нул.
     - Мы пробовали. Мы просили прощения у солнца, мы убивали Летящих,  мы
жгли костры, стараясь разогнать мрак... И торговцев  мы  просили  выкупить
свет обратно. Но те сказал, что свет давно уже куплен у них  и  покупатель
не хочет продать его обратно.
     - И этот покупатель - повелитель Летящих, - подытожил Котенок.
     - Мы думаем так, - согласился Герт.
     Котенок нервно заходил по комнате.
     - Я видел его башню, - наконец сказал он. - Там  тьма.  Не  знаю,  не
знаю... Разве что свет спрятан в самых глубоких подвалах...  Вряд  ли  все
так просто, Герт.
     - Что мы будем делать? - спросил я. Котенок покосился на меня:
     - Решай сам. У меня сейчас есть немного силенок. Я, наверное, смог бы
открыть ту дверь.
     - Смог бы? - Я вскочил, взял Котенка на руки. - Мы вернемся домой?
     - Я тебя верну, - пообещал Котенок.
     - А сам?
     - Солнечные котята не бросают в беде мир без солнца.
     - Знаешь, я тоже не бросаю в беде друзей! - разозлился я. - А  потом,
когда победим, сможешь вернуть меня?
     - Конечно.
     Герт задумчиво смотрел на нас, забыв о своей погасшей  трубке.  Потом
спросил:
     - Если я правильно понял... Там, откуда вы родом, есть Свет?
     - Полным-полно! - гордо сказал Котенок. - Там его еще  не  продали...
надеюсь.
     - Но вы собираетесь помочь нам?
     - Попробуем, - скромно заявил Котенок. - Я  кое-что  умею,  и  Данька
оказался не самым глупым в мире мальчишкой.
     В этот момент из кухни вернулся Лэн. Перепачканный мукой, хмурый,  но
гордый.
     - Я заслужил лишний кусок пирога, - гордо заявил  он,  усаживаясь  за
стол. - Все согласны?
     Мы не спорили. Тем более что пирог оказался огромным и очень вкусным,
с земляничным вареньем. Куски мы, конечно, не считали,  но  когда  остался
последний, Кэя осторожно завернула его в бумагу и убрала.
     - Это... внуку, - смущенно глядя на меня, пояснил Герт. - Данька,  ты
не будешь мстить? Ведь правда?
     Я молчал. Все ждали моих слов - и Герт, и Кэя, которой, наверно,  Лэн
рассказал, как все было на самом деле.
     - Подожду, пока станем  взрослыми,  -  пообещал  я.  -  И  набью  ему
морду... первым подходящим утром.
     Котенок мрачно смотрел на меня.
     - Если не попросит прощения, - неохотно добавил я.
     Герт протянул руку и потрепал меня по голове.
     - Ты хороший мальчик, Данька, -  ласково  сказал  он.  -  Что  бы  ни
случилось - тьме тебя не коснуться.
     От такого комплимента я засмущался и начал торопить Лэна идти  домой.
Перед дверью Герт остановил меня и дал узкую черную ленту.
     - Не стоит Крылатым видеть твои  глаза.  А  то  они  решат  повторить
наказание. Проделаем дырочки, и...
     - Не надо дырочки, - сказал я, завязывая лентой  глаза.  -  Это  ведь
просто материя. Спасибо, Герт. Спасибо, Кэя. Пирог был отличный!
     И мы пошли к себе домой. Котенка я держал на руках, а Лэн придерживал
меня за плечо, словно я по-прежнему был слепым. На улицах оказалось  много
народу, видно, время еще было  раннее.  Я  шел  и  видел  лица  встречных.
Некоторые, особенно Старшие Крылатые, улыбались. Таких было немного, очень
немного. Но они были.



                                7. КАРАВАН

     Шоки зашел только через три дня,  накануне  нашего  с  Лэном  второго
вылета. Нельзя сказать, что мы скучно провели это время. Я  прочитал  уйму
книг, попадались очень интересные; каждый день тренировался с Крылом, учил
Лэна приемам айкидо, рассматривал картины, которые рисовал прежний Старший
Лэна, Керт. С моим новым зрением  это  было  ужасно  интересно.  Например,
читал я раз в десять быстрее и часто догадывался, чем кончится книга,  еще
на первых страницах. Такие книги я не дочитывал. А обучая Лэна приемам,  я
видел все его ошибки так ясно, что выправлять их было  проще  простого.  С
картинами  же  было  интересней  всего.  Я  их  видел  по-настоящему,  как
раскрытые в стене окна, а не как куски раскрашенного холста. Этот Керт был
отличным художником, хотя, по-моему, и не совсем хорошим человеком. Была у
него картина, где над черным неподвижным морем,  под  серой  пеленой  туч,
летели двумя цепочками Летящие  и  Крылатые.  Вдали,  едва  различимые  на
картине, они сливались в один строй, улетающий  куда-то  в  бесконечность.
Картина называлась "Перед боем", только я-то видел, что никакого боя здесь
нет и не будет. На другой картине падал на скалы убитый Летящий, а над ним
парил Крылатый, похожий на самого Керта, если  верить  Лэну.  Эта  картина
называлась "Победитель". Летящий на ней  был  гордым  и  красивым  даже  в
смерти. А  Крылатый  нарисован  кое-как,  словно  художник  стеснялся  его
изображать. Еще  одна  картина  мне  очень  понравилась,  а  Лэну  нет.  И
неудивительно. На ней был нарисован сам Лэн, сидящий с ногами в  кресле  и
исподлобья  глядящий  в  сторону.  Там  легкими  красивыми  мазками   были
нарисованы парень с девушкой, чокающиеся бокалами с вином. Лэн,  глядя  на
эту картину, злился и говорил, что Керт был разгильдяй и бабник,  но  его,
Лэна, это ничуть не трогало, и называть картину "Ревность" глупо.
     Мне все время хотелось спросить, как Керт попал в плен, потому что  я
уже начал кое о чем догадываться. Но пока откладывал этот разговор.
     Очередной наш вылет был вечером, и с самого утра мы только и  делали,
что наедались  впрок,  изредка  перепархивая  по  комнате.  Чтобы  размять
Крылья.
     Шоки я увидел сквозь дверь, начал было искать  свою  черную  повязку,
потом плюнул на это и просто сел в кресло, закрыл глаза. Лэн впустил  Шоки
и молча встал рядом со мной.
     - Привет, - неуверенно сказал Шоки.
     - Привет. Это кто? - не удержался я от маленькой  мести,  разглядывая
Шоки сквозь плотно сжатые веки. Шоки закусил губу и отвел от меня взгляд.
     - Это я, Шоки.
     - Зачем ты пришел?
     - У вас сегодня вылет... Патрулирование караванной тропы...
     - Мы знаем, Старший Шоки, - невозмутимо сказал я. - Все в порядке.
     - Собираетесь лететь? - Он сумел скрыть удивление в голосе, но не  на
лице.
     - Конечно. Разве у меня есть другой выход?
     Наверное, Шоки хотел что-то предложить, но теперь не стал. Так я и не
узнал, чем же  он  собирался  мне  помочь.  Помявшись,  Шоки,  как  дурак,
поинтересовался:
     - Как глаза, Данька? Болят?
     - Этого не опишешь, - честно сообщил я.  -  Хочешь  попробовать?  Так
неси кинжал, он у тебя уже испытан в деле.
     Шоки вскочил и выбежал из дома. В дверях повернулся и крикнул:
     - Ты сам предпочел это  смерти!  И  не  смей  обвинять  меня!  Подло,
Данька! Я подыграл тебе, ты остался в живых!
     Дверь хлопнула. Я раскрыл глаза и смущенно  посмотрел  на  Лэна.  Тот
жестко сказал:
     - Правильно, Данька. Так ему и надо. Страж порядка...
     Я не стал спорить. Но чувствовал, что и  сам  переборщил.  У  Шоки-то
действительно не было выхода...
     - Пошли на башню, Лэн.
     Лэн поднялся  вслед  за  мной,  сунул  в  руки  черную  ленту.  Криво
улыбнувшись, я завязал глаза. Какая разница? Я видел до самого  горизонта.
И даже серая мгла все меньше мне мешала.
     В моих глазах жил Настоящий свет.
     - Летим! - сказал я, взмывая в низкое  небо.  Ударил  ветер  -  тугие
прозрачные струи, и я скользнул между ними так,  чтобы  Крылу  доставалось
меньше работы.
     Лэн  отчаянно   поднимался   следом.   Его   Крыло   рубило   воздух,
протискиваясь напролом. Как хорошо иметь Настоящее зрение!
     - У меня есть крылья! - закричал я над молчаливым городом. -  У  меня
есть Настоящие крылья!
     Лэн с трудом догнал меня. Я видел капельки пота на  его  лице  и  как
тяжело бьют воздух крылья Младшего.
     - Трудно? - спросил я. - Летим наперегонки?
     Лэн сложил крылья и заскользил на север, к горному  перевалу,  откуда
приходили караваны торговцев. Засмеявшись, я последовал за ним.
     У перевала я догнал Лэна, поднырнул  под  него  и  схватил  за  руки,
складывая Младшему Крыло. Лэн обвис, и я увидел в его глазах ужас.
     Тьма и свет! Что же я делаю!
     - Лэн, я научился летать! - крикнул  я,  словно  бы  оправдываясь.  -
По-настоящему! Нам теперь никто не страшен!
     - А я тебя боюсь, - тихо сказал Лэн.
     Я молча обнял его и  заскользил  вниз,  притормозив  у  самой  земли.
Поставил Лэна, сложил свое Крыло. Лэн стоял по стойке смирно  и  не  мигая
смотрел на меня.
     - Прости, - попросил я. - Знаешь,  когда  можешь  летать  так...  как
птица... то тянет на всякие глупости.
     - Знаю, - серьезно сказал Лэн. - Хорошие Крылатые иногда сами  уходят
к Летящим. Они не хотят расставаться с полетом, когда станут взрослыми.
     - Так ушел Керт? - спросил я. Лэн кивнул.
     - Ему уже немного оставалось, полгода-год. Он приказал мне  следовать
за ним, и мы сели на башню Летящих. Тогда Керт схватил меня и сказал,  что
мы станем Летящими. Что нет никакой разницы, только  у  нас  будут  крылья
навсегда и мы перестанем бояться тьмы. Он всегда считал,  что  лучше  меня
знает, что мне нужно...
     - Лэн...
     - А я не хочу перестать бояться тьмы! Я ее ненавижу!
     Лэн плакал, а я все никак не мог понять, в чем дело.
     - Теперь и ты! - вдруг выкрикнул мой Младший. - Тоже решаешь, что для
меня лучше! Чем ты отличаешься от других?
     - Прости, только и смог сказать я. - Лэн, ты лучше  всех  летаешь.  Я
просто обалдел от того, что смог тебя поймать в воздухе.
     Слезы у Лэна сразу высохли, и он неуверенно улыбнулся.
     - Не сердись, партнер, - попросил я. И посмотрел  на  него  Настоящим
взглядом. Лицо Лэна дрогнуло и словно растаяло, изменившись. Я  видел  его
без малейшей фальши, и мне было немного стыдно за это свое  умение.  Но  я
знал - то, что я увижу, не расскажу никому и никогда. Ни за что на свете.
     Потом я сказал то, что надо было сказать:
     - Лэн, можешь меня ударить. Я тебя  напугал.  Только  давай  все-таки
будем еще летать наперегонки.
     - Ты теперь догонишь, - грустно сказал Лэн.
     - Постараюсь, - неуверенно сказал я. И Лэн сразу повеселел:
     - Давай-давай. Постарайся, а то я просто летел не в полную силу.
     Мы стояли посреди узкого горного ущелья, это и был тот перевал, через
который шли торговцы. И уже собирались взлететь, когда Лэн схватил меня за
руку:
     - Тихо!
     Вслушавшись, я уловил слабый стук и звяканье. Звуки приближались.
     - Караван! - уверенно сказал Лэн. - Вот как удачно. Сверху его трудно
заметить, торговцы обычно маскируются.
     - От Летящих?
     - От всех.
     Вначале из-за поворота ущелья вышел высокий мужчина в  одежде  бурого
цвета, отлично повторяющей цвет скал.  Я  насторожился,  но  Лэн  спокойно
сказал:
     - Это охранники каравана. Привет!
     Охранник, положив руку на меч, подошел к нам.  Следом  двигались  еще
трое, потом несколько огромных, похожих на  буйволов  животных,  груженных
тяжелыми тюками.
     - Привет, Младшие, - с ноткой симпатии сказал мужчина.  -  Почему  вы
одни?
     - Я Старший в нашей паре, - оборвал я его. - Когда вы  доберетесь  до
города?
     Мужчина удивленно смотрел на меня. Покачал головой:
     - Откуда нам знать? Мы лишь  охрана...  которой  будешь  и  ты,  если
доживешь. Спрашивай у торговцев.
     Мгновенно утратив к нам интерес,  охранник  пошел  дальше.  Трое  его
товарищей обогнули нас и, не заговаривая, прошли мимо.
     - Они уже считают себя выше горожан, - хмыкнул Лэн. - Тоже мне,  рабы
каравана... Вон торговцы, идем!
     Караван был  большим  -  наверное,  сотня  животных,  тащивших  груз,
десяток охранников и всего трое торговцев. К своему удивлению я понял, что
это семья - мужчина и женщина, которым  было  лет  тридцать,  и  девчонка,
старше меня на год-два, рыжеволосая и загорелая. Ага! Я посмотрел на Лэна,
но тот не обратил внимания на загар  девчонки.  Ладно,  сам  разберусь.  И
очков у них не было! Как же они видят?
     - Привет! - явно стараясь выглядеть гордым и важным,  сказал  Лэн.  -
Как прошел путь? Летящие не досаждали в дороге?
     - Мы не воюем, мальчик. Даже с Летящими. - Мужчина-торговец отошел от
мерно шагающих животных и двинулся рядом с нами. - А как  ваш  город?  Все
воюете?
     Лэн кивнул. Он наслаждался общением с  торговцем.  А  я  просто  шел,
разглядывая эту семейку коммерсантов.
     Все они были смуглыми, явно от загара. У девчонки  даже  кончик  носа
шелушился - на солнце перележала. Сволочь! И одеты они были отлично -  все
в штанах, больше всего напоминающих джинсы, и ярких свитерах, а девчонка и
ее мать еще в каких-то вязаных шапочках. Ну правильно, в горах холодно.  А
они к холоду не привыкли, видно по всему. Из оружия только у  мужчины  был
короткий меч - торговцы то ли полагались на свою охрану,  то  ли  имели  в
запасе что-то посильнее холодного оружия.
     Как они мне не понравились!  Сразу  и  накрепко.  Особенно  девчонка,
которая ухмылялась, разглядывая Лэна, и временами перешептывалась о чем-то
с матерью, после чего обе они вполголоса смеялись. На  фоне  охранников  в
бурых маскировочных костюмах и нас с  Лэном  в  черным  Крыльях  эти  трое
выглядели как праздные богатые туристы в районе боевых действий.
     - Хочешь конфетку? - поинтересовался тем временем мужчина-торговец  у
Лэна. Тот с готовностью кивнул. И торговец, достав из  кармана  конфету  в
бумажной обертке, кинул ее Лэну, хотя между ними  и  метра  не  было.  Лэн
подпрыгнул, поймал конфету и повернулся ко мне:
     - Хочешь, Старший?
     Девчонка опять хихикнула. Я подошел к  Лэну,  взял  у  него  конфету,
уронил и наступил на нее ногой. Потом повернулся к торговцу и сказал:
     - Какая жалость. Я ее уронил.
     Мы с торговцем остановились  и  уставились  друг  на  друга.  Караван
продолжал идти. Лэн тоже остановился, испуганно глядя на нас.
     - Мы редко делаем подарки, - сказал наконец торговец. - Не  стоит  от
них отказываться.
     -  Подарков  я  пока  не  видел,  -  ответил  я.  -  Только  подачку.
Счастливого пути, встретимся в городе.
     Расправив Крыло, я взмыл вверх. Эх, жалко, не посмотрел на  торговцев
Настоящим взглядом! Ладно, еще будет время.
     Лэн догнал меня на пути к городу, спросил, пристраиваясь рядом:
     - Зачем ты так, Данька? Конфеты у них всегда вкусные.
     - Ребенок! - с неожиданной злостью сказал я. - Лэн, опомнись,  нельзя
же так унижаться!
     - Повязку надень, нам навстречу кто-то летит, - быстро увел  разговор
в сторону Лэн. Я с досады чуть не влепил ему, но повязку все-таки надел  и
пропустил Лэна вперед.
     Когда я увидел, кто летит  нам  навстречу,  Лэн  и  торговцы  напрочь
вылетели у меня из головы. Это бы Ивон. Я узнал его по полету, удары Крыла
каждого человека теперь были для меня непохожи, как почерк.
     - Работаешь поводырем? - крикнул Ивон, зависая над нами.  -  Отлично,
Лэн! Ты хороший партнер для труса. А как ты,  Старший  из  чужого  города?
Повязка не жмет?
     Я  взмыл  вверх  и  приставил  острие  меча  к  его  горлу.  Как   он
перепугался!
     - Ты же теперь  слепой!  -  закричал  Ивон,  даже  не  делая  попыток
увернуться. - Ты слепой!
     - Мне хватает слуха, - заявил я. - Как тебе мой клинок? Острый?
     - Крылатые не убивают друг  друга!  -  с  противным  повизгиванием  в
голосе крикнул Ивон. - Лэн, останови его!
     Лэн парил рядом, наслаждаясь происходящим.
     - Ивон, у вас прекрасный обычай наказывать трусов, - сказал я.  -  Но
теперь я ввожу новый. Наказывать подлецов.
     Ударив  со  всего  размаху,  я  рассек   его   правое   крыло.   Ивон
закувыркался, падая вниз. Секунду я провожал его  взглядом,  потом  сложил
крылья и бросился следом.
     Поймал я Ивона у самой земли. Схватил  за  волосы  и  довольно  резко
затормозил - в ладони остались вырванные с корнем пряди. Ивон верещал, как
поросенок.
     - Запомни, - опускаясь рядом,  сказал  я.  -  Нельзя  быть  подлецом.
Никогда. Повторяй это по утрам. И может быть, доживешь до дня, когда Крыло
откажется тебя держать.
     На всякий случай я ударил и по левому крылу Ивона,  а  тот  стоял,  в
ужасе глядя на меня и не пытаясь снять свой арбалет. Потом я взмыл  вверх.
Так быстро, что пущенная вдогонку стрела меня не догнала.
     - Что ты с ним сделал? - спросил Лэн, дожидавшийся  меня  в  небе.  -
Убил?
     - Нет, порезал Крыло. Пусть идет в город пушком.
     - Это позор, - серьезно сказал Лэн.
     - Надеюсь. Как ты думаешь, он дойдет?
     - Да что с  ним,  гадом,  сделается?  Сам  доползет  или  караванщики
подберут. Он как раз на их тропе.
     - Полетели домой, - отбрасывая колебания, сказал я.


     Мы приземлились на площади - там, где меня ослепили три дня назад.  И
пошли  в  сторону  нашего  дома.  Люди  провожали  меня   взглядами,   кто
испуганными, кто удивленными. На полпути нам попался Шоки. Лэн с  грустным
видом тронул меня за плечо,  я  остановился,  глядя  собой  сквозь  черную
повязку.
     - Я рад, что у вас получился вылет, -  подходя,  сказал  Шоки.  -  Ты
прекрасно летаешь, я видел. Прости.
     И злость на него у меня почти пропала.
     - Шоки, нельзя быть рабом законов, - сказал я. - Иначе будешь рабом и
во всем остальном. Над горами мы встретили Ивона. У него возникли проблемы
с Крылом, так  что  он  придет  домой  пешком  и  не  совсем  в  срок.  Не
беспокойтесь зря.
     - Ничего не понимаю...  -  признался  Шоки.  -  Данька,  как  ты  это
делаешь?
     - Караван придет в город  к  завтрашнему  утру,  -  словно  не  слыша
вопроса, сообщил я. -  Можете  решать,  кто  будет  к  ним  наниматься.  И
считайте, что мы с Лэном уже нанялись охранять  их  от  нашего  города  до
города торговцев.
     - Вы уходите? - словно не веря своим ушам, воскликнул Шоки.
     - Пойдем, Младший, - велел я Лэна, и мы  пошли  прочь.  Метров  через
десять Лэн не выдержал:
     - Данька, ты серьезно?
     - Вполне.
     - Но ты даже не спросил меня! Может, я не хочу уходить!
     Я  вспомнил  Лэна  таким,  каким  видел  его  Настоящим  взглядом.  И
поинтересовался:
     - А ты что, не хочешь?
     Лэн молчал.
     - Мы пойдем в город торговцев. Мы вытрясем все их тайны.  Мы  узнаем,
где они ухитряются так лихо загорать, - постепенно распаляясь, говорил  я.
- И не смей врать, что ты не мечтаешь удрать из своего города!
     Лэн ответил, когда мы уже подошли к дому.
     - Да, мечтаю. Мне не нравится  мой  город!  Только  лучше  бы  ты  не
получил это свое Настоящее зрение и не видел меня насквозь! Данька,  я  не
хочу, чтобы за меня решали!
     Домой мы вошли  молча.  Каждый  сам  по  себе.  Лэн  достал  буханку,
нарезал, и принялся мрачно жевать черствый хлеб. Я  таким  самоуничижением
заниматься не стал, выудил кусок вяленого мяса  и  с  чувством  вгрызся  в
него.
     За этим занятием нас и  застал  Котенок.  Он,  наверное,  мирно  спал
наверху, но почувствовал наше возвращение и сбежал вниз.
     - Ого, - только и сказал Солнечный котенок, забрался на стол и улегся
между нами.
     С минуту он молчал, разглядывая то меня,  то  Лэна.  И  я  со  стыдом
понял, что уж он-то все увидит действительно насквозь. Не спрячешься.
     - Лэн, я буду говорить с тобой, - строго начал Котенок.
     - Почему? - вскинулся Лэн. - Я ни при чем!  И  вообще  с  Данькой  не
ссорюсь.
     - Я буду говорить с тобой,  потому  что  с  Данькой  сейчас  говорить
бесполезно, - продолжал Котенок так же  сурово.  И  сразу  же  решил,  что
теперь превратился в доброго героя, который видит всю правду и лучше  всех
знает, что им надо делать. Попутно возвращая свет целому миру.
     - Неправда! - завопил я. Но Котенок строго посмотрел мне в глаза, и я
осекся.
     - Можешь выйти, - сказал Котенок. - Я говорю не с тобой,  а  с  твоим
единственным Настоящим другом. Лэн, у Даньки на радостях все перепуталось.
Он думает, что если в его глазах - свет, то он ничего плохого  сделать  не
может. А это не так. И Свет, и Тьма - это  просто  силы.  Конечно,  светом
трудно сделать черное дело, а тьмой - высветить  зло.  Трудно,  но  можно.
Будь ты хоть