ала слепо шарить внутри. Она напомнила мне  руку
продавца в зоомагазине, пытающегося нащупать в огромной коробке  маленькую
белую мышку. Разинув рот и направив лучемет на самый дальний ее сустав,  я
смотрел на странную блестящую конечность. Вдруг один из  инженеров  нырнул
под нее и с отчаянным криком выпрыгнул наружу.
   Уродливая лапа уже схватила капитана, когда в ее  заднюю  часть  ударил
яркий луч, и она тут же лишилась  возможности  изгибаться.  Лапа  неуклюже
подалась назад, а в это мгновение  второй  инженер  тоже  ринулся  вперед,
размахивая  своим  четырехфутовым  гаечным  ключом.  Глупые  мысли  всегда
приходят в самые неподходящие моменты.  Выскакивая  из  фургона  вслед  за
вычислителем и Макналти, я вдруг вспомнил, что еще ни разу не видел  этого
инженера без его ненаглядного ключа.
   Битва снаружи оказалась ожесточенной, но  недолгой.  Нам  противостояло
порядка сорока машин восьми различных типов. Шесть из них были  не  больше
собаки.  Они  только  и  делали,  что  болтались  вокруг  и  наблюдали  за
происходящим. А самый крупный из противников был размером с  пульмановский
вагон и имел одну огромную телескопическую руку,  заканчивающуюся  большим
черным диском.
   Ярдах в пяти от двери мы  увидели  инженера,  который  выскочил  наружу
первым. Его держал в объятиях  один  из  гробиков,  а  несчастный  пытался
излучателем выжечь ему глаз. Инженер с гаечным ключом  сцепился  с  шаром,
изо всех сил нанося ему сильные, но  явно  не  причиняющие  особого  вреда
удары по тем местам,  откуда  торчали  металлические  щупальца.  При  этом
инженер осыпал беднягу страшными проклятиями, причем,  насколько  я  успел
заметить, не повторяясь.
   Левее  высокая,  совершенно  идиотского  вида  конструкция,   отдаленно
напоминающая трезвого жирафа в представлении пьяного сюрреалиста, схватила
Макналти и бросилась с ним прочь. У "жирафа" было четыре руки, которыми он
крепко держал невезучего капитана, и четыре неуклюже переступающие ноги, а
еще - ужасно длинная шея, на конце которой красовался  единственный  глаз.
Все еще не потерявший присутствия  духа  капитан  тщетно  пытался  оказать
сопротивление.
   Пучеглазый гроб с разведенными в стороны конечностями бросился ко  мне,
чтобы нежно  прижать  к  груди.  Он  топал,  как  разъяренный  африканский
носорог. Звук, от которого кто угодно затрепещет. Он был уже  так  близко,
что я  почувствовал  характерный  запах  перегретого  машинного  масла.  Я
отступил назад, думая, что на таком расстоянии длины его рук не хватит, но
он тут же проворно выдвинул их из туловища еще на  двадцать  дюймов.  Этот
трюк чуть не стоил мне головы. Я  быстро  отпрыгнул,  споткнулся  и  упал,
чувствуя, как его неуклюжая рука просвистела прямо у меня над ухом.
   Сражение проходило в полной, какой-то противоестественной тишине.  Наши
противники  не  издавали  ни  звука.   Только   изредка   слышались   наши
ругательства и возгласы, урчание  невидимых  моторов,  звон  металлических
щупалец, лязг металлических рук да тяжелый топот.
   Мой противник наклонился, чтобы схватить меня, но я тут же откатился  в
сторону с такой скоростью, с какой мне кататься по земле  еще  никогда  не
доводилось и вряд ли когда-нибудь доведется. Я увернулся от его загребущих
ручищ  и  массивных  ног,   выстрелил   ему   в   брюхо,   но   совершенно
безрезультатно. Откатившись на безопасное расстояние,  я  вскочил,  бросил
взгляд направо и увидел лежащее на земле  тело  вычислителя.  Причем  тело
лежало отдельно, а мозги отдельно. Меня чуть не-стошнило.
   Когда я повернулся, чтобы  посмотреть  на  гроб,  пульмановский  вагон,
который до сих пор безучастно стоял в сторонке, направил на меня свой диск
и обдал с ног до головы бледно-зеленым светом. Как выяснилось позже,  этот
свет должен был лишить меня возможности получать энергию  извне,  и  после
этого мне предстояло стать мертвее мертвого.  Но  я,  к  счастью,  никакой
энергии извне не получал, и поэтому с таким же успехом он мог бы посветить
на меня фонариком.
   Самыми проворными из всего этого сумасшедшего  набора  супермеханизмов,
как выяснилось, были шары. И именно шару  в  конечном  счете  удалось-таки
меня поймать. Мой противник, напоминающий гроб, нетерпеливо скакал вокруг,
выбирая подходящий момент для следующей атаки, еще один гроб мчался ко мне
с другой стороны, и, пока я пытался уследить одновременно за обоими, сзади
на меня напрыгнул шар, и мир померк перед моими глазами.
   Я еще помнил, как мой луч метался по корпусу ближайшего из  нападающих,
успел заметить убегающего жирафа, уносящего Макналти, и  вдруг  -  бах!  -
Вселенная будто взорвалась в моей голове, я выронил излучатель  и  потерял
сознание...
   Макналти устроил перекличку. В  форме,  превратившейся  в  лохмотья,  и
крайне усталый, но-совершенно невредимый и по-прежнему  пухлый,  он  стоял
расправив плечи и оглядывал нас. Эл Стор находился рядом с ним, как всегда
большой, сильный, со своей мощной  металлической  грудью,  едва  прикрытой
лохмотьями одежды, и по-прежнему сверкающими неугасимым огнем глазами.
   - Эмброуз.
   - Здесь, сэр.
   - Армстронг.
   - Здесь, сэр.
   - Бэйли.
   Ответа не последовало. Капитан, нахмурившись, осмотрел нас.
   - Значит, Бэйли. Кто-нибудь знает, что случилось  со  старшим  стюардом
Бэйли?
   Кто-то отозвался:
   - Последний раз видел его прямо перед схваткой на корабле, сэр.
   Больше никто ничего не смог добавить.
   - Хм-мм! - Макналти нахмурился еще сильнее. Он сделал пометку  в  своем
списке и продолжил.
   Я был немного озадачен, когда оглядел нашу потрепанную, но  все  же  не
утратившую присутствия духа команду. Чего-то не хватало. Чего-то точно  не
хватало. Но капитан или не замечал этого, или просто  не  подавал  виду  и
продолжал методично делать свое дело.
   - Баркер, Бэнистер, Блейн,  Бренанд...  -  И  снова  он  поднял  глаза,
поскольку ответа не последовало.
   - Бренанд ехал с нами в одном катафалке, - сказал я. - Но куда он делся
потом, не знаю.
   - Но ты ведь не можешь точно утверждать, что он умер?
   - Нет, сэр.
   - Бренанд так и не вылез из  той  машины,  -  сказал  кто-то.  Это  был
приверженец гаечного ключа.  Он  стоял  рядом  со  Стивом  Грегори,  брови
которого выделывали, как всегда, немыслимые  пируэты,  и  лицо  его  очень
напоминало полусъеденный апельсин. Но он  так  и  не  расстался  со  своим
куском железа. Может быть, машины  позволили  ему  оставить  его  у  себя,
решив, что это часть руки. Он продолжал: - Я был последним,  кто  полез  в
эту заварушку. Бренанд в ней не участвовал, и Уилсон тоже.
   Макналти был явно огорчен. Эл Стор же заинтересовался.  Капитан  сделал
две пометки в своем списке и продолжал. Все было хорошо до тех  пор,  пока
он не дошел до  буквы  "К".  Тут  я  вдруг  понял,  что  именно  меня  так
беспокоило.
   - Кли Дрин, Кли Морг, Кли... а где Кли Дрин?
   Мы начали оглядываться. Среди нас не оказалось ни одного марсианина. Ни
единого. Ни Кли Янга, ни Саг Фарна, ни кого-либо еще - короче,  ни  одного
из девяти наших марсиан. И никто не мог припомнить, что вообще видел  хоть
кого-нибудь из них со  времени  битвы  на  "Марафоне".  Последним  корабль
покинул Мердок - правительственный эксперт, и он клялся  и  божился,  что,
когда его схватили, марсиане все еще  оставались  на  корабле  и  все  еще
отбивались. Во всяком случае, ни одного  из  них  не  посадили  к  нему  в
машину, хотя она и была последней.
   Никто из нас не мог  дать  объяснение  тому,  каким  образом  марсианам
удалось избежать общей судьбы, и где они в настоящее время находятся. Быть
может, их огромная сила все же позволила им одолеть железных чудовищ, хотя
это и казалось более чем маловероятным. У меня на этот счет  имелось  свое
мнение, которое я, разумеется, держал при  себе.  Я  подозревал,  что  они
нашли в лице наших врагов достойных партнеров по шахматам, и сейчас и те и
другие затаив дыхание склонились над шахматной  доской  в  ожидании  того,
когда один из игроков передвинет ладью  на  две  клетки  вперед.  Марсиане
вполне способны отморозить что-либо в этом роде.
   Пометив галочками имена всех марсиан, Макналти дочитал список до конца,
пропустив шестого инженера Зейглера по той же причине, что и шефа Эндрюса.
Смерть этих двоих не вызывала сомнений. Они погибли  еще  во  время  самой
первой атаки.
   Подведя итоги, Макналти сообщил, что семеро мертвы;  а  пятеро  пропали
без вести, не считая марсиан. Без вести пропали Хейнс и те  двое,  которые
отправились вместе с ним в разведку на шлюпке, а также Бренанд  и  Уилсон.
Для нашего небольшого экипажа это были серьезные потери, учитывая то,  что
отсутствующие, скорее всего, тоже погибли.
   Пока Макналти мрачно выкликал имена, я принялся осматривать  помещение,
в котором мы находились. Мы сидели в каком-то металлическом ангаре,  футов
сто в длину, шестьдесят  в  ширину  и  сорок  в  высоту.  Стены  его  были
тускло-коричневого  цвета,  абсолютно  гладкие   и   без   единого   окна.
Куполообразный потолок, такой  же  коричневый,  был  тоже  совершенно  без
всяких  отверстий,  но  из  Центра  свисали  три  огромных  полупрозрачных
пластиковых шара, которые светились  оранжевым  светом.  Рассмотрев  стены
повнимательнее, я не заметил никаких швов, которые свидетельствовали бы  о
сварке или каком-либо другом виде монтажа.
   - Ну, ребята... - заговорил Макналти.
   Но продолжить ему не удалось. Из-за единственной в этом помещении двери
вдруг раздался жуткий,  пронзительный  вопль.  Он  был  ужасно  высоким  и
тонким, исполненным невыразимой муки, и доносился как будто  из  какого-то
узкого  металлического  коридора.  А  самое  страшное,  что   голос   явно
принадлежал человеку  или,  по  крайней  мере,  тому,  что  когда-то  было
человеком.
   Всем стало не по себе, у некоторых на лбу  выступила  испарина.  Мердок
мертвенно  побледнел.  Черные  пальцы  Сэма  Хигнета  быстро  сжимались  и
разжимались так, как будто он собирался броситься на  выручку.  Инженер  с
гаечным ключом закатал рукава,  и  стала  видна  экзотическая  танцовщица,
вытатуированная на его левом плече. Когда он стискивал пальцы на  рукоятке
ключа, танцовщица начинала плясать  и  извиваться.  Выглядел  он  все  еще
неважно, но взгляд стал угрожающим.
   Наконец и Эл Стор решил выразить обуревающие  его  чувства  и  медленно
произнес:
   - Попадись нам один из этих механизмов, мы бы, наверное, тоже разобрали
его, чтобы посмотреть, как он устроен. - Он сказал  это,  ни  на  кого  не
глядя. - К сожалению, в этом они, похоже, очень напоминают  нас.  Так  что
все, кому  не  хочется  быть  разобранным  на  куски  ради  удовлетворения
любопытства здешних обитателей, должны принять какие-то меры, чтобы их  не
вытащили отсюда живыми.
   Тут снова послышался этот ужасный вопль. Он резко оборвался,  достигнув
самой верхней ноты, но наступившая потом мертвая тишина показалась нам  не
менее ужасной, чем сам крик. Теперь мое воспаленное  воображение  рисовало
страшные картины. Я представлял себе,  как  механизмы,  шумя  и  скрежеща,
рыскают вокруг, тщетно пытаясь понять, что же послужило  источником  этого
звука, а их металлические клешни вымазаны в крови того, что когда-то  было
живым человеком.
   - Среди нас нет акробатов? - неожиданно спросил Эл.
   Подойдя к стене лицом,  он  уперся  в  нее  руками  и  расставил  ноги.
Армстронг - мощный шестифутовый детина - залез  на  Эла  и  встал  ему  на
плечи. Это оказалось просто, зато все остальное - нет.
   После долгих мучений нам наконец удалось водрузить Петерсена  на  плечи
Армстронга. Теперь голова Петерсена находилась примерно в  пятнадцати  или
шестнадцати футах от пола. Но дальше, как мы ни пытались,  нам  так  и  не
удалось удлинить эту человеческую лестницу. Эл Стор стоял  как  скала,  но
остальным  гладкая  стена  не  давала  возможности  хоть   за   что-нибудь
уцепиться. Пришлось оставить эту затею.
   Мы не сомневались, что Эл  Стор  выдержит  семерых  человек  -  столько
понадобилось  бы,  чтобы  достать  до  потолка.  Конечно,  если  Армстронг
выдержит шестерых. На мой взгляд, добираться до крыши было попросту  ни  к
чему. Тем не менее эта безнадежная затея хоть на  некоторое  время  заняла
наши руки и умы.
   Блейн с помощью своего излучателя попытался вырезать в стене  несколько
отверстий для ног и рук, но, видимо, стены были сделаны из более  прочного
металла, чем машины. Луч явно раскалял стену,  и  она  даже  краснела  при
максимальной температуре, но напрочь  отказывалась  плавиться  или  вообще
поддаваться обработке.
   Эта  попытка  использовать  излучатель  надоумила   капитана   провести
инвентаризацию всего имеющегося у нас оружия. Оказалось, что на  нас  всех
приходится  семь  излучателей,  один  старинный  автоматический  пистолет,
владелец которого утверждал, что им пользовался  еще  его  отец  во  время
Последней  войны,  четырехфутовый  гаечный  ключ  и  два   баллончика   со
слезоточивым газом.
   Предшествующие  события  показали,  что  лучеметы  являются  не   очень
эффективным оружием в борьбе с нашими бронированными врагами. Остальное же
вообще можно было просто выкинуть. Но  наличие  такого  количества  оружия
открыло нам один забавный аспект психологии наших врагов. Получалось,  что
тем, кто не выпускал из рук оружия, позволили оставить его при  себе.  Это
наводило на мысль, что нашим врагам неизвестно, что такое оружие!
   Мы закончили  рассматривать  свое  бесполезное  вооружение,  как  дверь
совершенно  неожиданно  для  нас  распахнулась,  и  к  нам  бросили   двух
омароподобных существ. Дверь захлопнулась  так  быстро,  что  мы  даже  не
успели рассмотреть, что за  ней  находится.  Оказавшись  на  металлическом
полу,  существа  медленно  отползли  в  угол  и  вдруг  неожиданно  начали
наползать на стену, постепенно принимая вертикальное положение.  Несколько
мгновений  мы  разинув  рты  смотрели  на  них,  а  они  на  нас.  Наконец
опомнившись, они снова шлепнулись на  пол.  Теперь  стало  видно,  что  их
головы скорее напоминают  головы  насекомых,  чем  омаров,  видимо,  из-за
выпученных фасеточных глаз и усов, как у бабочек.
   Наконец оправившись от изумления, эти существа заговорили  с  нами,  не
словами, конечно, а телепатически. Их странные рты не открывались, а усики
не шевелились. Но их мысленные образы были так понятны, что казалось,  они
обращаются к нам на нашем родном языке. В этом смысле они  очень  походили
на нашу знакомую игуану.
   Один из них - я так и не понял который - сказал:
   - Вы пришельцы из какого-то другого места. Вы  мягкотелы  и  совсем  не
похожи на твердопанцирных существ нашей системы. Вы нас понимаете?
   - Да, - ответил Макналти, удивленно таращась на них. - Мы вас понимаем.
   - Звуковые волны! - Странная парочка ошеломленно переглянулась, трепеща
усиками. В конце этой фразы так и слышался  восклицательный  знак.  -  Они
общаются путем передачи модулированных звуковых волн!
   Им, непонятно почему, это казалось фантастикой.  Они  смотрели  на  нас
так, будто мы нарушили какой-то закон природы.
   - С вами тяжело разговаривать. Вы нам не помогаете своим  разумом.  Нам
приходится вдалбливать вам свои мысли, а потом с усилием вытягивать ваши.
   - Вы уж нас, пожалуйста, извините,  -  сказал  Макналти.  Он  вздохнул,
приходя в себя. - К сожалению, телепатическое общение - не наш профиль.
   - Ничего страшного, мы справляемся.  -  Они  оба  одновременно  сделали
какой-то непонятный жест клешнями. - Несмотря на наши внешние различия, мы
с вами товарищи по несчастью.
   - Но это  только  пока,  -  согласился  Макналти,  явно  совершенно  не
собиравшийся мириться с нашим теперешним положением. Видимо, он уже считал
себя этаким бывалым контактором. - Слушайте, а вы случайно не знаете,  что
они собираются сделать с нами?
   - Они вас вскроют.
   - Вскроют? Что, вот так просто возьмут и разрежут на куски?
   - Да.
   Макналти заметно помрачнел и осторожно поинтересовался:
   - А зачем?
   - Они вскрывают всех индивидуалов. Они делают это уже много лет и  даже
веков, пытаясь  понять  причину  личностной  независимости.  Они  разумные
машины, но их разум исключительно коллективный. - Омар, или кто бы он  там
ни был, вдруг ненадолго замолк, а  затем  продолжил:  -  На  нашей  родной
планете Варге тоже есть небольшие морские существа такого типа.  Каждое  в
отдельности ничего  собой  не  представляет  как  индивид,  но,  если  они
объединятся в группу, у них возникает коллективный разум.
   - Почти как у некоторых видов термитов, - заметил капитан.
   - В общем-то да, они действительно напоминают  термитов,  -  согласился
тот, что сейчас вел телепатическую передачу - а может, и оба? Я совершенно
не мог понять, как он или они могли рассуждать насчет термитов, о  которых
они не имели ни малейшего понятия, пока наконец не догадался, что то,  что
было на уме у капитана, тут же  передавалось  и  этим  двум  субъектам.  -
Миновало уже много оборотов вокруг нашего  светила  с  тех  пор,  как  они
пытаются завоевать Варгу - нашу родную планету, которая  находится  рядом.
Мы героически сопротивляемся, и небезуспешно, но им  все  равно  время  от
времени удается захватить кое-кого из нас в плен, привезти сюда и вскрыть.
   - Но все же, они просто машины?
   - Они машины самых разных типов - воины, рабочие,  даже  специалисты  и
ученые. Но они действительно машины. - Вдруг он остановился и  потряс  нас
до глубины души тем, что быстро указал клешней  на  спокойно  стоявшего  в
сторонке Эла Стора: - Да, точно такие же машины, как и он!  Он  сделан  из
металла, и его мозг остается закрытым для нас! Он нам не нравится!
   - Эл - больше  чем  просто  машина,  -  возмущенно  заступился  за  Эла
Макналти. - Он ничуть не похож на все эти уродливые здешние  штуки.  Я  не
знаю, как вам это объяснить, но он... он - личность.
   Тихий одобрительный ропот пронесся над толпой, наводя на мысль  о  том,
что капитан высказал вслух общее молчаливое мнение.
   - Причем в настоящий момент  приходится  об  этом  только  сожалеть,  -
спокойно заметил Эл Стор, - Я обладаю личной независимостью. И это  делает
меня совершенно равноправным кандидатом на вскрытие. - Немного  погодя  он
добавил: - Я думаю, что меня постигнет та же участь, что и всех остальных.
   Выслушав Эла с мрачной улыбкой, Макналти спросил пристыженных омаров:
   - Если вы так чувствительны к нашим  мыслям,  то,  может,  вам  удастся
уловить где-нибудь невдалеке мысли других людей, таких же, как мы? А то  у
нас несколько человек пропало, и мне просто хотелось бы  знать,  живы  они
или нет.
   Оба странных существа с Варги затихли и,  слегка  покачивая  антеннами,
начали тщательно прощупывать пространство  за  пределами  нашего  узилища.
Что-то прогромыхало мимо нашей двери и, не останавливаясь, потопало дальше
по коридору, но они даже не обратили на это внимания.
   Через некоторое время один из них или оба сказали:
   - Мы, к сожалению, умеем улавливать  мысли  лишь  на  небольшом,  очень
небольшом расстоянии. Но мы можем точно сказать,  что  разум,  похожий  на
ваш, только что ушел, ушел  навеки.  Его  сигнал  угас,  пока  мы  с  вами
разговаривали. Других сигналов,  подобных  вашим,  в  доступной  нам  зоне
приема не обнаружено.
   - Жаль, - сказал Макналти разочарованно.
   Они подняли свои клешни, указывая на крышу, и продолжили:
   - Но там, наверху, какие-то другие разумы, непохожие на ваши  и  совсем
не такие, как у нас. Они просто удивительны. Невероятно, но  они  способны
сосредоточиться на двух совершенно разных вещах одновременно.
   - Что? - переспросил Макналти, почесывая  затылок.  Из  того,  что  они
сказали, он не понял ни слова.
   - О двух вещах одновременно! Просто удивительно! Сейчас  они  высоко  в
воздухе и снижаются на  крышу.  Один  из  них  размышляет  о  расположении
маленьких божков на каком-то поле, состоящем из разноцветных  квадратиков,
и одновременно... думае