т о вас!
   - Что?! - воскликнул Макналти.
   Я увидел, как Стив Грегори, отчаянно шевеля бровями, ошалело  уставился
на крышу. Теперь мы все смотрели  на  нее  вытаращив  глаза.  В  следующее
мгновение раздался ужасающий грохот, сотрясший здание до самого основания,
и  в  крыше  появилась  огромная  вмятина.  Что-то  сильно   ударилось   о
металлические плиты, и одновременно в коридоре  послышался  дикий  рев.  У
меня было такое чувство, что мне на голову надели ведро и колотят по  нему
чем-то тяжелым.
   Наш почетный ключеносец оказался единственным наблюдательным,  а  также
инициативным человеком. Он  заметил,  что  дверь  открывается  внутрь.  Не
выпуская из одной руки своего  массивного  инструмента,  другой  рукой  он
вытащил из бокового кармана две короткие толстые отвертки и кусок металла,
формой напоминающий топорик. Эти-то предметы он тут же и забил под  дверь,
конечно, не без некоторых усилий, но зато глубоко и надежно. Не  успел  он
закончить, как вдруг шум в коридоре усилился и  в  дверь  грохнуло  что-то
очень тяжелое.
   Нам показалось, что  смерть  уже  не  за  горами  и  заклиненная  дверь
отсрочит ее в лучшем случае на какие-нибудь несколько лишних минут.
   Похоже, лязгающим за дверью чудовищам очень хотелось начать  расчленять
очередную жертву. Получалось, что причиной нашей, скорее всего, неминуемой
гибели и должен стать наш  хваленый  индивидуализм.  Вдруг  мне  пришло  в
голову, что первыми жертвами этих хирургов могут стать инженер с ключом  и
Сэм Хигнет, так как  их  вполне  могло  заинтересовать,  почему  у  одного
наполовину металлическая рука, а у другого -  темная  кожа,  хотя  у  всех
остальных - белая. А еще мне было бы  очень  интересно  посмотреть  на  их
рожи, когда они начнут резать Эла Стора.
   Дверь снова сотряс мощный удар, но она не  открылась,  а  прогнулась  в
середине. В комнату через щель,  образовавшуюся  между  дверью  и  стеной,
ворвался яркий свет.  Неизвестный  механизм,  лязгая  гусеницами,  видимо,
готовился к новому удару.
   - Стреляйте только в упор, - посоветовал инженер, заклинивший дверь. Он
сплюнул на пол и оперся  на  свой  гаечный  ключ,  как  отдыхающий  рыцарь
опирается на боевую палицу. При этом  снова  обнажилась  его  экзотическая
танцовщица, которая в данной ситуации была как-то неуместна.
   Послышался скрежет разрываемого металла,  и  кусок  крыши  исчез.  Наши
задранные кверху лица вдруг залил солнечный свет. Огромный кожистый  мешок
со множеством длинных, сплошь покрытых  присосками  конечностей  свесился,
зацепившись шестью щупальцами  за  края  дыры,  и  величественно  завис  в
воздухе. Это был Саг Фарн.
   Он протянул  оставшиеся  четыре  вниз.  Полностью  размах  его  щупалец
достигал тридцати двух футов, но теперь из-за того,  что  ему  приходилось
держаться за крышу. Саг Фарн стал короче футов на пять или на  шесть.  Его
щупальца свисали вниз и призывно  покачивались  футах  в  четырнадцати  от
пола. Пока Саг Фарн висел в такой вот позе, а мы стояли внизу и глядели на
него, пытаясь реально оценить наши шансы, дверь едва  выдержала  следующий
удар. Омары, выпучив глаза, изучали Саг Фарна.
   Вдруг он опустился еще футов на  десять,  схватил  четверых  из  нас  и
потащил их к дыре в крыше. Они взлетели, как погонщик слонов  взлетает  на
хоботе одного из своих подопечных. Приглядевшись, я понял,  что  Саг  Фарн
теперь висит не  на  своих  щупальцах,  а  держится  за  щупальца  другого
марсианина, находящегося где-то  за  краем  дыры.  Когда  первая  четверка
оказалась в нескольких футах от дыры, их  перехватили  другие  щупальца  и
вытянули в отверстие наружу. Затем Саг Фарна поднял  еще  четверых,  затем
еще и еще.
   Пока я поглядывал то на дыру в потолке, то на  дверь,  которая  вот-вот
должна была податься, я совсем перестал  обращать  внимание  на  омаров  и
только теперь заметил, что они о чем-то ожесточенно спорят с Макналти.
   - Нет, - как раз в это время твердо говорил капитан, -  мы  никогда  не
сдаемся.  Мы  никогда  не  смиряемся  с  неизбежностью  поражения.  Мы  не
собираемся умирать с гордо поднятой  головой,  как  вы  выразились.  -  Он
презрительно фыркнул. - У нас, на Земле, был народ, похожий на вас. Они  в
трудной ситуации гордо умирали, вспарывая себе брюхо. Но их это ни к  чему
хорошему не привело.
   - Но ведь сбегать нельзя, - возразил варгасец, так, будто  речь  шла  о
запрещенных  способах  ведения  войны.  -  Это  же  трусость!  Это  против
установленных правил. Даже ребенок знает, что пленник  должен  мужественно
встретить уготованную ему смерть.
   - Бред! - фыркнул Макналти. - Чушь  собачья!  Мы  не  связаны  никакими
обязательствами. Мы никому не давали никаких  клятв  и  не  собираемся.  -
Взглядом он проследил, как еще четверо отправились на свободу.
   - Так нельзя! Вы не имеете права. Это же настоящий  позор.  Пленники  -
это пленники, и они не должны сбегать. Наши товарищи сами убили бы  нас  -
так им было бы стыдно, если б мы сбежали. У вас что, совести, что ли, нет?
   - Ваши правила просто идиотские! - сказал  Макналти.  -  И  мы  по  ним
играть отказываемся. Мы не согласны. Мне  наплевать  на  то,  что  вы  тут
говорите, потому что, с нашей точки зрения, мы сейчас поступаем совершенно
правильно.
   - Послушайте! - вмешался Эл Стор. Его сверкающие глаза смотрели  то  на
негодующего капитана, то на почти выбитую дверь,  которая  вот-вот  должна
была сорваться с петель. - У нас попросту нет времени на дебаты по  поводу
различий в кодексах чести!
   - Верно, Эл, но эти вареные раки так упрямы, что -  у-у-у-ух!  -  Очень
смешно  было  наблюдать  за  его   удивленным   выражением   лица,   когда
невозмутимый Саг Фарн зацепил его и выдернул из круга спорящих.
   Дверь наконец не выдержала и рухнула с  таким  звоном,  что  барабанные
перепонки, казалось, вот-вот лопнут.  Через  развороченную  дверь  в  нашу
тюрьму въехала часть туши того, что здорово смахивало на  пятидесятитонный
танк, а в ангаре кроме двух  фаталистов-варганцев  оставалось  еще  семеро
наших ребят.
   Позади танка  толпились  щелкающие  и  урчащие  гробы,  шары  и  прочие
уродливые механизмы. Я с ужасом  следил  за  тем,  как  приближается  этот
гигантский механизм, еле-еле пролезающий в дверь  и  напоминающий  древнюю
колесницу Джаггернаута.
   Тут наш врач-негр Сэм Хигнет самоотверженно крикнул Саг Фарну:
   - Последним - меня!
   Может, наш хирург и готов был пожертвовать  собой  ради  других,  но  у
висевшего  под  потолком  парня  со  щупальцами,  видимо,   имелись   свои
соображения. Один из шаров быстро проскочил мимо танка и бросился на Сэма.
Но он опоздал всего на какую-то пару секунд. Тихо, не произнеся ни  слова,
Саг Фарн отпустил те три своих щупальца, которыми держался за  край  дыры,
схватил всех семерых и с огромным усилием потащил вверх. Медленно плывя  к
отверстию в крыше, я чувствовал, как дрожит от напряжения поднимающее меня
Щупальце. Видимо, даже для марсианина такой груз был тяжеловат. Тут вокруг
меня, помогая Саг Фарну, обвилось другое щупальце. Уже почти протиснувшись
в дыру, я заметил еще одного марсианина, присосавшегося к потолку, а затем
вдруг оказался на солнце.
   В углублении на крыше  удобно  примостился  наш  катер,  с  виду  очень
напоминавший курицу-наседку в гнезде. Маленький  изящный  кораблик  стоял,
поблескивая на солнце, готовый в любую минуту взлететь.  Трудно  придумать
более приятное зрелище для измученного человека.
   Вокруг  возвышались   металлические   здания.   Некоторые   квадратные,
некоторые закругленные. Я не заметил ни одного окна, ни единого украшения.
Зрелище было ужасное и  подавляло  своей  сверхрациональностью.  Нигде  ни
единого дымка.
   Только вдали поднимались к небу какие-то струйки-разноцветных газов.
   На некоторых зданиях  находились  огромные  ажурные  радиомачты  и  еще
какие-то сложные конструкции, напоминающие направленные антенны. Это место
походило на бескрайний металлический мегаполис.
   Внизу виднелись улицы, по которым торопливо сновали  разные  машины.  Я
насчитал около ста видов. Большинство были совершенно не похожи на  те,  с
которыми мы уже успели познакомиться. Например,  длинная,  гибкая  машина,
напоминающая гигантскую сороконожку. Спереди у нее вращались  три  резака,
и, скорее  всего,  она  представляла  собой  подземный  трубоукладчик  или
комбайн.
   В  толпе  я  заметил  гробы,  шары,  парочку  "жирафов"   и   несколько
любознательных и  на  первый  взгляд  совершенно  бесполезных  механизмов,
которые путались у нас под ногами во время первого сражения.  Наблюдая  за
этими полчищами, я пришел к выводу, что шары и  гробы  были  чем-то  вроде
солдат, "жирафы" - полицейскими,  а  маленькие  любопытные  бездельники  -
журналистами или чем-то вроде военных корреспондентов,  которые  постоянно
за всем наблюдали и передавали информацию либо в какой-то  координационный
центр, либо всему механическому сообществу. Но насчет "жирафов" я все-таки
был не совсем уверен.
   Катер мог взять на борт лишь две трети спасенных. Пока  они  грузились,
мы с Элом Стором стояли на краю дыры с рваными  краями  и  смотрели  вниз.
Зрелище того стоило. Омаров уже  не  было:  очевидно,  они  отправились  с
достоинством встречать свою горькую участь. Прямо под нами,  как  огромная
металлическая  жаба,  стояла  та  самая  пятидесятитонная  туша,   которая
высадила дверь.
   Вокруг нее,  размахивая  конечностями,  метались  шары  и  в  бешенстве
указывали ими  на  нас,  если,  конечно,  машина  может  испытывать  такое
чувство. Несколько гробов подогнули свои суставчатые задние ноги,  сели  и
уставились наверх, как свора охотничьих  собак.  В  сидячем  положении  их
головы запрокинулись, и они наконец обнаружили, куда сбежали их  пленники.
Теперь они напоминали собак, открывших пасти  и  свесивших  наружу  языки.
Движущиеся   машины    наполняли    воздух    какими-то    пощелкиваниями,
потрескиваниями и едким запахом машинного масла.
   В тридцати футах над этой толпой Саг  Фарн  и  Кли  Янг  приклеились  к
противоположным стенам и теперь старались подцепить кого-нибудь из врагов.
Наконец Саг Фарн опустил вниз свое щупальце, которое, наверное,  могло  бы
удержать на месте линкор, прижал свои присоски к плоской спине  одного  из
гробов, который, как можно было судить по его позе, сидел и ждал, пока  мы
осыплемся вниз, как спелый виноград. Саг Фарн поднял гроб, который тут  же
начал  тревожно  лязгать  и  дрыгать  ногами.  На  помощь   ему   бросился
встревоженный шар.
   Кли  Янг  мгновенно  среагировал  и  поймал  шарик  с   невозмутимостью
хамелеона, хватающего жирную муху. Гроб взлетел футов  на  двадцать  пять,
присоски отпустили его, он рухнул на спину  пятидесятитонному  монстру,  с
грохотом упал на  пол  и  остался  недвижим.  Шарик,  который  был  легче,
поднимался вверх, отчаянно трепыхаясь в могучих объятиях Кли Янга, а затем
полетел в другой шар, ударился о него и затих.  Тот  же,  на  которого  он
упал, видимо, получил повреждения системы управления и начал  тупо  ходить
по кругу.
   Не сводя глаз с огромного монстра, который по-прежнему караулил  нас  с
невозмутимостью выброшенного на свалку автомобиля, Кли Янг сказал:
   - Вот так мы и выиграли бой на корабле. Мы устроились на потолках,  где
они не могли нас достать. Мы их поднимали, а затем бросали. Они  не  умеют
лазать. А большая машина, которая могла бы дотянуться до нас, в  "Марафон"
просто не влезла бы.
   Одним своим огромным  глазом  он  смотрел  на  нас  с  Элом,  а  другим
выискивал очередного врага. От этой способности марсиан вращать глазами  в
разные стороны у меня всегда по спине мурашки бегали, да  и  впредь  будут
бегать. А он  между  тем  обратился  к  Саг  Фарну  так,  будто  это  было
продолжением какого-то предыдущего, разговора:
   - Кли Моргу следовало пожертвовать своим слоном.
   - Да, я тоже пришел к такому выводу, - согласился Саг  Фарн,  очередным
шаром  размозжив  голову  "жирафу".  -  Морг  вообще  склонен   ошибаться,
поскольку не любит жертвовать. И  поэтому  никак  не  может  понять,  что,
жертвуя слона сейчас, он через  десять  ходов  возьмет  у  противника  обе
ладьи. - Он вздохнул и  с  возгласом:  "Смотри!"  -  резко  набросил  свое
щупальце на лихорадочно жестикулирующий механизм, очень напоминающий груду
каких-то непонятных инструментов, схватил его и сильно швырнул о ту стену,
на которой сидел Кли Янг.
   Бу-у-у-ум! Мои ноги овеяло жаром - это с ревом поднялся в  небо  катер.
На крыше осталось одиннадцать человек плюс марсиане, которые  развлекались
тем, что постепенно превращали нашу бывшую тюрьму в свалку. Обернувшись, я
увидел, кораблик, который, извергая пламя, с грохотом уносился на север.
   - Если нам удастся здесь продержаться, то они  очень  скоро  заберут  и
нас. - Блестящие глаза Эла Стора рассматривали марсиан и суетящиеся  внизу
механизмы. - Кли не  прав,  утверждая,  что  они  не  способны  взбираться
наверх. Как же тогда они возвели эти здания?
   - Из этих точно никто не способен, - сказал я, указывая вниз.
   - Из этих - конечно, нет, но я  уверен,  что  у  них  есть  специальные
машины-строители. Что-то вроде верхолазов. Ставлю десять к одному, что они
пришлют их, как только придут в себя после нашего грубого  нарушения  всех
правил ведения войны. - Он  указал  на  улицы,  где  по-прежнему  не  было
заметно никаких признаков переполоха. -  Они  просто  долго  собираются  с
мыслями. Они, скорее всего, вообще не помнят  случая,  чтобы  их  пленники
сбегали. Разумеется, если они  в  принципе  способны  что-нибудь  помнить.
Сейчас они просто ошеломлены, и им трудно понять, что произошло.
   - Да, мы определенно имеем дело  с  совершенно  иным  типом  разума,  -
согласился я. - Похоже, они мыслят слишком стереотипно и  не  в  состоянии
быстро осознать то, что выходит за рамки этих стереотипов. - С моей  точки
зрения,  Эл  обладал  одним  серьезным  преимуществом  перед  нами  -  ему
наверняка было  легче  представить  себе  ход  мыслей  наших  механических
противников. Но вслух я этого говорить не стал, потому что понимал, что он
тоже в значительной степени является личностью.
   Кли Янг вылез из дырки к нам на крышу, за ним появился и Саг  Фарн.  Он
осмотрелся, устроился во вмятине, оставшейся после  корабля,  замотался  в
свои щупальца и тут же уснул. Во сне  он  сразу  начал  тонко  и  протяжно
посвистывать.
   - Вот соня! - пожаловался Кли Янг. - Готов спать  когда  угодно  и  где
угодно. - Одним недовольным глазом он смотрел на храпящего  марсианина,  а
другим уставился на Стива Грегори. Глаза  марсианина,  глядящие  в  разные
стороны, и бегающие брови Стива Грегори уже начали наводить меня на  мысль
о том, что я, возможно, тоже  обладаю  каким-нибудь  удивительным  скрытым
талантом. - Почему-то мне кажется, - мрачно сказал Кли Янг, -  что  никому
из улетевших на корабле и в  голову  не  пришло  оставить  здесь  хотя  бы
шахматную доску.
   - Конечно, - подтвердил  Стив,  в  душе  благодарный  судьбе  за  такое
упущение.
   - Этого следовало ожидать, - проворчал Кли Янг.
   Он  отошел  в  сторонку,  достал   откуда-то   бутылочку   с   хулу   и
демонстративно  понюхал.  Видимо,  начинало  сказываться  пребывание   при
давлении в двенадцать фунтов.  Я  никогда  особенно  не  верил  всем  этим
неприличным марсианским россказням о человеческом запахе.
   - А как вы узнали, в каком именно здании мы  находимся?  -  спросил  Эл
Стор.
   - Мы несколько раз облетели город, - сказал Кли Янг,  -  лелея  тщетную
надежду найти вас среди этой кучи построек. И нас особенно удивило то, что
ни одна из машин на улицах не  обратила  на  нас  ни  малейшего  внимания.
Наконец мы увидели целую шеренгу припаркованных машин, на одной из которых
стояли Бренанд и Уилсон и отчаянно  подавали  нам  сигналы.  Тогда  мы  их
подобрали и приземлились на этой, ближайшей крыше. Правда, приземлились-мы
довольно  неуклюже,  так  как   пульт   управления   катера   приспособлен
исключительно для человека.
   - Так что, Бренанд и Уилсон спасены? - вмешался я.
   - Да. Кли Дрин втащил их на борт. Они сказали, что им удалось выбраться
из машины, в которой вас перевозили, через дырку в полу, а не через дверь,
после чего к ним потеряли всякий интерес. Они были страшно  удивлены,  что
их оставили в покое, и совершенно не могли этого понять.
   Взглянув на меня, Эл сказал:
   - Видишь - опять сбежавшие! Совершенно  ненормально!  Никто  просто  не
знал, что с ними делать. Потому что с этой проблемой здесь раньше  никогда
не сталкивались.
   Он подошел к краю крыши. Его толстые подошвы  позволяли  ему  двигаться
совершенно бесшумно. К нашей примыкала другая крыша, которая располагалась
чуть ниже. Эл Стор долго смотрел на нее своими сверкающими глазищами.
   - Те крики доносились откуда-то снизу. Давайте попробуем оторвать  угол
крыши и посмотрим, что там.
   Он спрыгнул на соседнюю крышу. За ним последовал  Армстронг,  я  и  все
остальные. Все вместе мы схватились за выступающий угол крыши. Он поддался
неожиданно   легко.   Этот   металл   оказался   чертовски   своеобразным:
исключительно прочным, жаростойким, хотя  легко  гнулся  по  линиям  швов.
Становилось понятно, почему марсианам так легко удалось проделать дырку  в
крыше.
   Через образовавшуюся дыру мы увидели  длинную  узкую  комнату,  которая
служила либо  лабораторией,  либо  операционной.  Здесь  была  целая  уйма
различных приборов, ярких  ламп,  стерилизаторов,  подносов  со  странными
инструментами, столиков на колесиках и еще множество предметов, назначения
которых мы не знали.
   В  комнате  находилось  шесть  отполированных  до  блеска  и  тщательно
отделанных машин. Их блестящие, ничего  не  выражающие  глаза  внимательно
следили за работой. У них были очень проворные конечности. Поняв, чем  они
заняты, я похолодел.
   Куски одного из омаров лежали на одном столе, Две головы на  другом,  и
целая куча внутренностей Да третьем. Трудно было сказать,  те  же  ли  это
омары, с которыми мы разговаривали, или  нет.  Машины  ходили  по  комнате
туда-сюда с  кусочками  несчастных,  рассматривали  их  в  странного  вида
микроскопы и заталкивали в разные приборы.
   У омаров внутри не было ничего  похожего  на  кровь.  Из  них  сочилась
бесцветная маслянистая жидкость. И тем не менее один из пустовавших сейчас
столов, пол и двое механических  вивисекторов  были  измазаны  красным.  В
проволочной корзине, стоявшей в сторонке, лежали две человеческие руки. На
одном из пальцев безжизненной белой руки  виднелось  золотое  кольцо.  Оно
принадлежало Хейнсу. Армстронг яростно выругался и сказал:
   - С каким бы я удовольствием разнес все это к чертовой матери.
   - К сожалению, мы ничего сделать не можем... пока, - заметил Эл Стор, с
виду казавшийся совершенно спокойным. - Мы появились слишком поздно, и уже
никого не  спасти.  -  Он  перевел  взгляд  на  следующую  крышу,  которая
находилась на этом же уровне футах в двадцати пяти от нас.  Крышу  венчала
большущая  радиомачта.  Отходящая  от   этой   мачты   сдвоенная   антенна
соединялась с другой такой же, торчащей из соседней мачты футах в  ста  от
нее. - Думаю, я смогу перепрыгнуть, - пробормотал Эл.
   - Да ладно тебе, - заметил  Армстронг,  окидывая  взглядом  разделяющую
здания пропасть шириной в двадцать пять футов. - Лучше дождаться катера. А
то если ты не допрыгнешь хоть пары дюймов, тебе лететь и лететь,  а  когда
шмякнешься на землю, разлетишься  на  тысячу  мелких  кусочков  -  нам  на
память.
   Вернувшись к отверстию в крыше, Эл заглянул в него.
   - Они все еще ждут, - сообщил он,  -  но  не  могут  же  они  ждать  до
бесконечности. Думаю, вскоре они перейдут к более решительным действиям, -
Он снова подошел к нам. Его форма превратилась в  лохмотья,  хлопавшие  на
ветру. - Поэтому, думаю, лучше будет, если их опередить.
   Не успели мы и глазом моргнуть, как он разбежался и  прыгнул.  На  ходу
удерж