акончу, вам же хуже.
   Все примолкли и нарочито внимательно уставились на доктора.
   - Спрашивается, какой смысл в этом долголетии, если человек не  защищен
от болезней? Возьмет и скончается эдак лет в  пятьдесят  от  какого-нибудь
недуга.
   - Да, - вырвалось у Мартина.
   - Смысла нет, - подытожил доктор,  -  но  он  появится,  если  победить
глобальные заболевания нашего века и прежде  всего  сердечно-сосудистые  и
рак. Смайлсы дают на это ответ. Т-поле в зависимости от частоты обращает в
прах любые вещества и  любую  ткань.  Но  оказывается,  для  каждой  ткани
определена  своя,   присущая   именно   ей   частота.   Поэтому,   облучив
злокачественную опухоль Т-полем, мы от нее избавимся - она рассосется.
   - Не может быть! - вскричал Грег и вскочил.
   - Они заявляют - может,  -  с  видимой  небрежностью  бросил  Эдерс.  -
Сядьте, Фрэнк. Признаться, я тоже  был  потрясен.  Но  идем  дальше.  Если
человека облучить иной частотой, его сосуды  делаются  более  эластичными,
теряют хрупкость, а кровь - способность  образовывать  тромбы,  становится
"скользкой" - то есть отпадает угроза атеросклероза. Забегая вперед, скажу
- они нашли способ не только излечивать от инфаркта, но сделать  так,  что
человек просто им не  заболеет.  Как,  допустим,  не  заболеет  дифтеритом
ребенок, получивший против него прививку. В данном случае эта  прививка  -
облучение Т-полем здорового индивида. Но оно может и, наоборот, свертывать
кровь.  Эти  свойства  она  получает  при  соприкосновении  с  кислородом.
Допустим, при ранении повреждена артерия. Кровь, контактируя  с  воздухом,
тотчас свернется, но не закупорит сосуд, а переродится в  ее  органическое
продолжение. Отпадет необходимость сшивать вены и артерии или заменять их.
Да, говоря  о  снотворных  лучах,  я  упустил  такое  их  применение,  как
анестезия. Пациент, погруженный в эту новую спячку, не чувствует боли.  Мы
избегаем не только болевого шока, но и получаем оригинальный вид  наркоза.
Преимущества его перед существующими неоспоримы.
   - А-а-а... - попытался спросить Грег.
   - Подождите. - Эдерс сделал жест. - Наконец, о пересадке органов.
   Фрэнк закивал, подтверждая: об этом и хотел узнать.
   - В последние  десять-двадцать  лет  эта  тема  в  центре  пристального
внимания ученых мира. Выработано несколько  направлений.  Одни  ратуют  за
трансплантацию реципиентам от  доноров.  Другие  за  создание  органов  из
различных материалов. И там и тут имеются  успехи,  и  огорчения.  Главные
барьеры: несовместимость тканей, отторжение,  громоздкость  энергетической
установки-привода при создании искусственного сердца - она весит от 50  до
150 килограммов, и таскать ее на себе приятного мало.
   - А-а-а... - начал опять Фрэнк.
   - Ох,  господи.  Не  терпится.  Скажу  обо  всем,  потерпите.  К  каким
ухищрениям не прибегали специалисты!  Использовали  близнецов,  лекарства,
облучения радиоактивными элементами. Кстати,  Смайлсы  решили  проблему  с
приводом, открыв тот самый миниатюрный аккумулятор,  а  облучение  Т-полем
снимает способность организма не воспринимать  чужую  ткань.  Но  возникло
другое препятствие - где взять столько органов? Моралисты и юристы  начали
возражать: врачи, чтобы спасти одного, ждут, когда умрет  другой.  Смайлсы
ухватились за присущую когда-то нашему предку способность  к  регенерации.
Почему из половинок червя вырастает два вполне нормальных? Оторви хвост  у
ящерицы или клешню у краба - появятся новые, а у собаки нет. Хотя  зачатки
регенерации заложены в любом организме, но, эволюционируй,  у  высших  они
пропали, вернее,  погрузились  в  какое-то  дремотное  состояние.  Смайлсы
пробудили это явление - Т-поле возрождает  регенерацию  органов  у  высших
животных.
   - Вы хотите сказать, - начал, побледнев, Грег и машинально взглянул  на
торчащий из рукава крючок.
   - Да, Фрэнк, - кивнул Эдерс. - Вашу кисть и глаз, по  теории  Смайлсов,
можно восстановить. Насчет глаза точно не знаю, а вот  лапу  Рексу  Смайлс
возродил полностью. Есть и аппаратура и описание методики лечения.
   - Не может быть, - прошептал Грег, побледнев еще больше; и встал.
   - Может, Грег, может. - Эдерс улыбнулся. - Но подчеркиваю,  эксперимент
проведен лишь на собаке, и всего единожды.
   Грег смахнул пот со лба, проглотил слюну и плюхнулся на стул.
   - Продолжайте, пожалуйста, доктор.
   - Статистики утверждают: сто лет назад машины выполняли за людей  всего
шесть процентов тяжелой  физической  работы,  требующей  мускульной  силы.
Теперь на долю человека остался один процент. Вроде бы замечательно. Но, -
он поднял палец, - извечные но! Мышцы без  нагрузки  начинают  дряхлеть  -
физкультурой и спортом занимаются далеко не все. И не потому, что не имеют
возможностей - хотя и это важно, но иногда просто ленятся. По  себе  знаю.
Как же уберечь гомо сапиенса от  одряхления  и  "обессиливания",  что  ли,
вырождения в результате внедрения его же новшеств в производство? Чтобы он
не превратился в некое существо...
   - С огромной головенкой, тщедушным тельцем и  рахитичными  ножонками  и
ручонками? - закончил за доктора Уваров и рассмеялся.
   -  Зря  смеетесь.  Подобная  метаморфоза  вполне  возможна   и   весьма
отвратительна. Смайлсы позаботились, чтобы человек будущего  избежал  этой
участи. Не предстал перед гостями с иных  галактик  в  столь  неприглядном
виде, коим его так ярко живописал Миша.
   Поэтому в заключение остановлюсь еще на одном  поразительном  открытии.
Как известно, физическая сила  человека,  кроме  других  факторов,  прежде
всего зависит от развития мышечной ткани. От  ее  качества  и  количества.
Возьмите, например, птицу или муравья, по силе  они  превосходят  людей  в
несколько раз. Их мышцы относительно и больше и  лучше  наших.  Облученный
Т-полем препарат вытяжки из мышечной ткани, если его ввести в  эту  ткань,
стимулирует количественный рост и качественные изменения. Мышцы становятся
больше и, если можно так выразиться, лучше - эластичнее,  прочнее,  теряют
способность к омертвлению и рубцеванию. Причем улучшение  лежит  где-то  в
пределах трех-пяти раз, точнее сказать не берусь. То  есть  приблизительно
во столько человек после процедуры становится сильнее.
   - Что вы вкладываете в понятие "сильнее"? - спросил Уваров и снял очки.
   - Физическую силу. Если желаете, мощь. Ведь мышцы есть во всех органах,
которые движутся, от мизинца до сердца. Утрированно -  если  вы  в  данный
момент поднимаете, допустим, пятьдесят  килограммов,  то  после  облучения
возьмете более двухсот.
   - Но подобный вес - мировой рекорд!
   - Меня это не волнует, я не увлекаюсь тяжелой  атлетикой.  Мировой  так
мировой. - Эдерс пожал полными плечами и  тряхнул  гривой  волос.  -  Вот,
пожалуй, и все. Там еще много других  вопросов,  но  так  же,  как  и  мой
коллега-физик, не считаю себя в них компетентным. Я прежде  всего  обратил
внимание на то, что принесет практическую отдачу буквально сейчас.  Но  не
обольщайтесь,    большинство    разработок    не    имеют    подтверждения
экспериментами,   клиническими   и   лабораторными    исследованиями,    а
следовательно, остаются на уровне  хотя  и  убедительных,  но  гипотез.  Я
закончил.
   - Ой! - Грег оскалил зубы и замотал головой. - Все вверх тормашками. Но
давайте обсудим...
   - Я думаю, время не обсуждать, а ужинать, - прервал Мартин, -  накрываю
на стол. Хватит.
   - Но не лучше ли по горячим следам... - начал Грег.
   - Не лучше, - отрезал Мартин, -  не  хватало,  чтобы  вы,  беспорядочно
питаясь, подхватили гастрит или язву желудка. Все готово.  -  Он  встал  и
направился на кухню.
   - Ладно, - покорно согласился Грег и постучал пальцами по столу.  -  Но
прежде составим список, что необходимо для опытов: инструменты,  реактивы,
ну я не знаю.
   - Я уже составил. - Уваров протянул несколько листков. - Не так  много,
но тем не менее.
   - Мой реестр подлиннее. - Эдерс открыл  блокнот  и  вырвал  из  него  с
десяток страниц. - Потребуется хороший микроскоп, тот, которым пользовался
Смайлс, испорчен - замутнились линзы. Правда, я не совсем  представляю,  о
каких опытах вы ведете речь?
   Грег не ответил, собрал списки и крикнул, повернувшись к кухне:
   - Мартин! Отвлекитесь на минуточку!
   Из двери выглянул Мартин с каким-то судком в руках и  полотенцем  через
плечо.
   - Чего вам?
   -  Заявки  наших  корифеев.  Разберитесь   с   ними,   надо   побыстрее
удовлетворить запросы, даже если потребуется ехать в Каир, Александрию или
еще куда. Будет необходимость - подключите меня.
   - Сам справлюсь. - Мартин водрузил судок на стол. - Идите мойте руки  и
к столу.
   - Грег? - спросил, поднимаясь, доктор. - Вы так и не  ответили  мне,  о
каких опытах вели, вернее, собирались вести речь. Это невежливо.
   - Ради бога простите, Макс.
   - Я-то прощаю, но хотелось бы знать ваши планы.
   -  Я  их  еще  сам  четко  не  представляю.   Как   появится   что-либо
определенное, несомненно, поделюсь.
   - Надеюсь.
   - А со мной? - вставил физик.
   - Ну и с вами, конечно, что за разговор.
   - Если  вы  сейчас  же  не  прекратите  перепалку,  -  Мартин  постучал
разливальной ложкой по краю кастрюли, - будете  довольствоваться  холодной
пищей.
   - Все, все. Наш милый кормилец. - Эдерс  молитвенно  сложил  ладони.  -
Идем.
   Друзья задвигали стульями, направляясь в ванну.
   В дверях Уваров придержал Грега за руку. Подмигнул лукаво и прошептал:
   - Я догадываюсь, что вы задумали, и полностью поддерживаю.
   - Вы же умница, Миша, - благодарно взглянул на русского.



10. СОМНЕНИЯ

   Ночью забушевал самум. Под напором этого горячего ветра  подрагивали  и
прогибались стекла окон.  Пронзительно  и  жалобно  подвывали  провода.  В
мансарде поскрипывали стропила. Шиферную крышу секли упругие струи. К утру
песчаная  буря  достигла  апогея,  округу  затянула  тяжелая  бурая  мгла.
Горизонт  исчез  -  земля  и  небо  перемешались  в   единую   круговерть,
пронизанную завивающимися смерчами. Жара не спадала,  стало  суше,  словно
вихри выдули начисто влагу. Сквозь плотно закрытые окна и  двери  каким-то
образом песок проникал внутрь. Наружу никто не осмеливался высунуть  носа.
Все живое попряталось и затаилось.
   Эдерс сидел нахохлившись, как курица на  заборе  после  дождя.  Изредка
зябко поеживался и вздыхал.
   - Заболели? - осведомился участливо Грег. - Лихорадит?
   - Настроение подавленное, на душе скверно.
   - А не действует ли на вас инфразвук? Самум тоже  стихия  и,  вероятно,
вызывает его естественно.
   - Но ведь собаки-то не беспокоятся? - Доктор указал на спящих животных.
   - Доги после сенбернаров  самые  флегматичные  псы,  а  вы  нервный,  -
заключил Уваров.
   - Сами вы нервный! - вспылил доктор.
   - Во, видите, а что я такого сказал?
   - Ничего не вижу, просто  ипохондрия  -  гложет  какое-то  необъяснимое
предчувствие чего-то плохого.
   - Подкрепитесь, и все пройдет. Вам налить  кофе?  -  Мартин  взялся  за
кофейник...
   После завтрака друзья собрались в холле.
   Грег поправил повязку на глазу и, откашлявшись, - в  горле  першило  от
песка, сказал:
   - Наметим, что оставим в теории, а что воплотим в жизнь своими  силами.
Начнем, как и прежде, с вас, - взглянул на Уварова. - Предлагайте?
   - По моей части, -  он  заглянул  в  записи,  -  прежде  всего  проверю
установку для наведения Т-поля. В ней, по-моему,  кое-что  надо  заменить.
Некоторые детали изготовить заново, я с этим вполне справлюсь.  В  наличии
аккумулятор, но хотелось бы сделать на всякий случай еще один, правда, это
не к спеху. Что касаемо прибора  РУ  -  его  слегка  усовершенствую.  Вот,
собственно, все. Получив то, что я заказал, потребуется не  больше  недели
работы. Если возникнет  непредвиденное,  внесем  коррективы.  Но  и  тогда
прибавится один-два дня, от силы - три.
   - Понятно. - Грег провел  по  волосам  ладонью,  сдул  с  нее  песок  и
взглянул на доктора.
   - У меня дел меньше. - Эдерс посмотрел на русского. -  Я  могу  помочь,
если потребуется. Тем  более  полезно  ознакомиться  со  всей  аппаратурой
поподробнее. Мне нужно проверить установку для регенерации, ту, что Смайлс
смастерил для опытов с Рексом.  Затем  заняться  кое-какими  реактивами  и
препаратами. Поэтому считаю - нет резона разбегаться по кельям  и  каждому
копошиться в своем хозяйстве. Лучше трудиться вместе.
   Уваров кивнул в знак подтверждения слов доктора.
   - Практическая часть по медицине, - продолжал Эдерс, -  будет  состоять
также из аппаратуры для манипуляций с тканями, в частности с мышечной,  ну
и раздевающего аппарата. Для краткости назовем его,  как  предложил  Миша,
РУ. Диапазон смерти аннулируем.
   - Это, конечно,  так,  -  одобрил  Грег.  -  Но  мне  кажется,  сначала
необходимо разобрать материалы, проклассифицировать в должном порядке.
   - А зачем? - Эдерс поднял брови и поправил съехавший набок галстук.
   - Чтобы переснять на микропленку записи,  теоретические  предпосылки  и
обоснования,  расчеты,  формулы,  таблицы  и  чертежи.   Наконец,   просто
рассуждения отца и сына, которые, по моему мнению,  могут  стать  каким-то
исходным пунктом для научных  изысканий,  информацией  для  размышления  и
создания новых гипотез. Короче, скопировать все, что имеем.
   - Правильно. - Уваров снял очки и начал их протирать кончиком скатерти.
- Несомненно, следует зафиксировать и именно в той последовательности, как
работали ученые.
   -  Но  материалов  слишком  много,  -  недоуменно  возразил  Эдерс.   -
Потребуется время и пленка.
   - Не так много, как вы думаете. - Грег почесал переносицу. - На  каждом
кадре  умещается  шесть  страниц.  Микрокатушки  по  пятьсот  кадров.  Что
касается времени, то меня учили снимать быстро, я профессионал.  Предлагаю
сегодня  же  заняться  пересъемкой,  для  чего  и  нужна   предварительная
сортировка, а завтра с утра засядете за подготовку установок и аппаратуры.
   - Я за, - кивнул Уваров.
   - Хорошо, пусть так, - без особого энтузиазма поддержал доктор.
   - Тем более, - Грег взглянул на Мартина, - еще не  все  приготовлено  и
куплено. Вот и организуем доставку, если возникнет нужда, вылетим в  Каир.
Хотя, -  он  повернулся  к  окну,  где  металась  желто-коричневая  пелена
поднятого ветром песка, - в такой свистопляске далеко  не  улетишь,  рейсы
наверняка отменены.
   - Уж это точно, - поддержал русский, - будь я владельцем  авиакомпаний,
отменил бы безусловно.


   Ветер стих резко и внезапно, как начался, словно пустыня проглотила его
и погребла в горячем чреве. Небо поголубело. Утро  наступило  спокойное  и
розоватое. Перед домом виднелись  острые  язычки  песчаных  застругов.  По
обочинам  распрямлялись  перепуганные  и  притихшие  деревца,  несмело   и
недоверчиво  разворачивая  скрюченные  жарким  дыханием  самума  листочки.
Вдали, на шоссе, затарахтели дорожные машины.
   Мартин уехал рано-рано, чуть свет, оставив записку, где что лежит и чем
кормить людей и собак.
   Позавтракав, Эдерс  и  Уваров  подмели  холл,  снесли  вниз  материалы,
сложили на пол и журнальный столик.
   - Все здесь. - Доктор хлопнул ладонью по пачке. - Разложено по порядку,
не разделяя на мою и его, - кивнул на русского, - части. Приступайте. Если
наша помощь не потребуется, пойдем к себе.
   - Ступайте. Понадобится что-либо выяснить или уточнить, спрошу.
   Перед  Грегом  высилась   кипа   пронумерованных   красным   карандашом
исписанных листков текста, чертежей и расчетов. Он расстелил на полу белую
бумагу, разместил на ней записи и приступил к съемкам.
   К обеду доктор и физик спустились в холл.
   Грег стоял и, охая, разминал  затекшую  поясницу,  Выглядел  он,  будто
таскал тяжелые камни.
   - Ну как? - Эдерс потер ладони. - Продвигается?
   - В глазах рябит, - вздохнул Грег, - но к вечеру скорее всего  закончу.
Некоторые документы для верности щелкаю дважды. А у вас?
   - Неплохо. - Доктор улыбнулся.  -  Мне  кажется,  Уваров  убил  в  себе
прекрасного механика или там слесаря, что ли, в  общем,  мастера.  Руки  у
него золотые - все умеет.
   - Отчего же убил? - возразил русский. - Каждый  исследователь  в  нашей
области обслуживает себя сам, делает  требуемые  ему  приборы.  Подчас  их
вообще  не  существует,  и  приходится  создавать  заново.  Так,   кстати,
действовал и Смайлс и весьма в этом преуспел. Но мне  бы  хотелось  знать,
Грег, что будем делать с этими установками?
   - Меня это тоже интересует, - добавил Эдерс.  -  Для  чего  мы  затеяли
канитель со сборкой?
   - Странный вопрос, - Грег пожал плечами. - Раз  собираем,  значит,  для
того, чтобы использовать по назначению - экспериментировать.
   - Как вас прикажете понимать? - прищурился Эдерс.
   - Очень просто. Допустим, мы смонтировали  аппаратуру  для  регенерации
органов. Мое мнение - по меньшей мере неразумно  не  посмотреть,  как  она
действует.
   -  На  ком?  -  Доктор  покачал  головой.  -  У  нас  нет  лаборатории,
специалистов, наконец, подопытных животных и...
   - Ничего этого не нужно, - перебил Грег. - Начнете прямо  на  человеке,
то есть на мне, благо имеется, что восстанавливать. Чем я  вам  не  объект
для опытов?
   - Не говорите  глупостей,  Грег,  это  несерьезно,  -  Эдерс  всплеснул
короткими руками. - Это не шутки.
   - Я и не намерен шутить.
   - Тогда городите несусветную чушь и абсурд. - Лицо доктора  покраснело.
- Неужели вы допускаете, что я, врач, стану проводить  опыты  на  человеке
без лабораторных  исследований,  предварительных  анализов,  неоднократных
экспериментов на, скажем, морских свинках, собаках или обезьянах?
   - Смайлс провел опыт на Рексе?
   - Боже мой! Вы-то не Рекс, а я не Смайлс. - Доктор закричал. - Я  врач,
понимаете или нет? Вра-ач! Не знахарь, шаман или колдун, а дипломированный
медик. Я давал клятву Гиппократа. Клялся именами дочерей Эскулапа Гигии  и
Панакеи  "Ноли  ноцере"  -  не  повредить  больному.  Не  повреди-ить.  Не
усугублять его страдания, а облегчать их. Я не шарлатан и  не  авантюрист.
Это вам ясно?
   - Разумеется, доктор. Конечно,  дорогой  мой,  -  примирительно  сказал
Грег. - Но у нас нет выхода. Тем более я иду на это добровольно. Не требую
наград и гарантий, не предъявляю претензий. Жертвую собой, так сказать, во
имя науки и человечества.
   - А если бы вы добровольно попросили лишить вас жизни?
   - Не ударяйтесь в крайности, Макс.
   - Это не крайности, - голос его звенел торжествующе, - а здравый смысл.
Мой врачебный долг. Моя этика.  Я  не  желаю  экспериментировать  на  вас,
человеке, к которому испытываю братскую привязанность, если не больше.  Вы
просто не представляете, на что пытаетесь меня толкнуть. На  преступление!
Да-да, преступление, за которое лишают диплома и судят. Мы, медики,  имеем
дело с людьми, и любая новинка в нашей области, прежде чем ее применить  к
человеку, тысячи и  тысячи  раз  пробуется  и  проверяется  в  клинике  на
животных. Это слишком ответственно.
   - Успокойтесь, доктор, - Грег положил руку на его плечо. - Вы же верите
Смайлсам? Или не хотите помочь мне обрести облик полноценного человека?
   - Верить одно, - Эдерс вырвал плечо из-под ладони Грега, - а испытывать
сомнительные машины и рецепты на людях - в корне  противоположное.  Потом,
чем помочь? Чем?
   - Восстановить кисть и глаз.
   - А вдруг вместо этого у вас вырастет хвост и образуются жабры? - Эдерс
уже вопил, размахивая руками и брызгая слюной. - Или вы обрастете шерстью,
как медведь. На голове появятся  рога,  а  из  челюстей  прорежутся  бивни
мамонта?
   - Рога я, по всей вероятности, уже носил, их восстанавливать не надо. -
Грег невесело рассмеялся. - В конце концов  я  даже  не  против  хвоста  и
жабер. Будет чем отгонять  москитов  и  дышать  под  водой.  Стану  эдаким
хвостатым Ихтиандром.
   - Не паясничайте! - взвизгнул Эдерс. Круглые  щеки  затряслись,  смешно
запрыгали усы, карие глаза заблестели. - Я же вас,  сыщика,  не  принуждаю
нарушать закон?
   -