  был  мотор  "Шеви-454".  Но  он  был  только  для
небольших поездок, например,  на  рынок.  В  фургоне  был  установлен  еще
авиамотор "Претт и  Уиттни"  в  900  лошадиных  сил,  предназначенный  для
небольших спортивных самолетов, работавший с  треском  и  грохотом.  "454"
Билл использовал, чтобы поиграть с соперниками, а потом включал  дремавший
авиадвигатель. Таким образом он добивался того, что  количество  лошадиных
сил враз переваливало за тысячу. Фургон его выглядел  просто,  но  устроен
был сложнее, чем Бруклинский мост. Но Биллу этого было мало.  Он  говорил,
что хотел бы когда-нибудь попробовать  и  реактивный  двигатель,  если  бы
только знал, как стабилизировать эту штуку.
     Мы оставались одни среди виноградников и полей  для  спортивных  игр.
Остальные помогали отбуксировать машину доктора и вывести на дорогу машину
артиста. Тут появился незнакомец.
     Его машина возникла из темноты за  переездом  и  остановилась  позади
фургона Билла. Цвет ее был чернейший, настолько черный, что казался  почти
пурпурным. На ней, казалось, были десятки лаковых  покрытий.  Фары  горели
красным светом благодаря специальным прикрывавшим их щиткам.  Я  не  узнал
марки, но я в этом не специалист. Машина не  была  похожа  ни  на  обычную
гоночную,  ни  на  "слотус",  ни  на  "мазду".  Конструкция   была   вовсе
незнакомой. Ветровое стекло было до шести дюймов высотой.
     Водитель, вышедший из машины, был одет  в  такой  же  черный  костюм,
цвет, любимый многими гонщиками (Билл предпочитал джинсы и свитер). Он был
так же высок ростом, как Билл, но много тоньше. Ему, показалось мне,  было
за  сорок,  и  мне  стало  интересно,   чем   он   занимается.   Профессии
банзай-гонщиков часто не менее интересны, чем их машины.
     Он улыбнулся мне неприятной улыбкой, наклонился над фургоном  и  стал
терпеливо ждать, пока появится Билл. Наконец  Горилл  заметил  присутствие
незнакомца и вылез, отряхивая руки. Он смотрел не на пришельца, а  на  его
черную как смоль машину.
     - Я слышал, вы любите гонки, - сказал незнакомец,  кивнув  в  сторону
шоссе. - Сейчас вы доказали, что способны на это. Хотели бы вы состязаться
со мной?

                Банзай-гонщик получает вызов
                От странного типа с помятой рожей,
                В глазах полыхает черная ночь,
                Говорит он странно и как-то темно,
                А его машина... О Боже!

     Билл потер нос.
     - Не знаю. Я не знаю вашей машины. Такую я вижу впервые.
     Незнакомец усмехнулся.
     - Импортная. Не итальянская и не французская.
     - Израильская? Я слышал, у них есть кое-что интересное.
     Незнакомец покачал головой:
     - И не японская. Это - гибрид моей собственной конструкции. Это очень
важно?
     - Нет. Не для меня. Просто интересно.
     - Говорят, что вы - лучший гонщик.
     Теперь улыбнулся Билл:
     - Правильно говорят.
     - Я ставлю пятьсот тысяч новенькими банкнотами. Тогда у вас  появится
реактивный двигатель, который вы хотите  и  масса  времени,  чтобы  с  ним
заниматься. Вам больше не придется возиться со всякими дамскими машинками.
     Билл посмотрел на денди.
     - Но я не могу сделать такую  же  ставку,  даже  если  поставлю  свою
мастерскую.
     - Мне ваша мастерская ни к чему, - ответил незнакомец.
     - Тогда что же?
     Незнакомец положил руку на плечо Билла, и они ушли в  виноградник.  У
меня по спине поползли мурашки, и мне стало холодно,  несмотря  на  душную
ночь. Мне не нравилась ни его улыбка,  ни  его  манера  разговаривать,  ни
странный гул его длинной черной машины.
     Но Вилла все это, кажется, не тревожило. Они вернулись, и  я  увидел,
как они ударили по рукам. Мне это не нравилось, но не я принимал решение.
     - Прежде всего, нам надо проверить  скорость  и  крепость,  -  сказал
незнакомец, - и машин и водителей.
     - Согласен, - отвечал Билл задумчиво.
     - Как насчет пути от Индио до границы? Победитель - тот,  кто  первый
пересечет мост.
     Малютка никогда не отклонял вызова.
     И незнакомец в черном не смутил его.
     Всего двести миль...
     - От Сан-Бернардино до реки, таковы условия, - сказал  неизвестный  с
ужасной улыбкой.
     - Звучит интересно, - заметил Билл  и  кивнул  на  черную  машину:  -
Работает на алкоголе?
     Тот покачал головой.
     - Не на таком экзотическом топливе. Предлагаю в следующий понедельник
в два часа ночи.
     - Хорошо.
     Никогда еще Билл столько не работал, как в ту неделю. Я видел  его  в
мастерской в четверг, он был так занят, что едва меня заметил. Кажется, он
грезил об этой половине миллиона и о реактивном двигателе.
     Я спросил Марио, одного из  его  механиков,  чем  занимается  Билл  в
задней части фургона.
     - Вышибает из меня  дух.  Он  прилаживает  еще  какое-то  устройство,
форсаж или что-то в этом роде. Хочет выжать еще пятьсот лошадиных сил.
     Я покачал головой:
     - Он с ума сошел. Он взорвется, не выдержав дистанции.
     - Я думаю, это не на всю дистанцию,  -  механик  сплюнул  на  грязный
бетонный пол. - Малютка сделает все мыслимое и немыслимое.
     В назначенное время я ждал у моста. Немногие знали о  состязании.  Те
же, кто  знал,  рассеялись  по  маршруту.  Скопление  людей  привлекло  бы
внимание дорожной полиции. Мы стояли с приборами слежения, чтобы наблюдать
за гонкой и предупреждать насчет грузовиков. Старта я, конечно, не  видел,
но следить за продвижением у меня была возможность.
     Вначале они шли почти вровень. Когда  проходили  через  Дезерт-Центр,
Билл шел чуточку впереди. "454" и  "Претт  и  Уитни"  работали  на  полную
мощность, пожирая горючее и пространство. Позже мы  узнали,  что  от  шума
окрестные жители просыпались и не давали покоя службе Гражданской обороны,
осведомляясь, не было ли пожара на складе боеприпасов около Барстоу.

                 Банзай-гонщик на Интерстейт-Десять
                 Двести двадцать пять выжимал с места
                 Едва ли другой смертный на белом свете
                 Сможет выжимать из машины это.

     Кажется, это было за пределами человеческих возможностей. За Блайтом,
уже на последнем этапе, незнакомец сделал рывок. Наблюдатели говорили, что
черная машина не гремела и не грохотала, но издала  как  бы  пронзительный
вопль, который нарастал, пока не перекрыл даже авиамотор.
     Одна наблюдательница с биноклем говорила, будто  видела  лицо  Билла,
оно было напряженным и потным. Правда,  страха  не  было.  Не  таков  Билл
Свитч.
     Мы видели их, когда они с ревом  пронеслись  по  городу.  Полицейский
патруль потерял терпение. Но они могли только следить  за  сногшибательной
гонкой. Попробуй, догони банзай-гонщиков! Черная машина шла впереди. Нам с
обрывистого берега, где мы находились, были хорошо видны ее пылающие фары.
     Потом раздался явственный звук  взрыва,  словно  взлетело  на  воздух
что-то громоздкое. В домах стали зажигаться огни, люди просыпались.
     Машина черного демона вырвалась вперед.
     Зрители бежали к реке, думая, что Малютка погиб.
     А Малютка посмотрел вниз, врубил свою новую штуковину, и поравнялся с
демоном, догоняя его.
     Звук, похожий на взрыв, был связан с  тем,  что  Билл  настроил  свое
сверхприспособление. В свои бинокли  и  подзорные  трубы  мы  видели,  как
светлый фургон рванулся вперед, нагоняя черного гонщика.  Оставалась  едва
ли миля с калифорнийской  стороны  моста.  Кто  первый  пересечет  мост  -
победит. Вот они уже поравнялись, а вот, неожиданно, Билл обогнал.
     Чудовищные моторы так ревели, что мы не услышали, как  лопнула  шина.
На скорости почти триста миль  в  час  машина  Билла  свернула  влево.  Он
отчаянным усилием на мгновение вернул ее в прежнее положение, но  она  тут
же рванулась вправо. Свалив хрупкие  перила,  она  пролетела  по  воздуху,
описав дугу,  как  умирающий  пеликан,  когда  падает  в  море.  Сказались
особенности Колорадо здесь, на юге. Машина упала в  реку  без  взрыва  или
всплеска. Видимо, она просто сразу пошла на дно.

                 Банзай-гонщик, ты шел слишком быстро,
                 Со скоростью двести девяносто шесть
                 Но тут в вашу гонку вмешался нечистый,
                 Не стоило тебе наступать ему на хвост
                      Плоть и камень смешались вместе,
                      Ты прошел и дорогу и мост.

     Я никогда не видел, чтобы машина маневрировала так  быстро,  как  эта
черная пуля. Водитель промчался всего  милю  или  две  по  Аризоне,  потом
замедлил ход настолько, чтобы развернуться, и рванул к нам. Он остановился
и вылез из машины. Гонка  эти  была  трудной  и  для  него.  Его  холодная
самоуверенность, которую я  видел  тогда  в  Сан-Бернардино,  исчезла.  Он
выиграл, но с трудом. Если бы Билл не потерял шину, могло бы быть иначе, и
незнакомец понимал это.
     Он с уважением посмотрел вниз на серую гладь Колорадо. Он  был  ближе
всех от того места. Большая часть присутствовавших полезли вниз по обрыву,
некоторые уже плыли к тому месту, где затонул фургон Билла.  Я  знал,  что
они ничего не найдут. Знал и неизвестный, стоящий  рядом.  Я  отступил  от
него на два шага.
     Дьявол остановился и вылез из машины которой управляли души, зашедшие
слишком далеко. Он посмотрел на реку, где погиб Билл Свитч и сказал:
     - Ты чуть не победил. Я сожалею о том, что случилось с тобой.
     - Скажите, - спросил я нерешительно, - а если бы шина осталась  цела,
он мог бы вас победить?
     Неизвестный задумался,
     - Честно сказать, не знаю. - Он улыбнулся. - Но вы ведь все равно мне
не поверите, не так ли?
     Теперь я заметил, что глаза его были желтыми, и не  из-за  контактных
линз. Странно, что я не заметил этого раньше. Или не захотел?
     Я не особый храбрец, но перед лицом смерти я решился и сказал:
     - Я думаю, по сути дела он победил.
     Его ужасные глаза сверкнули, но достаточно, чтобы я вздрогнул. Но  не
я держал пари с этим банзай-гонщиком, и он знал это.

                  Банзай-гонщик, ты погубил свою душу.
                  Теперь дьявол заберет тебя
                  На свои горящие дороги,
                  Где машины из огня, а не из металла,
                        И песенка спета.

     - Может быть. Он был лучшим из тех, с кем я состязался. Он был  лучше
своей машины, что нечасто бывает у людей. Очень  нечасто.  Но  он  потерял
все. - Он повернулся к машине.
     Я слышал, как он бормочет себе  под  нос:  "Может  быть,  кое-что  из
проигранного можно спасти. Поглядим."
     Больше я никогда не видел ту черную машину и ее водителя и,  надеюсь,
никогда не увижу. Я больше  никогда  по  ночам  или  рано  утром  не  хожу
поглядеть на банзай-гонщиков. Я прилип к своему письменному столу и  своим
бумажкам.
     Да, я никогда не превышаю скорость, чтобы никто  не  вызвал  меня  на
состязание.

                   Знает Дьявол, чем поживиться,
                   Дал он Малютке фуражку и форму
                   И сделал его своим шофером.
                   Так что, когда хочешь сесть
                   В машину, лучше прислушайся к звону:
                   Может быть, шофер дьявола Малютка
                               Увезет тебя
                               В Ад...

ЎҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐ“
’          Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory         ’
’         в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2"        ’
џњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњЋ
’        Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент       ’
’    (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov    ’
 ҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐ”





                              Алан Дин ФОСТЕР

                                НАБЛЮДАТЕЛЬ




     Спать... как хочется спать...
     Существование подтверждалось глубиной его  сна,  грез  о  бесконечных
зеленых равнинах, по которым он неторопливо бежал, бежал... Сон развеялся.
Он пытался его удержать, но безрезультатно.
     Он проснулся.
     Чепмен вздохнул. Он  неподвижно  и  тупо  ждал,  пока  не  прояснится
зрение. Он слышал движение жидкостей в своих венах, во рту  было  ощущение
ватного тампона,  будто  Чепмен  не  глотал  уже  тысячу  лет.  Прозрачный
купол-крышка его кабины для сна плавно отошел в сторону. Чепмен  отстегнул
ремни.  Двигаясь  медленно  и  осторожно  -  мышцы  после  нескольких  лет
неподвижности в подвешенном состоянии искусственного сна были  непослушны,
он уселся на краю кабины и оглядел пустой пилотский бункер.
     Все остальные места были свободны, Чепмен был единственным обитателем
огромного баллона-корабля. Он, должно быть, уже на орбите Абрисиса.  Через
час  или  около  этого  колония,  которой  грозит  гибель,  сможет  начать
переправлять своих жителей к нему на борт. Тогда Чепмен  сможет  перенести
ответственность на лидеров колонии.
     Это был второй сон, который следовало стряхнуть.
     - Положение? - осведомился он.
     - Мы чуть дальше пяти стандартных дней от Абраксиса, - ответил ровный
голос корабельного компьютера так, словно Чепмен общался с ним в последний
раз только вчера, а не три года назад. Космонавт некоторое время обдумывал
эту неожиданную новость, заставляя работать  свои  долго  неиспользованные
язык и небо.
     - Тогда почему меня разбудили именно сейчас?
     Не то чтобы несколько дней бодрствования повредят  ему  -  просто  не
было причин для раннего  оживления.  Никаких  запрограммированных  причин,
напомнил он себе.
     - Параллельно нам идет дабианец, - пояснил компьютер, - и...
     - Сделай сначала обзор, - коротко прервал его Чепмен.
     Он вынул шар с энергетизированной водой и выдавил его содержимое себе
в глотку.
     Компьютер послушно принялся выполнять поставленную перед ним  задачу.
Зажегся небольшой экран в аварийной капсуле пилота.  На  экране  появилась
массивная  гроздь   краснооранжевых   блоков.   Блоки   согласно   некоему
нечеловеческому элегантному проекту были  связаны  в  корабль.  Дабианский
корабль.
     Земляне столкнулись с дабианами два  десятилетия  назад.  С  тех  пор
отношения их были  неясными.  Любопытство  человечества  к  дабианам  было
встречено с сердечным безразличием со стороны чужаков. А поскольку корабли
дабиан при всей их  видимой  неуклюжести,  были  быстрее,  чем  у  землян,
уединение чужаков до сих пор не было нарушено.
     Во время нечастых встреч с земными кораблями дабиане иногда  вступали
в общение, но чаще - нет. Они никогда не  были  враждебны,  но  просто  не
заинтересованы. Имелись намеки,  что  у  них  есть  много  ценного,  чтобы
предложить землянам, но ни просьбы, ни угрозы и  такое  же  равнодушие  не
побуждали их к детальному разговору.
     Никто еще никогда  не  видел  отдельного  дабианина.  Чепмен  не  мог
подавить слабой дрожи возбуждения. Возможно, он будет первым.
     И все же молчащий дабианин был не столь  уж  неизвестен.  Присутствие
еще одного не могло быть достаточной  причиной  для  его  пробуждения,  он
сказал об этом кораблю.
     Компьютер оправдался, доложив ему о новой вспышке.
     Вспышки и  были  причиной  его  поспешно  спрограммированной  миссии.
Несколько лет назад астрономы предсказали,  что  колония  Абраксис  должна
быть эвакуирована по крайней мере на время, поскольку ее Солнце собиралось
пройти период краткой, но интенсивной активности. Эта активность произвела
бы  достаточное  количество  радиации,  чтобы  убить  любого  человека  на
поверхности Абраксиса или даже немного зарывшегося под нее.
     Четыре-шесть месяцев опасной  звездной  активности  население  должно
было прожить на спасательном корабле. После тот как  эта  информация  была
передана   соответствующим   властям,   соответственно   оборудованный   и
снаряженный корабль был  отправлен,  имея  времени  только  на  то,  чтобы
прибыть  и  забрать  население  до  того,  как  начнется  эта   угрожающая
активность.
     Так в  чем  же  дело?  Возможно,  астрономы  ошиблись?  Нет,  корабль
информировал его, что расчеты произведены правильно. Цикл звездных вспышек
начался угрожающе рано. Эта новая вспышка  была  аномалией,  причудой,  не
учтенной  прежними  предсказаниями.  Она  не  угрожала  колонии,   надежно
прикрытой щитом аморфной атмосферы, однако она  была  достаточно  сильной,
чтобы  существенно  повредить  некоторые  жизненно  важные  компоненты   и
приборы. Корабль-баллон также будет поврежден настолько, что несомненно не
сможет выполнить свою миссию, и сам Чепмен, между прочим, умрет.
     - Когда? - пробормотал озадаченный пилот.
     - Через сутки-двое, - последовал тихий ответ.
     Компьютер был достаточно  тактичным,  чтобы  учитывать  эмоциональное
состояние пилота и производить подходящую перестройку тембра и силы голоса
при ответе.
     Чепмен потребовал дополнительной информации. За оставшееся ему  время
корабль не мог улететь достаточно  далеко,  чтобы  избегнуть  губительного
облучения от звезды. Не мог он и укрыться в тени  планеты  где  поселилась
колония.
     - Проверить вычисления.
     Корабль провел вычисления и повторил  то,  что  уже  и  так  казалось
неизбежным.
     - Проверь еще раз.
     Бесполезно. Желание  не  оказывает  никакого  эффекта  на  реальности
физики.  Надежда  на  чудесное  сокращение  критического   расстояния   до
Абраксиса, как и на уменьшение числа порождаем их  звездой  энергетических
частиц испарялась с каждой  секундой.  Чепмен  рассудительно  аналитически
обдумывал  положение.  Следовательно,  миссия  не  удалась.   Две   тысячи