еще с завязанными глазами.
   - Но ведь у меня будет надежный поводырь, не так ли?
   - Вот это я тебе обещаю твердо. Давай на этом разговор  и  закончим.  А
когда ты дашь свое согласие  и  получишь  информацию  от  сэра  Аттенборо,
встретимся еще раз, а может быть два или три, и обмозгуем твою операцию по
всем правилам.
   Смит  высадил  Рене  из  машины  за  два  квартала  от  дома.   Заметно
похолодало. Рене поежился и ускорил шаг. Хорошо бы выпить  виски  или  так
модной сейчас водки. Но пабы закрыты и бар-тендеры  уже  проговорили  свою
сакраментальную  тривиальную  фразу:  "Тайм,  джентльмены,   плиз".   Рене
поежился и торопливо зашагал навстречу  редким  прохожим.  Городские  огни
впереди тускнели и исчезали один за  другим,  словно  кто-то  невидимый  и
страшный, как бесплотная и яростная тень нейтронной бомбы, гасил,  задувал
их один за другим. Страх шелохнулся в сердце Рене. Но он тут же  улыбнулся
- это был самый обычный лондонский туман.



4

   Вода  в   бассейне,   только   что   покинутом   пловцами,   постепенно
успокаивалась; поверхность ее курилась легким паром, каким курится влажная
вспаханная земля в теплый и солнечный весенний день. Вода была подогретой,
тренироваться в таком бассейне в промозглую осеннюю погоду, когда из серых
туч того и гляди посыплют первые снежинки, конечно же, было особым  шиком;
и стоили такие тренировки дороже, чем в крытом бассейне.
   Под козырьком навеса на краю бассейна, куда с мягким шорохом  подавался
через  решетки  теплый  сухой  воздух,  расположилась  разновозрастная   и
разноликая группа любителей-спортсменов. Тренер  с  типичной  для  пловцов
полноватой фигурой говорил что-то, подчеркивая слова мягкими, но  весомыми
движениями руки. За невысоким ограждением бассейна виднелись яркие  здания
с высокими крышами, метлы и  веники  обнаженных  деревьев  и  до  оскомины
острая зелень лужаек. Все это дрожало в струях теплого парного воздуха, то
таяло,  то  проявлялось  снова,  отчего  город  казался  не  настоящим,  а
театральной декорацией, на фоне которой вот-вот  должно  было  разыграться
сказочное действие.
   Рене сидел на краю бассейна,  болтая  ногами,  и  с  бездумной  улыбкой
поглядывал по сторонам - у него было прекрасное настроение. Оно и понятно,
сегодня, на пятый день пребывания в Копенгагене он таки добрался до Бенгта
Серлина,  не  зря  он  часами  просиживал  в  местном  шахматном  клубе  и
внимательнейшим образом прислушивался ко всем разговорам.
   Когда Рене Хойл изъявил желание сотрудничать с фирмой Невилла, подписал
заранее заготовленное обязательство и получил оговоренный аванс, Аттенборо
ввел его в курс дела. Начал он с довольно подробного  рассказа  о  Вильяме
Грейвсе и попросил быть внимательным, подчеркнув,  что  в  том  деликатном
деле,  которое  поручено  журналисту,   любая   мелочь   может   оказаться
существенной и в нужный момент сыграть свою роль.
   Есть предположение, что Вильям Грейвс совсем еще  молодым  человеком  в
начале  пятидесятых  годов  начал  работать  на  каких-то   второстепенных
должностях в знаменитой Лоуренсовской лаборатории радиации в Беркли, что в
Калифорнии, неподалеку от Сан-Франциско. Чтобы Хойл лучше себе представлял
ситуацию, Аттенборо коротко рассказал и об этой лаборатории. Лоуренсовской
она называлась потому, что в  1930  году  Эрнст  Лоуренс  впервые  в  мире
сконструировал  и  построил  в  Беркли  циклотрон,   предназначенный   для
ускорения заряженных частиц. Затем были созданы и более мощные ускорители,
в том числе знаменитый 184-дюймовый синхроциклотрон. Постепенно,  особенно
после того как в 1947 году в США была создана комиссия по атомной энергии,
лаборатория Лоуренса превратилась  во  всемирно  известный  центр  ядерной
физики и химии. Она дала научному  миру  несколько  лауреатов  Нобелевской
премии, в ней было  синтезировано  и  выделено  большинство  трансурановых
элементов, начиная от нептуния и плутония и кончая нильсборием  и  ганием.
Соперничать с Лоуренсовской лабораторией может лишь Объединенный  институт
ядерных исследований, размещенный в Советском  Союзе,  в  Дубне,  что  под
Москвой. Именно Дубна, опираясь на  свой  синхрофазотронный  ускоритель  с
энергией выхода частиц до 10 млрд. электрон-вольт, а затем и на еще  более
мощный Серпуховский ускоритель, перехватила у Беркли инициативу и, начиная
с 1964 года, первой выполняла синтез все более далеких трансуранов.
   Фортуна благосклонно глянула на Вильяма Грейвса где-то в середине  50-х
годов, когда американская комиссия по атомной энергии привлекла к  решению
атомных проблем  частные  фирмы.  Достоверно  известен  факт,  что  Грейвс
принимал участие  в  строительстве  промышленной  атомной  электростанции,
которая  оказалась  наиболее  удачной   с   коммерческой   точки   зрения:
себестоимость  ее  электроэнергии  была  практически  равна  себестоимости
электроэнергии обычных тепловых станций. Видимо, тут впервые в полной мере
проявился  инженерный  талант  Грейвса,  его  способность  оригинально   и
эффективно решать сложные технические проблемы. Его приметил  председатель
крупнейшего атомного концерна, впрочем, это мог сделать и кто-либо из  его
ближайших заместителей.  Так  или  иначе,  но  Грейвс  начинает  принимать
участие в работах лаборатории этого концерна по  выделению  трансуранов  в
макроколичествах,  достаточных  для  выполнения   ординарных   физических,
химических и ядерных экспериментов. В 1958 году он работал над  выделением
девяносто  восьмого  элемента,  калифорния-252,  а  в  1961  году  -   над
выделением последующего трансурана, эйнштейния.
   Аттенборо заметил, что при упоминании о трансуранах по губам журналиста
скользнула легкая улыбка, и спросил:
   - Наверное, вы немного знаете о трансуранах, мистер Хойл?
   - Примерно то же, что и любой другой образованный газетчик. Уран -  это
девяносто второй элемент менделеевской  таблицы,  последний  из  тех,  что
встречаются в природе. Ну, а  все  остальные  элементы  за  ураном,  более
тяжелые, - девяносто третий, девяносто четвертый и так далее - это и  есть
трансураны. Их получают или на атомных реакторах,  или  на  ускорителях  в
ходе каких-то хитроумных ядерных фокусов.
   Аттенборо покивал.
   - Ну, а что вы можете сказать об их экономическом значении?
   - По-моему, такое значение имеет лишь  один  плутоний.  Его  производят
многими  тоннами  и  используют  для  начинки  атомных  бомб  и   загрузки
энергетических и ходовых реакторов. В общем, это  своеобразный  эквивалент
урана-235.
   - Верно.
   - Что же касается остальных  трансуранов...  -  Рене  задумался  и  без
особой уверенности продолжил: - По-моему, они  имеют,  так  сказать,  лишь
высоконаучный, может быть, престижный  интерес.  А  с  практической  точки
зрения они - что-то вроде  мертворожденных  детей.  Получают  их  в  таких
мизерных количествах, что и в микроскоп не всегда углядишь. Да и живут они
сутки, секунды, а то и ничтожные их доли! И распадаются - будто  их  и  не
было.
   Аттенборо скорбно вздохнул:
   - Свое невежество в этом  вопросе,  дорогой  Рене,  мягче  об  этом  не
скажешь, вам надо  ликвидировать  основательно  и  как  можно  скорее.  Мы
перешлем вам подборку специальных, но вместе с тем достаточно популярных и
емких в информационном отношении статей. Проштудируйте их основательно.  -
Юрисконсульт помолчал, морща лоб. - Вы жестоко ошибаетесь, утверждая,  что
далекие трансураны производятся  в  таких  мизерных  количествах,  которые
невозможно усмотреть невооруженным глазом. Калифорний сейчас  производится
десятками килограммов! Один из его изотопов весьма  стабилен,  период  его
полураспада  более  двухсот  пятидесяти  тысяч  лет.  Время,   более   чем
достаточное для создания сколь угодно  больших  запасов,  и  его  реальные
запасы  действительно  растут  год  от  года.  А  ведь  это  потенциальные
миллиарды долларов прибыли! Складывается парадоксальная ситуация. Мертвый,
недвижимый капитал - в деловом мире явление в  высшей  степени  необычное,
беру  на  себя  смелость  сказать,  -   нетерпимое.   Нонсенс!   Свободные
предприниматели - трезвые реалисты, их гибкая мысль  не  может  не  искать
путей выгодного применения далеких трансуранов. Некоторые  области  такого
рода хорошо изучены и освоены, - голос  юрисконсульта  приобрел  скучающую
окраску. - Иглы и  щупы  с  наконечниками  из  калифорния  -  превосходное
средство для локального лечения раковых опухолей.  Трансураны  применяются
для   создания   своеобразных   "вечных"   источников   энергии,   которые
устанавливаются в автоматических приборах. Но я буду откровенен,  все  это
жалкие крохи того роскошного  пирога,  который  давно  испечен  и  который
осталось лишь разрезать и съесть.
   Аттенборо передохнул и продолжил уже наставительно.
   - Мы должны думать о безопасности свободного мира, - в голосе Аттенборо
послышались елейные нотки. - Не  без  некоторой  скорби,  с  сожалением  и
горечью в сердце, мы должны вооружиться, чтобы не  оказаться  беззащитными
перед бронированной лавиной, которая готова хлынуть на нас с Востока. Даже
пламень ядерного взрыва далеко не всегда может разрушить броню современных
танков.  Единственное  средство,  которое,  как  меч  Господень,  способно
рассечь любые преграды и поразить посланцев зла, - это незримый и  могучий
нейтронный поток,  его  не  способна  существенно  ослабить  самая  мощная
защита. В этом отношении трансураны вне конкуренции!  Чем  больше  атомный
вес трансурана,  тем  больше  у  него  избыток  нейтронов.  Даже  в  своем
естественном  состоянии  калифорний-252  излучает  в  триста  раз   больше
нейтронов, нежели другие, самые  лучшие  источники.  Небольшие  количества
этого элемента по своей  нейтронной  мощности  сравнимы  с  целым  ядерным
реактором.
   Бледные щеки Аттенборо слегка порозовели, глаза  заблестели,  в  голосе
послышались вдохновенные нотки.
   - Трансураны незаменимы для создания нейтронных боеголовок. И что очень
важно, критическая, самовзрывающаяся масса у них  невелика,  у  калифорния
это единицы граммов против сотен  граммов  урана  и  плутония.  На  основе
калифорния можно  создать  мини-ядерные  боеприпасы:  гранаты,  компактные
мины, может быть, даже ядерные пули!
   Юрисконсульт сделал рукой энергичный широкий жест и  чуть  не  сбил  со
стола курительные принадлежности. Это несколько погасило  его  пыл,  и  он
продолжал уже в своей обычной сдержанно-вкрадчивой манере.
   - Вернемся, однако, непосредственно к Вильяму Грейвсу. Он был человеком
незаурядным. Я говорю был, потому что не знаю, что он  представляет  собой
сейчас. Его интересовали, помимо ядерной физики, философия,  социология  и
теология. Религиозным, а тем паче набожным человеком он не был, но верил в
существование  вселенского  космического  разума.  Периодически  увлекался
игрой в шахматы и... м-м... теорией игр вообще. Когда весьма неожиданно  в
конце шестидесятых годов получил довольно крупное  наследство,  немедленно
расстался  с  Лоуренсовской  лабораторией  и   решил   заняться   научными
исследованиями на свой риск и страх. Он покинул  Штаты,  хотя  и  сохранил
американское гражданство, обосновался во Франции, часто наезжал в  Англию,
несколько раз побывал в Габоне. - Аттенборо поднял тонкий длинный палец. -
Обратите на это внимание. Вильям Грейвс сумел заинтересовать  нашу  фирму,
предложив  нам  участие  в  финансировании   предприятия,   связанного   с
разработкой дешевого и эффективного метода получения далеких трансуранов в
крупных, промышленных количествах, но в один прекрасный день Вильям Грейвс
порвал дела с нашей фирмой и канул в неизвестность.  Нынешние  сведения  о
Грейвсе  туманны  и  противоречивы.  По  одним  -   он   возглавил   некую
террористическую группу, по другим  -  он  содержится  в  этой  группе  на
положении пленника. Так или иначе, почти не вызывает  сомнений  тот  факт,
что эти экстремисты хотят вооружиться нейтронным мини-оружием, провести  с
помощью его несколько громких  акций  и  на  этой  основе  начать  крупный
шантаж. Ядерное оружие в руках террористов! Это ужасно!
   - Они что же, хотят производить нейтронное оружие частным порядком?
   - Именно так, мистер Хойл.
   - Разве это возможно?
   - Вы недооцениваете силы денег, Рене. С их помощью можно все или  почти
все. Мы консультировались, сделать нейтронную бомбу на  основе  калифорния
не так уж сложно. Заказы  на  отдельные  части  можно  через  третьих  лиц
разбросать по разным фирмам так, что об  их  общем  назначении  догадаться
будет невозможно. Все дело в наличии трансуранов. А судя по всему,  Вильям
Грейвс сумел разработать неожиданно простой и дешевый метод их  получения.
Современные террористы имеют собственные самолеты, вертолеты, бронемашины,
ракеты и другое оружие. Почему бы им не  предпринять  попытку  нейтронного
вооружения? Такая возможность существует, вы должны принять ее к  сведению
и преисполниться серьезности к поручаемой вам операции.
   - Когда такие требовании подкрепляются чеками,  они  легче  доходят  до
сердца и сознания, - усмехнулся журналист.
   - Разумеется, солидное финансовое обеспечение всегда придает  бодрости.
- Аттенборо умолк, повернув голову в  сторону  курительного  столика.  Его
сухое  интеллигентное  лицо  было  в  этот  момент  столь  значительно   и
сосредоточенно, что можно было подумать - он решает некую сложную проблему
всемирного значения. Однако Аттенборо всего-навсего гадал, что ему  взять,
сигару или сигарету. Остановившись наконец на сигаре, он осторожно  извлек
ее  из  ящика,  аккуратно  обрезал  кончик  и,   не   торопясь,   принялся
раскуривать.
   - Итак, мистер Хойл,  повторяю:  вы  поедете  в  Данию,  в  Копенгаген.
Поедете под  собственным  именем,  как  журналист  и  корреспондент  своей
газеты, разумеется, с вашим шефом этот вопрос будет отрегулирован. Там  вы
отыщете Бенгта Серлина, вступите с ним  в  контакт,  пустите  в  ход  свою
ловкость и обаяние и выведаете все, что ему известно о Вильяме  Грейвсе  и
его делах. Прикрытие у вас просто  отличное:  журналист  ищет  встречи  со
знаменитым шахматистом, претендентом на мировую шахматную корону  -  разве
это не естественно?
   Рене недоуменно поднял брови:
   - Подождите, так это тот самый Бенгт Серлин? Какое же  отношение  может
иметь шахматист к инженеру? А ядерные боеприпасы - к этой древней игре?
   -  Вот  это  вам  и  предстоит  выяснить!  -  с  видимым  удовольствием
проговорил Аттенборо. - Учтите, с Серлином уже не раз беседовали,  и  наши
представители, и, м-м, наши конкуренты. Серлин кое-что  рассказал,  но  не
все, я убежден в этом. Говоря юридическим языком, он говорил правду, но не
всю правду. Чтобы он  выложил  ее  полностью,  надо  ему  понравиться,  он
человек гордый и самолюбивый. Надо зацепить какую-то струну его  личности,
влезть к нему в душу, образно говоря, заинтересовать его в деловом  плане.
Понимаете?
   - Понимаю, - без всякого энтузиазма сказал Рене,  -  но  это  не  очень
приятно - из корысти лезть в чужую душу.
   - Верно, - серьезно согласился юрист, - но любое серьезное дело требует
если не жертв, то компромиссов. Не так ли?
   - Что еще известно о Серлине?
   Аттенборо ответил не сразу.
   - Мы долго колебались, что вам сообщить. И  решили  -  ничего.  Это  не
недоверие. Просто иногда выгоднее заново построить дом, чем  ремонтировать
старый. Начиная с пустого места, вы будете естественнее.  Это  так  важно,
когда речь идет о чужой душе. Адреса, телефоны и другие технические мелочи
вы, разумеется, получите.
   Аттенборо замолчал, но Рене чувствовал, что разговор еще не закончен  и
юрист приберег напоследок нечто важное. Он не ошибся.
   - И последнее, мистер Хойл, - с  особой  четкостью  выговаривая  слова,
начал Аттенборо. - Помимо всего  прочего,  у  вас  будет  доверенность  на
ведение дел от имени фирмы Невилла. Это очень-очень большое доверие.
   - Понимаю, сэр, - склонил голову Рене.
   - Да, это надо и понять и оценить. Но эта доверенность  будет  козырем,
который вы пустите в ход лишь в решающий, переломный момент игры. Когда вы
почувствуете, что чаша весов колеблется, когда вы уловите,  что  недостает
лишь последней соломинки, чтобы сломать спину вашего противника.
   - Понимаю, сэр, - чуть улыбнулся журналист.
   - Мы не знаем, кто конкретно финансировал предприятие Грейвса, но имеем
достоверную информацию о том, что оно заморожено и приносит не  доходы,  а
убытки. В такой ситуации бизнесмены уступчивы. Если вам удастся  выяснить,
что предприятие Грейвса перспективно, вы можете попытаться его  перекупить
или, во всяком случае, добиться участия в нем. Не скупитесь  на  обещания,
но  окончательное  оформление  дел,  разумеется,   возможно   лишь   после
консультаций со мной. Несмотря на доверенность,  -  Аттенборо  заглянул  в
глаза Рене, - мы всегда сумеем расторгнуть дело, попутно скомпрометировать
вас, и весьма основательно.
   - Я не собираюсь быть легкомысленным.
   - Мы верим в это, иначе не облекали бы вас  доверием.  Просто  я  почел
нужным лишний раз  предостеречь  вас  -  серьезные  дела  требуют  большой
осмотрительности. - Аттенборо подумал и добавил:  -  Без  острой,  крайней
необходимости  доверенность  в  ход  не  пускайте.  Расшифровав  себя  как
представителя нашей фирмы, вы вызовете противодействие конкурентов. А  оно
может  принимать  самые  разнообразные  формы,  в  том   числе,   м-м,   и
насильственные. В общем, будьте осмотрительны.
   Сидя на краю бассейна и разглядывая пловцов, Хойл еще  раз  сопоставлял
сведения о деле Грейвса, которые он получил от Смита и Аттенборо. Совпадая
в общих  чертах,  они  сильно  разнились  в  деталях  и,  если  можно  так
выразиться, в масштабах: в одном случае речь шла о возможности чуть ли  не
глобальной катастрофы, а в  другом  -  о  производстве  каких-то  паршивых
нейтронных  пуль  и  гранат.  Такое  несходство  трактовок   намерений   и
возможностей Вильяма Грейвса не очень  удивляло  Рене.  Если  в  заурядном
уличном происшествии разные  люди  усматривают  различный  смысл  и  массу
несходных, а то и противоречивых деталей,  то  что  уж  говорить  о  таком
темном и запутанном деле, как дело Грейвса. К тому же и нейтронная пуля, и
бомба глобальной мощности могут быть всего лишь разными слепками  одной  и
той же сущности - новооткрытого грейвсита.  А  вот  несходство  социальных
оценок дела Грейвса Майклом  Смитом  и  Дэвидом  Аттенборо  было  поистине
удивительным. Казалось  бы,  откуда  взяться  этому  несходству?  Оба  они
добропорядочные  англичане:  один  -  полицейский,   стоящий   на   страже
государственной законности, другой - юрист, сохраняющий интересы одного из
столпов государственного механизма -  крупного  промышленника.  И  тем  не
менее один из них считает нейтронное  оружие  величайшим  злом,  а  другой
любовно называет его мечом Господним. Ну не сволочь ли этот ханжа  и  лиса
Аттенборо? Уж если нейтронная бомба и меч, то это -  меч  дьявола,  а  уже
никак не меч Господень.
   Тренер закончил наконец свои наставления, попрощался и, слегка сутулясь
и переваливаясь с ноги  на  ногу,  пошел  в  душевую.  Группа  спортсменов
зашевелилась и, флегматично  переговариваясь,  пришла  в  движение:  часть
потянулась вслед за тренером, а часть  осталась.  Одни  из  них  принялись
прохаживаться по краю бассейна, разминая мышцы, а другие,  очевидно  самые
большие любители поплавать, без промедления кинулись в теплую воду.  Среди
других был Бенгт Серлин. Его  большая  светлая  голова,  то  поворачиваясь
направо для вдоха, то погружаясь лицом в воду, резала успевшую успокоиться
дымящуюся  водную  гладь.  По  суетливому  напряженному  движению  рук   и
неравномерному буруну под ногами чувствовалось, что опыта у него  маловато
и что плывет он если не в полную силу, то близко к этому. Рене прикинул на
глаз его скорость - что-нибудь минута тридцать секунд  на  стометровке.  А
Бенгт азартен, это качество