..  Голова  у  меня  шла
кругом.
   А он все так же монотонно упрашивал послушать его.
   - Деньги у тебя, братец, неправильные, - выдавил  я,  наконец,  главный
пункт своих переживаний.
   - Торопился очень, - пояснил он извиняющимся тоном. -  Но  что  деньги!
Забудьте про них. Я  дам  вам  нечто  гораздо  большее.  Послушайте  меня,
пожалуйста. У нас мало времени.
   Я сдался:
   - Бог с тобой. Только говори по существу и не завирайся.
   - А вы, пожалуйста, не перебивайте, - вежливо попросил он. - Мне и  так
трудно. Послушайте, можно я... - он замялся, - разденусь?
   - Да в чем вопрос!
   Но то, что он сделал вслед за этим, было  бы  очень  трудно  определить
словом "разделся". Он взял двумя пальцами замочек молнии,  дернул  сначала
вверх, а потом вниз, куртка распахнулась, и из-под нее вывалилась...  Нет,
не куча моих  книг,  а  полупрозрачная,  ярко-зеленая,  как  зубная  паста
"флюодент", желеобразная масса.  Вывалилась  и  повисла  огромным  мерзким
пузырем, а гость мой вздохнул облегченно, словно  галстук  снял  в  жаркий
день, и с наслаждением повертел шеей. И я увидел, что молния у него  вшита
прямо в кожу, и от движения расходится, а под кожей колышется эта  зеленая
гадость. Замутило меня тут, братцы, да так замутило, что пришлось бежать в
ванную, и минут на пять я отключился, а когда  вернулся,  он  все  так  же
сидел и повторял жалобно, что времени у нас очень мало.
   В общем после этакого фокуса я уже был готов поверить, что он с  другой
планеты, но вот что с ним, бедолагой, делать, совершенно не представлял. И
я снова сидел напротив на стуле и слушал сбивчивый его рассказ,  но  думал
больше о своем: в какую скверную историю вляпался, каким дураком  выгляжу,
и что теперь будет. Но с какого-то момента я  включился  и  начал  слушать
осмысленно. Помню, как он, наконец, представился:
   - Особо уполномоченный агент тайного межзвездного общества бескорыстной
помощи слаборазвитым планетам, - это он повторил два раза,  и  я  запомнил
точно.
   И дальше  агент  поведал  мне  примерно  следующее.  Тайком  от  своего
правительства члены их общества шастают по слаборазвитым  планетам,  вроде
нашей и безвозмездно передают их обитателям  всякие  штуки  для  ускорения
прогресса: кому бессмертие подбросят,  кому  -  антигравитацию,  других  в
пространстве учат перемещаться без ничего, еще кому-то телепатию дарят или
там пирокинез какой-нибудь. Он много  еще  всякого  перечислил,  некоторых
слов я и не слышал никогда, а он удивлялся.  Это  же,  говорил,  на  вашем
языке. И только под самый конец я понял, что все  эти  чудеса  он  мне  на
выбор предлагает. Ну, растерялся, конечно: ведь одно лучше другого. А если
иначе взглянуть, все - бред. Не может такого быть. Хоть у него и брюхо  из
зубной пасты, все равно не верилось.
   -  Ну,  ладно,  -  сжалился  агент  тайного  общества,  -  я  дам   вам
универсальный катализатор прогресса. Согласны?
   -  Согласен.  Почему  нет?  -  ответил  я,  словно  речь  шла  о  самой
обыкновенной сделке - какое-то отупение нашло на меня.
   И он достал из своих полупрозрачных недр бутылек с  темно-красным,  как
сухая кровь, порошком.
   - Возьмите. Этот катализатор небывало ускорит развитие человечества  во
всех сферах деятельности.
   И тут  (уж  в  который  раз!)  я  подумал,  что  Зеленое  Брюхо  просто
издевается надо мной. Бутылочку я взял, потряс ее, поглядел на свет, потом
спрятал в секретер и повернулся к гостю.
   - И каким же это образом  произойдет  ускорение?  -  максимум  сарказма
постарался я вложить в эти слова.
   - Охотно объясню, - откликнулся агент. -  Я,  правда,  хотел  подождать
немного. Для ясности. Но суть в том,  что  катализатор  прогресса  подарит
человечеству всеобщее и полное изобилие.
   - Так просто? - удивился я. Мне как-то никогда не приходило  в  голову,
что достаток или - в  более  общем  виде  -  материально-техническая  база
коммунизма может быть не следствием, а  причиной  прогресса.  -  Будет  же
просто обжираловка. Какой там прогресс!
   - Пожалуйста, не спорьте.  Над  этой  проблемой  работали  специалисты,
проводились эксперименты. Изобилие всего  и  для  всех  ускоряет  развитие
науки и общества. Это древняя аксиома.
   - А гонку вооружений оно тоже ускоряет? - обозлился я.
   - Да. А что? Гонка вооружений в конце концов приводит к разоружению. Вы
подошли  вплотную  к  последнему  ее  рубежу.  Поэтому  у   вас   изобилие
практически сразу приведет к демилитаризации.
   - Ну, хорошо, - продолжал нападать я, - а этот, как его,  экологический
кризис тоже небывало ускорится?
   На лице агента отразилась обида, но он терпеливо объяснил:
   -  Экологический  кризис  устраняется.  Для  производства  материальных
ценностей катализатор позволит использовать любые вещества,  в  том  числе
химические и радиоактивные отходы.
   Вот такие сказки он  мне  рассказывал,  но  говорил  с  убедительностью
настоящего специалиста, а не психа, и я увлекся, развесил уши. Потом вдруг
спохватился:
   - А мне-то что делать с этим порошком? Есть его, что ли?
   - Нет, - сказал агент,  -  катализатором  прогресса  следует  заправить
мультипликатор - прибор, размножающий любую вещь, в  том  числе  и  самого
себя в неограниченном количестве.
   - Ах, вот оно что...
   - Мультипликатор дать я вам не  могу,  -  опередил  он  мой  вопрос.  -
Слишком  тяжелый.  Я  объясню  вам,  как   сделать   его.   Дам   чертежи,
документацию, как это у вас называется, "ноу-хау". Через несколько минут я
должен получить все это. И тотчас же вам объясню, что делать. Понятно?
   - Как будто... А вдруг у меня не получится?
   - Да что вы! Мультипликатор - примитивная вещь. Сделаете в два счета.
   - А почему же тогда у нас никто не делает эту примитивную вещь?
   - Вы не имеете "ноу-хау". Да и катализатора у вас нет, то есть, до  сих
пор не было, а без него нельзя...
   - Ну, хорошо. Допустим сделаю я этот мультик-пультик...
   - Мультипликатор, - поправил он, не уловив юмора.
   - Сделаю, а дальше что?
   - Какой наивный вопрос! Разумеется,  обеспечите  этим  устройством  все
население планеты. Через существующую систему распределения.
   - Эк у вас все просто получается! - возразил я.
   И тут в дверь позвонили. Один раз, но как-то очень решительно. Я понял,
кто это, и мне сделалось кисло. Думать стало некогда.
   - А ну-ка забери свои дурацкие деньги, - распорядился я, и он  послушно
спрятал обе пачки в зеленом брюхе. - Я пойду открою, а ты приведи  себя  в
порядок. Нельзя людей пугать.
   Он встрепенулся и начал  лихорадочно  возиться  с  молнией.  А  зеленый
пузырь все колыхался, все выскальзывал - никак  не  хотел  забираться  под
куртку. Я махнул рукой и вышел из комнаты.
   В глазок,  конечно,  не  видно  было  никого.  Позвонили  еще  раз.  Не
открывать _им_ глупо. Тем более, что в тот день в квартире было  абсолютно
чисто. И ничего на мне не висело. А гость... Да  черт  с  ним!  Пусть  сам
выпутывается, как знает, пусть покажет свои инопланетные  способности.  Я,
честно говоря, надеялся, что он вообще исчезнет к моменту их появления.
   А это действительно были _они_. И Майора Пронина среди _них_  не  было.
Все трое в штатском, одного роста, в одинаковых  серых  плащах  и  шляпах.
Вошедший первым молча раскрыл передо мною книжечку, и я ее с  дотошностью,
как всегда, изучил. Книжечка была настоящая, нечего возразить. Двое  сразу
прошли в комнату, а третий остался у дверей. Тут-то я и понял, что  пришли
не за мной. Квартира у меня маленькая: что происходит в комнате, слышно от
самого входа, поэтому я не  пропустил  ни  одного  слова  моих,  незванных
гостей.
   -  Именем  закона  Союза  Советских   Социалистических   Республик   вы
арестованы! - вот так до дикости высокопарно начал товарищ из органов.
   Мой зеленобрюхий все так же сидел у окна, только повернулся к  вошедшим
спиной вместе с  креслом  и  смотрел  через  плечо,  а  руками  продолжал,
наверно, воевать с молнией.
   Тогда один из штатских зашел к нему спереди и сразу заорал, изменившись
в лице:
   - Ах ты сволочь! Засветился уже! Ты сколько  же  галактических  законов
нарушил, рецидивист проклятый?! Но это уж точно в  последний  раз.  И  вот
что...
   На  этом,  братцы,  понятная  для  меня  часть  кончилась,  и  началась
несуразица. Во-первых, все они перешли на свой язык - этакое пронзительное
верещание вроде  птичьего.  Во-вторых,  нарушитель  галактических  законов
вскочил, брюхо его стало  стремительно  желтеть  и  сделалось  похожим  на
гигантский кусок  янтаря,  а  руки  обвисли  плетьми  и  лицо  помертвело.
В-третьих, штатские  лопнули  оба,  как  перезревшие  каштаны,  и  под  их
бутаформной  одеждой  обнаружилась  та  же  полупрозрачная  масса,  только
ярко-красная, словно клубничный джем. Верещали они с каждой  секундой  все
яростнее,  а  человеческие  тела  их  вместе  с  одеждой  довольно  быстро
растворялись в красном и желтом студне тел настоящих. И  я  еще  не  успел
подумать про того, третьего, в прихожей, как он ударился в  дверях  о  мою
спину, развалился на два бесформенных розовых мешка, которые обтекли  меня
и тут же снова слились воедино. Он двигался, ни за что не  задевая,  и  те
трое  уже  висели  над  полом  безо  всякой  опоры.  Верещание  перешло  в
пронзительный  писк  на  грани  ультразвука.  Желтый  внезапно  вильнул  и
бросился к окну, но все красные разом налипли на  него,  и  образовавшийся
ком с громким шипением начал сжиматься. Не прошло и минуты, как от них  не
осталось ничего: ни дыма, ни даже запаха.
   Я стоял, как дурак, посреди собственной комнаты  и  с  глубокой  тоскою
вспоминал то славное время, когда на  дверце  моего  холодильника  ютилась
неизменная бутылка водочки.


   Утром я нашел в кресле  полупрозрачную  бесцветную  плитку  размером  с
книгу. Долго  вертел  ее  в  руках,  наконец  угодил  пальцем  в  какое-то
углубление, и плитка - действительно,  как  книга  -  развернулась  веером
упругих листков, испещренных штрихами и точками.  Потом  вновь  сложилась.
"Растяпа, этот рецидивист, - подумал я, - забыл какую-то свою игрушку".  И
положил плитку в секретер,  рядом  с  давешним  катализатором.  Ничего  не
хотелось мне делать с этими штуками.  Ничего:  ни  экспериментировать,  ни
выбрасывать, ни сдавать куда бы то ни  было.  Я  решил  просто  подождать.
Чего? Не знаю. Но вся моя жизнь с тех пор переменилась.
   Я по-прежнему хожу в свою  контору,  по-прежнему  толкаюсь  вечерами  у
книжного, зарабатывая на жизнь, даже девчонок вожу к себе по-прежнему.  Но
я вдруг стал думать о таких вещах, которым раньше не придавал значения или
вовсе не догадывался о  них.  Меня,  например  неотвязно  мучит  проблема:
спасет ли людей внезапное  изобилие?  Кому  мультипликатор  будет  нужнее:
лентяям, обжорам - или творцам, которые  навсегда  освободятся  от  черной
работы; людям доброй воли, которые дадут еду голодным и лекарства  больным
- или воякам, которые враз  все  уничтожат  в  бешено  ускорившейся  гонке
вооружений? Черт знает о чем думаю я теперь.  Всерьез  переживаю,  что  не
спросил зеленобрюхого, может ли его мультипликатор тиражировать людей  как
вещи - ведь это, пожалуй,  было  бы  ни  к  чему.  В  общем,  частенько  я
рассуждаю так, будто мультипликатор на самом деле  возможен.  А  время  от
времени  (как  же  иначе?)  подвергаю  сомнению  собственную   психическую
нормальность.  И  только  эти  "вещдоки"  в  секретере  спасают  меня   от
окончательного безумия. А впрочем, что это за  доказательства:  бутылка  с
красной пылью да какая-то китайская головоломка?  Подумаешь,  инопланетные
штучки!
   И однажды я не выдержал. Позвонил старому знакомому  еще  по  "универу"
(он  окончил  химфак)  и  попросил  сделать  -  не  для  себя,  конечно  -
максимально полный анализ одного порошка. Передал ему крохотную горсточку.
Он обещал звонить и пропал надолго. Я успел забыть о своей просьбе,  когда
он внезапно объявился.
   - Старик! - орал он в трубку. - Где ты взял этот порошок?!
   - А что такое? - спросил я невозмутимо.
   - Понимаешь, вообще-то это двуокись тория, но не совсем двуокись тория.
У нее совершенно немыслимая кристаллическая структура.
   - Ну и что?
   -  А  то,  что   она,   например,   оказалась   уникально   эффективным
катализатором (при слове "катализатор" я вздрогнул) в реакции окисления...
(тут  я  ни  черта  не  запомнил  -  какого-то   альфа-минус-хренатина   в
бета-плюс-хренатан).
   - А для чего это нужно? - поинтересовался я.
   - А тебе зачем? - агрессивно откликнулся он.
   - Вот как. Ты где работаешь-то?
   - Извини, старик, не имею права разглашать.
   Кисло мне стало, братцы, от этого разговора. А он спросил:
   - Слушай, не можешь еще достать порошочка? Спирту нальем один к одному.
Годится?
   - Нет, не смогу, - отозвался я глухо.
   - Так может, мы сами? Ты только адрес дай.
   - Не знаю я никакого адреса. Друг на одном "ящике" спер  из  буржуйской
установки - вот и все.
   - На каком "ящике"-то? -  Продолжал  он  допытываться.  -  Назови  хоть
что-нибудь: открытое название, номер... Я же их знаю все.
   - Не имею права разглашать, - сказал я и повесил трубку.
   Порошочек  ему!  Катализатор.  Шиш  тебе,  а  не  катализатор!  Он  для
прогресса предназначен, а вы там из него химическое оружие  сляпаете.  Нет
уж, дудки.
   И больше я ни к кому не  обращался.  Но  почему-то  именно  тогда  меня
осенило. Я даже удивился, что раньше не  догадывался.  Ведь  эта  дурацкая
плитка - она и есть "ноу-хау",  про  которое  талдычил  мой  пришелец.  Он
только объяснить не успел, как с ним работать. Точно,  точно.  А  заказать
"ноу-хау" успел - вот оно и свалилось в мое  кресло.  Обидно,  братцы,  до
соплей. А уж ему-то как обидно! Сидит, небось на своей Альфа  Центавра  за
решеткой и плачет. Не представляю, впрочем, какие должны быть решетки  для
этакой зеленой размазни.
   А еще, братцы, я  начал  много  читать.  Особенно  фантастику.  Ведь  у
фантастов подобных случаев сколько хочешь описано.  И  так  все  по-умному
получается, и все-то проблемы у них решены, и все  они  знают,  как  вести
себя.  Впрочем,  не  всегда.  Бывают  и  дураки  вроде  меня.  Но  это   в
юмористических рассказах. А мне сейчас не до юмора. Я же, выходит,  сорвал
грандиозную программу ускорения прогресса. И все из-за того, что не  читал
раньше фантастики. Ведь если бы читал, разве бы  я  так  себя  вел?..  Эх,
братцы!
   А над этим "ноу-хау" я долго голову ломал, но так и не понял. Теперь на
вас вся надежда, читатели. Ищите меня,  поговорим,  может,  и  доверю  вам
штуковину эту. Только имейте в виду, если вы на  каком  "ящике"  работаете
или, не дай бог, из органов ко мне явитесь - лучше не  приходите  -  сразу
пойму, у меня на эти дела нюх, не обманете. Дурачком  прикинусь,  дескать,
вот так мы глупо шутим, и провожу вас до дверей. Да, и  обыск  у  меня  не
надо делать, граждане сыщики, потому что  давно  уже  нет  ничего  в  моей
квартире.
   Вот так, братцы. Мне ведь в самом деле помощь ваша нужна. Вы только  не
обижайтесь,  если  кто-нибудь  из  вас  разгадает  "ноу-хау"   и   сделает
мультипликатор, а я  ему  все  равно  катализатор  прогресса  не  дам.  Вы
понимаете, в чем дело, я очень много умных книжек прочел, но так и не знаю
до сих пор, хорошо ли это -  внезапное  изобилие  и  ускорение  прогресса.
Лично по мне - так, пожалуй, хорошо. А вот что другие скажут? Вон  эти-то,
краснопузые вылавливают  самовольных  миссионеров,  мешают  им  делать  их
доброе  дело.  Почему?  Я-то  этих  "стражей"   не   очень   жалую,   даже
инопланетных. Но черт их знает, может быть, правы-то как  раз  они?  Может
быть, вовсе и не нужен слаборазвитым планетам катализатор  прогресса?  Как
вы полагаете?



   Ант Скаландис.
   Нет правды на Земле

   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Ненормальная планета".
   OCR & spellcheck by HarryFan, 1 September 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Андрей  Васильевич  Тимохин  садится  к  телефону.  Начальник  попросил
остаться в ночную смену (идет очень  важный  эксперимент),  а  он  ответил
уклончиво:
   - Не обещаю пока, Петр Кузьмич.
   Теперь он снимает трубку, слушает гудок и думает:
   "Главное - ничего не перепутать. Надо же, год уже прошел, а я все никак
не привыкну. Значит, так. Матери  нельзя  говорить  о  работе.  Она  будет
нервничать. Жене нельзя говорить, что еду к матери. Обидится, скажет, дома
совсем не бываешь. Начальнику нельзя говорить о жене. Он ее слишком хорошо
знает, не поверит ни одному слову. Паше Мельникову нельзя  говорить  ни  о
жене, ни о матери - только о бабах. Лучше  всего  приплести  Татьяну,  это
понятнее всего. Татьяне нельзя говорить... Боже, как я устал!".
   Дома к телефону подходит Алешка.  Приходится  сделать  ему  выговор  за
вчерашнюю двойку.
   - Вот, - канючит сын, - а говорил, что за отметки ругать не будешь.
   - А я за двойку и не ругаю, - говорит Андрей Васильевич. - Я за  вранье
ругаю. Зачем было говорить, что ничего на задали?
   - Так все же врут, - рассудительно отвечает Алешка.
   - Что значит "все"? Я, например, разве  вру  когда-нибудь?  Ну,  ладно,
мать позови.
   У Анюты очень усталый голос, и она просит прийти пораньше.
   - Не получится, малыш, - прерывает ее Андрей Васильевич. - Я ж как  раз
и звоню, чтобы предупредить. Как назло, меня сегодня в ночную оставляют...
   - Мамуля, - говорит он через минуту, - это я. Просто  кошмар  какой-то!
Опять не смогу приехать. Да, да, Алешка заболел. Да и Анюта что-то неважно
себя чувствует...
   - Петр Кузьмич, - с начальником он связывается по селектору,  -  только
что матери звонил. Ей очень плохо.  Вот  такие  дела  получаются...  Я  уж
поеду. А ты запиши меня на любой день, какой надо...
   -  Видал,  как  крутиться  приходится?  -  подмигивает  он  с   улыбкой
Мельникову, сидящему рядом. - С Татьяной на  сегодня  договорился,  у  нее
квартира свободна.
   Но и это неправда.  Вместе  с  Татьяной,  секретаршей  Петра  Кузьмича,
Андрей Васильевич выходит из института, но на улице говорит:
   - Подожди, я позвоню из будки. Это очень срочно.
   Из будки он никуда не звонит - просто вертит диск  и  прижимает  к  уху
трубку. Потом возвращается очень довольный. Именно в этот момент он  вдруг
понимает, что сделает нечто, не  предусмотренное  заданием.  Ему  делается
страшно. И потому он врет уже совершенно беззастенчиво, не  задумываясь  о
последствиях:
   - Танюшка, у меня сюрприз! Я  договорился  насчет  твоей  шубы.  Только
ехать надо прямо сейчас.
   - За шубой?
   - Да нет, за деньгами. И еще в одно место... В общем ты  поезжай  домой
и, пожалуй, не жди меня сегодня...
   Татьяна расстраивается не слишком. Он подбрасывает ее до  метро.  Потом
долго крутит по переулкам и, лишь убедившись, что "хвоста" нет, выруливает
на шоссе.
   Из телефонной будки возле стадиона звонит шефу:
   - Иван Иванович? Сергеев. Хочу увидеть вас сегодня. Есть идея.
   Это означает, что майор Сергеев, работающий завлабом  Тимохиным,  готов
доложить строго конфиденциально полковнику Н. свои соображения о  личности
резидента Икс, для выяснения которой он и внедрен в НИИ "Кирпич".  Встреча
должна состояться в условленное время и в условленном месте на  только  им
двоим известном километре шоссе Энтузиастов.
   Но и это неправда. Выехав за черту города, майор Сергеев сворачивает  в
лес, по узкой заросшей дороге едет к полю ржи, у опушки выходит из машины,
садится в траву и,  достав  из  внутреннего  кармана  сигаретную  пачку  с
передатчиком, выходит на связь:
   - Генерал Бирс? - говорит он по-английски. - У меня все готово.
   - Отлично, Макмиллан. У нас тоже все в порядке.
   Это означает, что ровно в 22:00 над  той  самой  точкой  встречи  возле
шоссе, куда Джо  Макмиллан  как  бы  случайно  опоздает,  будет  проходить
стратегический     околоземный      спутник,      и