дородный,
его красная физиономия всегда отражала мудрость и благосклонность.
     Волосы у Биша были седыми, но сам он не был стар, о  чем  можно  было
судить по его рукам, они не были сухими и морщинистыми, вены не  выступали
наружу. Пьяный или трезвый, а я должен признаться, что  никогда  не  видел
его в последней кондиции. Биш обладал такой молниеносной реакцией, какой я
ни у кого не встречал. Как-то я наблюдал  в  баре  Гарри  Вонга  следующую
картину: Биш случайно левым локтем опрокинул со стойки  бутылку  с  ромом,
одним движением он повернулся на девяносто градусов, поймал ее за горлышко
и поставил на место, при этом продолжая  разговор  так,  будто  ничего  не
произошло. Помню первое время, когда Биш только появился  на  Фенрисе,  он
любил цитировать Гомера, казалось, что он  думает  на  древнегреческом,  а
потом переводит свои мысли на язык Земли.
     Одет он был, как обычно - черный консервативный костюм,  пиджак  чуть
длиннее обычного, и черный галстук с  булавкой  из  натурального  опала  с
Уллира. Биш Вэр ничем не зарабатывал себе на жизнь, но каждый  планетарный
день, или, иными словами, четыре раза в год он  получал  чек  на  солидную
сумму и вкладывал свой капитал в банк Порт Сандора "Точность  и  Доверие".
Если  Бишу  попадался  кто-нибудь  не  достаточно  воспитанный  и  начинал
задавать вопросы, Биш неизменно отвечал, что у него на Земле  есть  весьма
состоятельный дядюшка.
     Когда я был пацаном, ну, хорошо, младше, чем сейчас, я верил, что Биш
- епископ, только без сутаны, гамаш и что там еще. Надо сказать, не только
дети, но и многие взрослые верили в это. Одни обвиняли его в том,  что  он
проповедует дзен-буддизм, другие причисляли его к  англиканской  церкви  и
так далее, не пропуская сатанизм. Было множество версий по поводу того, за
что именно он отлучен от Церкви, самая мягкая  из  них  -  это  история  о
недостроенной где-то по вине Биша церкви, так как он сбежал, прихватив все
деньги, собранные прихожанами для ее постройки. Абсолютно все считали, что
какая-то неведомая религиозная организация оплачивает пребывание Биша Вэра
в нашей "тихой гавани", лишь бы он не создавал им проблем.
     Я и сам думал, что ему  кто-то  платит  за  то,  что  он  держится  в
стороне, возможно - его семья. На  колонизированных  планетах  пруд  пруди
подобных типов.
     Мы с Бишем были добрыми друзьями.  На  Фенрисе  имелись  определенные
"леди" всех полов и возрастов,  например,  профессор  Хартзенбох,  который
время от времени пытался повлиять на моего отца, чтобы  тот  позволил  мне
встречаться с профессором. Отец просто игнорировал их всех. Коль  скоро  я
собирался  стать  репортером,  мне  необходимо  было  откуда-то   получать
информацию, а Биш  Вэр  был  превосходным  источником  таковой.  Ему  были
известны все обладатели самой дурной репутации на планете,  что  позволило
мне избегать общения с ними. Жаль, но  в  воскресной  школе  действительно
можно узнать очень мало горячих новостей.  Я  не  боялся,  что  Биш  дурно
повлияет на меня, скорее, он надеялся, что общение со мной повернет его  в
лучшую сторону.
     Эта мысль прочно сидела у  меня  в  голове,  если  бы  я  только  мог
придумать, как это сделать. Когда-то  Биш  был  хорошим  человеком.  Он  и
сейчас был таким, существовало только одно "но" - вы могли  придерживаться
этого мнения до тех пор, пока он не начинал пить. Может быть,  когда-то  с
ним случилось что-то невыносимо ужасное, и теперь он пытался спрятаться от
этот наваждения за бутылку рома. Терпеть не могу потерянных людей, мужчина
планомерно превращающий себя в бочонок рома - самый худший тип потерянного
человека. Операция по исправлению  Биша  требовала  немалой  осторожности,
огромных усилий и  четко  продуманной  тактики.  Проповедовать  правильный
образ жизни более, чем бесполезно, это просто  попытка  заставить  его  не
пить, доктор Роянский назвал бы это - лечение симптомов.  Необходимо  было
сделать так, чтобы он захотел не пить, а я понятия не имел, каким  образом
мне удастся добиться этого. Пару раз я подумывал -  не  взять  ли  его  на
работу к нам в "Таймс", но нам редко удавалось заработать достаточно денег
для самих себя, а Биш с его регулярными поступлениями  просто-напросто  не
нуждался в работе. У меня в  голове  было  полно  подобных  идей,  но  при
детальном обдумывании, каждая из них отпадала сама собой.



                          2. РЕПОРТЕРСКАЯ РАБОТА

     Проделав свой путь, Биш торжественно поприветствовал нас с Томом:
     - Добрый день, джентльмены. Капитан Ахаб, если не ошибаюсь, -  сказал
Биш,  поклонившись  Тому,  который,  кажется,  был   несколько   озадачен.
Образование, которое Том  старался  получить  собственными  силами,  было,
скорее, технического характера, чем гуманитарного. -  И  мистер  Пулитцер,
или это Хорас Грилей?
     - Лорд Бивербук, ваша милость, - отвечал я. - Не поделитесь ли  вы  с
нами какими-нибудь скромными новостями из вашей епархии?
     Биш  слегка  покачнулся,  вытащил  из  кармана  сигару  и,  тщательно
осмотрев ее, прикурил.
     - Ну-у-у, - медленно начал он, - моя епархия  по  самые  люки  забита
грешниками, едва ли это новость, - Биш повернулся к Тому. - Совсем недавно
один из твоих ребят попал в переделку у Мартина Джо,  буквально  раскрошил
одного парня.
     Биш назвал имя охотника с "Явелина" и  имя  пострадавшего,  последний
был из шайки головорезов Стива Равика.
     - С сожалением должен признать - исход был фатальным, - добавил  Биш.
- Местное гестапо разыскивает твоего парня, но  мне  кажется,  он  уже  на
борту "Бульдога" Нипа Спацони, и наверное, уже на полпути к Земле  Германа
Рейха.
     - Разве Ник не будет сегодня на собрании? - спросил Том.
     Биш тряхнул головой:
     - Ник очень миролюбивый  человек,  и  у  него  есть  очень  серьезные
подозрения, что мир - это именно то, чего сегодня будет не хватать в  Зале
Охотников. Вы знаете, конечно, что Лео Белшер прибывает на  "Пинемюнде"  и
собирается сегодня выступить на собрании. Думаю, он объявит  об  очередном
понижении цен на воск. Новая цена, как я  понимаю,  будет  равна  тридцати
пяти сентисолам за фунт.
     Семь сотен солов за тонну, подумал я, да, это едва покроет расходы на
корабль.
     - Откуда ты знаешь? - спросил Том немного резко.
     - О, у меня полно шпионов и информаторов, - ответил Биш.  -  Но  даже
если бы у меня их не было, это нетрудно вычислить.  Единственная  причина,
по которой Лео Белшер посещает  этот  "рай  среди  планов",  -  заключение
нового контракта, а кто когда-нибудь слышал о контракте, после  заключения
которого цены поднялись бы вверх?
     - Да... так было и раньше, и не один раз.  В  то  время,  когда  Стив
Равик только начинал контролировать Кооперацию  Охотников,  цена  на  воск
составляла пятнадцать сотен солов за тонну. Насколько мы  с  отцом  смогли
разузнать, воск и сейчас продавался на Землю  по  прежней  цене.  Мы  были
абсолютно  уверены,  что  Равик,  Лео   Белшер,   являющийся   официальным
представителем Кооперации на Земле, и Морт Холсток попросту прикарманивали
разницу. Меня бесила сложившаяся ситуация так же, как и людей, выходящих в
океан  на  охотничьих  кораблях.  Жировой  воск  монстров  -  единственный
продукт, экспортируемый с Фенриса. Все, что  ввозилось  на  нашу  планету,
оплачивалось из средств, полученных от продажи воска.
     В действительности, это не воск и не жир, это то,  что  можно  добыть
только убив монстра из моря Ярви. У монстра под шкурой и вокруг  некоторых
органов имелся солидный слой  этого  вещества.  Монстр  средних  размеров,
длина которого составляет что-то около ста пятидесяти  футов,  накапливает
под своей шкурой от двенадцати  до  пятнадцати  тонн  того,  что  охотники
решили называть воском. За год опытная команда охотников может убить около
десяти монстров. При цене, которую предлагают  Равик  и  Холсток,  годовая
выручка  будет  составлять  примерно  сто  пятьдесят  тысяч  солов.   Если
произнести эту цифру быстро и не задумываясь, создается  впечатление,  что
это довольно приличная сумма. После всех выплат оставшиеся деньги  делятся
определенным образом на десять-пятнадцать человек. Капитан охотников, даже
такой крутой, как Джо Кивельсон, зарабатывает в год не больше,  чем  мы  с
отцом в "Таймс".
     По своему химическому составу восковой жир монстров не имеет аналогов
в нашей Галактике. Молекулы просто огромны, их легко можно разглядеть  под
обычным оптическим микроскопом, и  представляют  собой  весьма  любопытный
объект  для  наблюдений.  Этот  продукт  используют  фабрики,  выпускающие
защитную одежду. Костюм с покрытием из жирового  воска  наших  монстров  с
таким же успехом защищает от радиации, как и костюм со свинцовым покрытием
в 0,5 дюйма, но весит при этом не больше двух фунтов.
     В  старые  времена,  получая  пятнадцать  сотен  за  тонну,  охотники
зарабатывали неплохие деньги, но это было  до  Стива  Равика  и  до  моего
рождения.
     Стив Равик появился на Фенрисе лет двадцать назад.  Он  купил  пай  в
двух кораблях-охотниках, подставил двух капитанов, от которых  отвернулась
удача, и сделал из них своих  должников.  Он  быстро  вошел  в  контакт  с
Холстоком, который контролировал определенное количество людей, достаточно
легковерных, чтобы голосовать за  его  правительство.  Сначала  Равик  был
секретарем в Кооперации Охотников. Старик Саймон Мак-Грегор, бывший  тогда
президентом Кооперации, был отличным охотником, но  ничего  не  понимал  в
бизнесе. Очень скоро Мак-Грегор был полностью в руках у Равика, вплоть  до
того дня, когда его корабль со всем экипажем исчез в проливе  Фитцвильяма.
Мне кажется, в отсек с боеприпасами подложили бомбу, или я просто  склонен
к излишней подозрительности.  После  этого  Стив  Равик  стал  президентом
Кооперации. Он сразу стал собирать вокруг себя нужных  людей.  Большинство
новых членов Кооперации ни разу не  выходили  в  море  на  охоту,  но  они
отвечали за то, чтобы на собраниях  голосование  проходило  нужным  Равику
образом.
     Первым делом Равик взвинтил цены на воск, осчастливив при этом  всех,
кроме покупателей  воска,  естественно.  Все,  кто  до  этого  охотился  в
одиночку, поспешили стать членами организации Равика. Затем Стив  заключил
контракт с южно-африканской компанией "Химическая продукция  Капстад".  По
условиям контракта эта компания скупала весь производимый на Фенрисе воск.
Это положило конец конкуренции среди покупателей  воска,  а  когда,  кроме
"Капстад" никого не осталось, охотники должны были  продавать  воск  через
Кооперацию или не имели права торговать вообще. После этого цены  на  воск
стали медленно ползти вниз. Кооперация или Стив  Равик,  тут  уж  как  вам
угодно называть, имела своего представителя  на  Земле,  Лео  Белшера.  Он
подписывал все контракты, собирал выручку и, естественно,  был  в  доле  с
Равиком. Хотя ничего доказать было невозможно, абсолютно все понимали, что
происходит на самом деле. Да и мог ли кто-нибудь что-нибудь сделать?
     Может быть, сегодня на собрании  предпримут  попытку  разобраться  во
всем этом. Я собирался присутствовать на собрании  в  качестве  репортера.
Жаль, дожил до семнадцати лет, а  так  и  не  обзавелся  пуленепробиваемым
жилетом, подумал я.
     Том и Биш обменивались своими взглядами на проблему,  надо  отметить,
кое-что из этого диалога было присно для печати. Я  посмотрел  в  бинокль,
буксиры уже поднялись в воздух для встречи "Пинемюнда".
     - Все, что нам  необходимо  для  разговора  с  Равиком,  Холстоком  и
Белшером - это по гарпуну на каждого и что-нибудь, чтобы подтянуть  их  за
шкуру, - сказал Том.
     Такая манера вести беседу шокировала бы моет отца. Он уважает закон и
порядок, даже если вокруг царит беззаконие, а о порядке  и  речи  быть  не
может. Я же всегда считал, что  в  предложениях  Тома  много  разумного  и
полезного. Хотя у Биша, по всей видимости, имелись некоторые  сомнения  на
этот счет.
     - М-м-м, нет. Надо найти способ получше.
     - Можешь придумать хоть один? - спросил Том.
     Ответ Биша я не расслышал, к тому времени буксиры уже приблизились  к
кораблю, я вытащил камеру и прицелился. Камера имела собственный  источник
питания, и могла транслировать напрямую. Теоретически я мог бы настроиться
на теле-вещательную станцию и сразу начать передавать  отснятый  материал,
но  сейчас  мне  надо  было  передавать  материал  в  "Таймс",  чтобы  его
подготовили для следующего выпуска новостей. Так как не было стопроцентной
гарантии в том, что абсолютно все удастся передать на качественно  высоком
уровне, в моем распоряжении имелась аудиовидеосистема,  и  в  случае  чего
всегда можно было смонтировать репортаж после моего возвращения.
     Я  снял  стыковку  буксиров  с  кораблем,  теперь  уже  почти  совсем
невесомым. Он был похож на объевшегося паука, которого волокут два комара.
Я держал приклад камеры у плеча, если  произойдет  что-нибудь  стоящее,  я
всегда сумею нажать на курок. Помню, в первый  раз,  когда  я  пользовался
автоматом, мне нужно было  прикончить  слэшера,  я  сделал  три  секундные
очереди, и эта голубая тварь разлетелась на куски, все  тогда  удивлялись,
где это я мог научиться пользоваться таким оружием.
     Еще две лодки и два буксира поднялись в воздух, чтобы помочь удержать
"Пинемюнд" на ветру. В этот момент он был на высоте  около  тысячи  футов,
что составляло примерно половину его диаметра. Я снял  камеру  с  плеча  и
решил поработать с треножником, наступал самый интересный момент.  Корабль
был, конечно, невесом, но у него был  объем  и  еще  какой.  Если  бы  его
опустили прямо  вниз,  он  накрыл  бы  собой  часть  космодрома  и  десять
процентов всего населения Фенриса, включая гениального репортера "Таймс".
     Появились  служащие  космодрома  и  с  ними  два   полицейских,   они
установили заграждения и сделали проход. "Пинемюнд" приземлился,  медленно
развернулся так, чтобы его левый борт  был  в  одну  линию  с  проходом  и
опустил трап. Я сделал парочку снимков и  стал  упаковывать  свою  технику
обратно в корзину.
     - Поднимешься на борт? - спросил Том. -  Могу  я  пойти  с  тобой?  Я
понесу твое снаряжение, а ты представишь меня как своего помощника.
     Хвала Всевышнему, наконец-то у меня появился подмастерье!
     - Да; конечно, - сказал я. - Ты потащишь корзину, а я все  остальное,
- я поднял футляр с камерой и перекинул его через плечо. - Но ты  возьмешь
меня как-нибудь на "Явелин" и дашь пострелять по монстрам.
     Том сказал, что это можно решить. Мне в голову пришла еще одна мысль:
     - Биш, может, пойдешь с нами? В конце концов мы с  Томом  просто  два
пацана,  а  если  ты  к  нам  присоединишься,  это  уже  будет  похоже  на
представительство серьезной газеты.
     Тому моя идея явно пришлась не по вкусу, Биш же покачал головой и Том
засиял.
     - Мне очень жаль, Уолт, - сказал Биш. - Но я собираюсь  подняться  на
борт один. Надо повидать одного приятеля. Я не видел его  целую  вечность.
Доктор Вадсон, он полетит дальше, на Один.
     Это имя бросилось мне в  глаза  еще  когда  мы  просматривали  список
пассажиров. Я знал, что многие люди любят называть себя "доктор",  а  Джон
или Вадсон звучит не так уж неправдоподобно, но когда-то давно я  читал  о
Шерлоке Холмсе, и эта фамилия осталась у меня в  памяти.  Это  был  первый
случай, насколько я знаю, когда Биш Вэр собирался  вступить  в  контакт  с
человеком с другой планеты.
     Мы стали  продвигаться  к  трапу.  Впереди  нас  шли:  Стив  Равик  с
Холстоком, президент банка "Точность и Доверие" Сигурд Нгоцори  с  тяжелым
кейсом в компании телохранителя, вооруженного автоматом,  а  также  Адольф
Лаутер и профессор Хартзенбох. У прохода стояли два полицейских в стальных
шлемах и в защитного цвета униформе. Хорошо бы,  если  бы  наша  городская
полиция выглядела бы так же круто. Это были люди компании с Одина "Доки  и
Верфи", оба явно раньше служили  в  Регулярной  Федеральной  Армии  или  в
Колониальной Полиции. Космодром  не  был  частью  Порт  Сандора  или  даже
Фенриса, здесь вся власть принадлежала компании "Доки и Верфи".
     Полицейские узнали меня. Увидев, что Том  волочет  мою  корзину,  они
отпустили пару  шуток  в  адрес  нового  малолетнею  репортера  "Таймс"  и
разрешили нам пройти. Я думал, у них возникнут  вопросы  к  Бишу,  но  они
просто кивнули ему и тоже пропустили.
     Когда мы вошли в гостиную "Пинемюнда", капитан корабля представил нас
известному писателю. Глен Мюрелл был  высокий,  преждевременно  поседевший
человек с довольно приятной мало запоминающейся физиономией. Я бы, скорее,
причислил этот тип к разряду  бизнесменов.  Конечно,  писательская  работа
тоже бизнес, если только он действительно писатель.
     Глен Мюрелл пожал нам руки и спросил:
     - А не слишком ли вы молоды для репортерской работы?
     Я начал заводиться. Меня всегда раздражают разговоры о моем возрасте,
а на работе больше всего. Может,  мне  и  нет  восемнадцати,  но  я  делаю
мужскую работу и делаю ее профессионально.
     - Здесь, на Фенрисе, они быстро взрослеют, -  вмешался  капитан,  чем
заслужил мою благодарность. - Иначе они бы не только не выросли, но  и  не
выжили.
     Мюрелл отстегнул свой мнемофон и наговорил все, сказанное  капитаном.
Первая строка одной из глав его книги, подумал  я.  Потом  ему  захотелось
узнать, являюсь ли я коренным жителем Фенриса. Пора было с  этим  кончать.
Такие разговоры надо прекращать сразу, как только они начинаются.
     - Кто  у  кого  берет  интервью?  -  поинтересовался  я.  -  В  вашем
распоряжении как минимум пятьсот часов до прибытия следующего  корабля,  у
меня же есть только два с половиной часа  до  моего  следующего  выхода  в
эфир. Вы хотите, чтобы мы осветили ваш  приезд,  не  так  ли?  Чем  больше
рекламы мы вам сделаем, тем легче в  дальнейшем  будет  продвигаться  ваша
собственная работа.
     Затем я  представлял  Тома  и  некоторое  время  изображал,  что  мне
необходима его помощь для подготовки  всей  моей  системы  к  полноценному
интервью. Потом мы расположились в тихом уголке и интервью началось.  Всем
известно, что журналист, беря интервью, пользуется магнитофоном,  то,  что
было у меня, было гораздо лучше. У меня был записывающий  радиопередатчик.
Так же, как и аудиовидеосистема,  он  не  только  был  связан  напрямую  с
"Таймс", но и делал страховочную запись. Я достал блокнот и, вертя в руках
карандаш, незаметно щелкнул выключателем. Интервью началось  с  вопроса  о
том, что подтолкнуло Глена Мюрелла к решению написать книгу о Фенрисе.
     Писатель заговорил, и я лишь  время  от  времени  вставлял  кое-какие
вопросы, не особенно внимательно прислушиваясь к  тому,  что  он  отвечал.
Приемник справится с этим лучше меня. Одновременно я пытался наблюдать  за
Равиком, Холстоком и Белшером в  другой  стороне  комнаты  и  за  Бишем  в
третьей. Биш находился в пределах слышимости. Краем глаза я увидел, что из
угла комнаты в его сторону направляется молодой человек, похоже,  это  был
военный в штатском.
     - Мой дорогой Бишоп! - приветствовал он.
     Насколько мне было известно, родина этого прозвища - Фенрис. Я  решил
взять это на заметку.
     - Ну, здравствуй,  -  отвечал  Биш,  протягивая  руку.  -  Ты  был  в
Афганистане, как я понимаю.
     Ну точно! уже говорил, что читал истории о Шерлоке Холмсе, это  место
было мне знакомо. Встреча была организована заранее,  подумал  я,  они  не
знают друг друга, им необходим пароль. Потом я вернулся к своему писателю,
решив позже заняться Бишем Вэром и "доктором Вадсоном".
     Вскоре я начал замечать некоторые странности и в  поведении  Мюрелла,
что подтверждало мои прежние подозрения. Он  не  смог  точно  назвать  имя
своего издателя, не знал, кто его литературный агент, а когда мы дошли  до
воспоминаний о его журналистской  деятельности,  он  постоянно  употреблял
выражение  "ньюс  сервис"