гда же в фургон бросили третьего, все стало  понятно.
Я видел,  как  ему  сунули  под  нос  трубку  с  индикатором,  после  чего
задержанный вопил, что трубка неисправна, а его  заталкивали  в  машину  и
отвечали в том смысле, что у него голова, должно быть, неисправна.  И  уже
сидя на полу в тряском фургоне, который то и  дело  наезжал  на  встречные
машины и пешеходов, задержанный все еще продолжал ворчать.
   - Нет, ну это ж надо! Я же верноподданный Аб  Сент.  Сегодня  три  раза
прикладывался.  Или  два?  Ну,  а  если  даже  и  два?  Что  ж  я   теперь
ублюдок-ниводист?  Мне  просто  некогда  было!  Ну,  вот  вы,  скажите,  -
обратился он ко мне, - может человек с утра выпить и весь день  оставаться
верноподданным?
   - То есть пьяным?
   - Ну да.
   - Разумеется, может. Если выпить как следует.
   - Вот! - обрадовался верноподданный Аб Сент. - Так за что же они меня?
   - Помолчи, придурок, надоел! - вдруг подал голос один из угрюмых.  -  У
тебя демагогия одна, а у них индикатор.
   Шумный Аб утих, и дальше всю дорогу мы ехали молча.


   Из фургона нас вывели во двор большого  желтого  здания  со  множеством
окон, под конвоем спустили в подвал и там, в тесной  клетке,  пол  которой
был устлан обрывками бумаги,  оставили  до  утра.  Впрочем,  спустя  минут
десять один из пьяных надзирателей швырнул в клетку большую  кипу  книг  и
журналов,  и  верноподданный  Аб  принялся  с  остервенением   рвать   их,
разбрасывая по всей клетке. Двое угрюмых не мешали ему, но сами относились
к такому занятию с явным презрением. Надзиратель  смотрел  на  нас  сквозь
прутья. Когда он ушел, я, наконец, осмелился заговорить с угрюмыми.
   - Что он делает? - спросил я для начала про Аба.
   - "Если ты недостаточно пьян, - процитировал один из угрюмых, -  искупи
свою вину уничтожением печатных изданий". Свод законов  царя  Опрокидонта.
Часть третья. Пункт девяносто восьмой. А после ему  всыпят  девять  ударов
плеткой, может быть восемнадцать - за то, что много  кричал  -  и  выкинут
отсюда.
   - А нас? - спросил я.
   - С нами будет сложнее... - начал он и запнулся.
   Я понял, что его резануло слово "нас".
   - Ты собственно кто? - угрюмый пристально и  слегка  испуганно  смотрел
куда-то на мою шею.
   - Касьян Пролеткин, - представился я.
   - Странное имя, - заметил он и отрекомендовался сам: - Лик Кер.
   - Вер Мут, - назвал себя второй. - Ты, наверное, из подземных пещер?
   -  Не  совсем  оттуда,  -  уклончиво  ответил  я,  не  собираясь   пока
раскрываться, - я издалека.
   - То-то я и смотрю, ты даже не тухианин, на тебе бутылки нательной нет.
   Вот почему Лик так смотрел на меня!  У  каждого  из  них  шею  украшала
маленькая прозрачная бутылочка на короткой цепочке. Внутри  на  дне  лежал
скрюченный человечек. Это было каноническое изображение замученного Бормо.
Я уже видел такое, только огромное, в нише храма.
   Аб Сент продолжал измельчать  печатные  издания  и  нас  совершенно  не
слушал, но Лик и Вер на всякий случай отодвинулись в угол и зашептали:
   - Что вы думаете о спасении планеты?
   - О спасении планеты? -  я  растерялся.  -  Погодите,  ребята.  Давайте
договоримся: я пребываю в полном  неведении.  Ну,  представьте,  что  я  с
другой планеты. Поэтому говорите вы, а я слушаю, пытаюсь понять  и  думаю,
как помочь. Уверяю вас, я полностью на стороне трезвых.
   Лик и Вер переглянулись, критически осмотрели меня, снова переглянулись
и начали свой рассказ.
   Недопивший верноподданный Аб устало уснул на результатах своей  работы,
а мы проговорили всю ночь.


   Вот что рассказали мне Лик и Вер

   Тому назад около тысячи оборотов планеты вокруг  светила  на  Спиртянию
явились  пришельцы.   Спиртяне   находились   тогда   на   весьма   убогом
экономическом и научном уровне (примерно,  как  Земля  в  XVIII  веке),  а
пришельцы    представляли    этакую    галактическую    Армию    Спасения,
благотворительную  организацию,  проповедовавшую   всеобщее   материальное
благоденствие, и от щедрот своих подарили спиртянам секрет  антигравитации
в  виде  летательных  аппаратов  с  примитивнейшим   управлением:   секрет
внутриядерной энергии в виде автомобилей, не  требующих  заправки;  секрет
радиосвязи в виде миниатюрных приемников-передатчиков; секрет безотходного
производства чего угодно из любого сырья в виде огромных заводов - все это
были "черные  ящики";  и,  наконец,  секрет  бессмертия,  который  тут  же
прибрали к рукам сильные мира сего, сокрыв его от народа Спиртянии.
   Нужно ли говорить, что избавленные от  необходимости  добывать  хлеб  в
поте лица своего люди начала превращаться в скотов, на  два  века  планета
погрузилась в хаос безделья, гульбы и пьянства. А потом  к  власти  пришел
жестокий, но мудрый политик - царь -  Нивод-ном-Глазу.  Нивод  ввел  сухой
закон и трудовую повинность под страхом смерти. За годы  правления  Нивода
население Спиртянии уменьшилось почти на треть за счет массовых  репрессий
и  повальных  смертей  от  абстинентного  синдрома.  Но  на  планете   был
восстановлен порядок, и именно Ниводом была создана отчаянная по  смелости
организация ученых - Группа  изучения  техники  и  технологии  пришельцев.
Единичные  попытки  проникнуть  в  инопланетные  тайны  предпринимались  и
раньше, но только Группа изучения подошла действительно близко  к  решению
многих проблем. Нивод-ном-Глазу, его  ближайшие  соратники  и  вся  Группа
изучения были бессмертными, то  есть  нестареющими,  от  остальных  секрет
бессмертия пока тщательно скрывался. Но планета была уже на  пороге  новой
жизни, на пороге осмысленной технологии и всеобщего бессмертия,  когда  на
сто  шестьдесят  четвертом  году  правления  Нивода  произошло   стихийное
бедствие на Острове. Небывалой  мощности  водно-спиртовой  гейзер  затопил
большую  часть  колоссальной  территории  Острова  и   погубил   девяносто
процентов  его  населения.  Мудрый  царь  сразу  понял,  чем  это   грозит
Спиртянии, и поспешил изолировать Остров от  мира.  Но  шила  в  мешке  не
утаишь. Офицер  царской  охраны,  тайный  алкоголик  Бормо  Туха  удрал  с
Острова,  увезя  с  собой  изрядное  количество  жидкости  Алко,   которую
продавал, шатаясь по деревням континента, без формы, в одном нижнем белье.
Туха был казнен страшной показательной казнью,  но  весть  об  озере  Алко
облетела планету. Начались крупные волнения. На подступах  к  Острову  шли
настоящие морские бои. Возникла и с невероятной быстротой распространилась
новая религия - тухианство. Пьяные вакханалии вспыхнули с удвоенной силой.
В правящей верхушке планеты наметился раскол. И на сто шестьдесят  девятом
году своего правления  Нивод-ном-Глазу  был  убит  бывшими  соратниками  -
тройкой заговорщиков: Вино Опрокидонтом,  Само  Гоном  и  Джинном  Водкой.
Опрокидонт занял престол. Гон стал начальником  царской  охраны,  а  Водка
принял сан верховного дринка великой тухианской церкви. Эта троица и ввела
Свод законов царя Опрокидонта, обязывающий  всех  спиртян  быть  постоянно
пьяными. И был построен длиннейший трансокеанский Трубопровод "Озеро  Алко
- континент" и создана широкая сеть пивных.  Разумеется,  спиртяне  теперь
долго не живут, зато живут счастливо, ни о чем не задумываясь, у  них  все
есть и всегда хорошее настроение.  Группу  изучения  Опрокидонт  истребил.
Говорят, отдельные члены ее уцелели и скрываются в подземных пещерах.  Лик
и Вер мало знают об Организации сопротивления из подземных пещер. Сами они
представляют тайное общество трезвых мыслителей и поддерживают  контакт  с
террористической группой ниводистов города Алко-Наливес. А от  подземников
получают только литературу, которую  пытаются  распространять.  Подземники
боятся каких бы то  ни  было  контактов,  и  трезвые  мыслители  не  могут
объединить с ними свои усилия в создании  общей  теории  переворота,  а  у
ниводистов нет позитивной программы - они готовы только крушить и убивать.
Меж тем совершенно ясны две основные задачи: химически  обезвредить  озеро
Алко и найти радикальное средство лечения от алкоголизма,  ибо  неустанная
борьба всех тайных  групп  с  существующим  режимом  на  протяжении  веков
разбивается о полное равнодушие ко всему миллиардов алкоголиков.


   Должен признать, картина, нарисованная Ликом и Вером, потрясла меня,  и
некоторое время я пребывал в растерянности, близкой  к  панике.  Но  потом
успокоился,  взвесил  возможности  и   засыпал   ребят   вопросами.   План
всепланетного переворота рождался на глазах, и все мы были в восторге.


   Утром  нас  повели  на  допрос.  За  длинным  столом   под   портретами
Опрокидонта, Гона и Водки сидели пьяные следователи  в  зеленой  форме,  а
слева  за  маленьким  столиком  присутствовал  абсолютно   трезвый   особо
уполномоченный, весь в черном. Стену над  ним  украшал  цикл  канонических
изображений: "Бормо Туха перегружает бутылки с катера  на  берег",  "Бормо
Туха исцеляет страждущих", "Откровение Бормо  Тухи:  истина  -  в  вине!",
"Несение бутыли", "Извлечение из бутылки", "Поднесения "и "Вознесение".
   Допрос начали с нашего верноподданного Аба. Разговор вышел коротким, но
неожиданным по содержанию. Особист заметил, что у задержанного в нательной
бутылке Туха не закреплен  на  дне,  а  свободно  перемещается,  что  было
отличительным признаком секты "бессмертников", утверждавших, будто  пророк
Туха не умирал в бутылке на горе Бухану  и  был  извлечен  из  нее  живым.
Сектантство считалось злом, и несчастного Аба тут же заковали  в  кандалы,
хоть он и кричал, что Туха у него отклеился случайно.
   А когда его увели, особист выложил перед собой на столик все  предметы,
изъятые у меня при обыске накануне,  и  пьяные  следователи  принялись  за
меня. Я плел какую-то чушь, они запутались, и в конце концов  я  предложил
объяснить им назначение загадочных  предметов.  Как  я  понял,  назначение
абсолютера особисту объяснять было не надо, так  как  он  вполне  грамотно
держал это оружие в руке, когда я подходил  к  столику.  Но  среди  прочих
вещей была запасная анестезирующая обойма к абсолютеру, и я  сразу  решил,
что это мой лучший шанс. Я задержал дыхание и резко ударил  ребром  ладони
по обойме. Анестезирующая смесь-брызнула во все стороны.  Особист  пытался
стрелять, но он не знал, как снимается  предохранитель,  а  своего  оружия
достать уже не успел. Пьяные следователи в панике повалили друг  друга  на
пол, и мы втроем без труда обезвредили их.


   Обо всем, что случилось дальше, можно рассказать очень коротко.
   Моих  карманных  технических  средств  вполне  хватило  на  то,   чтобы
выбраться из тюрьмы, угнать летательный аппарат-антиграв и вернуться в  ту
деревню, откуда начал я свое путешествие. Мой  славный  супербот  "Кабану"
стоял на том же месте как ни в чем не бывало, и даже не знаю,  понадобился
ли ему защитный энергетический колпак,  автоматически  возникающий  всякий
раз, когда я  покидаю  корабль,  и  отключаемый  звуком  моего  голоса.  В
бортовой лаборатории "Кабану" я легко синтезировал сильнейший  катализатор
окисления этанола в уксусную кислоту, а также  антиалкоголин  -  вещество,
подавляющее  потребность  организма  в  спирте.  Одновременно  Лик  и  Вер
оповестили по радио все группы тайного общества на планете  о  готовящейся
акции. На улицы всех городов Спиртянии выходили люди и кричали: "Не  пейте
воду Алко! Вода Алко отравлена!" Их хватали, тащили в тюрьмы, но дело было
сделано.
   А  пока  я  летел  к  Острову  на  сверхскоростной  космической  шлюпке
"Птенчик", Вер и Лик вернулись в Алко-Наливес и на одном из заводов",  где
у них были свои люди, приступили к массовому производству антиалкоголина и
разослали агентов с его образцами во все города планеты.
   Над озером Алко "Птенчика" обстреляли из  зенитных  орудий.  Опрокидонт
тоже охранял Алко, он  понимал,  что  озеро  можно  отравить.  (Любопытная
деталь: технический прогресс на Спиртянии остановился на телегах,  паровой
машине и кремневых ружьях, но за тысячелетие застоя кто-то все же  изобрел
зенитки и автоматы  -  автоматами  были  вооружены  охранники  в  тюрьме.)
"Птенчик" с успехом отразил удары зениток и выплюнул в озеро  контейнер  с
катализатором. Гениальность моей идеи заключалась в том, что синтетический
катализатор был лишь затравкой, а образующаяся  кислота  сама  становилась
катализатором (не стану объяснять, каким образом - это скучно), так что за
несколько часов все содержимое озера превратилось в уксус, разбавленный до
безобидной концентрации.
   Дальнейшее уже не зависело от меня. Конечно, было заманчиво остаться на
Спиртянии и посмотреть, как она станет эволюционировать. Но я понимал, что
все произойдет не  так  быстро,  как  хотелось  бы,  а  моя  душа  -  душа
космического бродяги рвалась к новым звездам, к новым галактикам, к  новым
неизвестным мирам.
   Я покидал планету через пару дней, добрав необходимую информацию. Вер и
Лик прилетели попрощаться со мной.  Они  рассказали,  что  царский  дворец
разрушен, а бессмертная  троица  разорвана  на  куски  толпой  разъяренных
алкоголиков. Ребята из Группы изучения, которая,  оказывается,  продолжала
упорно  работать  под  землей,  сумели  подать  антиалкоголин  в   систему
алкотрубопровода, но это получилось не сразу, и миллионы страждущих успели
побуянить. Были снесены почти все церкви, бутылки с Бормо  Тухой  выносили
на улицы и крошили об мостовые и углы зданий. С автомобилей начали снимать
защитные пузыри. Это было, пожалуй, несколько преждевременно, но уж  очень
хотелось спиртянам поскорее стать снова нормальными людьми.


   И вот опять я в космосе. Вновь кругом бархатная чернота пространства  в
мелких дырочках далеких  звезд,  через  которые  так  и  тянет  реликтовым
холодом, от которого накатывает тоска. И взгляд скользит по длинному  ряду
фиолетово-синих  колбас  с  альдебаранским  крепким.  Я   встаю,   иду   в
лабораторию, набираю в шприц катализатор и  впрыскиваю  его  поочередно  в
каждый альдебаранский сосуд. И не пытаюсь  пробовать,  что  получилось.  Я
вообще не знаю, для чего  это  сделал.  Просто  неконтролируемое  движение
души. Я снимаю веревку  и  погружаю  все  колбасы  в  мусорный  контейнер.
Мышонок Вася грустно смотрит на  меня,  сидя  на  кнопке  акселератора.  Я
вывожу контейнер в космос и  наблюдаю  за  ним  в  иллюминатор.  Контейнер
раскрывается. Происходит взрыв. То, что совсем недавно было альдебаранским
крепким с золотой крошкой, висит теперь  в  пространстве  большим  грязным
облаком, и я знаю, что скоро оно полностью  рассеется  от  столкновений  с
космической пылью.



   Ант Скаландис.
   Ненормальная планета N 386

   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Ненормальная планета".
   OCR & spellcheck by HarryFan, 1 September 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Младший офицер кастикусийской звездной разведки Локумбиру-Зига  посадил
свое летающее блюдце на окраине города Москвы на третьей  планете  системы
Малой  желтой  звезды  в  созвездии  Клопа.  Локумби-ру-Зига  (дальше  для
краткости будем называть его просто Зига, хотя по понятиям  кастикусийцев,
это совершенно недопустимо), обращаясь на  синхронной  орбите  в  тридцати
шести тысячах километров над Москвой,  за  полтора  земных  часа  детально
изучил наиболее распространенный  на  территории  Москвы  язык  и  теперь,
выбравшись из душного блюдца на прохладный и свежий воздух  раннего  утра,
без труда смог прочесть название города  на  большом  голубом  щите  возле
дороги. Инструкция по исследованию обитаемых  планет  предписывала  оценку
уровня цивилизации  по  восьмидесяти  двум  пунктам,  и  для  того,  чтобы
представить начальнику разведгруппы полный отчет, приходилось тратить  без
малого трос среднепланетарных суток, так что свободного времени оставалось
едва-едва на обратный полет к родной Кастикусии.
   У Зиги был собственный метод. Он выбирал  двух  индивидуумов  в  разных
точках планеты и проводил с ними опрос по  двум-трем  пунктам,  отобранным
лично им,  Зигой,  а  затем,  добавив  к  ответам  визуальную  информацию,
вычислял все остальные пункты на бортовом компьютере. Программу вычисления
Зига тоже составил сам. Он всегда подходил к решению  проблемы  творчески.
Например, по какой-нибудь взятой на удачу мелкой детали  делал  глобальные
выводы.  На  одной  из  планет,  узнав,  сколь  большое  значение  придают
аборигены обуви,  Зига  без  дополнительных  исследований  установил,  что
естественная температура поверхности этой планеты в  определенные  периоды
бывает обжигающе высока и вычислил формы жизни, способные  существовать  в
таких условиях. Данные Зиги совпали с данными разведчика-дублера,  и  Зига
очень гордился собой. "Метод  одежного  анализа"  -  так  он  назвал  свое
изобретение и применял его практически  повсеместно.  По  головным  уборам
делал вывод о степени защищенности разума от условий среды, по  курткам  -
об уровне развития всепланетной связи  и  транспорта,  по  перчаткам  -  о
совершенстве  технологии.  Иногда  метод  давал  сбои,  но  самое  главное
оставалось неизменным: минимум затрат времени. Закончив дела в  первый  же
день и поручив все компьютеру. Зига уже к вечеру по бортовым  часам  сажал
свое "блюдце" у дверей шикарного отеля  на  знаменитой  курортной  планете
Тиржи-Гарман-Жири, где в барах подавали восхитительный коктейль "Жмурдяг",
который только там и можно  было  попробовать  (ибо  вне  магнитного  поля
планеты коктейль распадался на атомарные составляющие),  а  в  бассейне  с
желтым игристым вином плескались прекрасные зеленокожие девушки.
   Зига вышел  на  шоссе  и  преградил  путь  небольшому,  красного  цвета
транспортному средству на четырех колесах, одиноко двигавшемуся со стороны
города  Москвы.  Зига  едва  успел  отметить  про   себя,   что   средство
передвигается либо на химической, либо на внутриядерной тяге, как радушный
абориген, высунувшись в образовавшееся отверстие, предложил Зиге  садиться
и ехать вместе с ним. Зига вежливо отказался, объяснил, что  торопится,  и
для убедительности обратил внимание аборигена на летающее блюдце, которое,
дескать,  непременно  должно  стартовать  с  минуты  на  минуту.  Абориген
оживился, вылез наружу из своего транспортного средства и  охотно  отвечал
на вопросы.  Зига  поспешил  оценить  его  одежду.  Абориген  был  одет  в
невыразительную серую рубашку, заурядную обувь из полимерных материалов  и
синие штаны оригинальной конструкции. Зига не задумываясь выбрал штаны.
   - Как называются ваши штаны? - спросил он.
   Иногда подобный вопрос встречали недоумением. Мол, штаны - они  и  есть
штаны, но Зига как чувствовал, что на этот раз он не промахнется.
   - Джинсы, - ответил абориген.
   "Ага", - подумал Зига.
   - А сколько они стоят?
   - Двести рэ, - ответил абориген.
   - Какое время можно прожить на двести рэ?
   - Месяц, - ответил абориген.
   - Спасибо, - поблагодарил  Зига,  и  вежливо  простившись,  вернулся  в
блюдце.
   Дальнейшие вопросы он намерен был задавать на  противоположной  стороне
планеты.


   Младший офицер кастикусийской звездной разведки Локумбиру-Зига  посадил
свое летающее блюдце на краю шоссе, ведущего в город Москву, штат  Айдахо.
Изучив язык, наиболее распространенный на территории Москвы, штат  Айдахо,
он без труда прочел название города на большом желтом щите  возле  дороги.
Остановив красное четырехколесное транспортное средство на  химической,  а
может  быть,  и  на  внутриядерной  тяге,  он  познакомился   с   радушным
аборигеном, вылезшим на свежий воздух через образовавшееся в  транспортном
средстве отверстие и возликовал,  обнаружив  на  том  абсолютно  такие  же
штаны, как и по  другую  сторону  планеты.  Это  лишний  раз  подтверждало
принятый на Кастикусии за аксиому тезис - ибо  он  был  проверен  огромной
статистикой - о том, что в обитаемых мирах, где используется хим