превратившимся к этому времени в крохотный ручеек.  Вдоль  него  шла  едва
заметная тропинка, которая то и дело перебегала с берега на берег, -  идти
по ней было лучше, чем по бездорожью, но не намного: тропинка была  крутая
и извилистая, а посреди нее торчали корни деревьев и каменные глыбы.
     В середине дня они увидели развилку: от тропинки, по которой они шли,
отходила  другая,  поменьше,  поднимавшаяся  по  склону  оврага.   Иоланда
остановилась и вгляделась в глубь леса.
     - Стойте и ждите меня, - сказала она. - Я сейчас вернусь.
     Довольные, что представился случай передохнуть, они  остановились,  а
Иоланда начала быстро подниматься вверх по склону.
     - Эта девчонка не знает усталости, - сказал аббат. - Бегает и скачет,
как бешеная коза, и никак не угомонится.
     Стоя на тропинке, Харкорт впервые заметил, как  угрюм  этот  лес.  Он
громоздился над ними со всех сторон, словно пытаясь задушить  их  в  своих
объятьях. Если не считать журчанья ручейка на камнях  и  вздохов  ветра  в
макушках деревьев, в лесу стояла тишина.
     Вскоре на тропинке показалась Иоланда, которая бегом спускалась вниз.
     - Я нашла место для ночлега, - сказала она. - Пещеру.  В  ней  кто-то
жил, но сейчас там его нет. Я думаю, он возражать не станет.
     - Откуда ты можешь это знать? - спросил Шишковатый.
     - А я не знаю, - ответила она. - Я только предполагаю и надеюсь.
     - Возможно, мы уйдем оттуда раньше, чем кто-нибудь появится, - сказал
аббат. - Кто бы он ни был, он ничего не узнает.
     Они поднялись по тропинке и подошли к пещере. Она была невелика и  не
очень  глубока.  Перед  ней  простиралась  широкая   ровная   площадка   -
продолжение каменного пола пещеры. На площадке,  недалеко  от  входа,  был
устроен очаг, полный золы и почерневших головешек. В глубине пещеры стояло
на поленьях самодельное  подобие  кровати.  У  дальней  стены  лежали  три
сковородки и вертел, а у самого входа были аккуратно сложены сухие  дрова.
Угол пещеры был выложен камнями, на  которых  валялось  несколько  кожаных
мешков.
     Нагнувшись, чтобы не задеть головой за низкую  кровлю  пещеры,  аббат
неуклюже вошел внутрь и уселся на кровать.
     - Пожалуйста, - сказал ему Шишковатый, - будь как дома.
     - А почему бы и нет? - вспылил аббат. - Если наш  неизвестный  хозяин
приличный человек, он ничего не  будет  иметь  против  того,  чтобы  гости
чувствовали себя как дома.
     - Вопрос только в том, - возразил Шишковатый, - можем ли мы считаться
гостями.
     - Пусть этот вопрос вас не волнует, - послышался  с  тропинки  чей-то
голос. - Вы действительно мои гости, и гости желанные.
     Они обернулись и увидели, что на тропинке немного ниже  пещеры  стоит
маленький человечек. Его дочерна загорелое, гладко выбритое лицо  украшали
щетинистые бакенбарды. Он смотрел на них, привычно щуря глаза,  окруженные
множеством морщинок: видно было, что он помногу бывает  на  ярком  солнце.
Через плечо у него был  перекинут  пустой  мешок,  хотя  его  сгорбленная,
сутулая фигура свидетельствовала  о  том,  что  ему  частенько  приходится
таскать на спине груз и потяжелее. В руке он держал посох, какие бывают  у
пилигримов. Ноги у него были босые, штаны рваные,  а  верхнюю  часть  тела
прикрывала овчинная куртка мехом наружу.
     - Я Андре, коробейник, - сказал он. - А это мое скромное  жилище.  За
все годы, что я здесь живу, вы первые оказали мне честь заглянуть ко мне в
гости, и я рад, что вы меня посетили.
     Он усталой походкой поднялся на площадку перед пещерой, остановился и
внимательно посмотрел на них.
     - Мы путники, - сказал ему Харкорт, -  и  остановились  здесь  совсем
ненадолго.
     Коробейник утер пот с лица.
     - Странно. Мало кто путешествует  по  этим  местам.  Они  не  слишком
гостеприимны.
     - Меня зовут Чарлз, я из замка Харкортов  на  той  стороне  реки.  Мы
разыскиваем моего дядю, который пропал без вести.  У  нас  есть  основания
думать, что он на Брошенных  Землях.  Может  быть,  ты  что-нибудь  о  нем
слышал?
     Коробейник покачал головой:
     - Ничего не слышал. Ни намека. Ни один  разумный  человек  не  станет
здесь бродить.
     - Мой дядя - человек неразумный, - заметил Харкорт. - Он  всегда  был
такой.
     - Ну ладно, пока оставим это,  -  сказал  коробейник,  -  Вы  ночуете
здесь. Можете остаться и дольше, если хотите. Я сейчас разведу огонь...
     - Нет, - сказал Шишковатый. - Огонь разведу я,  а  вот  этот  толстый
лентяй, что сидит на кровати, пойдет собирать дрова, чтобы возместить  те,
которые мы сожжем. А если твоя поленница  немного  увеличится,  это  будет
всего лишь ничтожной платой за гостеприимство.
     - Там, где начинается эта тропа, я заметила небольшой омут, - сказала
Иоланда, - и в нем плавали форели. Пойду постараюсь наловить рыбы на ужин.
     Коробейник улыбнулся:
     - Никогда не видел таких любезных и готовых к услугам  гостей.  Любой
хозяин был бы рад принимать вас. Твои слуги прекрасно вышколены, -  сказал
он, обращаясь к Харкорту.
     - Это не слуги, - ответил  Харкорт.  -  Это  мои  друзья.  Тот,  кого
назвали лентяем и кто пошел за дровами, -  аббат,  и,  хотя  он  наверняка
станет без конца ворчать, все что надо будет сделано.
     - Тебе повезло, - сказал коробейник, - что у тебя такие друзья.
     - Мне тоже так кажется, - ответил Харкорт.
     Этот человек ему не понравился, и он не  испытывал  к  нему  никакого
доверия: слишком хитрый у него взгляд и слишком  льстивый  язык.  При  нем
лучше не говорить лишнего - Харкорт не мог бы  объяснить,  почему  у  него
появилось такое ощущение, но как он себя ни уговаривал, оно не исчезало.
     Коробейник сбросил на кровать мешок, который нес на  плече,  залез  в
него, достал горсть каких-то безделушек и высыпал на одеяло.
     - Товар у меня недорогой, -  сказал  он,  -  и  торгую  я  больше  по
мелочам. Много не запрашиваю, много не получаю, но в общем  кое-как  свожу
концы с концами.
     На одеяле лежали старинная бронзовая монета, обрывок шейной  цепочки,
полированный агат,  позеленевшее  от  времени  кольцо  с  красным  камнем,
бронзовый наконечник копья, тоже позеленевший, и еще много всякой всячины.
     - Все считают, что я  круглый  идиот,  -  сказал  он,  -  но  человек
безобидный и правдивый, может быть, только потому, что слишком глуп, чтобы
врать.  Меня  не  боятся,  а  кое-кто  мне  даже  доверяет.   И   я   могу
путешествовать без опаски. Мне всякий рад, потому что я  приношу  с  собой
свежие новости и иногда даже  сплетни,  а  когда  запас  новостей  у  меня
иссякает, я тут же по дороге сочиняю их столько, чтобы покупатели остались
довольны.
     - А кто такие те, с кем ты торгуешь? - спросил Харкорт.
     - Как кто? Просто покупатели. А, понимаю, о чем ты. Что ж, скажу тебе
правду. Я торгую и с людьми, и с Нечистью тоже, мне все равно. И от тех  и
от других барыш одинаковый.
     - В таком случае, - сказал Харкорт, - ты, вероятно,  сможешь  оказать
нам помощь. Если пожелаешь, конечно.
     - Разумеется, пожелаю. Я помогаю всякому, кто меня попросит.
     Шишковатый уже  развел  большой  огонь  в  очаге  на  площадке  перед
пещерой, а аббат принес охапку дров и пошел за второй.
     - Сначала мы поедим, - сказал коробейник, - а потом можем посидеть  у
огня и поболтать. Тогда вы и расспросите меня, о чем хотите.
     Прекрасно, подумал Харкорт. Только чему  из  того,  что  он  говорит,
можно верить?
     - Мы будем тебе благодарны, - торжественно  сказал  он,  -  за  любую
информацию, какую ты сможешь нам сообщить.
     Снизу пришла Иоланда со связкой рыбы  и,  усевшись  у  огня  рядом  с
Шишковатым, принялась ее чистить. Коробейник принес  сковороду  с  длинной
ручкой и банку жира, а аббат принес еще одну охапку дров, свалил ее  рядом
с поленницей и тяжело уселся у огня.
     Посмотрев на форель, он облизнулся.
     - Хорошая рыба, жирная, - сказал он. - И свежая, прямо из ручья.
     - Здесь отличная рыба, - сказал ему коробейник. - Когда у  меня  есть
время для рыбной ловли, я всегда ее ем.  -  Он  внимательно  посмотрел  на
аббата. - Судя по твоей сутане, - сказал он,  -  похоже,  что  вы  шли  по
болоту.
     - Мы перешли это чертово болото вброд, - недовольно сказал  аббат.  -
Целого дня не хватило на то, чтобы его перейти.
     - Но вы могли бы его обойти, - сказал  коробейник  таким  тоном,  что
было ясно: всякий нормальный человек только так бы и поступил.
     Аббат хотел было ответить, но Харкорт опередил его.
     - Возникли кое-какие обстоятельства, - сказал он, - из-за которых нам
показалось разумнее перейти его вброд.
     - Ну да, - отозвался коробейник,  -  могу  себе  представить.  Иногда
действительно возникают обстоятельства, как ты это называешь.  Особенно  в
этих местах.
     Рыба уже жарилась, все сидели вокруг и смотрели.
     - У нас есть сыр и хлеб, - сказала Иоланда, - и немного  сала.  Может
быть, добавить кусочек сала к рыбе для вкуса?
     - Если вам не жалко, -  ответил  коробейник.  -  Мне  иногда  удается
выторговать сала, но я уже, наверное, целый месяц  его  не  пробовал.  Нет
ничего вкуснее кусочка сала.
     Иоланда отрезала несколько ломтиков и положила их на сковородку рядом
с рыбой.
     Сидя у огня, они поужинали. Когда с едой было  покончено,  коробейник
сказал:
     - Вы говорили, что вам нужна какая-то информация. Что  вы  хотели  бы
знать? Наверное, вас интересует, что лежит впереди?
     - Верно, - сказал Харкорт. - Мы направляемся на  запад.  Мы  слышали,
что где-то в том направлении есть древний храм.
     Коробейник задумался.
     - Вам еще далеко идти, - сказал он наконец. - Я там никогда  не  был.
Храма, о котором вы говорите, я не видел, но слыхал о  нем.  Могу  сказать
только одно - вам нужно идти на запад и расспрашивать всех, кого встретите
по пути.
     - А кого там расспрашивать? - спросил Шишковатый. -  Уж  конечно,  не
Нечисть. А встретим мы там кого-нибудь кроме Нечисти?
     - Там есть люди, - отвечал коробейник. - Вы найдете их  в  потаенных,
уединенных местах. Нечисть знает, что они там живут, но не трогает их. Что
вы вообще знаете о Нечисти?
     - Я много дней сражался с ней на  стенах  замка  семь  лет  назад,  -
сказал Харкорт.
     - Да, это были трудные времена, - сказал коробейник. -  Но  обычно  у
Нечисти нрав не такой уж злобный. У них есть свои циклы. Было время, когда
всякий мог пройти по этим местам и остаться невредимым. А иногда даже я не
решаюсь показаться наружу и отсиживаюсь здесь.  У  них  случаются  периоды
бешенства, а когда такой период проходит, они снова становятся всего  лишь
несносными, но не кидаются  сразу  убивать.  Сейчас,  мне  кажется,  время
неудачное. Где-то на севере бродит римская  когорта,  а  от  этого  у  них
всегда портится характер.
     - Ты больше ничего не слышал об этих римлянах?  -  спросил  аббат.  -
Только то, что они где-то на севере?
     - Были одна-две стычки. Случайные столкновения небольших  отрядов,  и
только. Ничего серьезного.
     - Тогда вполне возможно, что ничего серьезного  и  не  произойдет,  -
сказал Харкорт. - Эта когорта отправилась всего лишь  на  рекогносцировку.
Римляне не хотят конфронтации.
     - Может быть, так оно и есть. Надеюсь, что  так.  Почти  вся  Нечисть
собралась у дальних границ на случай  вторжения  варваров  -  они,  кстати
сказать, в последнее время не очень наседают, но по-прежнему опасны.  Сюда
проникают  только  небольшие  конные  отряды,   а   больших   передвижений
незаметно.
     - Есть здесь какие-нибудь опасные места, о которых нам надо знать?  -
спросил Шишковатый. - Места, которые нам лучше бы  обойти  стороной?  Все,
что ты нам об этом можешь сказать, будет для нас очень ценно.
     - В нескольких лигах к  западу,  за  довольно  большой  рекой,  лежит
долина, где живут гарпии. Они могут охотиться и в других местах, но обычно
держатся неподалеку от  своей  долины.  Когда  переправитесь  через  реку,
держите ухо востро. Это очень злобные существа.
     - А драконы? - спросил аббат.
     - От драконов никогда не знаешь, чего ожидать, - ответил  коробейник.
- Они  могут  быть  где  угодно.  Прежде  чем  выйти  на  открытое  место,
обязательно посмотрите на небо.  И  старайтесь  по  возможности  держаться
поближе к  деревьям.  Среди  деревьев  им  до  вас  не  добраться.  Будьте
осторожнее на мостах - это излюбленное место троллей. Но это вы,  конечно,
знаете.
     - Знаем, - сказал аббат.
     - Раз уж вы туда направляетесь, вы можете  при  случае  порасспросить
про один колодец. Древний колодец,  говорят,  когда-то  он  служил  местом
паломничества.  Легенда   гласит,   что,   если   вы   перегнетесь   через
полуразрушенную каменную стену, которая его окружает, и поглядите вниз,  в
воду, вы сможете увидеть в воде будущее. Гарантировать вам это я не  могу,
у меня есть кое-какие сомнения. Однако  то,  что  про  него  рассказывают,
очень любопытно. Я много про него слышал.
     - Надо будет расспросить про этот колодец по пути, - небрежно  сказал
Харкорт.
     Огонь догорел. Ночь уже наступила. Легкий  ветерок  шевелил  верхушки
растущих ниже по склону деревьев, которые приходились прямо против входа в
пещеру. Небо на востоке посветлело, предвещая восход луны.
     Коробейник поднялся с места,  прошел  в  глубину  пещеры  и  принялся
рыться в мешках, которые  лежали  в  выложенном  камнями  углу.  Потом  он
вернулся к огню, держа  в  руках  какой-то  предмет,  блеснувший  в  свете
пламени, когда он протянул его Иоланде. Это было что-то очень  красивое  -
по  крайней  мере,  так  всем  показалось.  Радужные  отсветы  играли   на
спиральной поверхности, которая заканчивалась широким раструбом.
     Иоланда так и сяк поворачивала предмет в руках, пытаясь  понять,  что
это такое.
     - Что это? - спросила она. - Вещь прекрасная, но что это может быть?
     - Это морская раковина, - ответил коробейник, -  которую  привезли  с
берегов далекого океана. В ней все еще шумит  море.  Приложи  к  уху  -  и
услышишь.
     Иоланда с недоверчивым видом приложила раковину  раструбом  к  уху  и
прислушалась. Ее глаза широко раскрылись от  удивления,  рот  приоткрылся.
Она долго слушала,  а  остальные  смотрели  на  нее.  Наконец  она  отняла
раковину от уха и протянута ее аббату, который,  повертев  ее  в  руках  и
разглядев как следует, тоже поднес к уху.
     - Боже всемогущий, - воскликнул он, - в ней  заключено  море!  Должно
быть, это и есть море, ведь я никогда его не видел. Как будто волны шумят.
     Коробейник как-то зловеще усмехнулся:
     - Я же сказал. А ты не поверил?
     - Таким невероятным вещам я никогда не верю, - сказал аббат,  -  пока
не удостоверюсь сам.
     Он передал раковину Харкорту, и тот, поднеся ее к уху,  тоже  услышал
шум - как и сказал аббат, он  был  похож  на  шум  волн.  Харкорт  опустил
раковину.
     - Не понимаю, - сказал он. - Как может эта  раковина  хранить  внутри
себя шум моря? Даже  если  ее  принесли  с  берега  моря,  как  она  может
сохранять его шум?
     Шишковатый протянул руку и отобрал у  него  раковину,  но  к  уху  ее
прикладывать не стал.
     - Все это бабушкины сказки, - заявил он. - Звук, который там  слышен,
- никакой не шум моря, а что-то еще. Я  не  могу  этого  объяснить,  да  и
никто, наверное, не может. Только это не шум моря.
     - Тогда скажи, что это, - сказал коробейник.
     - Я же говорю, что не  знаю,  -  ответил  Шишковатый.  -  Честнее  не
скажешь. Но только это не шум моря.
     Он протянул раковину коробейнику, но тот покачал головой.
     - Нет, не мне, - сказал он, - Отдай ее даме. Это ей подарок.



                                Глава 13.

     На следующее утро они тронулись в путь поздно. Казалось,  коробейнику
не хотелось их отпускать. Он много  болтал  за  завтраком,  но  не  сказал
ничего такого,  что  они  хотели  бы  услышать.  Когда  его  о  чем-нибудь
спрашивали, он  или  отговаривался  тем,  что  не  знает,  или  принимался
рассказывать какие-то нелепые истории явно мифического свойства.
     В конце концов они отделались от него и снова начали нелегкий  подъем
по извилистой тропинке. Солнце уже  миновало  зенит,  когда  они  достигли
гребня холмистой гряды. Лес здесь был уже не такой густой,  как  внизу,  у
ручья. Они сделали короткий привал и, не разжигая костра, перекусили.
     - Я надеялся, - сказал Шишковатый, - что этот  коробейник  будет  нам
чем-нибудь полезен. Но мы ничего от него не добились, и  это  странно.  Он
наверняка исходил эти места вдоль и поперек  и  должен  был  много  о  них
узнать.
     - Я сразу понял, что нельзя ему доверять, - сказал аббат. - Даже если
бы он сообщил нам что-нибудь важное, и то я бы ему не поверил.
     - Но он не сообщил нам ничего, - сказал Шишковатый. -  Болтал  что-то
про гарпий, но не сказал ничего толкового.  Произнес  несколько  прописных
истин о том, как прятаться от драконов,  и  посоветовал  избегать  мостов,
потому что под ними живут тролли.
     - Я тоже понял, что доверять ему  нельзя,  -  согласился  Харкорт.  -
Сразу видно, что он себе на уме.
     - А эти россказни про морскую раковину? - продолжал Шишковатый. - Как
будто все чистая правда. Будьте уверены, что это неправда. Я видел море  и
слышал, как оно шумит. Тот звук в раковине - никакой не шум моря.
     - Он, правда, сообщил нам, что храм находится где-то к западу отсюда,
- сказал аббат. - Но это мы знаем и без него. Надо было спросить  его  про
тот дворец, или виллу, где спрятана призма.
     Харкорт покачал головой:
     - Об этом нельзя было спрашивать. Мы раскрыли бы свои карты. И он,  и
кто бы то ни было другой должны знать только одно  -  что  мы  разыскиваем
моего пропавшего дядю.
     Покончив с едой, они отправились дальше, держась гребня холмов.
     - Это заведет нас к северу, - сказала Иоланда,  -  но,  наверное,  не
слишком далеко. А отсюда нам легко будет выбрать дорогу получше.
     Незадолго до сумерек  они  остановились  на  ночлег.  После  вечерней
трапезы Иоланда уселась одна в сторонке и приложила к уху раковину.  Через
некоторое время Харкорт поднялся с  места  и  подсел  к  ней.  Она  отняла
раковину от уха и положила ее на колени.
     - Тебе она очень нравится, - сказал он. - И шум моря в ней.
     - Не сам шум, - ответила она  с  улыбкой.  -  Хотя  этот  шум  как-то
странно завораживает. Но дело  не  только  в  нем.  Когда  я  слушаю,  мне
чудится, что там, за шумом моря, слышен чей-то голос, который пытается мне
что-то сказать.
     - Какое-то волшебство? - спросил он. - Волшебный голос?
     Она нахмурила лоб и задумалась.
     - Ты знаешь, что такое волшебство? - не унимался он. - Можешь мне это
объяснить?
     - Мой господин, - отвечала она, - ты задаешь мне загадки.
     -  Я  этого  не  хотел.  Я  подумал,  что,  может  быть,  ты  сумеешь
растолковать мне, что такое волшебство. Это слово очень  часто  приходится
слышать, оно само  просится  на  язык,  когда  надо  что-то  объяснить,  а
никакого объяснения нет.
     - И ты решил, что растолковать  тебе  это  сможет  простая  девчонка.
Которая время от времени бродит по Брошенным Землям и  не  может,  или  не
хочет, объяснить  зачем.  Которая  может  увидеть  что-то  живое  в  куске
дерева...
     - Ничего такого я не думал, - сказал он, хотя тут же неохотно признал
про себя, что именно таковы были его мысли. - Если я тебя обидел...
     - Нет, не обидел, - ответила она и,  взяв  с  колен  раковину,  вновь
поднесла к уху. Харкорт понял,  что  она  не  хочет  продолжать  разговор,
вернулся к огню и сел рядом с аббатом.
     "Пока что все идет благополучно, - подумал он. - Нам  пришлось  иметь
дело с  буграми  в  лесу  и  с  призраками  на  болоте,  но  с  настоящими
опасностями мы еще не сталкивались". До сих пор они  не  заметили  никаких
признаков Нечисти, никаких намеков на то, что  Нечисть  догадалась  об  их
присутствии. Конечно, именно на это они  и  надеялись,