его по косточкам, но вот  с  памятью  получилась  какая-то
чепуха: имя, домашний адрес, место работы, имена соседей помнил, но спроси
его: "Иван! Ты в прошлом году был в  отпуске?  А  картошку  ты  посадил  в
огороде? А что такое самолет - помнишь?..", ну и так далее, - он, конечно,
вспоминал, отвечал даже, но лучше бы, наверное, и не вспоминал.  Спросишь,
как там нынче в Березовке (он иногда ездил  в  деревню  за  мясом),  а  он
радуется - Рона разлилась! "Река,  что  ли?"  -  "Ага".  -  "Мясо-то  хоть
привез?  Почем  там  у  них?"  Лигуша  отмахивался:  "У  Барбье,  как  же,
допросишься!.."
     Непонятные вел речи.
     Пристрастился посиживать в кафе "Тайна"  при  одноименной  гостинице.
Раньше, до встречи с КАМАЗом, не пил, а сейчас без проблем -  мог  большой
вес взять за вечер. Глаза блестят, не смотрит ни на кого,  а  всех  видит.
Вдруг погудит: "У Синцова была? Зря ты это..." И женщина,  присевшая  было
выпить чашку кофе, приличная, культурная, умная на вид женщина, ни  в  чем
таком никогда не замешанная, вдруг, поперхнувшись,  краснела.  Вспыхивала,
оставляла недопитый кофе.  Бог  знает,  что  Лигуше  про  нее  виделось...
Случалось, напрямую мысли читал. Сидит, скажем, напротив Лигуши  Матросов,
жил неподалеку такой кочегар. Он свое винишко вылакал, ему скушно, он всех
не любит, он на Лигушу глаза поднимет - дать бы  этому  Лигуше  в  круглое
рыло! - а Лигуша уже знает, уже смотрит на него, уже предупреждает: иди-ка
домой, вот давай домой иди-ка, только не  по  Зеленой,  на  Зеленой  тебя,
пьяного, оберут. И все такое прочее.
     Не каждый такое терпел, но знали: можно верить. Он  со  странностями:
помнит то, чего никогда не видел, не  помнит  того,  что  окружало  его  с
детских лет, а на  первомайскую  демонстрацию,  было,  вышел  с  портретом
Дарвина. Правда, если уж сказал тебе - не ходи вечером по Зеленой, пьяного
оберут - то все знали: пойдешь - и оберут  тебя,  и  рожу  начистят.  Зато
потерявшие бумажник или  документы,  если  в  том  появлялась  надобность,
напрямую бежали к Лигуше. Вот, дескать, Иван,  жизнь-то!..  И  он  ничего,
ухмылялся: нет проблем, все путем, нормалек, дескать, поможем, дескать!  И
указывал - где, у кого искать... Было время, мужики всерьез подозревали  -
может, Лигуша с кем в сговоре? - но ничем такое не подтверждалось. В конце
концов поняли: дар у него такой. В газетах, опять же, писали в  то  время:
одну доярку молнией  трахнуло,  она  стала  сквозь  стены  видеть.  А  чем
тяжелогруженый КАМАЗ хуже молнии?
     - Помнишь анекдот? - грубо спросил Роальд. - Мужика  несли  хоронить,
да  выронили  по  дороге,  потеряли,  грузовик  его   переехал.   Водитель
испугался, тайком сплавил труп в озеро, а там браконьеры взрывчаткой  рыбу
глушили, труп всплыл. Испугались,  дело-то  в  пограничной  зоне,  бросили
несчастного на контрольную полосу, а пограничники заметили и трижды в труп
из гранатомета шваркнули. Хирург потом в операционной провел  пять  часов.
Вышел, стянул с рук перчатки, выдохнул устало: "Жить будет!" Считай, это о
Лигуше. Не любят его в Т. Одна  Анечка  Кошкина  из  библиотеки  привечает
Лигушу, и то, скорее, по инерции - до встречи с  КАМАЗом  дружила  с  ним.
Короче, такой человек, как Лигуша, должен был достукаться. И достукался.
     - Побили?
     - Убили, - грубо уточнил Роальд. - Дважды. И оба раза насмерть.
     - Так не бывает, - хмуро возразил Шурик.  -  Даже  природа  не  может
выдать одновременно два трупа одного и того же Лигуши.
     - А последовательно?
     - Это как?
     Роальд объяснил.
     Анечка Кошкина, библиотекарша, дама не из простых. Маленькая,  рыжая,
голос сильный, глаза зеленые, болотного цвета и вразлет. Еще до того,  как
Лигуша побывал под КАМАЗом, она пыталась сделать  его  своим  мужем.  Дело
почти удалось, но тут вся эта история. Анечку  Лигуша,  впрочем,  признал,
хотя многого не помнил. Понятно, это Анечку раздражало.  Чем  сильнее  она
пыталась  ускорить  естественные,  на  ее  взгляд,  события,  тем  сильнее
упирался Лигуша. Может, поэтому где-то в мае Анечка заявилась  в  кафе  не
одна, а с кавалером. Мордастый наглый  придурок,  на  пальцах  левой  руки
выколото - "Костя", на  пальцах  правой  -  "Пуза".  Сечешь?  Но  разговор
правильный, грамотный, это Соловей всегда умел. Он  даже  из  зоны  слинял
как-то без особого шума. Числится в розыске, а особенно его как  бы  и  не
ищут, тоже предмет для размышлений... И,  если  говорить  честно,  Соловью
сама Анечка была вроде бы ни к чему, сидит  с  ней,  а  слова  для  Лигуши
роняет, Лигуша тоже в кафе сидел. Свидетели утверждают, добивался  Соловей
чего-то Лигуши.
     Добивался, правда, не Анечки, грубо добавил Роальд.
     И  добавил:  есть  такое  предположение.  Т.  городок  небольшой,  но
старинный. Сколько раз  ни  горел,  чего  с  ним  только  ни  проделывали,
старинных зданий, домов купеческих каменных со стенами толщиною в метр  до
сих пор много. Когда такие дома ломают, всякое находят. Золотишко находили
в  кожаных  кисетах,  документики...  Мог  и  Лигуша   в   бытность   свою
бульдозеристом на что-то такое наткнуться. Припрятал  находку  в  укромном
месте и позабыл, а Соловей разузнал и напомнил.
     - От Анечки разузнал?
     Роальд удовлетворенно кивнул. Скорее всего. Кто с Лигушей дружил, кто
хотел Лигушу получить в мужья? Кто приперся с лихим кавалером, который  не
столько Анечку занимал, сколько договориться хотел о чем-то с  Лигушей?  И
финал  опять  же...  Соловей  поет,  Соловей  глазки  строит,  у   Соловья
счастливое будущее в глазах горит, а Лигуша -  он  Лигуша  и  есть.  Иван,
короче. Он взял свой вес, а по кругу пустил слух. Вон, дескать, тип сидит,
Аньку Кошкину щиплет. Только зря щиплет, щипать ему  осталось  недолго;  в
июле сядет, причем надолго сядет,  есть  за  душой  у  него  такое,  чтобы
надолго сесть... Ну, Соловей и сорвался. Сильно хотел чего-то  от  Лигуши,
долго его терпел, а тут терпение лопнуло. Взрывной  тип.  Выхватил  из-под
плаща обрез и пальнул картечью в Лигушу из двух  стволов.  Это  он  всегда
умел. Когда за Лигушей приехали, пульс у него  исчез,  давление  упало  до
нуля, зрачки на свет не реагировали. Свезли бывшего бульдозериста в  морг.
Но помер в ту ночь не он. Чуть душу богу не отдал смотритель  -  прямо  на
него выполз из морга  Лигуша!  Вид  несколько  встрепанный,  но  мертвецом
такого не назовешь - даже открытые раны  почти  затянулись.  Медики  сразу
всех начали уверять - такого не может быть; правда, они  же  уверяют  -  в
медицине все возможно. Короче, Лигуше  повезло.  Правда,  память  осталась
прежней - дерьмовой, а, может, стала и хуже. Но  это  даже  к  лучшему:  с
Анечкой Лигуша встретился так, будто ничего  особенного  не  произошло.  А
Соловей, скотина, лег на дно, лежит где-то в Т. с обрезом. Так что, Шурик,
учти: обрез в Т., и если он все еще в руках Кости-Пузы, значит, выстрелит.
Как в чеховских пьесах, грубо добавил Роальд.
     - Ладно, - нахмурился Шурик. - Давай сразу. Что там еще произошло?
     Роальд рассказал.
     С Анечкой Кошкиной Соловей познакомился  в  библиотеке.  Сам  пришел,
долго выбирал что-то, выбрал книжку  русского  писателя  Тургенева,  очень
хвалил, особенно роман "Вешние воды". Так следует из показаний свидетелей.
А еще обещал Соловей богатого спонсора. Вот сделаем библиотеку! Анечку это
не могло не  восхищать,  отсюда  и  презрение  к  Лигуше,  обманувшему  ее
ожидания. Судя по всему, добавил Роальд,  какое-то  время  Лигуша  был  ей
неприятен. Сам суди. В мае, вечером, выйдя из магазина, Кошкина  встретила
на крыльце Лигушу. Несла Кошкина в руках  большой  хрустальный  подарочный
рог. Безумные деньги по нашим временам. А Лигуша, как и следовало ожидать,
ухмыльнулся: вот дескать, Анька, рог бездарно сломаешь! Не знаю уж, какими
словами он эту простую мысль выразил,  но  Анечка,  безумица,  этим  самым
рогом и отделала Лигушу. Маленькая, рыжая, ей до головы  Лигуши  еще  надо
допрыгнуть, а допрыгнула. Так отделала рогом бывшего бульдозериста, что он
замертво повалился в лужу. Когда приехала скорая, он уже захлебнулся,  его
даже в реанимацию не отправили, сразу в морг. А в  морге  смотритель,  как
всегда пьяненький, чуть вторично не схлопотал инфаркт.
     - Что? Лигуша опять выполз из морга?
     - А что ему делать? Не любят его в Т., - мрачно подвел итог Роальд. -
С этим тоже следует разобраться.
     - За три дня?
     - Тебе помогут. Тебе Врач поможет.
     - Какой еще врач? - не сразу понял Шурик.
     - "Лежу и  греюсь  без  свиньи..."  -  загадочно  произнес  Роальд  и
объяснил: - Не врач, а Леня Врач. Это не профессия. Леню Врача  ты  видел,
Леня в Т. человек известный. В Т. вообще много известных фамилий, в Сибирь
переселенцы ехали со  всех  концов  страны,  а  она  у  нас  и  сейчас  не
маленькая. И Леня Врач не  маленький  человек.  К  нему  всякий  идет.  Он
сильными средствами лечит, и помогает всем.
     - От чего?
     - А с чем придешь, от того и помогает.
     - Он психиатр? У него диплом? Лицензия?
     - Опыт и интуиция.
     - Веселенькое дело... - хмуро пробормотал Шурик.
     - Ты любишь такие, - грубо польстил Роальд.
     - Знаешь, Роальд, - так  же  хмуро  добавил  Шурик.  -  Есть  чудаки,
утверждают вслух, что  параллельные  линии  пересекаются  в  пространстве.
Только, по мне, это для извращенцев, я в такое не верю.
     - Это ты к чему?
     - Не нравится мне все это.
     - Задание как задание. Бывали и поскучней.
     - Какой хоть вид у этого Лигуши?
     Роальд пожал мощными плечами:
     - Умственно отсталый, наверное.
     - А на что он живет? На какие средства?
     - Свой огород. Пенсия по инвалидности. Возврат потерянных документов,
вещей и денег.
     - Каких вещей?
     - Ну,  встречал,  наверное,  объявления?  "Потерялся  кобель,  прикус
неправильный,  вид  отвратен.  Счастливчика,  подобравшего  кобеля,  прошу
явиться за приличным вознаграждением." И так  далее.  А  еще  люди  теряют
вещи, а еще у людей воруют кошельки. В Т. всем  известно:  попал  в  беду,
шагай к Лигуше, Иван выручит.
     - Ну раз повезет, ну, два... - заинтересовался Шурик. - А потом?
     - А в этом ты сам разберешься. Потеряй  что-нибудь  и  проверь.  Могу
спорить: Лигуша укажет.
     - Это у него после наезда на КАМАЗ?
     - КАМАЗ на него наехал, Шурик.
     - Вообще-то так не бывает... - начал Шурик, но Роальд кивнул грубо:
     - Ты любишь такие дела.
     - Но почему до шестнадцатого? С чего ты взял, что все можно решить  в
три дня?
     Роальд неторопливо полез в карман.
     На листке, вырванном из школьной тетради в  косую  полоску,  крупными
корявыми буквами было выведено: "Пятнадцатого меня убьют. Лигуша."
     - Краткость - сестра таланта, - все еще  хмуро,  но  уже  смиряясь  с
судьбой, одобрил Шурик. - С чего он  взял,  что  его  убьют?  И  что  мне,
собственно, делать?
     Роальд задумчиво прошелся по комнате. Он был крепкий мужик. Волосы на
висках у него поседели, но это  ничего  не  значило,  Шурик  не  хотел  бы
попасть под его удары, что левой, что правой. Еще меньше  Шурику  хотелось
бы попасть в сферу внимания Роальда, имея за душой какую-нибудь вину.
     - А как гонорар? Лигуша может выплатить гонорар?
     Роальд промолчал. Вряд ли его затруднил вопрос. Как  правило,  Роальд
не признавал затруднений.
     Совсем недавно в этой  же  комнате  заламывала  руки  перед  Роальдом
холеная дама тридцати, ну, от силы тридцати трех лет. У меня муж  подонок!
- заламывала она руки. Приходит с  работы  поздно,  говорит  о  внеурочной
работе, пахнет от него коньяком и духами. Никогда  раньше  его  внеурочная
работа не пахла коньяком и духами. Она готова отдать все свои  сбережения,
чтобы поймать подонка с поличным.
     Тяжелая сцена.
     Роальд тогда сказал просто: "Мадам, вы умная и симпатичная женщина. А
ваш возраст бесспорно оставляет вам перспективу. У вас  хорошая  квартира,
хорошая работа, есть определенные накопления. Зачем вам этот говнюк?"
     Дама оторопела: "Вы это о ком?"
     "Не о  вашем  любовнике,  -  проницательно  ответил  Роальд.  -  Я  о
человеке, которого вы называете то мужем, то подонком. Почему  вам  просто
не бросить его? Уверен, такой вариант наиболее экономичен."
     Дама оторопело молчала.
     Широко раскрыв глаза, она глянула в зеркальце, извлеченное из изящной
французской косметички. Очень скоро  она  привела  себя  в  порядок,  даже
уголки губ перестали  у  нее  вздрагивать.  "Почему  вы  отказываетесь  от
хорошего гонорара? - спросила она почти спокойно. - Трудно ли застукать  с
поличным этого, как вы правильно выразились, говнюка?"
     "Нетрудно, - ответил Роальд. - Но я хочу сберечь  ваши  сбережения  и
вернуть уверенность."
     Мы, наверное, сумасшедшие,  подумал  Шурик.  Роальд  в  любом  случае
сумасшедший. И его приятель -  Врач  -  сумасшедший.  Где  возьмет  деньги
Лигуша? Чем собирается он оплачивать три дня работы частного детектива?
     Но вслух он сказал:
     - Ладно. Поеду. Прямо сейчас поеду. Но с шестнадцатого, Роальд,  я  в
отпуске.
     -  "Злюстра  зияет  над  графом  заиндевелым,  мороз   его   задымил,
взнуздал..." - уклончиво ответил Роальд.
     - Нет, ты скажи прямо.
     - Я и говорю. С шестнадцатого хоть в Марий Эл.
     Роальд ухмыльнулся и выложил на стол пачку газетных вырезок.
     - А это что? - удивился Шурик.
     -  Газета  "Шанс".  Газета  рекламы  и  объявлений.  Свободный  орган
свободного волеизъявления.
     - Зачем она?
     - Я еще не объяснил тебе твою задачу.
     - А чего объяснять? - опять насторожился  Шурик.  -  Окружить  Лигушу
вниманием. Пресечь возможные попытки покушений. Прозондировать темные воды
Т., не бугрятся ли где поганые очертания Кости-Пузы. Шестнадцатого с  утра
выпить чашку кофе, слупить с Лигуши  гонорар  и  вернуться.  Только,  черт
побери,  Роальд,  почему  Лигушу  не  могут   убить   четырнадцатого   или
шестнадцатого?
     - Не знаю.
     - Звучит убедительно...
     - Твое дело помнить, что Соловей все еще в Т. А раз он  в  Т.,  обрез
тоже лежит где-то там же. А раз лежит, то всегда может быть пущен  в  ход.
Соловей чего-то хотел от Лигуши - и я знаю,  что  просто  так  Соловей  не
отступится. Не имей бывший бульдозерист чего-то необычного, Соловей  бы  к
нему не прилип. Есть что-то такое у Лигуши. По крайней мере, было.
     - Почему было?
     - Две недели назад Лигуша приезжал в Город. Он даже помнит, что с ним
была некая вещь. Он даже помнит, что эту некую вещь он поместил в надежное
место. Правда, - Роальд недовольно поджал губы, - как  всегда,  Лигуша  не
помнит, что за вещь была у него, и в какое  такое  надежное  место  он  ее
поместил. Он так боялся Соловья, что упрятал свою вещь весьма  надежно.  А
чтобы не забыть, где... - Роальд снова поджал губы,  -  он  дал  в  газете
"Шанс" бесплатное объявление, есть там такой отдел для дураков и нищих.  А
в объявлении этом указал зашифрованное местоположение тайника. Так он  сам
думает.
     - Думает или знает?
     - Думает. Именно думает. Точное  знание  ему  противопоказано,  объем
памяти у него не тот. Помнит факт: ездил в Город, помнит, спрятал  что-то,
даже, говорит, помнит объявление в газете, но что за объявление,  в  какой
форме, когда и для чего сделано  -  тайна.  Понятно,  я  навел  справки  в
редакции, но бесплатные объявления у  них  никогда  не  документировались.
Так,  благотворительность  вроде...  Приходит  человек,   говорит:   "Хочу
напомнить некоей девушке о том, что  я  вернулся..."  Или:  "Сын  загулял.
Может, по пьяни газету развернет..." И так далее. Редакция  ничему  такому
не препятствует. Сдай текст и будь уверен, в газете он появится. Так  что,
забирай вырезки. У меня их два комплекта,  будем  вместе  искать.  В  этой
пачке все бесплатные объявления, напечатанные в "Шансе" за  последние  две
недели. Время свободное  есть,  дорога  в  Т.  занимает  несколько  часов.
Вчитайся, всмотрись, вдруг подскажет что-нибудь интуиция. Не  может  быть,
чтобы мы не поняли, какое именно сообщение принадлежит Лигуше. Я тоже буду
им заниматься. И Врач...
     - Но почему ты решил, что Лигуша дал бесплатное объявление?
     - Скуп Лигуша, - коротко  объяснил  Роальд.  -  И  в  отделе  платной
рекламы не появлялся. Уж там-то все фиксируется.
     И хмыкнул:
     - Что мог спрятать Лигуша?
     - Старые тапочки... - пробормотал Шурик. - Он же сумасшедший. Спорить
могу, что не сумеет выплатить гонорар.
     - Может, Лигуша и сумасшедший, - сухо сказал  Роальд,  -  но  в  него
стреляли,  его  пытались  убить,  за  ним  охотился  небезызвестный   тебе
Костя-Пуза. А Пуза  этот,  как  я  тебе  уже  сказал,  числится  в  бегах.
Недостаточно?
     И хмыкнул:
     - "В горницу вошел негр, румяный с мороза..."


     Константинополь, 14 апреля 1204 года.
     ...Когда "Пилигрим", неф  епископа  Суассонского,  ударило  бортом  о
каменную выпуклую стену  башни,  дико  и  странно  подсвеченную  отсветами
пожара, некий венецианец, чистый душой, сумел прыгнуть  на  башню.  Рыцарь
Андрэ де Дюрбуаз не успел  последовать  за  венецианцем,  ибо  волною  неф
отнесло, зато он видел, как взметнулись мечи наемных англов и  данов,  как
взметнулись боевые топоры нечестивых ромеев, давно отколовшихся от  святой
римской церкви. Чистый душой, полный верой венецианец пал - и это  зрелище
разъярило рыцаря. Когда "Пилигрим" вновь прижало к башне, рыцарь Андрэ  де
Дюрбуаз легко перепрыгнул с мостика на ее  площадку,  всей  массой  своего
мощного тела обрушившись на ничтожных ромеев.
     Благодарением Господа кольчуга на рыцаре Андрэ де Дюрбуазе  оказалась
отменного качества, она выдержала обрушившиеся  на  рыцаря  удары,  рыцаря
даже не ранили, ибо Господь в тот день не желал его  смерти.  Более  того,
Господь в тот день так желал, чтобы смиренные пилигримы покарали, наконец,
нечестивцев, отпавших от истинной веры,  и  вошли  бы  в  Константинополь,
Господь в тот день так пожелал, чтобы лже-император ромеев некий  Мурцуфл,
вечно насупленный, как бы искалеченный  собственной  злобой,  был  жестоко
наказан за бесчестное  убийство  юного  истинного  императора  Алексея,  а
жители бесчестного города покорены и опозорены.
     Богоугодные мысли рыцаря Андрэ де Дюрбуаза и его безмерная  храбрость
помогли ему. Он не упал под ударами данов и англов, он решительно разметал
трусливых ромеев. Подняв над головой окровавленный меч, он  прорычал  так,
что его услышали даже на отдаленных судах, тянувшихся к Константинополю:
     - Монжой!
     И даже с отдаленных кораблей ответили:
     - Монжуа!
     Разъяренное и вдохновленное лицо рыцаря Андрэ де Дюрбуаза засветилось
такой неистовой праведностью и такой беспощадностью, что бесчестные  ромеи
и их наемники в ужасе и в крови скатились  вниз  по  деревянным  лестницам
башни, и все, кто находился ниже их, присоединялись к ним  и  бежали  -  в
страхе и в ужасе. И получилось так, что  рыцарь  Андрэ  де  Дюрбуаз  один,
поддержанный лишь боевым кличем  с  кораблей,  дал  возможность  праведным
пилигримам сеньора Пьера де Брашеля окончательно захватить башню.
     - Монжуа! - разнеслось над Золотым Рогом. - Монжой!
     Ночь мести...
     Вместе со святыми воинами мессира Пьера Амьенского доблестный  рыцарь
Андрэ де Дюрбуаз ворвался в осажденный Константинополь. С высоких каменных
стен, надстроенных деревянными  щитами,  на  штурмующих  сыпались  бревна,
круглые валуны, горшки с кипящей смолой, шипя, выбрасывался из специальных
сосудов греческий огонь, заполняя воздух  мраком  и  копотью.  В  какой-то
момент отпор, оказываемый бесчестными ромеями, оказался таким ужасным, что
даже сам лже-император Мурцуфл, вечно нахмуренный, почувствовал  некоторую
надежду. Он решил, что Господь остановил  нападающих.  Радуясь  удаче,  он
даже направил своего коня навстречу кучке  окровавленных,  вырвавшихся  из
пламени пилигримов, но его порыв остался лишь  порывом  -  в  навалившемся
вдруг на него у