ирающего Летящего с неожиданным
вызовом. Летящий медленно повернул голову - мне показалось,  что  я  слышу
странный хруст. На простыню у лица Летящего осело облачко пыли.
     - А... эмиссар Света... Забавный...
     Он потянул к Котенку руку,  и  хруст  стал  явственнее.  Зашелестели,
падая на пол, песчинки. Котенок отпрыгнул и с удивлением спросил:
     - Ты что, не боишься меня?
     - Уже нет... уже неважно. Котенок... У меня  тоже  был...  хороший...
Мальчик, откуда ты пришел?
     Лицо Летящего было землисто-серым, изо рта при каждом слове  вылетало
облачко пыли. Я попытался ответить и не смог. Ужас шершавым комком застрял
в горле.
     - Ты не из Реттельхальма, я вижу... Да... Но жаль...
     Он уже начинал заговариваться, а когда рука Летящего задела  пол,  от
кисти отвалился палец. Каменный, лишь на изломе влажный, как мокрая глина.
     - Зачем вы пришли сюда? Жалкая  башня...  старый  Летящий.  Мы  редко
умираем от старости. Вы умеете убивать... Зачем вы пришли?
     - Нам нужен Черный огонь. - Я наконец-то смог ответить.
     - А... - Кожа с лица Летящего сползала пластами серой  штукатурки.  -
Что ж, попробуй, я не смог...
     - Убей его, Данька! - завопил Котенок.
     - Заткнись, гад! - взорвался я. - О чем ты говоришь, Летящий?
     Но он уже перешел на другое.
     - Черный огонь... Под шкафом, внизу, люк. Там есть запас... Возьми...
     Теперь у него шевелились лишь губы. Все окаменело - и лицо, и руки, и
даже глаза затянуло серым. Но он еще шептал:
     - Котенок, забавный... я хотел, не  смог...  какая  разница,  за  что
воевать... я хотел...
     Потом он замолчал.


     Если бы Летящий не сказал про тайник, нам никогда бы  его  не  найти.
Там было четыре колбы с Черным огнем, и еще какая-то гадость  в  бутылках,
которую мы не стали брать, и смешная тонкая шпага, которую я отнес  наверх
и положил на окаменевшего Летящего. В кожаном мешочке,  лежавшем  в  самом
углу тайника, была всякая  странная  мелочь:  незнакомая  монетка,  огарок
свечи, прозрачный кристаллик, мячик из красной  резины  большой  бронзовый
ключ, перочинный ножик, карандаш... Эти вещи, наверное, что-то значили для
Летящего, когда он еще был человеком. Их я тоже положил рядом с ним.
     В одной из пустых комнат на столе я нашел карандашный рисунок, скорее
даже набросок - быстрый, но уверенный. Я не стал говорить Лэну о нем. Керт
нарисовал его после того  как  стал  Летящим,  в  этом  я  не  сомневался.
Название было написано на обороте: "Мой город". Но города там  не  было  -
только лица. Я узнал Шоки - с очень добрым серьезным лицом и пробивающейся
из-под  него  ухмылкой;  Ивона  -   обрюзгшего,   толстого,   благочестиво
сложившего на груди руки; Герта - беззубого, с горящими глазами и брызгами
слюны. Был там и Лэн.
     Я поджег рисунок и положил на груду хлама в углу.  Открыл  окошко,  и
ветер принялся раздувать костер. Керт не стал рисовать хуже  и,  наверное,
не лгал. Просто он стал видеть с другой стороны.
     Действительно неважно, за что  воевать.  И  правду  можно  найти  где
угодно. Просто выбери вначале, как ты хочешь видеть, - и становись  на  ту
или другую сторону.
     Когда мы поднялись на открытую площадку, из нижних этажей  башни  уже
тянуло дымом. Лэн бережно укладывал колбы с Черным огнем в сумку. Я взял у
него одну, и Лэн поморщился:
     - Зачем?
     - Он заслужил, - ответил я, не вдаваясь  в  уточнения.  Лэн  не  стал
спорить, застегнул сумку и взлетел. Котенок хмуро смотрел на  меня,  потом
поинтересовался:
     - Почему ты меня обругал?
     - Потому что понял, о чем говорил Летящий, - так же кратко, как Лэну,
объяснил я. Котенок вздохнул, совсем по-человечески, и взлетел за Лэном.
     Я еще постоял над открытым люком и  прежде  чем  бросить  туда  колбу
сказал:
     - Я смогу. Я сильнее.
     Башня запылала мгновенно, и горячий воздух  подбросил  меня,  едва  я
раскрыл  Крыло.  Надо  было  спешить  -   срок   нашего   "патрулирования"
заканчивался.


     Дома я долго плескался в ванне. Наполнил ее до краев, плеснул шампуня
и отмокал минут двадцать. Запах дыма въелся в волосы, а плечи болели -  мы
слишком много сегодня летали.
     От горячей воды усталость не прошла,  а  превратилась  в  сонливость.
Тогда я включил холодную воду и стал под душем, пока с визгом  не  вылетел
из ванной. Вот теперь  стало  хорошо.  Обтершись  тонким,  слишком  мягким
полотенцем, я надел шорты, футболку и спустился вниз. Лэн сидел за столом,
тоже мокрый и довольный, а Котенок вылизывался, улегшись в кресло.
     Наверное, мы все чувствовали себя очень грязными.
     - Данька, будешь суп? - завопил Лэн, едва увидев меня на лестнице. Он
снова казался прежним Младшим, как после нашего знакомства, и я улыбнулся:
     - Буду. Даже добавки попрошу.
     - Вначале поговорим? - хмуро попросил Котенок, но мы с  Лэном  дружно
замотали головами:
     - Сговорились, - буркнул Котенок и принялся за жареное мясо.  Суп  он
не любил.
     Мы торопливо поели. Сумка Лэна  стояла  в  углу  комнаты,  и  мы  все
непроизвольно поглядывали туда.
     - Поговорим? - снова подал голос Котенок. Даже немножко жалобно.
     - Давай, - согласился я, отодвигая тарелку.
     Решительности Котенку было не занимать. Тянуть он не стал.
     - Данька, мы на грани ссоры. Так?
     - Ага, - с какой-то неуместной радостью признал я.
     - Это плохо! - с жаром заявил Котенок. - Послушай, Данька, мы столько
преодолели! У тебя Настоящий меч, у нас  Черный  огонь,  мы  можем  начать
решающую битву между добром и злом. Все шансы на успех - у нас! Но  только
если мы будем вместе, будем дружны как прежде...
     - Котенок, - прервал я его, а почему тот Летящий, когда  он  еще  был
человеком, не решился сжечь город и начать "решающую битву"?
     Котенок замотал головой:
     - Да с чего ты взял? Даже если он пришел из другого  мира  и  боролся
вначале за Свет...
     - Не ври, - попросил я. Котенок замолчал. Поколебался и сказал:
     - Видимо, ему не хватило решительности. Он был  слишком  романтичным,
слишком наивным. Думал, что за добро можно драться только честно. А  когда
понял, что от него требуется, растерялся. Ну... и ушел к Летящим.
     - Может, он был прав? Летящие не сжигают города -  а  ты  предлагаешь
это сделать.
     Котенок молчал. Нет, конечно, я не собирался уходить  к  Летящим.  Но
третью дверь в свой мир искать было еще не  поздно.  Пока  я  не  натворил
такого, после чего уже не уйти...
     В  дверь  тихонько  постучали.  Лэн,  явно   обрадованный,   бросился
открывать. Котенок старательно не смотрел на меня.
     Дверь открылась и вошел  Герт.  Молча,  словно  чувствуя  напряжение,
висящее в комнате, потрепал Лэна по голове и прошел к столу.
     Мне стразу стало легче. Я понял, что надо делать.
     - С возвращением, мальчики, - сказал Герт, усаживаясь. К  "мальчикам"
он отнес, похоже, и Котенка.
     - Добрый вечер, Герт. - Мне до сих пор было трудно называть взрослых,
тем более стариков, просто по имени. Но  Герта  я  почему-то  стариком  не
видел.
     - Мне рассказали о том, что было на площади, - без предисловий  начал
Герт. - Данька, Лэн, это правда? О Черном огне?
     Я посмотрел на Котенка. Тот перестал прятать глаза и хмуро заявил:
     - Как хочешь. Говори...
     И я рассказал. Все, от начала нашего похода и до умирающего  Летящего
в Круглой башне. Только про похищение Лэна совсем коротко, а про  Гарет  -
не все...
     Лэн принес чай - просто для порядка, и он безнадежно  остыл  к  концу
моего рассказа. А потом я замолчал и стал ждать слов Герта.
     Он повернулся к Лэну, положил ему на плечо и сказал совсем не то, что
я думал:
     - Ты держись, Младший...
     Я ждал. Герт посмотрел на меня и поинтересовался:
     - Ты ведь сам это сделаешь? Лэну никак нельзя сжигать город...
     - Да вы что? - У меня все перевернулось от спокойных  слов  Герта.  -
Серьезно?
     И тут же я понял - серьезно. Герт согласен с Котенком. У меня  выбили
из-под ног последнюю опору. И теперь остается только падать  -  все  ниже,
ниже, ниже...
     - Давайте решим, как это сделать. - Герт говорил тихо, но  твердо.  -
Надо сделать так, чтобы вас не  заподозрили...  и  чтобы  атака  выглядела
правдоподобно.
     - Мы хотели сжечь нежилые здания. - Котенок вопросительно  глянул  на
Герта. - Клубы, склады, мастерские...
     Герт покачал головой.
     - Подозрительно. Лучше сбросить эти колбы с  большой  высоты,  из-под
самых облаков. А дальше - ветер и судьба. Можно привязать на каждую  колбу
длинную ленту материи, она замедлит падение и увеличит разброс.  А  Данька
сложит крылья и приземлится раньше. Сразу вернется в  дом,  я  тоже  здесь
буду. Засвидетельствую алиби...
     Рассуждал Герт так уверенно, словно  каждую  неделю  ему  приходилось
сжигать свой город.
     - Как тебе план, Данька? - поинтересовался моим  мнением  Котенок.  Я
пожал плечами. Глупо спорить. Все "за". Даже Герт...
     - Может быть, я еще и  увижу  Солнце.  -  Старик  слабо  улыбнулся  и
погладил Котенка. - Как ты думаешь?
     - Думаю, да.
     Вот оно что... Солнышко, в которое уже никто не верит. И так  хочется
доказать всем, что был прав. Даже если придется сжечь город...
     Я покосился на Лэна - не начнет ли он доказывать, что я не имею права
бросать Черный огонь. Лэн молчал. Ну и прекрасно.
     Вся вина будет на мне.
     Ведь это я привел Котенка.
     Мы решили начать через час -  время  уже  будет  позднее,  на  улицах
никого не останется. Конечно, меня все равно могли  заметить,  но  с  этим
риском приходилось мириться.
     Время тянулось как в предновогодний вечер. Мы пили чай, и Герт  снова
расспрашивал  меня  о  башне  Летящих,  о  Настоящем  мече...  Я  дал  ему
посмотреть ножны - пустые, легкие. Потом Лэн буркнул, что пойдет  глянуть,
есть ли еще народ на улицах.  Он  ушел,  а  мы  продолжали  разговаривать.
Идиоты...
     Я первым понял, что Младшего нет слишком долго, и посмотрел  в  угол.
Сумка Лэна лежала там по-прежнему... только чуть обмякла. Я подошел к  ней
и открыл.
     Внутри лежало свернутое в рулон старое Крыло. И все.



                                 4. ДУЭЛЬ

     Над городом висела тьма. С гор дул ледяной шквальный ветер, и  сквозь
Крыло в тело проникал озноб. Небо казалось пустым, и ни очки, ни Настоящий
взгляд не помогли мне рассмотреть Лэна.
     Мы стояли на взлетной площадке башни и таращились по сторонам, словно
ожидали, что Лэн вот-вот вернется и отдаст нам Черный огонь.
     - Ему нельзя этого делать, - тоскливо повторил Герт. -  Мальчик  явно
не в себе...
     - Нельзя, - эхом отозвался Котенок.
     - А зачем позволил Лэну уйти? - спросил я. Без всякой злости,  просто
у меня не было сомнений, что Котенок видел, как Лэн достает  Черный  огонь
из сумки. Но Котенок неожиданно взорвался:
     - Хватит обвинять, Данька! Я  не  предвидел  этого!  Я  не  собирался
посылать Лэна на акцию! Где были твои глаза, Старший?
     - На площади, в пыли! А за эти я не отвечаю - они из Света!
     - Тихо, - прервал нас Герт. - Лэн!
     Лэн падал - крошечное пятнышко, едва различимое в небе. Метрах в  ста
над землей он раскрыл Крыло - вначале чуть-чуть,  а  потом  полностью.  Он
тормозил, спускаясь словно на двух маленьких парашютах. Я представил,  как
выворачивает руки набегающий ветер, и у меня самого заныли плечи.
     Уже над самыми головами Лэн часто забил крыльями и опустился на башню
мягко, словно после обычного планирования.
     Он не удивился, увидев нас. Сложил Крыло и подошел ко мне.
     - Зачем? - тихо спросил я.
     Лэн пожал плечами... и улыбнулся!
     - Ты же хотел этого, Данька.
     Я попытался возмутиться... и не смог. Хотел? Я не хотел сжигать город
сам! Это совсем другое...
     Но выбор ведь был простым - либо я, либо Лэн должны  это  сделать.  И
Лэн меня опередил.
     Опередил, потому что я особенно не торопился.
     - Где колбы? -  резко  спросил  Котенок.  Лэн  неопределенно  показал
вверх:
     - Там. Падают. Ветер сильный. Где упадут, не знаю.
     Еще не понимая почему, я на шаг отступил от Лэна. И  вдруг  вспомнил,
кто любил разговаривать такими короткими, рублеными фразами.
     Лэн улыбался, поглядывая то на Котенка, то на меня. Потом сказал:
     - Надо спуститься. Сейчас упадут. Вдруг нам на головы?
     Я лишь покачал головой. Лицо у Лэна было нормальным, и  кроме  манеры
говорить ничего вроде бы не изменилось, но посмотреть  на  него  Настоящим
взглядом я не решался.
     - Надо спуститься в дом, - повторил Лэн.
     - Нет. - Я произнес это с неожиданным облегчением, прекрасно понимая,
что не прав, но твердо зная, что не передумаю. - Я останусь здесь.
     - Я тоже останусь, Даня. - Герт положил руку мне на плечо и посмотрел
в лицо - строго, серьезно.
     Котенок, но ничего не сказал. Просто встал между нами,  прижимаясь  к
ногам. Лэн недоуменно фыркнул, потом пожал плечами:
     - Ну ладно. Останемся.
     Так мы и стояли с  полминуты,  глядя  друг  на  друга  и  не  решаясь
посмотреть вверх. Ветер трепал Лэну волосы, отбрасывая  на  глаза,  но  он
словно не замечал этого. Так я и запомнил этот миг...
     Первым вспыхнуло здание, которое  было  мне  знакомо.  Клуб  Старших.
Темное пламя мгновенно растеклось  по  крыше,  и  шорох  пылающего  дерева
казался в тишине громким, как автоматные выстрелы.
     "Это не так уж страшно, - подумал я. - Это не атомная  бомба...  даже
на напалм..."
     Пламя словно дожидалось этой мысли.  Черный  огонь  стек  со  стен  и
заплясал  на  булыжной  мостовой,  подбираясь  к  соседним  домам.  И  тут
полыхнуло второй раз - теперь гораздо  ближе,  метрах  в  ста  от  нас.  Я
почувствовал жаркую волну, ударившую в лицо, и низкое квадратное здание  в
конце улицы развалилось. Мгновенно, словно его взорвали изнутри.
     - Оружейные склады. - В голосе Герта была растерянность. -  Лэн,  как
ты ухитрился нацелиться?
     Я повернулся, с трудом отрывая глаза  от  огня,  и  увидел  смущенную
улыбку на лице Младшего. Мак улыбаются, услышав незаслуженную, но  лестную
похвалу.
     - Да я не целился... Ветер и судьба. Так, Герт?
     Герт молчал. "Проняло", - с радостью подумал я.
     - Ветер и судьба, - прошептал Котенок. - Сознательно ты, конечно,  не
целился...
     Ударило третий  раз  -  тоже  недалеко,  на  окраине.  И  лицо  Герта
побледнело, утрачивая всю энергию и силу. Он вмиг стал  тем,  кем  так  не
хотел выглядеть, - дряхлым старым человеком.
     - Жилые кварталы... - С лица Лэна сползла улыбка.
     Что-то прошептав, Герт бросился вниз по лестнице. Я дернулся было  за
ним, потом сообразил, что для нас есть и другой путь, побыстрее. Расправил
Крыло и прыгнул с башни.
     - Зря! - крикнул вслед Котенок. Я его не  слушал.  Работая  крыльями,
поднялся выше,  попал  в  поток  горячего  воздуха,  идущего  от  пылающих
складов, заскользил к месту последнего пожарища. И  только  сейчас,  через
минуту после падения первой колбы, тишину разорвал крик.
     Преданный город просыпался.
     Я почти долетел до горящих домов, когда с башни подо  мной  стартовал
Крылатый - мой ровесник, а значит - Младший. Приблизился и  крикнул,  явно
не узнавая меня:
     - Вверх! Шоки приказал найти Летящих!
     Что ж, вверх так вверх... Я стал подниматься, потихоньку удаляясь  от
Крылатых, один за другим рвущихся в небо. Искать Летящих  я,  конечно,  не
собирался. Уже через минуту, заложив вираж, я снова скользил к земле.
     Пылало пять или шесть домов - уже не черным, а самым  обычным  огнем.
Глаза  резало  от  яркого  света,  пока  я  не  догадался  поднять   щиток
светоусилителя. Вокруг суетились люди - в  основном  взрослые  и  девушки.
Крылатых почти не было, они ловили несуществующих диверсантов.
     Пожар тушили -  но  чертовски  неумело.  Даже  двигались  все  как-то
скованно... Сообразив, в чем дело, я стал  носиться  среди  толпы,  хватая
людей за руки и крича, чтобы они сняли очки.
     Крылатые не освещали улиц, и мысль о  том,  что  снаружи  может  быть
светло, не приходила им в головы...
     Откуда-то из соседних домов  ведрами  по  цепочке  начали  передавать
воду.  Пользы  от  нее  оказалось  немного.  Черный  огонь  от  воды  лишь
расползался вокруг,  подступая  к  соседним  зданиям.  Постепенно  попытки
тушить прекратились, люди стояли молча, глядя на обреченные дома.
     - Песком надо тушить, - сказал я, ни к кому не обращаясь.
     - Поблизости песка нет, Даня. - Мне на плечо  легла  рука  Герта.  Он
тяжело дышал, видно, бежал всю дорогу. - Никто не ждал налета...
     Дома горели. Начали отваливаться  ставни,  глухо,  неохотно  лопаться
стекла. Гул пламени изменился, прозрачные  языки  огня  врывались  внутрь,
захлестывали комнаты, словно были одержимы разумом и жаждой разрушения.
     - Все выбрались? - спросил Герт. Я пожал плечами - наверное...  Иначе
люди не стояли бы так тихо...
     И в этот момент распахнулись ставни на втором этаже одного из горящих
домов. Не вывалились,  а  распахнулись,  вместе  с  застекленными  рамами.
Комната была уже заполнена пламенем, и силуэт  мальчишки  у  окна  казался
вырезанным из темной бумаги. Мальчишка вскарабкался на подоконник и замер.
Под ним было метра четыре и охваченная Черным огнем булыжная мостовая.
     Толпа молчала. И я вдруг понял - они прекрасно знали,  что  из  этого
дома не все успели выйти.
     Герт рядом тяжело выдохнул. Отпустил мое плечо.
     Мальчишка продолжал стоять.  Любой  Крылатый,  даже  самый  неопытный
Младший, прыгнул бы вниз - в этом был крошечный,  но  шанс.  Но  мальчишке
было лет семь, не больше.
     Он еще не разучился бояться высоты.
     Герт беспомощно посмотрел на меня - даже на меня, а на складки Крыла,
свисающие с моих плеч. Неужели он не понимает - к мальчишке не  подлететь,
не выхватить его с подоконника в лучшем  стиле  Супермена.  Пламя  сожжет,
искорежит тонкую ткань Крыла,  засосет  в  окно,  как  в  аэродинамическую
трубу...
     Герт бросился к дому -  перепрыгивая  через  лужицы  горящего  камня,
петляя из стороны в сторону.  Сухая  стариковская  фигура  казалась  такой
нелепой в этих акробатических прыжках, что я едва не расхохотался.
     Что со мной?
     - Прыгай! - Я скорее угадал, чем услышал крик  Герта.  Он  стоял  под
раскрытым окном, подняв руки, и пламя лизало его ноги. Брюки  дымились.  -
Прыгай!
     Мальчишка шагнул было  вперед,  потом  отшатнулся...  Герт  ждал,  он
словно не чувствовал боли.
     Всему есть мера. Герт расплачивался за свое "да" разрушению города. Я
знал, какой будет окончательная цена для Герта.
     И, наверное, не меньше заплатим мы с Лэном.
     Мальчишка все-таки прыгнул. В  тот  самый  миг,  когда  Черный  огонь
закончил глодать здание - и оно осыпалось, заваливая мостовую, где стоял в
огне Герт.
     Толпа  шарахнулась  -  от  груды  камня  снопами  летели  искры,  шел
удушливый дым, накатывались волны жара. Я остался один возле могилы Герта.
Нет, не один...
     Лэн стоял рядом, я не заметил, когда он появился.  По  лицу  Младшего
текли слезы.
     - Скажи что-нибудь... - попросил я. Лэн медленно повернул олову:
     - Данька, это из-за меня, да? Герт погиб, потому что...
     - Нет, - хватая его за руку и оттаскивая от огня,  сказал  я.  -  Это
судьба. Ты не виноват, Младший.
     Чья-то рука жестко ударила меня в грудь - не то останавливая,  не  то
сбивая с ног. Я поднял голову. Шоки.
     - То, о чем вы говорили, - бесцветным голосом сказал Шоки.  Лицо  его
было черным от копоти, он явно летал над горящими зданиями.
     - Да, - жестко ответил я. - Ты не верил.
     - И сейчас не верю... - Шоки медленно поднял руки, провел ладонями по
лицу, словно стирая копоть. Следы от его пальцев оказались еще  чернее.  -
Это провокация.
     Он уговаривал сам себя.
     - Война началась, - ответил я. Шоки покачал головой:
     - Нет. Мы не поддадимся. Мы не будем нападать...
     Во мне что-то оборвалось