ы и не пришлось с вами драться, - сказал великан, - если бы мы
смогли удержать тех из наших, кто помоложе и погорячее. Мы и сейчас с ними
не можем справиться.
     - Тебя послушать, так ты совсем миролюбивый человек.
     - Ну, не такой уж миролюбивый, -  возразил  великан.  -  Вас  и  всех
остальных я ненавижу,  как  только  можно  ненавидеть.  Я  бы  с  радостью
перегрыз тебе горло. Но благоразумие заставляет меня отказаться  от  этого
удовольствия.
     - Я и мои друзья для вас не опасны, - сказал Харкорт. - Мы  здесь  по
одному небольшому делу. Как только с ним будет  покончено,  мы  уйдем.  Мы
разыскиваем моего дядю,  человека  крайне  неразумного,  который,  как  мы
узнали, проник зачем-то на Брошенные Земли. Как только мы его  найдем,  мы
вернемся домой. Мы не стремимся к противостоянию.
     - Мы знаем твоего дядю, - сказал  великан.  -  Большой  пройдоха.  Он
сумел улизнуть от нас - не знаю, как это ему удалось. Я  думал,  он  давно
уже переправился на ту сторону реки. Он здесь впутался в  кое-какие  дела,
которые его не касаются. Я надеюсь, что у вас нет такого  намерения,  ради
вашего же блага.
     - Ни малейшего! - с притворным жаром сказал Харкорт. - Я не  знаю,  о
чем ты говоришь, и знать не хочу.
     - Я должен самым серьезным образом  тебя  предупредить,  -  продолжал
великан, - что если ты сказал это неискренне, то  тебе  конец.  Не  только
тебе, но и всем вам - и этому святоше-аббату, который за тобой увязался, и
этому пережитку  древности,  которого  вы  называете  Шишковатым,  и  даже
девице, которая, насколько я  понимаю,  принадлежит  наполовину  к  вашему
миру, а наполовину - к нашему. И смерть ваша не  будет  легкой,  могу  вас
заверить. Ваши потроха будут разбросаны по всей округе.
     - Ты начал нам угрожать, - сказал Харкорт, - и  я  не  могу  так  это
оставить. Если тебе так уж хочется разбросать вокруг чьи-нибудь потроха, я
буду рад предоставить тебе такую возможность. Только один на один.
     - Нет, нет, приятель. Я об этом сейчас и думать не  хочу.  Почему  ты
так воинственно настроен?
     - Потому что ты сам слишком распускаешь язык на эту тему,  -  ответил
Харкорт.
     - Сказать по правде, - сказал великан, - неудачное время вы  выбрали,
чтобы явиться сюда. Хуже не бывает. По этим местам  шастает  банда  глупых
римлян. Сам факт, что они здесь,  вызвал  сильнейшую  волну  неприязни  ко
всему человеческому.
     - Я слышал, что здесь  появились  римляне,  -  сказал  Харкорт.  -  Я
надеялся, что они сюда не пойдут. Но раз уж они здесь, я  ничего  не  могу
поделать. Даже знай я их планы, я не мог бы их остановить.
     - Ты очень изящно соврал насчет римлян, -  заметил  великан.  -  Нет,
нет, пусть твой меч остается в  ножнах,  нам  незачем  спорить  по  такому
поводу. Но я убежден, что ты знал про римлян прежде, чем они сюда явились.
Остановить их или повлиять на их планы ты, конечно, не мог, но знать знал.
И подозреваю, что ты отправился сюда не только на поиски своего беспутного
дяди, хотя винить тебя я ни в чем  не  собираюсь.  Только,  во  имя  мира,
постарайся не будить спящего зверя. Это все, о чем я тебя прошу.
     - Я чувствую, намерения у тебя неплохие, - сказал Харкорт. - И раз уж
ты знаешь мое имя, я счел бы за честь узнать твое.
     - Мое настоящее имя, - ответил великан, - грандиозно и многосложно до
нелепости. А знакомые зовут меня Агардом.
     - Спасибо, - сказал Харкорт. - Но, зная имена друзей, хорошо  бы  еще
узнать имена врагов.
     - Сказать, что мы с тобой друзья, конечно, нельзя, - сказал  великан,
- но мы можем хотя бы вести себя, как подобает хорошо воспитанным людям. Я
пришел сообщить тебе, что мы про вас знаем и будем за вами  следить.  Если
вы не совершите ничего плохого, мы не причиним вам вреда. Или, быть может,
правильнее было бы  сказать  -  я  сделаю  все  возможное,  чтобы  вам  не
причинили вреда.  В  настоящий  момент  я  меньше  всего  заинтересован  в
чем-нибудь таком, что могло бы разжечь страсти у нашей молодежи.  Если  бы
удалось без лишней крови выпроводить отсюда этих бестолковых римлян, я был
бы очень рад. С севера и с востока нам угрожают варвары; не  хватало  еще,
чтобы с юга на нас напали римские легионы. Даже небольшой  бойни,  жертвой
которой станете вы  четверо,  будет  достаточно,  чтобы  раззадорить  нашу
несдержанную молодежь.
     - Насколько я понимаю, ты намекаешь, чтобы мы покинули вашу страну.
     - Откровенно говоря, я был  бы  очень  обязан,  если  бы  вы  собрали
вещички и отправились восвояси. Но, боюсь, убедить вас это сделать мне  не
удастся.
     - Видишь ли, - сказал Харкорт, - не надо забывать про моего  дядю.  Я
его очень люблю.
     - Тогда поскорее отыщите его и уходите. И при этом, ради меня и  ради
себя самих, действуйте как можно осторожнее. У нас  хватает  забот  и  без
вас. Старайтесь ни во что не впутываться.  Держитесь  подальше  к  югу  от
римской дороги. Не злоупотребляйте своим  везением.  И  не  задерживайтесь
здесь.
     -  Именно  таковы  наши  намерения,  -   заверил   его   Харкорт.   -
Задерживаться здесь мы не собираемся.  Еще  несколько  дней  -  и  мы  или
услышим что-нибудь о моем дяде, или нет. И в любом  случае  скоро  покинем
эти места.
     - Ну что ж, - сказал великан, -  похоже,  мы  поняли  друг  друга,  и
теперь мне пора. Ты, конечно, понимаешь, что этот мой визит ни в коей мере
не свидетельствует о хорошем к вам отношении. Я  делаю  это  исключительно
ради собственной выгоды. Я  хочу  сохранить  спокойствие  в  стране  и  не
допустить поголовного истребления римлян - нам совершенно ни к чему, чтобы
Империя навалилась на нас с тыла. Спасением своей шкуры вы  обязаны  чисто
политическим соображениям.
     - Я все это понимаю, - ответил Харкорт. -  Надеюсь,  что  больше  нам
встретиться не придется, хотя было приятно побеседовать с тобой.
     - Я тоже, - согласился великан. - И от всей души.
     Он поднялся, демонстративно повернулся к ним спиной и начал вразвалку
подниматься по склону. Все смотрели ему вслед, пока он не исчез из вида.
     - Что все это значит? - спросил аббат.
     - Толком не понимаю, - ответил Харкорт. -  Зная  Нечисть,  мы  всегда
приписываем ей  гнусные  побуждения.  Но  в  данном  случае  я  наполовину
склоняюсь к тому, чтобы отчасти ему поверить. Он  уже  стар  и,  наверное,
пользуется  кое-каким  весом  среди  своих  соплеменников.  Он  в  трудном
положении. У них слишком много забот на  севере  и  на  востоке,  и  новые
заботы на юге им совершенно не нужны. Я, правда, не уверен, что, если  они
расправятся с римлянами, это причинит им какие-нибудь новые хлопоты. Видит
бог, легионы сейчас уже не те, какими были когда-то. Но кто может сказать,
что предпримут римские политики? На  мой  взгляд,  Брошенные  Земли  нужны
Империи только как буфер между нею и варварами, но кто знает...
     -  Теперь  мы  знаем:  Нечисти  известно,  что  мы  здесь,  -  сказал
Шишковатый. - Наверное, они уже не первый день следят за нами.  Нас  всего
четверо. Они бы давно нас перебили, если бы имели  такое  намерение  и  не
боялись потерь.
     - Они играют с нами, как с котятами, - сказала  Иоланда.  -  Глумятся
над нами. Как над этим стариком. Если бы они  хотели  нас  убить,  они  бы
пришли сюда и так и сделали. Наверное, они могли бы это  сделать  в  любое
время за последние три дня.
     - Я думаю, - сказал аббат, - безопаснее всего было бы бросить  все  и
бежать. Только мне что-то не хочется.
     - Мне тоже, - согласился Харкорт. - Все мы должны бы  перепугаться  и
поступить именно так, только  мне  почему-то  не  страшно.  Я  никогда  не
отличался благоразумием.
     - Я тоже, - заявил Шишковатый. - По-моему, надо двигаться дальше.
     - Интересно, что случилось с нашим стариком, - сказал Харкорт.  -  Он
убежал со всех ног, как будто за ним гнались  все  дьяволы  ада.  -  Может
быть, он еще чешет вовсю, - сказал Шишковатый. - На этот раз ему, глядишь,
удастся улизнуть.
     - Оуррк! - визгливо прокричал попугай.
     - Мне кажется, нам не надо здесь задерживаться, - сказал аббат. - Нам
нужно искать место, где провести ночь и где можно было бы  в  случае  чего
обороняться. Что нам делать с  этой  птицей?  Вдруг  ее  хозяин  решит  не
возвращаться?
     - Давайте ее выпустим, - предложила Иоланда. - Нельзя же оставить  ее
в клетке, она умрет от голода.
     С этими словами она направилась к мельнице  и  вскарабкалась  наверх.
Повозившись с клеткой, она отыскала шпенек, на который закрывалась дверца,
и вытащила его. Попугай вылетел наружу, вспорхнул на  верхнюю  перекладину
мельницы и забегал по ней взад и вперед, что-то бормоча про себя.
     Иоланда слезла на землю.
     - Как-нибудь выживет, - сказала она. - Он может питаться  семенами  и
плодами.
     - Оуррк! - прокричал попугай.
     - А красивая птица, - заметил  аббат.  -  Куда  эффектнее,  чем  наши
павлины.
     Попугай поднялся в воздух и стрелой полетел к аббату.  Тот  попытался
увернуться, но попугай уселся ему на плечо.
     -  Спасигосподьмоюдушу!  -   завопил   он.   -   Спасигосподьмоюдушу!
Спасигосподьмоюдушу!
     Харкорт усмехнулся и сказал:
     - Я думал, он это говорит, только когда висит вниз головой.
     - Он потрясен святостью нашего друга аббата, - сказал Шишковатый.
     Аббат покосился на попугая. Тот игриво щелкнул клювом, едва не достав
до его носа.
     - А ты ему понравился, аббат, - сказала Иоланда. - Он понял,  что  ты
тут единственный добрый человек.
     - Девушка, - строго сказал аббат, - я  буду  тебе  очень  благодарен,
если ты не станешь меня подначивать.
     Харкорт услышал какой-то шорох в  густом  кустарнике,  которым  зарос
ближний склон оврага. Он оглянулся и  увидел,  как  над  кустами  взлетело
вверх чье-то тело,  Раскинув  руки  и  болтая  ногами,  оно  на  мгновение
бессильно повисло в воздухе и с глухим стуком шлепнулось на землю. Харкорт
разглядел длинные седые волосы и белую бороду, В том,  что  старик  мертв,
сомнений быть не могло.
     Харкорт выхватил  из  ножен  меч.  Но  ни  в  кустах,  ни  где-нибудь
поблизости никого не было видно. Все в овраге, казалось, дремлет  в  лучах
полуденного солнца. В тишине слышалось жужжание пчелы.
     - Не повезло ему, - сказал Шишковатый. - На этот раз  они  решили  не
заставлять его вернуться.
     Из кустов на склоне оврага донеслось чье-то хриплое хихиканье.



                                Глава 14.

     Путники поспешно двинулись на запад,  высматривая  место,  где  можно
было бы устроиться на ночлег.
     - Хорошо бы найти пещеру, - говорил задыхающийся аббат,  стараясь  не
отставать от Харкорта. - Или кучу камней - хоть что-нибудь, к  чему  можно
встать спиной, если придется отбиваться.
     - Может быть, и не придется. Может быть, они  нас  не  преследуют,  -
ответил Харкорт, хотя, если верить мурашкам, которые так и ползали у  него
по спине, надеяться на это не приходилось.
     - Но ведь старика... Старика-то они убили и бросили к нашим ногам!
     - Возможно, это просто предупреждение.  Чтобы  подтвердить  все,  что
говорил старый великан.
     - Было бы только к чему встать спиной, -  сказал  аббат,  -  и  тогда
пусть нападают хоть всем скопом.
     - Помолчи, - сказал ему Шишковатый. - Береги дыхание, нам еще идти  и
идти.  Иоланда  отправилась  вперед  на  разведку,  может   быть,   найдет
что-нибудь подходящее.
     Сначала они шли молодым лесом, который понемногу становился все гуще.
Кроны огромных, величественных  деревьев  сомкнулись  над  их  головами  в
сплошной полог, сквозь который не видно было неба, не видно  было  ничего.
Под пологом стояла тревожная тишина: ни одна птица не пела, ни один зверек
не пробегал с шорохом под ногами. На плече у аббата, угрюмо  нахохлившись,
как будто подавленный этой тишиной, сидел попугай.
     Харкорт думал о том, как им не повезло, что Нечисть так скоро  о  них
узнала. Он надеялся, что, держась намного южнее римской дороги, они смогут
дойти незамеченными до самого храма, а может быть, и дальше. Но теперь  он
понял, что надеяться на это было глупо. Он даже не мог припомнить, с  чего
бы  у  него  вдруг  могла  появиться  такая  надежда.  Теперь  нужно  было
как-нибудь  оторваться   от   преследователей,   если   только   за   ними
действительно шли  преследователи.  До  сих  пор  он  не  замечал  никаких
признаков их присутствия, хотя и был убежден,  что  они  близко.  Их  было
множество вокруг оврага, где жил старик,  и  Харкорт  со  своими  друзьями
явились туда, как в западню. Хотя,  если  старый  великан  сказал  правду,
Нечисть знала об их появлении задолго до того, как они дошли до оврага.
     - Мы неправильно сделали, - сказал аббат, - что  не  задержались  еще
немного, чтобы похоронить старика, как положено.
     - У нас нет времени на всякую ерунду, -  возразил  Шишковатый.  -  Он
мертв, и для него ничего сделать уже нельзя.
     - Я сделал все, что мог, - сказал аббат.
     - Ты только зря потратил время, - сказал Шишковатый, - пока  бормотал
над ним и делал всякие каббалистические жесты...
     - Ты прекрасно знаешь, что это никакие не каббалистические жесты!
     - Замолчите оба, - сказал Харкорт. - Хватит препираться.
     До захода солнца оставалось еще около часа, но в лесу стало  темнеть,
и хотя до сих пор стояло безветрие, теперь вдруг поднялся  сильный  ветер.
Огромные деревья стонали, сгибаясь под  его  напором,  по  воздуху  летели
листья и всякий мусор.
     - Гроза, - пробормотал аббат. - Только грозы нам сейчас не хватало.
     -  Может  быть,  обойдется  несколькими  порывами  ветра,  -   сказал
Шишковатый. - Дождя пока нет. А даже если  и  начнется,  нам  мокнуть  под
дождем не впервой.
     Они упорно шли вперед и  вперед,  пригибаясь,  чтобы  устоять  против
ветра, от которого их отчасти защищал лес.  В  конце  концов  ветер  утих,
деревья перестали стонать и гнуться. Сквозь листву начали время от времени
сверкать молнии, и откуда-то издалека доносились раскаты грома.
     Лес неожиданно кончился, и они вышли на берег реки.  Здесь  их  ждала
Иоланда.
     - Я не могла найти то, чего вы хотели, - сказала она, -  но  на  реке
есть островок. Может быть, он годится.
     - Островок - все-таки лучше, чем ничего, -  сказал  Харкорт.  -  Если
покажутся великаны, мы сможем заметить их издали.
     - Это какой-то странный островок, - сказала Иоланда. - Он не похож ни
на один остров, какие я видела. Это кипарисовый островок.
     - Кипарисовый островок? - переспросил Харкорт.
     - Островок, заросший кипарисами. Там еще мрачнее, чем в этом лесу.
     - В наших местах кипарисы редкость, - сказал аббат. - Они  попадаются
лишь кое-где, куда их завезли когда-то из далеких стран.
     - Ну, выбора нет, - решил Харкорт. - Как хотите, а ничего другого нам
не найти. Спасибо, что ты отыскала этот островок, - сказал он Иоланде.
     Река была довольно широкая, хотя и меньше той, что  служила  границей
Брошенных Земель. Она не спеша,  величественно  текла  через  густой  лес,
стоявший на обоих ее берегах. В потемневшем небе на той стороне  реки  все
еще сверкали молнии и гремел гром.
     - Ее можно перейти вброд, -  сказала  Иоланда,  -  В  самых  глубоких
местах мне всего по пояс.
     Шишковатый положил руку на плечо Харкорту.
     - Кажется, я знаю это место, - сказал он.
     - Откуда? - спросил Харкорт. - Ты же здесь никогда не был.
     - Это верно, но оно запечатлено в моей памяти. И островок, и  деревья
на нем, и, кажется, сама река. Мне все это вспомнилось, а почему, не знаю.
Как будто я был здесь давным-давно. Какое-то  очень  давнее  воспоминание.
Может быть, даже не я это видел, а кто-то еще.
     - Память предков, - сказал аббат. - Одни говорят, что память  предков
существует, другие - что нет.
     - До этой минуты я ни о чем таком не слышал, - сказал Харкорт.  -  Ты
уверен, что не придумал это только что?
     - Уверен, - сердито ответил аббат. - Об этом есть в книгах. Я читал.
     - Ну и что нам теперь делать? Укрыться на островке или  переправиться
через реку и тащиться дальше?  На  островке  мы  по  крайней  мере  сможем
увидеть или услышать, что приближается Нечисть,  прежде  чем  она  на  нас
навалится.
     - На этот счет у меня сомнений нет, - сказал  аббат.  -  Укроемся  на
островке.
     - Что скажешь ты? - спросил Харкорт Шишковатого.
     - Я за островок, - ответил тот.
     - Иоланда, а почему ты молчишь?
     - Я сказала, что это странный островок, странный и  пугающий.  Но  вы
правильно говорите, выбора нет.
     Харкорт вошел в воду, и течение мягко потянуло его  с  собой.  Темная
грозовая туча на западе закрыла почти все небо, и стало еще темнее. Высоко
над лесом, покрывавшим дальний берег реки, то и дело  сверкали  молнии,  а
раскаты  грома  сливались  в  непрерывный  грохот.  Первые  порывы  ветра,
предвещавшие грозу, уже утихли, но теперь снова начал подниматься ветер, и
по реке побежали волны.
     Шагая по воде рядом с Харкортом, Иоланда спокойно сказала:
     - Когда мы дойдем до островка, там найдется убежище.
     - Убежище? - переспросил Харкорт, - Ты об этом  ничего  не  говорила.
Что за убежище?
     - Там, среди деревьев, стоит какое-то здание. Не знаю, что это такое.
Я не хотела говорить, оно такое древнее и зловещее.
     - Какое бы оно ни было древнее и зловещее, - сказал  Харкорт,  -  это
все-таки защита от грозы.
     В мрачном кипарисовом лесу, подумал он,  всякое  здание,  даже  самое
обыкновенное, может показаться зловещим.
     Посередине реки вода дошла ему почти до пояса,  но  потом  дно  стало
подниматься. Он посмотрел назад и увидел, что аббат и  Шишковатый  следуют
за ним. Попугай все еще сидел на плече у аббата,  нахохлившись  и  глубоко
запустив когти, чтобы его не сдуло ветром.
     Харкорт с Иоландой вышли на  берег  островка  и  остановились,  чтобы
подождать остальных.
     - А тебе не кажется, - спросил ее Харкорт, - что эти деревья саженые?
Они стоят рядами.
     - Да, мне тоже так показалось. Но я  сказала  себе,  что  это  просто
воображение.
     - Не думаю. По-моему, они саженые. А где то  убежище,  о  котором  ты
говорила?
     - Вон там.
     Она показала на что-то вроде аллеи, уходившей вдоль между правильными
рядами деревьев.
     - Тогда пойдем  разыщем  его,  -  сказал  Харкорт.  -  Гроза  вот-вот
начнется.
     Он повернулся и помахал рукой аббату и Шишковатому.
     - Идите сюда! - крикнул он, стараясь перекричать шум ветра. - Убежище
вон там!
     Не дожидаясь  их,  он  зашагал  по  аллее  между  деревьями.  Иоланда
поспешила за ним.
     Под деревьями стало еще  темнее.  Их  путь  освещали  только  вспышки
молний, которые становились все чаще. В их мерцающем свете Харкорт заметил
убежище. Он ожидал, что это будет всего лишь какая-нибудь жалкая маленькая
хижина, но он ошибся. Здание было не  маленькое  и  не  жалкое.  Это  была
массивная постройка из огромных  каменных  блоков,  казавшихся  черными  в
свете молний. Верхняя часть ее  терялась  среди  деревьев.  Два  громадных
каменных монолита,  перекрытые  третьим,  столь  же  громадным,  обрамляли
портал. В мерцающем  свете  молний  Харкорту  показалось,  что  на  камнях
вырезаны какие-то иероглифические надписи, но вспышки света  были  слишком
кратковременны, чтобы разглядеть подробности.
     Харкорт пересек вымощенную  камнем  площадку  перед  зияющим  дверным
проемом и вошел под арку. Вместе с ним вошла Иоланда,  и  тут  же  подошли
остальные. Они стояли в дверях, глядя назад.  Кипарисы,  уступая  жестоким
порывам ветра, беспомощно клонились то в одну, то в  другую  сторону,  как
водоросли, увлекаемые бурным потоком. Внезапно обрушился ливень - сплошные
завесы воды волнами  двигались  среди  деревьев,  рассыпаясь  брызгами  на
камнях перед входом.
     Сверкнула молния, осветив колыхавшиеся  кипарисы,  и  в  это  краткое
мгновение Харкорт увидел темный силуэт чудовищной змеи с поднятой головой,
который возвышался