. За сегодняшний день
два совершенно  противоположных  по  профессии  и  характеру  человека  не
преминули мне об этом заявить. И оба, по их словам,  относятся  ко  мне  с
симпатией, желают только добра.
   - Если совершенно трезвому финну двое скажут, что он пьян, финн идет и,
ничтоже сумняшесь, ложится спать, - вставил с улыбкой Уваров.
   - Кроме того, - Эдерс постучал пальцем по столу, - вы делаете не благое
дело,  а  беспардонную  глупость.  Бросаете  на  ветер   деньги   какой-то
малознакомой  сомнительной  особе.  Тем  более  на  всех  обездоленных   и
обиженных вас все равно не хватит.
   - Она не малознакомая и не какая-то. Вам что, денег жалко?
   - Не жалко. - Эдерс вытянул ладонь. - Удивительно, что вы избрали стезю
детектива.  Вам  следовало  заделаться  сельским  провинциальным  патером,
всепрощающим и смиренным, раздающим направо и налево манну небесную.
   - Патеры не раздают манну, - поправил русский.
   - А я далеко не всепрощающ,  -  резко  возразил  Грег.  -  Мне  кажется
странным, как вы оба, кого судьба так трепала, и гнула, подняли вой  из-за
каких-то грошей.
   - Это мы-то подняли вой из-за денег? - взвился Уваров. - Да  плевать  я
на них хотел, провались они в тартарары.
   - Полюбуйтесь на этих Крезов, - вспыхнул доктор. - Пять тысяч  для  них
гроши, и они на них плюют. Вы кто такие? Ханты? Ротшильды?  Дюпоны?  Шейхи
Кувейта? Мы с вами почти нищие, а вы... - он замолчал, подошла официантка.
   - Пожалуйста, ваше пиво. - Она поставила на стол полные кружки.
   - Спасибо. - Грег погладил ее руку.  -  Вот  вам  за  заказ.  Ступайте,
сбрасывайте эту змеиную кожу, да не забудьте плюнуть в морду сыну  Джекки,
а также навестить нас завтра.
   - Благодарю вас, мистер Грег. -  Она  присела  в  книксене.  -  Вы  так
помогли мне, я никогда не забуду. -  Она  улыбнулась,  губы  задрожали,  и
побежала к стойке.
   - Скажите, пожалуйста.  Благодарю  вас,  мистер  Грег,  -  передразнил,
выпятив губы, Эдерс. - Ей следовало, как вислоухому кутенку, повизгивая от
восторга и избытка чувств, подпрыгнуть и лизнуть вас, Фрэнк, в нос.
   - Ну зачем так, доктор?  -  Грег  был  растроган.  -  На  ваших  глазах
произошло великое таинство. Скончалась Моника и возродилась Юта Шервуд.
   - Это еще, как говорят, бабушка надвое сказала,  -  вставил  Уваров.  -
Усопшую вы знали и отзывались о ней доброжелательно, а  вот  какова  будет
новорожденная... Деньги, они...
   - Послушайте, Фрэнк Грег, - не дал договорить русскому Эдерс, отхлебнул
из кружки и облизал губы. - Я не  удивлюсь,  если  вы  в  один  далеко  не
прекрасный день уведомите  нас,  что  сочетаетесь  браком  с  какой-нибудь
попавшей в житейский переплет, страдающей от бытовых инсинуаций бедняжкой.
Нисколечко не удивлюсь.
   - Вы имеете в виду Юту?
   - Это может быть и кто-то другой, запутавшийся и заблудший. Но в данном
случае ее.
   - Помилуйте, доктор, она молода и красива, а я калека  и  ей  не  пара.
Кроме того, я, вероятно, выгляжу  анахронизмом  -  признаю  лишь  обоюдную
любовь. Так сказать, единство душ и  сердец.  У  нее  же  ко  мне  никаких
чувств, исключая разве благодарность, нет. А жаль... Весьма жаль.
   - Все они, - проворчал Уваров, - помешались на деньгах.
   - На то и деньги, - возразил Эдерс.
   - Нет, не на то. - Русский взглянул на него укоряюще. - Думается, когда
в конце XVII  века  шотландец  Джон  Ло  придумал  и  предложил  выпускать
бумажные купюры, он по наивности надеялся, что  они,  как  и  положено  по
политической экономии, будут эквивалентом товара. Ошибся, молодчик. В  наш
модерновый век они стали мерилом всего: ума, силы, положения в обществе  и
даже любви. Вот женщины и...
   - Здорово вы ополчились на слабый  пол,  -  Грег  поправил  повязку  на
глазу. - Крепко напакостили?
   - Никто мне не пакостил. На тот  проклятый  банкет  силой  не  волокли,
думать следовало своей головенкой. Впредь наука.
   - Больно дорого иногда обходится эта наука. - Фрэнк машинально  кивнул.
- Потом мучаешься всю  жизнь.  Ну  ладно,  хватит,  друзья,  дискутировать
женский вопрос. - Он улыбнулся. - Деньги у Майка я получил.
   - Много? - Доктор оторвал губы от кружки.
   - Двадцать тысяч.
   - Сколько? - одновременно приподнялись Эдерс и Уваров.
   - Двадцать тысяч, - небрежно бросил Грег и встал. - Мало?
   - Факир, - прошептал доктор. - Непостижимо. Виртуоз.
   - Малохольный, - поддакнул Уваров восхищенно. - Но все равно здорово. И
за вычетом пяти тысяч остается целая куча.
   - Пойдемте?
   Они поднялись и покинули бар.
   - Знаете что? - Грег взглянул лукаво. -  Давайте  прогуляемся  немного,
хочу показать вам любопытную штуку. Тем более нам по пути. Как?
   - Не возражаю, - кивнул Эдерс.
   - Тогда к порту, это недалеко.
   - Уж не обуревает ли  вас  желание,  заполучив  столь  солидную  сумму,
купить яхту и отправиться за документами  вплавь?  -  следуя  за  Фрэнком,
спросил доктор. - С вас станется.
   - Туда водой не доберешься. - Грег мотнул головой. -  Но  вы  близки  к
истине - увидите тот пароход, на котором когда-то я жил вместе  с  дружком
Косым. Там-то и произошла та зловещая трагедия, о ней я  вам  рассказывал.
Небольшой экскурс в прошлое, долг памяти - именно в этот день мой друг был
убит...
   Полчаса спустя они остановились на заброшенном и захламленном пляже.
   Метрах в ста от берега ржавой громадой возвышался старый корабль.
   - Да-а. Его так и не отправили на слом. Но  теперь,  очевидно,  на  нем
никто не обитает. Вон на причале с удочкой сидит сторож. Присядем и мы?  -
Грег опустился на белый песок.
   Вкрадчиво шелестели ветвями  деревья.  В  кудрявом  колючем  кустарнике
попискивали какие-то серенькие птички. Шуршала  о  песок  волна.  С  рейда
изредка доносились гудки судов. От зеленоватого  моря  веяло  водорослями,
прохладой и покоем.
   - А вы сентиментальны, Фрэнк. - Доктор приложил ладонь ко лбу. - Уж  не
стареете ли? Бытует мнение  -  в  преклонном  возрасте  обуревает  желание
посетить места, кои в детстве врезались в  память  особенно.  Не  этим  ли
объясняется сие паломничество в юность.
   - Может быть, - Грег пожал плечами. - Прошло уж не так  много  -  всего
лет десять. Но мне они кажутся вечностью, будто и впрямь немощный  старик.
Вероятно, стал мудрее. Жизнь многому учит. Вот  здесь  мы  и  жили.  -  Он
задумчиво посмотрел на подсвеченный солнцем силуэт корабля. - В носу банда
малолеток, а в корме - йиппи.
   - Хиппи, - деликатно поправил Уваров.
   - Нет. Именно йиппи. В те  времена  последняя  разновидность  юродивых.
Пожалуй, самая оголтелая. Ладно, - вздохнул и поднялся. - Пойдемте  домой.
Чего травить душу...


   Четверо сидели вокруг стола. Перед каждым кока-кола,  листки  бумаги  и
ручки. Свет от лампы лежал посередине желтым кругом.
   - Так, - Фрэнк обвел  присутствующих  взглядом  и  смахнул  с  горлышка
бутылки муху. - Всем известно, зачем мы собрались?
   - Всем, - кивнул Эдерс и  с  неприязнью  покосился  на  вьющееся  возле
бутылки насекомое.
   - Прежде подсчитаем нашу финансовую мощь. Сколько имеем  в  наличии?  -
Грег вытащил бумажник и разложил на столешнице пачки купюр.  -  Тут  около
пятнадцати тысяч и мелочь.
   - Я закрыл счет. - Мартин достал сверток. - Десять тысяч пятьсот  сорок
долларов.
   - У меня ничего нет, - упавшим голосом произнес Уваров.
   - Не беспокойтесь, - Фрэнк дотронулся до  его  руки.  -  У  вас  другие
задачи, думаю, не менее важные, а долги за лечение мы  возместим,  сделаем
через надежного адвоката.
   - Здесь почти три с половиной, - Эдерс извлек из кармана деньги.  -  За
квартиру, все остальное,  а  также  за  часть  долгов  Уварова  клинике  я
рассчитался.
   - Наши средства вручаем Мартину. Он казначей, как самый положительный и
надежный из присутствующих.
   - Да полно вам, Фрэнк, - смущенно запротестовал негр.
   - Да-да. - Грег усмехнулся. -  Остальные  просто  не  котируются.  Я  -
сумасшедший. Доктор - картежник...
   - Я? Картежник? - возмутился Эдерс. - Ну, знаете!
   - Вы, вы,  доктор.  Собственными  глазами  видел:  во  время  дежурства
резались в картишки с весьма недурненькой медсестричкой. Уж не  ведаю,  на
что играли - ваше личное дело, - но было.
   - Безобидное времяпрепровождение, чтобы скоротать вечер.
   - Все начинается с малого. - Он повернулся к русскому. - Ну а Уваров  -
известный кутила и ловелас. Не обижайтесь, - заметив, что  тот  собирается
возразить, погрозил ему крючком-кистью. - Казначей  Мартин.  За  деньгами,
чуть чего, обращаться к нему. Соответственно доктор заправляет медицинской
частью, Уваров - научной. Если потребуется какое-либо оборудование или еще
что, Мартин отпустит деньги или приобретет сам, как вам угодно.
   - Мы же еще не знаем, что понадобится, - сказал Эдерс.
   - Логично, - кивнул Грег. - Как выясните, так и закажете.  Что  касаемо
меня, беру на себя общее руководство. Согласны?
   Все кивнули.
   - План приблизительно таков: экипировка соответствует туристам - мы  же
едем отдыхать. Отбываем в Египет попарно: я  и  Уваров,  Эдерс  и  Мартин.
Летим разными рейсами, но желательно в один день. Встречаемся в  аэропорту
и направляемся к профессору Эдвину, он возглавлял  экспедицию,  в  которой
работал Смайлс. Я с ним знаком, звонил ему, он  сейчас  там.  Нам  поможет
уточнить место, где спрятаны тайны. Мы, разумеется, посвятим профессора  в
наши намерения.
   - Хм. Стоит ли? - возразил доктор.
   - Думаю, да.  Не  во  все,  конечно.  Он  прекрасный  человек,  эрудит,
знаменитый ученый и будет  нам  весьма  полезен.  Не  забывайте,  он-то  и
укажет, где произошел обвал, поэтому  необходимо  полное  доверие.  Смайлс
перед смертью сообщил: расчеты и  аппаратура  остались  в  склепе.  Далее,
достаем их, знакомимся и начинаем действовать,  как  говорят  военные,  по
обстановке.
   - Если убедимся, что это не чушь собачья, -  вставил  Эдерс.  -  Я  еще
сомневаюсь - уж очень фантастично выглядит.
   - Несомненно, риск есть, - подтвердил  Грег.  -  Давайте  прикинем,  не
упустили чего?
   - А не лучше лететь вместе? Так, пожалуй, более безопасно? -  предложил
Уваров.
   - Думаю, нет. Не исключено, за нашими передвижениями станут следить.  Я
хоть ни о чем не обмолвился Майку, но он проницателен  и  хитер,  провести
его не так-то просто. Ему любопытно, что я затеял, да и не безразлично, не
пойдут ли прахом деньги, которые нам ссудил. А вдруг я вообще, несмотря на
ненормальность, додумаюсь с этим кушем смыться за границу?
   - Кому что кутить из вещей, дайте список и размеры, - сказал Мартин.  -
Или получите деньги и приобретайте сами по вкусу.
   - Мартин? - Грег повернулся к негру.  -  У  вас  сохранился  мой  кейс,
подарок шефа?
   - Конечно.
   - Достаньте, если не трудно.
   Мартин поднялся, прошел за занавеску и вскоре появился, вытирая пыль  с
небольшого коричневого чемоданчика с никелированными замками.
   -  Извольте,  все  в  целости  и  сохранности.  Вы  же  им   почти   не
пользовались.
   - Что это? - Уваров вытянул шею.
   -  Как  сказал   когда-то   наш   уважаемый   доктор,   мои   шпионские
принадлежности. В некотором роде орудия производства.
   - Я назвал их причиндалы, - поправил Эдерс.
   - Какая разница? - Грег открыл замки и откинул крышку.
   В кейсе лежал пистолет с глушителем. Портативный  очень  чувствительный
магнитофон.   Малюсенький   фотоаппарат   с    набором    микропленки    и
телеобъективами. Рядом в гнездах два  прибора:  один  напоминал  небольшую
кинокамеру, другой - бинокль с трубочкой сверху. Рядом в  пакете  какие-то
инструменты, похожие на хирургические.
   - А это? - Эдерс ткнул пальцем в приборы в гнездах.
   - Чудо техники. - Грег вынул то, что походило на кинокамеру. -  Мартин,
откройте окно.
   Негр поднялся и распахнул половинку рамы.
   Грег навел объектив на окно противоположного дома и нажал кнопку.
   - По счетам за продукты не уплачено, а ты  соришь  деньгами  на  всякую
дрянь, - раздался глуховатый голос. - Сколько мазаться можно,  старуха,  а
туда же. Опять для своего...
   - Фрэнк! Не вмешивайтесь в частную жизнь, - запротестовал доктор.
   - Не смею мешать. - Грег выключил прибор и сказал: -  Это  обыкновенное
подслушивающее устройство. Впереди не объектив, а мембрана - она принимает
и усиливает колебания, в  данном  случае  стекла,  от  голоса  или  других
источников. А вот, -  Фрэнк  вынул  из  углубления  бинокль  с  трубочкой,
напоминающей оптический прицел на винтовке,  -  "кошачий  глаз"  -  с  его
помощью вы приобретаете способность видеть в  полной  темноте.  Отсюда,  -
показал пальцем, - падает пучок  инфракрасных  лучей  и  озаряет  предмет.
Через окуляры бинокля ночью, как днем, все прекрасно видно. Тот,  на  кого
направлен луч, абсолютно об этом не догадывается.
   - Ну и ну, - вздохнул Уваров. - Никуда не  денешься.  Все  напоказ.  Но
ведь есть же  что-то  не  для  общего  обозрения:  интимное,  сокровенное,
неприкасаемое.
   - Вы бы еще не так удивились, когда бы ознакомились с  той  штуковиной,
которую мне демонстрировал Майк. Ее тоже сотворил, работая  в  лаборатории
Робинсона, Смайлс. Разумеется, не для подглядывания.
   - Мысли читает или определяет наличность? - скривился Эдерс.
   - Стены просвечивает. Делает  их  опять  же  незаметно  для  окружающих
прозрачными словно бемское стекло. Смайлс собирался применять  прибор  для
поиска полезных ископаемых.
   За столом приумолкли.  Нудно  капала  из  крана  вода.  На  подоконнике
ворковали голуби. С жужжанием вокруг бутылки вилась муха.
   - Демонстрация окончена. - Грег захлопнул кейс. - На  сборы  достаточно
три дня? Тогда в среду вылетаем. Сегодня займемся личными делами. По этому
поводу прошу разрешения у общества изъять из общей копилки еще тысячу.
   - Снова к какой-нибудь красотке пристает сластолюбивый нахал, -  ехидно
заметил Эдерс.
   - Нет. Я должен навестить мать и сынишку. Обеспечить их на время своего
отсутствия.
   - Вы же говорили, что сирота и не были женаты?  -  удивился  доктор.  -
Откуда появилась мамаша с сынком? Ну знаете, Фрэнк...
   - Это вдова комиссара  Кребса.  Ее  внук  -  сын  Стива  Кребса,  моего
сводного брата, и есть мой сынишка. После экспедиции я возьму их к себе  и
оформлю официальное усыновление мальчугана.
   - Извините, Грег, - Эдерс смутился и смешно надул щеки.  -  Я  нехорошо
пошутил и беру свои слова обратно. Простите.
   -  Ничего,  -  Грег  опустил  взгляд.  -  Если  вопросов  нет,   можете
распоряжаться собой  по  собственному  усмотрению.  -  Он  внезапно  резко
взмахнул рукой над горлышком бутылки. - Да поймаю же я тебя наконец,  будь
ты неладна, надоела. - Разжал ладонь, произнес разочарованно:  -  Улетела,
злодейка, - хмыкнул под нос: - Шут с  ней.  Биологи  утверждают  -  все  в
природе  взаимосвязано.  Вдруг  бы  с  ее  смертью   нарушилось   какое-то
равновесие? Пусть живет...



6. ОБЛАВА

   Дональд  Робинсон  -  химический  король  -  сидел   в   своем   офисе,
развалившись в кожаном кресле, и сосредоточенно вертел в  пальцах  толстый
красный карандаш. Промышленник был чем-то раздосадован.  Брезгливо  кривил
тонкие губы и морщил нос.
   Против  босса  в  почтительной  позе  стоял  помощник  по  экономике  и
информации.  Неторопливо  перелистывая  бумаги  в  папке,   докладывал   о
положении дел в концерне. Говорил обстоятельно.
   - Конкуренты переправили через границу героин и  ЛСД,  несколько  сотен
килограммов. Но в продажу пока не пускают.
   - Конкуренты? - передразнил презрительно генеральный директор. - Жалкую
кучку  контрабандистов  вы  называете  конкурентами?  Хорошо  уж,  что  не
соперниками.
   - Их оборот превышает двадцать миллионов.
   - Почему они не пускают товар на рынок?
   - Мы их опередили, выбросили  свои  препараты,  синтетические.  Они  по
действию не слабее, но имеют низкую себестоимость, вот мы и продаем в  два
раза дешевле.  Разумеется,  пока.  Пришлось  пойти  на  временные  убытки.
Соперники в бешенстве - они теряют клиентуру. И, кроме того...
   - Это не выход, - оборвал Дик. - Я  не  намерен  отказываться  даже  от
части прибыли из-за того, что какие-то мафиози путаются  под  ногами.  Что
они собираются предпринять?
   - Узнаем сегодня.  В  десять  вечера  их  главари  соберутся  на  вилле
"Арабески", где примут  окончательное  решение.  Можно  предположить,  что
обратятся к нам в надежде  на  компромиссное  урегулирование  создавшегося
положения.
   - Компромиссное урегулирование, - опять передразнил  Робинсон.  -  Меня
это не устраивает. Я желаю раз и навсегда от  них  избавиться.  Причем  не
тратя на это  ни  цента.  Поняли?  Раз  и  навсегда.  Так,  чтобы  уже  не
поднялись. Если бить, то до смерти, иначе не стоит и  замахиваться.  Таков
мой принцип.
   - Но... - начал было советник.
   - Вам что-либо не ясно?
   Помощник поджал губы и пожал плечами.
   - Можете идти.
   - А как же?..
   - Продавать по прежним ценам, никаких снижений. Это тоже мой принцип, и
я от него не отступлюсь. Поняли?.. Остальное - моя забота. Ступайте.
   Едва  за  советником  закрылась   дверь,   промышленник   потянулся   к
телефонному аппарату, снял трубку и набрал номер...


   Комиссар Фокс прогуливался неподалеку от широкого, с белой  колоннадой,
подъезда отеля "Фламинго". Вообще-то гостиница была  непритязательной,  но
пользовалась безупречной репутацией.  Тут  обычно  останавливались  мелкие
бизнесмены и чиновники, а портье выполнял и обязанности  бармена.  Большие
окна поблескивали чисто промытыми  стеклами,  в  которых  отражались  огни
фонарей и зеленые, красные и желтые блики рекламы соседних заведений.
   Фокс огляделся. Вдоль  тротуара  на  полукруглой  площадке,  обнесенной
каменным парапетом, припарковались несколько автомобилей.  С  краю  стояла
фиолетовая "тойота". Она-то, видимо, и интересовала комиссара.  Он  кивком
подозвал полицейского, стоящего поблизости.
   - Все сделано? - спросил тихо.
   - Все, сэр. Знак переставлен. На этаже дежурит наш агент. Объект у себя
в номере, принимает ванну, по-видимому, собирается уходить.
   - Хорошо. - Комиссар взглянул на часы. - Время еще есть.
   Вечер принес прохладу, но от асфальта парило. Из распахнутых окон  бара
слева от отеля  доносилась  суматошная  музыка.  По  улице  по  три-четыре
человека фланировали завсегдатаи этого района. На панель выходили "совы" -
те, кто в основном ведет ночной образ жизни, отсыпаясь днем.
   Полицейский что-то прошептал  в  висевшую  на  груди  рацию  и  доложил
комиссару:
   - Объект вышел из номера, сэр. Спускается  по  лестнице.  Сейчас  будет
здесь.
   Из подъезда показалась высокая блондинка в белой широкополой  шляпе  из
рисовой соломки и в темных очках.
   - Вот она.
   Женщина направилась к "тойоте", на ходу  натягивая  сетчатые  перчатки.
Какой-то мулат услужливо бросился  к  лимузину  и  стал  поспешно  тряпкой
протирать ветровое стекло.
   - Сгинь, - презрительно процедила сквозь  зубы  блондинка  и  протянула
руку к дверце.
   - Извините, - Фокс шагнул вперед. - Это ваша машина?
   - А в чем дело?
   - Прошу прощения. Это ваша машина? - повторил вежливо, но настойчиво.
   - Моя. А в чем дело? Я спешу.
   - Я комиссар полиции. Вы нарушили правила. Сожалею,  но  тут  запрещена
стоянка.
   - Не говорите глупостей. Я здесь паркуюсь постоянно. Вон  знак.  -  Она
слегка дернула шляпой.
   Фокс даже не посмотрел туда, куда указала женщина, он прекрасно знал  -
знака нет. Вернее, он есть, но значительно правее, "тойота"  оказалась  за
чертой его действия.
   - Совершенно верно, - ухмыльнулся комиссар. - Указатель имеется, но  не
там, где бы нам с вами хотелось.
   - Но ведь еще днем... - попыталась возразить  женщина.  Она  была  выше
Фокса, чуть наклонила голову, и в каждом стеклышке ее очков комиссар видел
свое отражение.
   - Будьте любезны ваше водительское удостоверение?
   - Мне некогда. Я тороплюсь. - Женщина достала  из  лакированной  сумки,
висевшей у нее на плече, документ и протянула Фоксу.