ась на ветру позади него. Лошадки
устремились к пандусу, ведущему в здание. От их ора у меня по коже
забегали мурашки.
	Я уже почти встал на ноги, когда над моей головой раздался
негромкий взрыв, почти приглушенный; в воздухе просвистели темно-
красные пули, рикошетом отскочив от земли. Я не понимал, что
происходит, но было очевидно, что оставаться здесь больше нельзя.
Лошадки, вероятно, знали больше меня, поэтому они так спешили к
пандусу, и мне очень хотелось последовать за ними. Я рывком поднял
Сару на ноги и мы побежали за лошадками.
	Справа от нас опять что-то взорвалось, по земле запрыгали темно-
красные пули, поднимая пыль.
	- Дерево! - крикнула Сара, переводя дыхание. - В нас стреляет
дерево!
	Я поднял голову. Множество красных шариков проносилось над
нами в воздухе. Без сомнения, их направляло дерево.
	- Осторожней! - воскликнул я и подтолкнул Сару. Она оступилась
и упала на землю, увлекая меня за собой. Вокруг нас пролетали темные
шарики - удар! удар! удар! - казалось, все пространство было заполнено
пулями, угрожающе свистящими. Одна попала мне в ребро, и мне
почудилось, что меня лягнул осел.
	Другая пуля ударила мне в щеку.
	- Вперед! - крикнул я и потянул Сару с земли. Она вырвалась и
побежала к пандусу. Пули все взрывались и взрывались вокруг, и
отбивали чечетку по покрытию пандуса, но все-таки мы поднялись к
дому и ворвались в дверь.
	Все уже были там. Лошадки испуганно прижимались друг к другу,
а Свистун сновал перед ними подобно встревоженной овчарке.
	Тэкк привалился к седлу, а Смит прекратил петь, но сидел прямо
насколько позволяла его неловкость, и лицо слепого глупо светилось
счастьем. Его вид мог испугать любого.
	За дверью продолжали метаться из стороны в сторону темные
шарики; они взрывались, издавая приглушенный звук, и из них гроздями
вылетали свистящие пули, которые скакали по пандусу.
	Я посмотрел на Сару. Она стояла с растрепанными волосами, ее
всегда аккуратный походный костюм был смят и заляпан грязью.
	Одна ее щека была испачкана.
	Я улыбнулся. Несмотря ни на что, она не выпустила своего ружья.
Уж не приклеила ли она его к себе, подумал я.
	Мимо меня быстро пробежало какое-то маленькое существо. За
ним промчалось еще одно, потом - еще, и когда крохотные бегуны
высыпали на пандус, я увидел, что они походили на крыс. Они
набрасывались на пули, схватывали их зубами, причем их не
останавливало даже то, что пули прыгали по земле. Потом, плотно сжав
челюсти, грызуны исчезали один за другим.
	В темноте позади нас послышался шорох и писк, и через секунду
новые сотни крысообразных существ промчались мимо, задевая наши
ноги, натыкаясь на них в безумной спешке. Они все стремились к пандусу
и пулям.
	С появлением ватаги грызунов лошадки сбились в кучу с одной
стороны от дверного проема, чтобы освободить путь. Мы последовали
их примеру. Маленькие суетящиеся звери не обращали на нас никакого
внимания. Их интересовали только пули, и они, толкаясь, сновали туда-
сюда, пытаясь схватить странную добычу так яростно, как будто от
этого зависела их жизнь. Снаружи прибывали красные шарики, и все так
же с глухим шумом взрывались и разлетались пули. Свистун поджал
ноги и опустился на пол, раскинув щупальца.
	- Собирают урожай, - предположил он. - На черный день.
	Я согласился. Похоже, Свистун прав. Темные шарики - это
стручки, наполненные семенами, и дерево нашло своеобразный способ
их распространения. Да, шары - это стручки, но не только. Они могут
использоваться в качестве оружия, как это и произошло в нашем случае.
Наверно, дерево давно ожидало нас, и, как только мы приблизились к
нему на нужное расстояние, оно открыло огонь. Если бы радиус
попадания был меньше и мы были застигнуты стрельбой в открытом
месте, нам пришлось бы туго. Я еще чувствовал боль в боку, а на щеке я
нащупал маленькую царапину.
	Нам повезло, что красное здание стояло неподалеку. Сара уселась
на пол, положив винтовку на колени.
	- Все нормально? - спросил я.
	- Устала - и все! - ответила она. - Думаю, что нам ничего не мешает
обосноваться прямо здесь.
	Я осмотрелся. Тэкк спешился, но Смит сидел в седле, прямой как
стрела. Он высоко поднял голову, склонив ее немного набок, как будто
прислушивался. С его лица до сих пор не исчезло идиотское выражение
счастья.
	- Тэкк, - сказал я. - Не могли бы вы и Смит разгрузить лошадей? Я
пока поищу дров.
	Мы захватили с собой походную печку, но было глупо тратить
горючее, имея возможность раздобыть дрова. Да и, кроме того, костер,
вокруг которого можно собраться и поболтать, - совсем другое дело.
	- Я не могу заставить его спуститься, - почти плача, сказал Тэкк, -
он не слушается меня. Он попросту не обращает внимания.
	- Что с ним? Он ранен?
	- Не думаю, капитан. Полагаю, он наконец оказался там, куда
стремился. Я думаю, он добрался до места.
	- Вы имеете в виду тот голос...
	- Здесь, в этом здании... - сказал Тэкк, - здесь когда-то, возможно,
был храм. Дом напоминает культовую постройку.
	Извне дом действительно походил на церковь, но было трудно
разглядеть его изнутри. Солнечные лучи проникали в дверь, вход ярко
освещался, но дальше была абсолютная темень.
	- Его нельзя оставлять так на всю ночь, - сказал я. - Надо снять его.
Вдвоем мы сможем стащить его с седла.
	- А что потом? - спросил Тэкк.
	- Что вы подразумеваете под "потом"?
	- Мы снимем его сегодня. Но что мы сделаем завтра?
	- Черт возьми! - сказал я. - Очень просто. Если он не придет в себя,
мы поднимем его и привяжем к седлу, чтобы он не выпал.
	- Вы хотите сказать, что собираетесь его увезти отсюда? Из того
места, которое он искал и нашел? Он стремился сюда почти всю свою
жизнь!
	- На что ты намекаешь? - закричал я. - На то, что мы поставим на
себе крест и останемся тут навсегда только потому, что этот
блаженненький идиот...
	- Должен напомнить вам, капитан, - мрачно заметил Тэкк, - что не
кто иной, как этот блаженненький идиот, начертал наш маршрут. Если
бы не он...
	- Господа, - вмешалась Сара, - пожалуйста, потише. Вы, по-
видимому, не понимаете, капитан, что мы не можем покинуть это место
так быстро, как бы вам хотелось.
	- Не можем покинуть? - сказал я сквозь зубья - Что же задерживает
нас?
	Сара указала на дверь.
	- Наш друг-дерево выбрало нас в качестве мишени. Я наблюдала за
ним. Все, чем оно бросается в нас, падает на пандус. Не было ни
промаха. Выход за дверь будет стоить нам жизни. Даже эти грызуны не
всегда могут увернуться, как они ни малы и ни юрки.
	Я увидел, что дорога, ведущая к дому, кишела скачущими по ней
семенами. То здесь, то там лежали маленькие крысиные тела,
распростертые и неподвижные.
	- Дерево устанет, - предположил я. - У него истощатся силы или
кончатся боеприпасы.
	Сара покачала головой.
	- Не думаю, капитан. Какая, вы полагаете, высота дерева? Четыре
мили? Пять миль? Его крона тянется на несколько верст вверх, а
шириной достигает, наверное, мили. И сколько же, по-вашему, стручков,
наполненных семенами, может расти на таком дереве?
	Я понимал, что Сара права, что она рассчитала верно. Если дереву
будет угодно, мы не сдвинемся с места в течение многих дней.
	- Доббин, - обратился я к лошади. - Может, вы объясните, что
происходит? С какой стати дерево лупит по нам?
	- Благородный сэр, - сказал Доббин. - Я не пророню ни слова. Я
следую за вами. Я несу ваше имущество. Большего я для вас не сделаю.
Вы не получите ни информации, ни помощи. Вы недостойно вели себя
по отношению к нам, и в глубине души я не вижу оснований, чтобы вас
поддерживать.
	Легкой походкой из темноты приблизился Свистун. Его щупальца
шевелились, а два глаза на их кончиках светились.
	- Майк, - просвистел он, - любопытное зданьице. Напоминает о
древних тайнах. О давних временах и чудесах. Наводит на мысль о том,
что здесь кто-то есть.
	- Ага, ты того же мнения, - заметил я.
	Я снова взглянул на Смита. Он так и не пошевелился. Слепой
продолжал прямо сидеть в седле. На его лице, как и прежде, застыла
маска безумного счастья.
	Наш спутник был далеко от нас. Его мысли гуляли по вселенной.
	- В доме обретаешь покой, - продолжал Свистун. - Очень странный
покой. Наводит страх. Говорю со стороны. Не знаю ничего подобного.
Нахожу покой и отдых, когда понадобится. О чем догадаюсь - сообщу.
	- Скажите, - поинтересовалась у меня Сара, - вы собираетесь снять
Смита с лошади или оставить его так, как есть?
	- Похоже, - сказал я, - ему все равно, где он находится, но давайте
спустим его.
	Я позвал Тэкка и мы сняли слепого с седла, опустили на пол и
прислонили к стене возле двери. Он не сопротивлялся и не подал виду,
что осознает происходящее.
	Я подошел к одной из лошадок и сбросил с нее мешок. Копаясь в
нем, я обнаружил карманный фонарь.
	- Давай-ка, Свистун, - предложил я, - пойдем на разведку и поищем
дрова. Может быть, здесь есть старая мебель или что-то в этом роде.
	Продвигаясь в глубь здания, я заметил, что было не так темно, как
я ожидал. Дом казался темным по сравнению с ярким светом солнечных
лучей, проникавших в дверь. Однако, в здании не было не очень светло.
Все здесь утопало в сумрачной мгле. Мы шли как в тумане.
	Вместе со Свистуном, который семенил бок о бок со мной, мы
проникли в глубь здания. Рассматривать было нечего. Стены скрывались
в полумраке. Предметы неотчетливо выступали из темноты. Высоко над
нами светились солнечные блики - свет должно быть, пробивался сквозь
щели окон. Справа от нас сплошным потоком бежали маленькие
крысообразные твари, сжимая в зубах семена. Я направил на них фонарь,
и свет отразился в их красных свирепых глазках. Я выключил фонарик -
от вида грызунов меня пробила дрожь.
	Свистун похлопал меня щупальцем по руке. Ни слова не говоря, он
указывал в сторону. Я взглянул туда и увидел огромную кучу, похожую
на черный холм, скорее всего, груду мусора, наваленного в беспорядке.
	- Вдруг есть дрова, - предположил Свистун.
	Мы свернули к куче, и оказалось, что она больше и дальше от нас,
чем мы думали. В конце концов мы подошли к ней и осветили со всех
сторон. Там действительно были дрова - поломанные, искореженные
деревяшки, остатки мебели, словно нарочно разрушенной. Но в куче
были не только дрова. Мы нашли и металлические детали - некоторые -
ржавые и нещадно искривленные, некоторые - все еще сохранившие
блеск. Когда-то эти куски металла представляли собой, вероятно,
рабочие инструменты, но теперь все они были погнуты так, что
абсолютно потеряли форму. Кто-то здесь хорошенько постарался и над
изделиями из металла, и над мебелью. В куче валялись обрывки одежды
и странного вида деревянные чурбаны.
	- Удивлен. Неживые объекты вызывают ярость! - заметил Свистун.
- Таинственный случай, невозможно постичь разумом.
	Я передал ему фонарь. Он обвил его щупальцем и стал светить
мне. Я встал на колени и принялся выбирать из кучи дрова, складывая
бревна на одну руку и следя за тем, чтобы они подходили для костра.
Деревяшки были тяжелыми и сухими. Они будут хорошо гореть, и
можно не бояться, что их не хватит, если придется провести здесь
слишком много времени. Я наткнулся на кусок дерева, обтянутый
тканью, и хотел было отбросить его, однако мне пришло в голову, что
его можно использовать как трут, и я прихватил его с собой.
	Я приготовил дрова и начал медленно подниматься на ноги. Груз
лежал на изгибе моей левой руки, и мне надо было подправить его
правой, чтобы дрова не сползли на пол.
	- Помоги мне, - сказал я, обращаясь к Свистуну.
	Он не ответил, я взглянул вниз и увидел, что Свистун замер.
	Он застыл, как пойнтер, учуявший дичь, и его щупальца указывали
прямо на потолок - если только у этого здания был потолок.
	Я поднял голову и ничего не увидел. У меня лишь возникло
ощущение, что передо мной необъятное пространство - одно сплошное
пространство от пола до башенок и шпилей. С дальнего конца
огромного пространства до нас доносился шелест, становившийся
громче и громче. Как будто множество птиц быстро и отчаянно бились
крыльями, как будто крылатая стая разом поднялась с земли и рвется в
небо. Но звук не исчез, птицы не улетели испуганно прочь; пока мы
вслушивались в шум, он усиливался с каждым мигом. В темной мгле над
нашими головами происходил великий исход, и миллионы крыльев
швыряли своих обладателей из ниоткуда в никуда. Они - эти существа с
хлопающими крыльями - не просто кружили в пространстве. Их
неистовые метания не прекращались; в течение одного мига они
пересекали несколько тысяч футов пустоты, зияющей над нами, и
исчезали навсегда, но на их месте появлялись другие, и так снова и снова,
и поэтому шуму хлопающих крыльев не было конца.
	Я напряг зрение, но ничего не смог увидеть. Либо они носились
слишком высоко, либо были невидимы, либо, подумал я, их не было там
вовсе. Но звук шел оттуда, и в другой ситуации я вообще не обратил бы
на него внимания, но здесь он казался необычным. С безотчетным
леденящим чувством я понял, что столкнулся с явлением, которое выше
моего понимания.
	Потом шум крыльев прекратился - так же неожиданно, как возник.
Они все улетели, и теперь мы стояли в глухой тишине, от которой
звенело в ушах.
	Свистун опустил щупальца.
	- Не здесь, - сказал он. - Где-то в другом месте.
	Я понял, что он был охвачен теми же ощущениями, что и я. Но он
ничего не понял. Эти крылья, то есть шум этих крыльев, шел не из того
измерения, где мы находились. Он зарождался в ином измерении, и
только какое-то странное пространственно временное эхо помогло нам
услышать его. Я не мог объяснить, что натолкнуло меня на эту мысль.
	- Давай вернемся, - сказал я Свистуну. - Все, должно быть,
проголодались. Мы давно не ели. И давно не спали. А ты, Свистун? Я не
спрашивал тебя - можешь ли ты есть нашу пищу?
	- Нахожусь в своем втором образе, - ответил Свистун.
	Я вспомнил, что когда он во втором образе (что бы это могло
значить?), ему не требуется еда.
	Мы вернулись к входу в здание. Лошади собрались в круг, опустив
головы. Мешки, снятые с их спин, аккуратно стояли возле стены
недалеко от двери. Подле них расположился Смит, все еще
расслабленный, все еще счастливый, все еще погруженный в себя,
похожий на надувную куклу, прислоненную к стене. Рядом с ним
упиралось в стену тело Роско, безмозглого робота. Жуть брала глядеть
на эту парочку.
	Солнце село. За дверью стало темно, но не так темно, как в здании.
Крысообразные создания не прекращали сновать из дома и обратно,
собирая семена.
	- Стрельба стихла, - сказала Сара. - Но она возобновляется, как
только высунешь голову.
	- Не сомневаюсь, что вы сделали это, - сказал я.
	Сара кивнула.
	- Это не опасно. Я нырнула обратно, мгновенно, - я всегда трушу в
таких ситуациях. Но дерево видит нас. Я уверена.
	Я опустил дрова на пол. Тэкк уже распаковал несколько
кастрюлек, сковородок и даже кофейник.
	- Разведем костер прямо здесь, - предложил я. - Рядом с дверью,
чтобы дым выходил.
	Сара согласилась.
	- Я чуть не падаю, капитан, - пожаловалась она. - Огонь и пища не
повредят нам. А Свистун? Ест ли...
	- Он не пьет и не ест, - ответил я. - Он в своем втором образе, но не
стоит говорить об этом.
	Она поняла меня и кивнула.
	Подошел Тэкк и присел на корточки.
	- Хорошие дрова, - сказал он. - Откуда?
	- Мы набрели на мусорную кучу. Чего в ней только нет!
	Я присел рядом и достал нож. Выбрав палку поменьше, я начал
обстругивать ее. Потом я извлек из кучи деревяшку, обтянутую тряпкой.
Я уже был готов сорвать ткань, как Тэкк знаком остановил меня.
	- Подождите, капитан!
	Он взял кусок дерева и повернул его к свету. И впервые я смог
разглядеть, что подобрал. До тех пор я считал, что передо мной не
больше, чем деревянная палка, обернутая тряпьем.
	- Кукла, - сказала Сара удивленно.
	- Не кукла, - сказал Тэкк. Его руки дрожали, он крепко сжимал
нашу находку, возможно, чтобы унять дрожь.
	- Не кукла, - повторил он. - Но идол. Посмотрите ей в лицо! Лицо,
как ни странно, отчетливо проступало в сумерках. Это было
человеческое лицо. Возможно, лицо примата, хотя я не был уверен. Я
испытал шок. Кукла выглядела на удивление выразительно. Никогда
раньше мне не приходилось видеть в лице столько печали, столько
смирения. Игрушку едва ли можно было назвать изящной. Черты ее
лица, вырезанного из одного куска дерева, скорее были грубыми. Вся
фигурка напоминала кукурузный початок. Но нельзя было не понять,
что умелыми руками, которые вырезали кукольное личико, двигала
печаль - одному Богу известна ее причина! - и они изобразили на нем
весь ужас бытия, и сердце сжималось, когда я смотрел на их создание.
	Тэкк медленно поднял куклу и прижал ее к груди. Он переводил
взгляд с одного из нас на другого.
	- Неужели вы не видите? - крикнул он. - Неужели вы не понимаете?



	6.

	Пришла ночь. Костер высветил в темноте волшебный круг,
который заставил всех нас придвинуться к огню. За спиной спокойно
покачивались лошадки, тихо звеня полозьями. Смит безжизненно
привалился к стене. Мы сделали попытку поднять его и накормить, но
ничто не могло привести его в чувство. Он лежал мешком, он был с нами
телом, но не разумом. Его мысли унеслись далеко. Рядом с ним
находилось металлическое тело неразумного робота. Поодаль сидел
Тэкк. Он крепко прижимал к груди куклу, уставившись в темноту.
	Все начинается сначала, - подумал я. - Экспедиция распалась.
	- А где Свистун? - осведомилась Сара.
	- Где-то ходит, - ответил я. - Вынюхивает. Он никогда не устает. Не
попробовать ли вам заснуть?
	- А вы будете сидеть и сторожить?
	- Я не Ланселот, - сказал я, - если вы к этому клоните. Можете быть
уверены: попозже я растолкаю вас, чтобы самому вздремнуть.
	- А вы обратили внимание, - спросила Сара, - что здание построено
из камня?
	- Возможно. Но я не задумывался над этим.
	- Оно не похоже на городские. Здесь - настоящий камень, я плохо
разбираюсь, какой именно. Может быть, гранит. Вы имеете
представление о том, из чего построен город?
	- Только не из камня, - предположил я. - Этот материал никогда не
лежал в земле. Больше всего похоже на искусственный камень. Особый
химический состав, вероятно. Очень крепко сцепленные атомы. Ничто на
свете не может разрушить этот материал. Когда я выстрелил в
посадочную площадку из лазерного ружья, покрытие даже не было
поцарапано.
	- Вы знаете химию, капитан?
	Я покачал головой.
	- Не так хорошо, как кажется.
	- Строители этого здания и строители города - не одни и те же
мастера. Этот дом возвели раньше.
	- Неизвестно, - сказал я. - Довольно сложно выяснить, как давно
существует город. Потребуется миллион лет, чтобы на зданиях
появились следы повреждений, - если вообще появятся.
	В течение минуты мы сидели молча. Я поднял палку и бросил в
костер. Огонь вспыхнул.
	- А утром, капитан?
	- Что вы имеете в виду?
	- Что мы будем делать утром?
	- Мы пойдем дальше, если дерево позволит. Нам надо найти
вольных кентавров, выяснить, есть ли у них мозговой блок и можем ли
мы получить его...
	Она показала на Смита.
	- А что будет с ним?
	- Может, он придет в себя. Если нет - мы усадим его в седло. А если
к тому времени не выйдет из транса и Тэкк, я приведу его в чувство.
	- Но ведь Джордж тоже чего-то искал. И он нашел!
	- Послушайте, - сказал я. - Кто купил корабль и платит по счету?
Кто привел сюда Смита? Не вздумайте сказать, что вы готовы зарыться
здесь и остановиться на полпути в своих поисках только потому, что у
нас на шее такая развалина, как Смит.
	- Я не знаю, - ответила Сара. - Если бы не он...
	- Хорошо, - сказал я. - Давайте просто оставим его здесь. Если ему
так хочется, Если он достиг своей цели...
	- Капитан, - выдохнула Сара. - Вы не сделаете этого!
	- Почему вы так решили?
	- Вы не растратили доброту. Вы не отвернетесь от...
	- Это он отвернулся от нас. Он получил желаемое...
	- Откуда вы знаете?
	Вот в чем беда, когда имеешь дело с женщиной. Нет логики. Она
только что сказала, что этот идиот Смит получил все, что хотел. Когда я
заявил то же самое, она принялась спорить.
	- Я ничего не знаю. Не уверен...
	- Но вы пробиваетесь вперед и принимаете реше