нь
эта появляется только в полнолуние.
     - Ну что ж... - кивнула Оэта. - Может  быть. Это показывает, как близки
мы, мембяне, и вы, земляне.
     Они  помолчали,  и  Виктор,  оглянувшись на  звездную дымку,  задумчиво
произнес:
     - А еще у нас есть Млечный Путь...
     - А это что такое - Млечный Путь? Пришлось объяснять, что такое Млечный
Путь. Оэта кивнула:
     - Да. Так и должно быть. Ваш Млечный Путь  - это одна из ветвей нашей с
вами общей Галактики.  Но мы, наша Мемба, находимся в стороне  от этой ветви
и, значит, от вашей Земли.
     - Значит, мы не врежемся в чужую галактику? - с надеждой спросила Валя.
     -  Не  знаю...  -  очень серьезно  ответила  Оэта.  -  Но  если даже  и
врежетесь, то это произойдет через много-много тысяч лет.
     Они помолчали, потому что никто из них не  представлял себе, что значит
много-много тысяч лет и каким образом Галактика может врезаться в соседнюю.
     Разумные  существа  в  конце  концов  могут многое понять,  высчитать и
определить. Но представить себе, соразмерить  с  ним свою  жизнь  они  умеют
далеко не всегда. Что-то мешает этому в самом человеке.  Виктор обратился  к
Оэте:
     - Вы начали говорить о нашем солнце.
     - Да-да... Вы ведь,  наверное, знаете, что галактики образуются оттого,
что где-то в глубине Вселенной собираются сгустки материи огромной величины.
Сила  притяжения,  гравитация  вынуждает  материю сжиматься  все  сильней  и
сильней,  пока  не  происходит  взрыв. Материя  не выдерживает напряжений  и
разлетается в разные стороны мельчайшими частичками, огненным туманом. И вот
когда  они  теряют  энергию,  замедляют  разлет,  то постепенно собираются в
атомы, потом  в молекулы и так далее, пока не образовывают солнце, планеты и
прочее.  Но, как вы сами  понимаете,  первыми начинают собираться те частицы
материи,  которые первыми  вылетели из места взрыва  и улетели  дальше всех.
Значит, и  первые планеты,  и первые солнца, и  их системы образовались не в
центрах  галактик,  а на  их окраинах.  Наша Солнечная система  образовалась
раньше  вашей, и у нас цивилизация - наука, техника,  искусство  - несколько
выше,  чем у вас. Когда-то наши  ученые разыскивали братьев по разуму вокруг
себя. Потом  стали  искать только  на окраинах Галактики и  нашли  их.  Есть
цивилизации  и повыше  нашей,  они  многое передают нам.  Правда, сейчас они
очень заняты -  их Солнечная система врезалась в соседнюю галактику.  А есть
цивилизации и послабее нашей и даже вашей. Они еще будут учиться у нас или у
вас...
     -  А тем,  которые... в чужой  галактике,  почему им  сейчас трудно?  -
спросил Виктор.
     - Они  опасаются, что  их может притянуть к себе  какая-нибудь  другая,
более мощная планета или солнце, и тогда цивилизация может погибнуть...
     - И что же они делают?
     - Готовятся  к борьбе за существование своей планеты. Они и научили нас
заранее готовиться к этой  борьбе. Вот почему мы  перестроили свою жизнь. Вы
уже заметили,  что у нас работают с самых  малых лет. Все организовано  так,
чтобы даже дети, постепенно овладевая  знаниями  и умением, могли обеспечить
жизнь.  А  взрослые  учатся.  Точнее, стараются разгадать все  новые и новые
тайны природы. Вот и ваш неожиданный прилет задал загадку нашим ученым. Мы с
вами  беседуем,  а   наши  ученые   уже  наверняка   связались  со   Старшей
Цивилизацией, консультируются у нее, стараются сами  разобраться, как, каким
образом  вас  занесло  на Мембу. Вот  так мы и  живем  - учимся, работаем, а
главное, готовимся к тем дням, когда всем нам придется  потрудиться над тем,
чтобы  спасти  свои обжитые планеты. И может быть, для  этого  нам  придется
поменять Солнечную систему.
     - То есть как это поменять Солнечную систему? - опешил Андрей.
     - А просто...  Впрочем, на  словах очень просто. Когда дойдет наш черед
втянуться  в  чужую, более молодую,  чем наша, галактику, мы, вероятно,  уже
сможем  в нужный момент  изменить орбиту своей планеты  так, чтобы она стала
спутницей нового  молодого  солнца. Тогда  наша цивилизация  будет  жить еще
многие миллионы лет. А может быть, и миллиарды...
     Оэта  сказала  это так мечтательно  и уверенно,  что все земляне  очень
захотели поверить в это, но представить себе, как это можно сменить солнце и
прожить еще миллиард лет, они не могли...
     Оэта заметила их смущение и рассмеялась:
     - Это  действительно трудно,  а иногда  и  невозможно представить  себе
такое. Умом эту механику еще кое-как понять можно, но вот представить... Вот
почему, ребята, на  Мембе  у нас такая  система обучения.  Дети с малых  лет
сталкиваются  не столько с книжными знаниями, сколько с  практическими.  Они
учатся не только знать и уметь, но и, что самое главное, понимать. У нас уже
пришла такая жизнь. Нет  сомнения,  что когда-нибудь будет  такая жизнь и  у
вас. Ведь человечество, если  оно постоянно развивается,  всесильно. Оно все
поймет,  и все сумеет, и все сделает. Например,  сменит свое солнце. А может
быть,  даже  создаст его заново.  Но  для этого  нужно  уцелеть в гигантской
борьбе космических сил - в данном случае в борьбе двух галактик.
     Они медленно шли по слабо светящимся разноцветным  дорожкам, фонари  на
улице не горели - небо  лучилось так  ясно, что все было видно, как видно на
Земле в рассвет. И тут,  из этих словно рассветных сумерек, появились четыре
довольно  странные  не  то  автомашины, не  то  вообще  неизвестно  что. Это
"что-то"  катило  по дороге  и вскоре поравнялось  с Оэтой и землянами. Оэта
вдруг всплеснула руками и бросилась наперерез этим странным аппаратам.


     Глава восемнадцатая

     НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ - ГРШИ


     -  Всем  семейством!  Как это  здорово!  - закричала  Оэта,  и аппараты
остановились.
     Земляне рассмотрели  их. Обтекаемые, блестящие, похожие  на  торпеды на
маленьких колесиках, они  ехали потому, что  те,  что сидели... или лежали в
них,  отталкивались от  дороги  ластами  или плавниками.  Словом,  это  были
самокаты.
     Их было  четыре, этих  самоката: два больших и два поменьше. И в каждом
из  них сидело  по  рыбе.  Самой  обыкновенной  рыбе  - с  длинной мордой, с
передними не то плавниками, не  то ластами,  которыми рыбы отталкивались  от
дороги. Боковыми плавниками  рыбы  держались... Нет, это не совсем  верно...
Они не держались за рулевое колесо.  Само рулевое колесо служило  им как  бы
подставкой.  Передние   ласты,  или  плавники,  лежали   на   его  ребристой
поверхности и, видимо, при необходимости поворачивали колесо.
     Затем,  как и  у всех  порядочных  рыб, у  них были спинные плавники  и
могучий хвост. И  вот как раз хвост  и смутил  землян.  Он все  время  был в
движении, то  слегка извивался, то дергался, то просто  ходил  из стороны  в
сторону.  И в  этом случае  над  хвостом,  внутри самоката, летали воздушные
пузырьки, какие  бывают в  аквариумах.  Похоже, что самокаты были  наполнены
водой, и в этой воде, как истые рыбы, лежали их пассажиры.
     Все оказалось настолько неожиданным, что земляне только переглядывались
и даже не пытались разобраться в происходящем.  А тут еще под шлемами вместо
обыкновенных   человеческих    голосов,   которые   переводил    для   ребят
автоматический лингвист-переводчик, стали перекатываться какие-то клокочущие
взрывные звуки.
     -  Нет-нет! Что вы!  -  вдруг  раздался голос  Оэты.  -  С  Пепой все в
порядке. Все обошлось вполне благополучно.
     Под шлемами опять прокатился залп клокочущих, рычащих и присвистывающих
звуков.  Похоже, что  эти  рыбы что-то  говорили. Во всяком случае,  Оэта им
ответила:
     - Нет, и с землянами все в порядке. Снова залп звуков и ответ Оэты:
     - Да  вот  же  они!  Вместе  со  мной!  Самокаты,  словно  по  команде,
развернулись  и приблизились  к  землянам. Валя  невольно подалась назад,  а
Виктор,  как настоящий  мужчина, сделал шаг  в  ее  сторону,  словно пытаясь
прикрыть ее собой.
     - Нет,  нет! Здесь вы не познакомитесь! Поедем сейчас к нам, и там  все
произойдет   самым  наилучшим  образом.   Кстати,   вы   поезжайте   вперед,
устраивайтесь, а мы подойдем.
     Самокаты не  слишком охотно, приостанавливаясь -  причем под  шлемами в
эти секунды  опять  раздавался шип, свист и  рычание, - все-таки покатили  в
сумерки. Андрей не стал ждать и спросил сразу:
     - Кто... что... эти... это такое? Оэта улыбнулась:
     - Это наши морские друзья. Семейство Крнтов.
     Собственно, это ребята так перевели  для себя  фамилию  этого странного
семейства. На самом деле буквы "ы" в их фамилии как бы и присутствовали,  но
в то же время это были не настоящие Часть вторая


     Глава первая МОРСКИЕ ДОРОГИ


     Океан  открылся  сразу, как только  машина перевалила  через прибрежную
горную  гряду.  Земляне   ожидали  увидеть  необозримое  сине-зелено-голубое
пространство с пенными барашками  - дул  довольно крепкий  ветер,  - но  все
оказалось не так.
     Океан  разлегся,  как  необозримая медная  доска или  как  пшеничное, а
скорее всего,  как  ржаное  поле.  Он отливал тусклым,  оранжевым золотом, а
изнутри   светился   нежнейшей  зеленью.   Но  голубизны   или   синевы   не
просматривалось.  На  нем, как и положено, вскипали барашки волн, их белизна
казалась серебряной.
     Земляне  несколько  разочарованно переглянулись. Поуэн  -  муж  Оэты  -
заботливо спросил:
     - Вы ожидали иного?
     - Почему он... не синий? - спросила Валя.
     - Вполне  естественно...  Ведь  цвет  воды  зависит от  цвета  неба.  А
мембянское небо, как вы уже, наверное, заметили, оранжеватое.
     - Понятно...  - вздохнул Андрей.  Он никогда  не бывал  на море, а  тем
более у океана, и  поэтому ему стало очень  обидно - впервые в жизни увидеть
океан и  сейчас  же узнать,  что он  совсем не такой, какой видели  люди  на
Земле.
     Машина  спустилась к легкой пристани, вокруг  которой плескались волны.
Потянуло  запахами водорослей, соленой  рыбы и всем  тем,  чем пахнет  море.
Дышать, даже в костюмах, стало как-то привольней и вкусней.
     Над длинными  волнами то и  дело показывались  спинные плавники, иногда
мелькали тела морских обитателей.
     - Нас уже ждут, - сказал Поуэн.
     - Но это, кажется, не Крнты, - заметила Оэта.
     Машина  остановилась, и  все  вышли  на прибрежный  песок. Он показался
ласковым, светился алыми и золотыми искорками, и от  него  шел запах  моря и
тепла. Потом они  поднялись  на  причал. Оэта, Крайс и Пепа  стали  надевать
точно такие  же, как  и у землян, комбинезоны. Откуда-то появился мембянин в
плавках. Он отливал старинным тусклым серебром. Молча мембянин осмотрел всех
и по очереди стал  подводить каждого к каким-то  шлангам и подсоединять  эти
шланги где-то под мышками.
     Внутри костюмов  зашуршало, и они стали надуваться. Стало трудно делать
выдох, и это  показалось таким странным  и  опасным,  что Валя,  например, с
испугу  даже  закашлялась.  Мальчишки  только  покраснели от натуги,  но  не
показали и виду, что им неудобно.
     Дежурный по причалу обошел каждого со всех сторон, посмотрел на приборы
у шлангов, покивал и стал отсоединять шланги. Дышать, вернее, выдыхать стало
полегче, но  костюмы  слегка  топорщились.  Заметив  смущение  ребят,  Поуэн
объяснил:
     - Создали воздушную  подушку между двумя слоями костюма. При погружении
на  глубину  эта воздушная  подушка предохранит от излишних давлений. И, что
еще  важней,  когда  будете  подниматься с  глубины,  она  не  позволит  вам
заболеть. В основном, рабочем, объеме костюма будет постоянное давление.
     Конечно,  если бы им  объяснили,  что  такое  объем  костюма, какой это
болезнью они могут  заболеть и почему все будет в порядке, на душе стало бы,
как говорится,  муторно.  Но  они не понимали  очень многого,  а мембяне  не
объяснили им, потому что для них самих все было ясно и понятно, и они просто
не могли подумать, что на далекой планете Земля есть люди, которые не знают,
что  чем  глубже ныряет  человек, тем сильнее  повышается давление  воды  на
каждую клетку его тела.
     А ребята не  знали, что даже водолазы в специальных костюмах, не говоря
уж об аквалангистах,  должны  подниматься  с  глубины очень  постепенно,  не
спеша, чтобы их организм привык к изменению давления. Если этого не сделать,
то вначале может пойти кровь из носа и ушей, а  если глубины будут большими,
то может  закипеть кровь в венах,  и  человек погибнет. Вот почему на  Земле
аквалангистами,  а  тем   более   водолазами   могут   быть   только   очень
дисциплинированные и смелые  люди. Там, под водой, каждая  промашка, шалость
или  поспешность может  окончиться  трагически. Морские  глубины  не  терпят
легкомыслия и не прощают даже первой ошибки...

     Ничего  этого  и  многого  другого,  связанного  с  морем  и   морскими
глубинами, земляне еще  не  знали,  и это  их  спасало от многих  неприятных
размышлений.  Ведь  мембяне   сумели   разработать  такие  костюмы,  которые
полностью предохраняли их от коварства морских глубин.
     Между тем темно-серебряный мембянин проверил всех акванавтов и разрешил
спускаться под воду.
     Первой, конечно,  бросилась  в воду Пепа.  За  ней хотела спуститься по
лесенке  Валя, но сделать это сразу  она не  решилась - что-то останавливало
ее. Тогда нырнул  Крайс, вынырнул  и протянул Вале руку. Так, держась за его
руку, Валя спустилась  по лесенке в воду. Андрей двинулся  за ней - довольно
осторожно и не спеша. Виктор смотрел на них и думал:
     "Мембяне ныряют точно так  же, как  мы  ныряем  в речку. Поскольку  они
похожи на нас как две  капли воды, только  цвет кожи у  нас другой,  значит,
ничего страшного они не видят. Почему же должен видеть страшное я?"
     И он  не раздумывая  оттолкнулся от настила и сделал  "ласточку" совсем
так, как делал каждый раз, когда нырял в воду своей реки.
     Конечно, как  и всякий  ныряющий на Земле,  он зажмурил глаза  и бешено
заработал ногами и руками.  Дыхание он, конечно,  сдерживал,  ведь  именно к
этому он привык на Земле. И  уж когда стало  не  хватать воздуха, он  открыл
глаза, надеясь увидеть светлую поверхность  воды, на которую ему  предстояло
всплыть, она оказалась  довольно далеко, а воздуха становилось все меньше  и
меньше. Задыхаясь, Виктор рванулся вверх, к поверхности, к воздуху и солнцу.
Пусть чужому, остывающему и потому оранжево-красному, но все-таки солнцу.
     Вынырнув,  он  сделал судорожный  вдох  и,  когда  в  глазах  перестали
кружиться разноцветные шарики, вдруг подумал:
     "А зачем я так рвался на поверхность? Ведь в этом костюме можно и нужно
дышать под водой". Но  хоть он и знал это, хоть и верил в костюмы серебряных
людей, все-таки побаивался. Вера верой, а проверка проверкой...
     Виктор подплыл  к сваям, на которых стоял причал, взялся за одну из них
и стал медленно, перебирая руками, погружаться в воду. Сам того не  замечая,
он все-таки затаивал дыхание, а когда поймал себя на этом, разозлился.
     "Как будто трушу". А он не любил быть трусом...
     Виктор  решительно  втянул  в  себя  воздух. Дышалось  как  всегда.  Он
спустился  поглубже, в оранжево-зеленоватую толщу воды, и вдохнул  еще  раз.
Все в порядке! И  он пошел  и  пошел куролесить  под водой, перевертываясь с
боку на бок, кувыркаясь и просто плавая.
     Им  овладевало ни с чем не сравнимое чувство сознательной  невесомости.
Сознательной потому,  что, когда они летели к Мембе в плазменной бутылке,  в
ней  тоже была невесомость,  но совсем  не  такая. Там,  в космосе, все было
как-то не по-настоящему. Телом  невозможно  было управлять. Оно жило  как бы
само  по  себе, а ты  - сам  по себе. Хочется повернуть налево, а тебя несет
вправо или вверх. Стараешься набрать высоту, а вместо этого плывешь вниз.
     Здесь,  в  воде,  тело  было  тоже почти  невесомым,  но оно  полностью
подчинялось приказаниям разума, подчинялось каждому  движению руки или ноги.
Можно было плыть куда хочешь и как хочешь  - тихонько или, наоборот, быстро.
И даже сопротивление воды, некоторая плавность, замедленность  движений были
необыкновенно  приятны  - сам себя чувствовал сильным и умелым. И  когда  он
почти уверился и в своих силах, он увидел, что  под ним промелькнула длинная
округлая тень. Потом она появилась рядом и сразу же отошла в сторону.
     "Акула!" - прежде всего подумал  Виктор  и рывком послал свое послушное
тело вверх, к поверхности.
     Когда он вынырнул, то  прежде всего  увидел  встревоженное  лицо Оэты и
ребят, а потом уже услышал первый упрек на Мембе.
     - Ну  разве  можно,  не  предупредив...  - Это  сказала  Оэта, а Андрей
закричал:
     - Получается?
     - Получается... Но... В общем, простите. Увлекся. Очень уж здорово!
     Оэта видела  его  радостное и в то же время  чем-то встревоженное лицо,
улыбнулась и сообщила:
     - Ребята сказали мне, что у  вас в  океане водятся  страшные хищницы  -
акулы.  Так вот у нас их нет. Есть отарии и мравиши - огромные морские змеи.
Но  они редко нападают  на людей. Есть, конечно, другие хищники среди них, и
очень  ядовитые,  есть  и электрические  рыбы,  они  могут  убить не  только
человека, но  даже лятуя, но  мы их не  боимся. И от электрических рыб, и от
ядовитых надежно  спасает костюм. И  все-таки море есть море.  В  нем  могут
произойти  совершенно  неожиданные и неприятные  истории. Вот  почему  у нас
правило  -   мы  никогда  не  плаваем  в  одиночку  и  почти  обязательно  в
сопровождении гршей.
     - Значит, это грш вился вокруг меня?
     - Конечно! Я попросила присмотреть за тобой. Пожалуйста, ребята, будьте
осторожны  и... дисциплинированны.  Без  дисциплины  вообще жить трудно, а в
море без нее жить просто невозможно.
     Оэта говорила правильные слова, но Андрей был бы не Андреем, если бы не
приступил  к  самому главному  -  освоению подводного костюма. Он немедленно
нырнул, но, видно, не  совсем  рассчитал  свои силы, потому  что, прежде чем
погрузиться, долго болтал ногами  в  воздухе. Оэта терпеливо дождалась, пока
он вынырнет, и впервые сказала достаточно строго:
     - Я говорю не для своего удовольствия. Вам кажется, что все так просто.
А ведь мы  еще не включили на костюмах устройства для подводных переговоров.
Но я сделаю это только после того, как мы потренируемся.
     И  они  тренировались, убеждаясь, что серебряные  люди  не зря выдумали
свои замечательные  костюмы. Постепенно  земляне почувствовали  себя  вполне
сносно.  Единственно,  чего  они  боялись,  так это  того, чтобы взрослые не
передумали  и  не прекратили эти  тренировки. Но  взрослые  делать этого  не
собирались.
     Привыкали земляне к воде довольно быстро, и  постепенно перед ними стал
приоткрываться подводный мир.


     Глава вторая

     ПРИЧУДЛИВЫЙ МИР


     Прежде всего оказалось, что мир этот не так просторен, каким он кажется
на  поверхности.  Светлый,  радостно-прозрачный  вблизи,  он  незаметно,  но
довольно быстро теряет свои очертания и пропадает в сумерках неподалеку.
     Когда смотришь на море сверху, то  невольно думаешь, что в его глубинах
царит однообразие красок - ведь море одного цвета. А оказывается,  что самый
богатый луг  или  самые  могучие тропические леса не имеют столько цветов  и
оттенков, сколько  их в море. Ничего однообразного, ничего  похожего друг на
друга! Все разнится не только по форме, но и по цвету.
     Фиолетовые,  зеленые,  голубые,  в  крапинку  и в  разводьях, огромные,
уходящие  в  придонные  сумерки и  свободно плавающие водоросли;  блестящие,
переливающиеся  и  темные,  матовые  раковины;  какие-то  моллюски,  медузы,
мохнатые разноцветные морские астры и кактусы, но самое главное - рыбы!
     Каких  же только  рыб нет  в море  на Мембе!  Огромные, медлительные, в
разноцветную  крапинку-горошек,   словно  одевшиеся  на  ситцевый  бал,  они
поодиночке важно проплывали  в сторонке,  надменно  выдвинув вперед мясистые
нижние  губы и презрительно опустив уголки рта. Быстрые, юркие рыбки-шарики,
отливаю