ной группой,  о  чем-то  переговаривались.  Я  набрал
побольше воздуха и продолжил:
     - Я из другого мира. Там светит Солнце. Там  нет  Летящих.  Я  пришел
помочь вам...
     Молчание. Лишь Шоки, протолкавшийся вперед, ел меня глазами.
     Мне стало не по себе, но останавливаться было уже нельзя. Я посмотрел
на Котенка, парящего рядом, и сказал:
     - Это - Солнечный котенок, мой друг. Он создан  из  Света,  для  того
чтобы помочь вам. Вы ослепили меня, но Свет дал мне новое зрение. Я  не  в
обиде на вас. Я пришел, чтобы помочь.
     - В чем помочь, Данька? - Шоки наконец-то нарушил молчание.  И  голос
его был не удивленным или растерянным, а просто грустным.
     - Вернуть Свет!
     Шоки пожал плечами. Оглянулся на других Крылатых и пояснил:
     - Как ты собираешься вернуть Свет, Данька?  Наше  Солнце  умерло.  Мы
остались жить. Как ты собираешься вернуть Свет?
     Если бы я знал...
     - Надо разбить Летящих, - стараясь казаться уверенным произнес  я.  -
Всего сказать я не могу, но вначале надо сделать это. Если все Крылатые из
всех городов...
     - Данька, ты знаешь, что такое Черный огонь?
     Я взял Лэна за руку. Еще бы мне не знать...
     - Да, Шоки...
     - У нас равновесие, Данька. Мы не атакуем башни... во  всяком  случае
так, как ты предлагаешь, все сразу и всеми силами. Летящие не сжигают наши
города. Это равновесие, Данька. Если поступить по-твоему, то  наши  города
сгорят как  щепки  в  очаге.  Вместе  со  всеми,  кто  не  воюет:  детьми,
женщинами, взрослыми.
     - Зато...
     - Что "зато"? Что может быть за то, чтобы сгорели наши родные?
     Я беспомощно посмотрел на Котенка - и поймал его взгляд. Ах да...
     - Ваши города уже горят, Шоки! Мы были в башне Летящих и  слышали  их
разговоры. Они собираются напасть на Крылатых. Собираются сжигать города!
     Вот теперь толпа вокруг нас не молчала. Крылатые говорили что-то друг
другу, мне, Шоки, Лэну, Котенку... Даже в  ушах  заболело  от  шума.  Шоки
поднял руку, и все понемногу затихли.
     - Это провокация, - твердо сказал Шоки.
     У меня холодок пробежал по спине от его тона. Я, пожалуй,  ничего  не
смог бы ответить, но тут заговорил Котенок:
     - Я тоже был возле башни! Я говорю от имени Света!
     Шоки, собиравшийся еще что-то сказать, примолк.
     - Кто-нибудь из вас считает, что Свет может лгать?
     Тишина. Но Котенок ждал ответа, и Шоки неохотно сказал:
     - Нет, Свет не лжет.
     - Отлично. Тогда слушайте: я был возле  башни  Летящих  и  слышал  их
разговоры. Через пару дней ваши города будут пылать  в  Черном  огне.  Ваш
единственный шанс - напасть первыми.
     Котенок говорил так убедительно, что я невольно задумался -  когда  и
где он это слышал? Летящие ведь не собирались нападать...
     - Это провокация, - повторил Шоки. - Провокация Летящих. Они пытаются
запугать нас. Я понимаю, что ты не лжешь, но и Свет может ошибаться.
     Что-то было не так  Крылатых  не  удивило  наше  возвращение,  и  мои
исцеленные глаза, и Солнечный котенок...
     - Да как вы можете нам не верить? - крикнул я. - Мы из другого  мира!
Нас послал Свет!
     Во взгляде Котенка я поймал неодобрение, а Шоки даже не  снизошел  до
ответа. Вместо  него,  протолкавшись  сквозь  толпу,  ответил  взрослый  -
пожилой уже, лет сорока.
     - Мальчик, ты думаешь, что первым пришел "помогать нам"?
     Отвечать смысла не было.
     - Я был в  твоем  возрасте,  когда  в  наш  город  приходил  воин  из
королевства Тамал. Он  тоже  говорил,  что  послан  Светом.  Он  звал  нас
воевать, клялся, что разрушит башню повелителя  Летящих  в  одиночку.  Его
больше никто не видел.
     - Если бы вы помогли ему... - начал я.
     - Ему  помогли.  С  ним  ушла  половина  Крылатых  города.  Никто  не
вернулся.
     Мужчина подошел ко мне, положил руку на плечо и сказал почти ласково:
     - Ты хочешь нам помочь - спасибо за это. Ты обманывал нас поначалу  -
но доказал, что по праву надел Крыло. Я рад, что ты вновь видишь... и даже
лучше прежнего, раз стоишь во тьме без очков. Я говорю от  имени  взрослых
мужчин  -  но,  думаю,  и  Крылатые,  и  женщины  города  поддержат  меня.
Оставайтесь в городе, мы рады вас видеть, или  уходите  своим  путем  -  и
пусть удача останется с вами. Но войны мы не начнем.
     - Спасибо, Старший моего Старшего, - торжественным тоном сказал Шоки.
Словно повинуясь незаметной команде,  взрослые  стали  расходиться.  Потом
рассосалась кучка девчонок. Остались лишь Крылатые.
     - Шоки... - Я и сам почувствовал в  своем  голосе  жалкие,  умоляющие
нотки. Но Шоки не дал мне закончить:
     - Споров не будет, Данька. Мы  решили.  Ваш  дом  в  порядке,  можете
возвращаться в него. Еду вам принесут, я распоряжусь. Отдыхайте.
     И через минуту мы остались на площади одни.
     Дул ветер, легкий, но прохладный, высоко над головой клубились  тучи.
Ни огонька в зашторенных окнах,  ни  шороха  на  расходящихся  от  площади
улицах.
     Темнота и тишина. Мрак и молчание. Ночь и небыль.
     Только столб посреди площади. Лишь сейчас я понял, что  это  виселица
со снятой до поры до времени веревкой.
     Словно рассердившись на что-то, я  перешел  с  Настоящего  зрения  на
обычное. Мир сжался, превратился в крошечную клетку, освещенную  Солнечным
котенком. Слабенько же от стал светиться...
     - Почему ты не сказал?
     - Что мы не первые? - Котенок даже не взглянул в мою сторону.
     - Да!
     - Я не знал.
     - Врешь!
     - Данька, разве на Земле есть королевство Тамал?  Это  были  посланцы
Света из других миров. Я за них не отвечаю.
     - Так значит и мы можем проиграть!
     - Запросто. - Котенок медленно спланировал на мостовую, попал  лапкой
в лужу, брезгливо поморщился и запрыгнул Лэну на  руку.  -  Идемте  домой,
ребята. Наш разговор не для улицы, даже если она кажется пустой.


     Шоки не соврал -  нам  принесли  еды.  Даже  о  сливках  для  Котенка
позаботились. Мы ели молча, словно были в ссоре.
     - Приуныли? - поинтересовался Котенок, долакав свои сливки.
     Лэн молча терзал вилкой котлету, словно задумал превратить ее обратно
в фарш. Я ответил:
     - А по-твоему, надо радоваться? Никто нам не поможет.
     - Помогут, помогут, - Котенок словно ожидал моих  слов.  -  Когда  на
город упадет Черный огонь, Крылатые передумают.
     Я все еще не мог понять.
     - Какой Черный огонь? Летящие не собираются нападать!
     И Котенок, и Лэн молчали. Причем одинаково - словно знали то, о чем я
никак не мог догадаться.
     - Лэн... - Я посмотрел на Младшего. Лэн поднял глаза.
     - Данька, Котенок хочет, чтобы мы сожгли город. Ты согласен?
     Не знаю, за кого  я  больше  обиделся  -  за  Котенка,  которого  Лэн
оскорбил, или за себя.
     Я вскочил и ударил  Лэна  по  лицу.  Младший  опрокинулся  вместе  со
стулом, полежала секунду, потом сел на корточки и прижал руки к  лицу.  Из
носа текла кровь.
     - Ты рехнулся! - закричал я. И уже ничего не соображая, добавил: - Ты
во Тьме! Это она говорит в тебе!
     Лэн хлюпнул носом, не делая попытки подняться, и прошептал:
     - Да, я почти во Тьме. Поэтому вижу ее лучше, чем ты.
     Вся моя злость превратилась в стыд и жалость. Я сел  рядом  с  Лэном,
запрокинул ему голову, сказал:
     - Подержи так, кровь быстрее остановится...
     Что ж я наделал? Лэн меня на полголовы ниже и килограммов  на  десять
легче. Нашел противника... Я вспомнил башню Летящих и крик Лэна перед тем,
как в него стали вливать Черный огонь. К горлу подкатил комок.
     - Лэн, прости... Котенок, а ты прости Лэна.
     - За что?
     Даже  если  очень  хочется  не  верить,  есть  границы,  за  которыми
сопротивляться глупо.
     - Так Лэн угадал?
     - Да. Вам придется сжечь город.
     Все, что копилось во мне долгие дни, вся обида, и горечь, и злость  -
все вырвалось наружу.
     Я и не помню всего, что наговорил Котенку. И про то, как  он  затащил
меня в этот мир, и как оставил одного в долине, и как меня ослепили, и что
сделали с Лэном, и про Лабиринт Настоящего меча и торговцев...
     А потом я замолчал, потому что больше обид не вспомнилось, а начни  я
перечислять их по второму кругу - обязательно бы разревелся.
     Солнечный котенок слушал молча. Лишь один раз начал  мусолить  лапкой
мордочку - когда я вспомнил о Лабиринте. Тихо-тихо вздохнул и спросил:
     - Данька, ты выговорился?
     - Да! - огрызнулся я, одной рукой запрокидывая Лэну голову, а  другой
обнимая его за плечи. - Ты вовсе не добрый, Котенок! И Свет твой ничем  не
лучше Тьмы!
     Котенок снова вздохнул.
     - Думаешь, мне это нравится, Данька? Это ведь только в  сказках  если
человек добрый, то он ничего плохого не делает. А в жизни, если Свет хочет
бороться с Тьмой, то он должен быть жестоким. Нет у  нас  другого  выхода,
понимаешь?
     - А это выход? Сжечь город и людей?
     - Ну не весь же город... Может, никто и не пострадает. Надо  сбросить
пару склянок с Черным огнем на центр города, там жилых домов мало.  Сгорят
Клубы, мастерские, склады... Ну, даже если пара домов и загорится - это же
не атомная бомба! Все успеют выскочить! Зато Крылатые пойдут на Летящих.
     - И все друг друга перебьют! Летящие драться умеют.
     - Нет, Данька. Нам нужно, чтобы Летящие отвлеклись, стянули все  силы
в одно место. А мы атакуем их главную башню.
     Почему-то, когда Котенок начал пересказывать свой план,  он  перестал
казаться подлым и жестоким. Так, Военная хитрость... Ну сгорит пара  домов
в городе - зато мы победим Летящих.
     И я понял, что выгляжу теперь полным кретином.
     - Ну и что мы сумеем сделать в главной  башне?  Неужели  стоит  убить
правителя Летящих - и они все разбегутся и солнце появится?
     - Не знаю я, Данька, - устало признался Котенок. - Я  же  объяснял  -
мне самому не все понятно. Но  я  чувствую,  что  надо  атаковать  главную
башню.
     - А где мы Черный огонь возьмем?
     - Мало башен вокруг? - Котенок разве что плечами не пожал. -  Неужели
вы с Лэном не справитесь с одним-двумя Летящими?  Башню  разрушим,  Черный
огонь заберем. Все на пользу пойдет...
     - А Летящих в башне - убьем.
     - Да!
     Все. Не было у меня больше возражений. Не мог я их  найти,  и  только
сердце грызла глухая, беспросветная тоска.
     Я беспомощно посмотрел на Лэна.
     - Младший... Это ведь твой город... Решай.
     Лэн потрогал нос  -  кровь  уже  не  шла,  достал  платок,  осторожно
высморкался. Тихо сказал:
     - Да я сразу понял, нет другого выхода...
     Вот теперь все. Если даже Лэн соглашается...
     - Давай бросим Черный огонь на другой город? - предложил я.  -  Здесь
же твои друзья... - Я чуть не добавил "и мама", но вовремя замолчал.
     На другой нельзя. Это подлость.
     - А кто бросать будет? - спросил я Котенка так, словно колбы с Черным
огнем уже стояли в шкафу.
     - Ты,  -  не  колеблясь  ни  секунды  сообщил  Котенок.  И  торопливо
заговорил, увидев мое лицо: - Я  не  могу,  физически.  У  меня  лапки  не
поднимутся - это ведь все-таки зло. Не могу  я  совершить  такое.  И  Лэну
нельзя, ему никак нельзя совершать злых поступков.  Тьма  только  этого  и
ждет. Данька, ты пойми.
     Почему-то я все должен понимать...
     - Данька, ты не обижаешься? - Котенок требовательно смотрел на меня.
     - Я разучился.
     Мы еще говорили о чем-то - только это  было  так,  впустую.  Все  уже
решилось. Если бы я мог придумать выход...
     Потом, поднявшись в свою спальню, я посмотрел  Настоящим  взглядом  в
зеркало. И увидел, что мое взрослое "я" улыбается. Чуть-чуть и с  грустью.
Но улыбается.
     Котенок знал, кого брать в подручные.
     Я снял с пояса меч Туака и пустые ножны Настоящего меча,  повесил  их
на стену. Настоящий меч пока не спешил появляться, ждал своего часа.  И  я
подумал, что когда он наконец возникнет в  ножнах,  мне  будет  трудновато
удержаться от искушения сразу же его выхватить.
     Ладно, проблемы надо решать по мере поступления.
     Сев  на  кровать,  я  с  ненавистью  смотрел  на  зашторенное   окно.
Распахнуть бы занавески - и увидеть... нет,  не  солнце,  сейчас  все-таки
ночь. Просто звезды - много-много ярких звезд,  как  в  горах.  И  луну...
интересно, здесь одна луна или несколько? Мне когда-то снился сон,  что  я
купаюсь ночью в озере, а потом смотрю вверх -  и  вижу,  что  над  головой
целая толпа разноцветных лун. Жаль, такое бывает лишь во сне.
     А здесь, даже если лун и много, не хватает сущей малости - солнца.
     Я услышал, как скрипнула дверь,  и  отвернулся  от  кона.  В  комнату
заглянул Лэн.
     - Ты не спишь? - зачем-то спросил он. Ах да, свет я не зажигал, а Лэн
без очков...
     - Заходи. - Я хлопнул в ладоши, но лампа почему-то не зажглась.
     - У меня тоже не горит. - Лэн уверенно прошел по комнате, сел на край
кровати. - Их давно надо было поменять, еще перед уходом. Я завтра  сбегаю
на склад...
     - Угу, - буркнул я.
     Лэн мялся, и я вдруг почувствовал неловкость. Все равно как  если  бы
он сидел с завязанными глазами и разговаривал со мной.
     - Надо поменять, - еще раз согласился я, убирая Настоящий взгляд. - А
то сидим в темноте... Может, свечки есть?
     - Есть, внизу. Принести?
     - Да ладно, все равно спать пора. Лэн?
     - Что?
     - Ты извини...
     - Ладно, что я, не понимаю... Данька, я тебе одну вещь сказу,  только
не обижайся.
     У меня заныло под ложечкой.
     - Ну?
     - Черный огонь на город сброшу я.
     - Почему?!
     - Это мой город. Если ты сожжешь его  -  ты  станешь  врагом.  Чужим,
который пришел со своей правдой. Не обижайся!
     - А если ты сожжешь город?
     - Я буду предателем. Только я предам не город и не людей, потому  что
я их люблю. Я нашу жизнь предам. Если  у  нас  ничего  не  получится  -  я
предателем и  останусь.  А  если  получится  и  жизнь  изменится,  я  буду
мятежником, бунтарем.
     - Революционером, - подсказал я. - Лэн, а как же Тьма?
     - Потерпит, - зло сказал Лэн. - Данька, ты согласен?
     - Давай вначале добудем Черный огонь. Потом решим.
     - Ладно, - легко согласился Лэн. И замолчал.
     - Тебе страшно?
     Лэн поерзал, а потом признался:
     - Темно. Я раньше не боялся темноты, честное слово. А  сейчас  она...
словно притаилась перед прыжком.
     - Знаешь что, - сказал я. - Ложись здесь и спи.
     - Правда?
     - Правда.
     Лэн с  готовностью  растянулся  на  кровати  и  повеселевшим  голосом
сказал:
     - С тобой не страшно... Я хотел Котенка к себе позвать,  а  он  сидит
внизу и книжки читает.
     - Грамотей... - согласился я. - Лэн, у нас завтра вылет, не  проспать
бы.
     - Я рано просыпаюсь... - сонно сообщил Лэн. - Спокойной ночи.
     - Спокойной ночи.
     Я тоже закрыл глаза и лег. Рядом ровно дышал Младший,  тишина  стояла
мертвая.  Спокойной  ночи...  Привычное  старое  заклинание,  может,   еще
первобытные люди желали друг другу перед сном спокойной  ночи.  И  верили,
так же как и мы, что пожелание спасет от любых бед.
     Интересно, а когда я буду кидать  на  город  колбы  с  Черным  огнем,
кому-нибудь поможет "спокойная ночь"?
     Что бы ни говорил Лэн - ему нельзя сжигать город.



                             3. ЧЕРНЫЙ ОГОНЬ

     Котенок высунул голову из-под воротника Крыла и недовольно спросил:
     - Долго еще тянуть будем?
     Я не ответил. Мы парили над башней Летящих уже с полчаса и никого  не
могли заметить. Пару раз Лэн пикировал вниз, кружил вокруг башни  и  вновь
поднимался. Будь там много Летящих, они бы не  удержались  и  бросились  в
погоню.
     - Данька! - потребовал Котенок.
     Посмотрев на Лэна, я качнул Крылом и начал снижаться. Башня  медленно
росла - словно не мы спускались, а скалы вспучивались нам навстречу.
     Обычно Летящие ставят свои башни возле озер, рек  или  болот.  Не  то
чтобы  им  очень  нужна  была  вода...  то  ли  традиция,  то   ли   ихние
представления о красоте.
     Эта башня стояла посреди скал, а водой поблизости даже не  пахло.  Ее
называли Круглой, хотя чем она была круглее остальных, никто объяснить  не
мог. Именно сюда пришел бывший  Старший  Лэна,  Керт,  когда  решил  стать
Летящим. Наверное, потому Лэн и предложил напасть на нее.
     Мы опустились на открытую площадку в самом верху  башни.  Три  тонких
каменных столбика поддерживали  над  площадкой  деревянный  колпак  крыши,
похожий на китайскую шляпу. Доски прогнили, на площадке  валялся  какой-то
мусор, в углублениях скопилась вода. Ведущий вниз люк был полуоткрыт.
     - Неряхи, - презрительно сказал  Котенок,  выбравшись  у  меня  из-за
пазухи и спрыгнув на пол. - Позорники... Ребята,  стойте  здесь,  я  пойду
первым.
     - Почему? - больше для порядка поинтересовался я. Мне было страшно.
     - В меня труднее попасть, - объяснил Котенок. - Ждите.
     Он спрыгнул в люк, не спланировал, а  именно  спрыгнул.  Шерстка  его
пылала - прятаться смысла не было, а вот напугать Летящих Свет мог.
     Не сговариваясь, мы с Лэном  вытащили  мечи.  Ножны  Настоящего  меча
пустовали, и это чуть-чуть успокаивало. Значит, большой опасности нет.
     - Спускайтесь, - пискнул снизу Котенок.
     Комната, где мы оказались, тоже была пустой  и  захламленной.  Мусор,
следы высохших луж, Какие-то тряпки... несколько  мечей  без  ножен.  Лицо
Лэна вдруг дрогнуло, он протянул руку:
     - Это меч Керта...
     Меч как чем, подлиннее моего и с кроваво-красным камнем на рукояти. Я
осторожно поддел его ногой, сталь звякнула.
     - Тише! - зашипел Котенок, вглядываясь в темноту  винтовой  лестницы,
уходящей вниз.
     Мы замерли, но опасности, похоже, не было. Котенок просто вслушивался
в тишину.
     - Это хороший меч, - прошептал Лэн мне на ухо. - Лучше твоего. Хочешь
его взять?
     - У меня есть хороший меч, - так же тихо ответил я.  -  Этот  слишком
тяжелый.
     - Пошли! - Котенок побежал вниз по ступенькам. Мы  двинулись  следом,
ориентируясь на идущий от него свет. В помещении очки  помогали  плохо,  а
Настоящее зрение мне использовать не хотелось.
     - Странно, почему не горят факелы, - шепнул Лэн.
     - Может, башня пуста?
     Лэн с сомнением пожал плечами.
     - У них вечно башен не хватает. Они предпочитают жить просторно...
     Лестница привела нас в круглую  комнату  где-то  на  середине  башни.
Котенок спрыгнул на пол - и застыл  на  месте.  Почувствовал  неладное,  я
бросился к нему.
     У стены  стояла  кровать  -  самая  обыкновенная,  застеленная  белой
простыней. На ней, глядя в потолок, лежал Летящий  в  черном  комбинезоне.
Одна рука свешивалась на пол, и перепонка крыла вздрагивала от  сквозняка.
Окно в комнате было выбито.
     "Мертвый", - очень спокойно  подумал  я.  Но  Лэн,  сжав  меч  обеими
руками, стал подкрадываться к кровати. И я сообразил, что мертвые  Летящие
каменеют.
     Издав хрипящий звук, Летящий медленно  повернул  голову.  Лэн  замер.
Холодный, стеклянный взгляд прополз по нам, потом Летящий  сказал  хрипло,
но неожиданно громко:
     - Дайте воды.
     Оцепенение прошло. Я приблизился к кровати,  держа  меч  наизготовку.
Следом, тихо шипя и явно не замечая этого, шел Котенок.
     - Не двигайся! - предупредил я. Летящий оскалился в улыбке:
     - Не смогу. Я болен. Я умираю. Дайте воды.
     - Обойдешься! - злорадно сказал Лэн.
     Я молча отстегнул фляжку, поднес к губам Летящего.  Тот  сделал  пару
жадных глотков и отстранился. Сказал:
     - Все. Во мне мало того, чему нужна вода. Но пить почему-то хочется.
     - Ты сейчас умрешь, - сообщил Лэн. Летящий кивнул:
     - Умру. Минут пять... не больше.
     - Я не знал, что вы тоже болеете, - зачем-то сказал я.
     - Мы болеем старостью. Дольше, чем вы... но тоже болеем.
     Летящий долго смотрел на меня, потом кивнул:
     - Я понял. Ты не отсюда. Ты пришел победить...
     - Да! И он победит! - Котенок неожиданно вступил в разговор. Он  весь
напружинился, выгнул спинку и смотрел на ум