".  Грег  поднял
руку. Автомобиль, обдав его гарью,  проехал  мимо.  За  стеклом  мелькнула
сосредоточенная физиономия рыжего.  На  то,  что  не  подберут,  Фрэнк  не
рассчитывал.
   "Черт бы его побрал", - выругался Грег и, размахивая  руками,  бросился
вдогонку.
   Автомобиль шел небыстро, видно, в  моторе  что-то  барахлило.  Грег  же
бежал  исключительно  легко.  Сам  удивляясь,  что  совсем  не   чувствует
усталости. "Очевидно, процедуры повлияли и на это", - подумал он.
   "Рено" чихнул и остановился.
   - Стойте! - закричал Грег, хотя видел, что машина стоит. -  Стойте!  Вы
не в городок? - Он сунулся к дверце.
   - Да, - буркнул рыжий.
   - Я тут недалеко был. Знаете белый домик? Там экспедиция.
   - А-а! - обрадовался водитель. - Подвезу, подвезу,  вот  только  мотор,
провались он, перебои дает. Сейчас взгляну, и тронемся. Садитесь, я разом.
- Он открыл крышку капота.
   Грег уселся на переднее сиденье.
   - Все. - Незнакомец сел за руль. - Контакт прерывается. Так вы, значит,
оттуда? - Он дернул головой назад. - Чего же там делали?
   - Журналист я, прилетел к профессору Эдвину от газеты -  это  известный
археолог. А его унесло в Сирию, вот и остался несолоно хлебавши.
   - Мне тоже не повезло. Я коммивояжер,  хотел  им  всучить  кое-что,  да
просчитался. Зашел, а мне какой-то черномазый говорит: обитатели  смылись,
ищи-свищи. И, - он оторвал руки от руля и развел, словно в  недоумении,  -
остался на бобах. Вы долго у них жили?
   - Какое там. Переночевал и решил вернуться.  Не  в  Дамаск  же  лететь.
Обещали подбросить до аэропорта, да их  "лендровер"  сломался.  Подумал  -
подвезет кто-нибудь по доброте душевной. Вас встретил -  повезло.  -  Грег
закрутил головой, озираясь.
   Пустыня сменилась зеленью  садов  и  полей.  Пошли  плантации  абаси  -
египетского  хлопчатника.   Зашелестели   темноватыми   резными   листьями
пальмовые рощи. Замелькали коричневые и желтоватые глинобитные  постройки.
Потянулись  лавчонки  и  мастерские  ремесленников.  Въехали  в   городок.
Вереница узеньких улочек привела на широкую оживленную магистраль.
   - Заскочим, опрокинем по рюмашке? - Брукс  дернул  подбородком.  Справа
наплывала небольшая гостиница. Слева от входа  висел  яркий  щит:  араб  в
феске держал в одной руке шампур с насаженным на него цыпленком, в  другой
кувшин.
   - Времени  мало,  -  не  особенно  настойчиво  ответил  Грег.  -  Билет
оформить, вещички собрать, мелочи разные утрясти, то да се.
   -  Ладно.  Подумаешь,  дела.  Подождут.  -  Он  вильнул  к  тротуару  и
притормозил.  -  Пятнадцать  минут  погоды  не  сделают.  Денег   нет?   -
самоуверенно надул щеки. - Я угощаю.
   - Ну разве ненадолго, - будто нехотя согласился Фрэнк и открыл  дверцу.
- Мне тут подождать?
   - Валяй на второй этаж. Там прохладнее. Я мигом, лишь авто припаркую.
   Грег направился к гостинице  и  шагнул  в  распахнутую  дверь.  Пахнуло
кябабом - жаренным  на  решетке  мясом,  распаренным  рисом  и  подгорелым
оливковым маслом. Он миновал клевавшего носом старика египтянина  в  белом
бурнусе, вероятно,  портье,  и  по  стонущей,  покачивающейся  под  ногами
лестнице  поднялся  наверх.  В  полукруглой  нише,  отделенной  от  лоджии
парусиновой бело-зеленой полосатой портьерой, стояло несколько пластиковых
столиков и тонконогих, словно игрушечных, стульев. Меж ними  из  треснутых
бочонков топорщились колючими и жесткими листьями мохнатоствольные пальмы.
По стенам вились ползучие растения с  красными  пряно  пахнущими  цветами.
Легкий ветерок парусом надувал маркизу, приятно холодил разгоряченное тело
и лицо. Еле слышно шелестели листья,  хлопала  по  металлическому  каркасу
портьера, и  откуда-то  снизу  едва  доносилась  восточная  музыка.  Из-за
папирусной занавески, сбоку, выскочил молодой араб в белой куртке и чалме.
Выпучил черные глаза, вопросительно уставился на Грега.
   - Две пепси. - Грег опустился на заходивший под ним ходуном стульчик.
   - Чего там  пепси!  -  Над  перилами  лестницы  возникла  рыжая  голова
Самюэля. - Тащи коньяк! И кока-колы со льдом. Да живее, пучеглазая бестия!
- Он, отдуваясь, уселся возле Грега и хитровато взглянул на него.
   - Пить так пить,  сказал  котенок,  когда  несли  его  топить.  Бутылку
осилим?
   - Не многовато? Я почти непьющий.
   - Знаю я вас, писак. Болтаете, хватит, а потом  не  оттащить,  пока  на
дармовщинку все не вылакаете. Ты же журналист, правда?
   Грег даже не заметил, когда они перешли на "ты".
   - А ты как думал?
   - Ну вот видишь. - Самюэль потянулся к  его  голове,  словно  собираясь
погладить по волосам. В ладони блеснул продолговатый предмет.
   "Аппарат К", - мелькнуло в сознании Грега, но отдернуться он не  успел.
Тотчас его встряхнуло, и, теряя сознание, он повалился грудью на стол.
   - Знаю я вас,  -  повторил  Самюэль,  спрятал  прибор  и  повернулся  к
неуспевшему уйти слуге.
   - Чего вылупился? Тащи в номер, крючконосый. Да шевелись проворнее...
   Сознание возвращалось медленно, будто выплывало  из  тягучей  и  липкой
трясины. Во рту медно-полынный привкус. В голове тяжесть.  Грег  приподнял
веки.
   Он полулежал поперек кровати,  упираясь  затылком  и  спиной  в  стену,
вытянув, как палки, негнущиеся ноги.
   - Очухался? - осведомился участливо Самюэль. Рыжий разместился напротив
на журнальном столике. Рядом в плетенном из прутьев кресле  -  плосколицый
тип с оттопыренными ушами.
   Грег опустил глаза, на запястьях поблескивали никелем  наручники.  "Как
же я дал себя провести, - подумал досадливо, - а  если,  пока  я  был  без
сознания, они впрыснули радиоактивный висмут, чтобы, как  тогда  выразился
Майк, "окольцевать" на всю жизнь?"  В  животе  появились  нервные  спазмы,
затошнило.
   - Вы что, полицейские? - спросил, еле ворочая языком.
   - Хуже. - Самюэль  подмигнул  плосколицему.  -  Как  пить  дать,  хуже.
Давай-ка побеседуем, приятель, - он вынул из пачки сигарету.
   Фрэнк увидел: на столе лежало содержимое его кармана,  в  том  числе  и
зажигалка "ронсон" - прибор РУ. Он похолодел и замер.
   Самюэль взял зажигалку.
   - Она не работает, - встрепенулся Грег.
   Ушастый зажег спичку, дал прикурить "коммивояжеру".
   - Ты думаешь, развесил мне лапшу на  уши,  когда  мозги  пудрил  своими
баснями? Не на такого напал, - он выпустил струю  дыма  в  лицо  Фрэнка  и
сплюнул на ковер. - Выкладывай-ка, как на  духу.  Чем  вы  занимаетесь  со
своим профессором? А? Куда подевался одноглазый стервец?
   - Да я уже говорил, - начал Грег, не отрывая взгляда от "ронсона".
   - Тю-тю-тю, - остановил его гангстер и  вытянул  руку  с  растопыренной
пятерней. - Ты мне не пой  песенки,  малиновка  лесная.  Заскулить  бы  не
пришлось. Видали и не таких птенчиков. Будешь врать, ой как пожалеешь.  Мы
шуточки не уважаем, нет.
   - Я все рассказал, клянусь. Какой смысл врать-то, я себе не враг. Вы же
люди деловые.
   - Вот это верно. - Рыжий вытянул указательный палец. - Не вреди себе. А
вдруг что запамятовал по небрежности? А?
   - Да мне и помнить нечего, господи. - Грег дернул плечом. - Не понимаю,
чего вам надо?
   - Не понимаешь? Сейчас дойдет. - Самюэль кивнул лопоухому. - Напомни-ка
ему, Бык!
   Сообщник поднялся и без размаха, коротким крюком справа залепил Грегу в
челюсть. Голова дернулась. От  удара  затылком  загудела  стена,  лязгнули
зубы, боль свела мышцы лица.
   - Ну как? - заботливо,  с  ухмылочкой,  спросил  Самюэль.  -  Начинаешь
вспоминать или поторопить? Просветлело в башке? Где одноглазый?
   - У профессора есть такой сотрудник. Вернее, был.  Сейчас  в  Сирии,  -
Грег сплюнул кровь, - но я с ним не знаком, да и  видел  один  раз.  Когда
приехал, он уже улетал. Зовут, кажется, Грин.
   - Видишь, сколько навспоминал, - заухмылялся гангстер. - Только, может,
не Грин, а Грег?
   - Может, и Грег, черт его разберет. Говорю же, не знаком с ним и  видел
всего однажды. - Он  поднял  руки  и  потер  ноющую  челюсть.  -  Никакого
отношения к нему не имею. У них свои дела - у меня свои. Неужели не  ясно,
вы же толковые ребята.
   - Правильно, - удовлетворенно кивнул рыжий,  -  приблизительно  так  же
ответила какая-то черномазая обезьяна, видно, холуй ихний. А  в  чем  этот
Грег помогает профессору?
   - Какую-то статую они откопали или гроб, очень  ценные  для  науки.  Но
когда я прилетел, они все сворачивали и  договаривались  с  правительством
Сирии, как эти вещи вывезти - необходимо специальное разрешение.
   - А разве статуя не здесь?
   - Нет, в том-то и дело, тут они ничего не нашли.
   - И дорого она стоит?
   - Понятия не имею. Но, наверное, дорого, если хлопочут, иначе  чего  же
стараться, сами посудите.
   - Та-ак, - протянул гангстер. - А ведь сдается мне, Бык, на этот раз он
не брешет? Все вроде сходится. Как мыслишь? Какой действительно смысл  ему
куражиться?
   - Дать ему для острастки по шее, и пусть проваливает, чего лишние следы
оставлять, - бросил лопоухий и приподнялся, будто собираясь ударить снова.
- Если кому хоть слово скажешь, из-под земли достанем. У нас руки длинные.
   - Да что вы...
   - Черт с ним, отомкни браслеты. - Самюэль встал и направился к окну.  -
Ты, парень, - он резко повернулся к Грегу и поднял указательный  палец,  -
учти. Бык дал совет дельный - рта не разевай, языком не трепи...
   Грег поднялся, вытер платком лицо, помассировал  запястья  и  сгреб  со
стола то, что бандиты вынули из его карманов.
   - Выпить-то хоть дадите? - проворчал нарочито обиженно. - Избили ни  за
что, ни про что - не обеднеете от стаканчика, в голове гудит.
   - Видали наглеца! - заржал Самюэль и вытаращил желтоватые глаза. -  Его
облагодетельствовали, отпустили подобру-поздорову и с нас же  причитается.
Ну дает, парень. Да ты нам бутылку выставить обязан и в ножки поклониться,
что целехонек остался. Ну шутник. Ну хохмач.
   - Да я и не против, но деньги-то отняли?
   - Деньги-и? - оскалился рыжий. - Слыхал, Бык, он  свои  гроши  называет
деньгами? Возврати его  мелочь,  и  пусть  смотается  в  бар  да  притащит
бутылку. Беги. Хотя нет, сюда не суйся - жди  там,  мы  сейчас  спустимся.
Ясно?
   - Ясно, - кивнул Грег  и,  заправляя  рубашку  в  брюки,  направился  к
дверям. - Внизу подожду, только  вы  побыстрее,  мне  ехать  надо,  и  так
задержался...


   - Вот такая  ситуация,  -  закончил  Грег.  -  Мы  на  крючке,  следует
побыстрее и без лишнего шума отсюда исчезнуть.
   - И вы пили с этим гнусным отребьем? - Эдерс брезгливо оттопырил  губы.
- Господи, до чего вы опустились, Фрэнк.
   - А что ему оставалось делать? - вступился Мартин. - Бежать в  полицию?
Легко еще отделался, могли и убить. Пустыня большая, и трупа бы не нашли.
   Грег кивнул и добавил:
   - Роль нужно было доиграть до конца. Мне кажется, я их убедил: к  делам
"одноглазого" отношения не имею.
   - Вы упоминали о каком-то аппарате К и радиоактивном висмуте - что это?
- спросил Уваров.
   - Аппарат К - изобретение полиции. Небольшой агрегат размеров  с  пачку
сигарет, если тонким стержнем дотронуться до головы, жертва получает  удар
током и теряет сознание.  Гангстеры  взяли  его  себе  на  вооружение,  им
пользуются так называемые "обдиралы", те, кто раздевает людей.
   - А висмут?
   -  Тоже  полицейское  открытие.  Рецидивистам   впрыскивают   в   кровь
радиоактивный висмут, и  человек  навеки  "окольцован",  то  есть  счетчик
любого блюстителя порядка мгновенно покажет - рядом преступник. Но бандиты
учли это, и "обдиралы", ограбив обывателя, впрыскивают ему то же  самое  -
вот и разберись, где рецидивист, а где потерпевший.
   - Вам они не сделали инъекцию? - встревожился доктор.
   - По-моему, нет. Следа от укола я  не  обнаружил,  -  ответил  Грег  и,
взглянув  на  Эдерса,  прибавил:  -  Надеюсь,  теперь  вы  понимаете,  что
происходит?
   - Признаться, смутно. - Доктор поджал губы. - Чувствую - дело серьезное
и отвратительное. Темное дело.
   - Да, - кивнул Грег, - рассуждаем так - Майк и Робинсон компаньоны.  Но
Дик обо мне понятия не имеет. Следовательно - это  проделки  Майка  -  ему
известно, что я одноглаз и без кисти. Но он не знает моего перевоплощения,
ничего подобного даже допустить не может. Самюэль  этот  весьма  зауряден,
второй вообще скотина-скуловорот. В баре Брукс мне многое разболтал. Майка
заинтересовало, на какое мероприятие потребовались столь  большие  деньги,
он догадывается - это как-то связано с Смайлсом и его какими-то  работами,
но точно ничего не известно. Судя по загару,  Бык  местный  представитель,
оказывает, так сказать, содействие своему далекому союзнику, а может, даже
и начальству.
   - Что вы с ними сделали потом?
   - Ничего. Выпили. Расплатились, разумеется,  из  моего  кармана,  и,  я
думаю,  они  отправились  спать  или  еще  куда.  Эти  типы  меня  уже  не
интересовали, впрочем, как и я их. Парень, без сомнения, завтра уедет  или
в Сирию, если получит на это санкцию, или скорее  всего  домой.  Нам  тоже
следует поторапливаться...



13. ЛЮДИ КАК БОГИ

   На стену в холле между окон Эдерс пытался прикрепить  кнопками  большой
глянцевитый лист бумаги.  Кнопки  не  входили  в  штукатурку,  ломались  и
отскакивали. Доктор пыхтел, чертыхался  и  начинал  сначала.  Наконец  ему
удалось повесить рисунок - на нем был изображен  человек,  скорее  скелет,
перевитый мышцами.  Красно-коричневые,  они  покрывали  тугими  перевитыми
жгутами фигуру с головы до кончиков пальцев. Вероятно, Эдерс  вырвал  этот
красочный лист из анатомического альбома.
   Доктор сосредоточенно наморщил лоб, стал рядом. В руке синий  карандаш.
Напротив, чинно, как школьники за партой, расселись обитатели дома.
   - В чем состоит идея Смайлсов? - начал  Эдерс.  Карандаш  шмыгнул,  как
челнок, из кулака в кулак.
   После его слов слушатели с любопытством завертели головами, ожидая, кто
же на этот раз повторит, как случалось прежде, вопрос. Никто не  повторил.
Все засмеялись. Доктор строгим взглядом призвал  к  тишине.  Откашлялся  и
стал объяснять.
   -  Она  своего  рода  продолжение  и  развитие   их   исследований   по
регенерации. Правда, здесь ничего  не  восстанавливается  заново,  а  лишь
обновляется, претерпевает  качественные  и  количественные  изменения  под
воздействием Т-поля и инъекции тканевой вытяжки.  Какой?  Любой:  костной,
соединительной,  жировой,  мышечной  и  тому  подобное.  Практически   они
разработали методику пока для мышечной, о ней и  поведем  разговор.  Ткань
при этом может или увеличиваться в объеме, или уменьшаться. Улучшать  свои
качества или ухудшать.
   - От чего зависит направление изменений? - Грег вытянул шею и приоткрыл
рот, ожидая ответа.
   - От частоты облучения Т-полем. А вот в какой ткани они наступят, какой
коснутся  -  от  инъекции  вытяжки,  от  приготовленного  нами  препарата.
Понятно? Таким образом, если мы хотим воздействовать  на  мышечную,  то  и
препарат  должен  быть  из  нее,   а   если   на   жировую,   то   вытяжка
соответственная. Образно говоря, облучением вы даете команду на рост,  или
сокращение, а инъекцией на то, какой ткани это касается. Ясно?
   Все одновременно, как по команде, кивнули.
   - Я расскажу лишь о мышечной ткани. -  Доктор  постучал  карандашом  по
бицепсу на плакате, облизнулся и продолжил: - Что придает  человеку  силу?
Делает его мощным? Нет слов - объем мышц. Однако не последнюю роль  играет
их качество: эластичность,  строение,  прочность,  насыщенность  сосудами,
способность усваивать питательные вещества и некоторые другие. Все  должно
быть в комплексе. В естественных условиях люди достигают такого положения,
занимаясь физическим трудом, гимнастикой,  спортом,  рационально  питаясь,
соблюдая режим дня, искореняя вредные привычки, такие, как курение,  -  он
показал  карандашом  на  Грега,  -  употребление  спиртного.   Да-да,   не
кривитесь, Фрэнк.
   - Я воздерживаюсь.
   - И правильно поступаете. Но часто  в  сутолоке  будней  на  благое  не
хватает времени, а порой, чего греха таить, терпения, воли и желания. Да и
где подчас думать о специальном питании или еще о  чем-либо,  когда  мысли
многих направлены на то, как бы раздобыть кусок хлеба насущного и  работу.
Способствует она физическому развитию или изматывает - не выбирают,  есть,
и слава богу. Кроме того, даже при всех благоприятных условиях, для  того,
чтобы стать сильным, требуются годы и годы. Мне кажется, у Смайлсов  время
-  не  последний  фактор,  часто  в  изысканиях  они  пытаются   сократить
естественные сроки.
   Они и открыли метод, как человеку стать сильным буквально в недели и не
набором  иногда  трудноосуществимых  мероприятий,  а  лишь  облучением   и
инъекцией препарата.
   - За несколько недель люди могут обрести силу атлета? - усомнился Грег.
   - Да. И не просто сделаться сильнее,  чем  были,  а  в  три-четыре,  не
исключено, в пять раз. Это зависит от, так сказать, исходного материала  -
природной мускулатуры подопытного. Как ведется процесс? Мы  берем  вытяжку
ткани и готовим препарат. Затем делаем  облучение  частотой,  допустим  на
увеличение.
   - Извините, доктор, - перебил Уваров, -  а  когда  может  потребоваться
уменьшение?
   - Ну, во-первых, есть заболевания типа акромегалии  или  элефантизма  -
слоновой болезни, -  в  этих  случаях  происходит  непомерное  разрастание
отдельных органов, и надо остановить  рост,  а  впоследствии  и  рассосать
ткань. Да и разговор идет не об одних мышцах, но и других  тканях.  Тысячи
людей, особенно женщины,  с  превеликим  удовольствием  избавились  бы  от
излишней полноты. Причем без всякого голодания и  изнурительных  процедур.
Наконец, не забывайте: любая опухоль, злокачественная или просто липома  -
жировик, тоже ткань, и  растить  ее  нет  смысла.  Как  раз  наоборот.  Но
продолжим о мышцах. После облучения вводим препарат,  далее  процесс  идет
своим чередом.
   -  А  куда  вводим?  Во  все  мышцы  или  в  какую-то  определенную?  -
поинтересовался Грег.
   - В любую, но они рекомендуют в те, что побольше. Реактив  сам  находит
дорогу, не минет ни одной, будь то мышца сердца или  уха.  Мышцы  начинают
менять структуру и качество. Более того, если  препарат  наталкивается  на
дефект,  скажем,  рубец  на  сердце  после  перенесенного   инфаркта,   он
восстановит мышцу, приведет ее в первозданное состояние  и  придаст  новые
положительные качества.
   - Так это? - привстал русский.
   - Совершенно верно, - продолжил доктор. - Инфаркт миокарда  -  зловещий
недуг века - не только  перестанет  быть  причиной  смерти,  но  и  вообще
серьезной болезнью. Как заявляют Смайлсы,  человек,  прошедший  облучение,
становится невосприимчивым к мышечным  изменениям.  Разумеется,  он  может
получить ту или иную травму, но и тогда происходит не  рубцевание,  как  в
настоящее  время,   а   заживление   и   рассасывание,   то   есть   мышца
восстанавливается в нормальном виде.
   - И на какой срок?
   - На это, к сожалению, ответа я не обнаружил. Думаю, еще многое откроют
те, кто будет разрабатывать их исследования и постулаты.  Требуется  масса
опытов, экспериментальных подтверждений.
   - А зависит ли операция от возраста пациента? - спросил Мартин.
   - Несомненно. - Доктор почесал карандашом макушку. -  Ее  целесообразно
проводить, как считают авторы, в 21-23 года, ведь именно до этого  предела
организм растет, он еще  не  окреп.  Это,  конечно,  не  значит,  что  при
опасности для ребенка нельзя применять лечение - можно и нужно. Просто  не
следует без особой необходимости вмешиваться в естественное развитие.
   - Как вы считаете, доктор, насколько  увеличится  сила  пациента  после
операции? - Грег озабоченно посмотрел на Эдерса.
   - Вопрос непростой. В нашем обывательском понятии сила  -  это  сколько
человек поднимает груза. На самом же деле все гораздо  сложнее.  В  каждом
внутреннем органе есть мышцы, и как это отразится на силе вообще,  сказать
затруднительно. Несомненно  одно,  человек  станет  мощнее,  здоровее.  Вы
представляете,