ею в виду,
разумеется, не выпадение искусственной челюсти, а исчезновение памятника!), но другие, так
сказать - более масштабные хищения, вытеснили из административных голов этот мелкий,
досадный, но сугубо частный случай...

        "III"

     ... В штаб стихийных бедствий и непредусмотренных чрезвычайных происшествий
поступали тревожные телефонные звонки. А сведения из тех, что называются "глазами
очевидцев", стекались сюда из различных районов города и на самом деле потрясали самое
изощренное воображение и леденили бесхитростные простые души.
Сообщения эти были горестными и поистине невероятными...

     ... На памятнике великому революционеру, стоявшему на броневике напротив Финляндского
вокзала, неизвестные злоумышленники (или - монархисты-патриоты, кто их теперь разберет?!)
напрочь отпилили простертую над толпой вперед и выше указующую и направляющую руку... Но,
если правду сказать, - многие в этом деянии усматривали некое историческое возмездие и
принимали случившееся как символический политический акт...
...Конная статуя Петра Первого, воздвигнутая его правнуком возле инженерного замка,
сильно изменила очертания. На высоком благородном пьедестале красовалось теперь нечто вроде
прямоугольного комода на четырех лошадиных ногах: все выступающие части были срезаны
автогеном, да и само туловище царского коня, вскрытое и выпотрошенное, зияло чудовищным
чревом. В нем, как в забытом ленивой хозяйкой корыте, уже скопилась и тускло отсвечивала
мертвая дождевая вода.
     ... От изображения знаменитого пролетарского писателя, долгое время рекламировавшего
социалистический реализм на углу Кронверкского и Каменноостровского проспектов, остались
только отхваченные ниже колен штаны...
     ... Добродушный дедушка Крылов, спокойно сидевший в Летнем саду в окружении деревьев
и разнообразных животных - героев своих басен - исчез бесследно. Но на этот раз похитители
обладали, видимо, своеобразным черным юмором голливудских ужастиков: вместо
привлекательного и приветливого толстяка на бесстыдно обчищенном пьедестале они воздвигли
некую кошмарную химеру из двух частей. Нижнюю ее половину представляли голые мраморные
ноги, взятые от Аполлона, с ясно выраженными в должном месте мужскими гениталиями,
стыдливо прикрытыми соответственно требованиям приличия мраморным же листком... А вот
верхняя половина состояла из женского торса с непомерно большой грудью и возвышающейся над
ней кокетливой головки с пышной прической... Чудовищная композиция!

     Штабом стихийных бедствий в аварийном порядке изготовлялись и торопливо вы-
вешивались  вкривь и вкось намалеванные таблички: "Памятник... увезен на срочную
реставрацию".
     Но эти судорожные действия властей не помогали успокоению общественного сознания. По
многострадальному городу ползли тяжелые свинцовые слухи. Мол, демократы, пришедшие к
власти, специально демонтируют памятники и продают их за границу тамошним миллионерам,
чтобы на вырученные за них деньги платить себе умопомрачительную зарплату и строить виллы
на Кипре...
     По другим, столь же достоверным источникам, выходило, что это ученые, физики и эти... как
их там... кибернетики, в общем - жидомасоны таким путем добывают дефицитные материалы для
своих сволочных опытов.
     А третьи бесхитростно считали, что памятники свозят на Монетный двор и, как в старые
добрые времена, и раньше бывавшие на Великой Руси, там из них чеканят звонкую монету,
острый дефицит которой наглядно наблюдается в обращении.

     ... С грандиозного монумента Екатерине Второй, столетие с лишним гордо возвышавшегося
в сквере напротив Александрийского театра (или, ежели вам угодно взглянуть с иной, рыночной
стороны, - то супротив Елисеевского магазина) из девяти фигур ее могущественных
сподвижников были злодейски сперты семь... Не стало ни графа Орлова-Чесменского, ни
светлейшего князя Потемкина-Таврического, ни фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского, ни
генералиссимуса Суворова-Рымникского! Так же, как и прочих фаворитов... По странной иронии
судьбы уцелели только директор Петербургской Академии Наук княгиня Екатерина Романовна
Дашкова да известный пиит Гаврила - опять же Романович! - Державин. Видимо, не случайно
повышенную устойчивость продемонстрировали именно деятели отечественной культуры,
которая умела выживать в любые времена!
     Эдакая сладкая парочка!
Саму великую императрицу демонтировать целиком похитители, видимо либо не успели,
либо не смогли. Они, однако, исхитрились отрезать ей голову аккурат по шею, так что на
постамент продолжали спадать величественные складки императорской мантии, облегающие
обезглавленную фигуру государыни всероссийской...
Многочисленные горожане, столпившиеся вокруг круглого цоколя, плакали, как на
похоронах...

        "IV"

     А на воротах одной незаметной окраинной базы шлепало от порывов ветра написанное от
руки и прикрепленное тремя изрядно заржавевшими кнопками объявленьице: "Продолжается
прием от населения лома цветных металлов. Оплата по весу наличными на месте. Работаем без
выходных".
     За воротами этой самой базы, которая трудилась денно и нощно, громоздилась гора
покореженных и оплавленных бронзовых обрубков и обломков, сиротливо мерцающих в лучах
заходящего солнца. Старая мудрая ворона присела отдохнуть на торчащую из завала
конструкцию, приняв ее за сухую удобную ветку. Откуда могла знать старая ворона, что это была
еще совсем недавно горделивая рука ныне поверженного Основателя Города?!
Мудрая птица никогда не рассматривала рыночную экономику в подобном ракурсе...


        "В  НОЧНОМ"

     Светлый кружок от небольшого костерка только подчеркивал глубокую черноту авгу-
стовской ночи. Над обширным пойменным лугом низко стояли крупные мохнатые звезды. В
траве, покрытой обильной росой, то и дело вспыхивали огоньки, - крохотные звездные отражения.
И сами звезды были яркими и чистыми, словно бы вымытыми росой там, наверху.
Лошадь, негромко отфыркиваясь, пила речную воду, подымая морду к маленькому ковшику
Плеяд и словно бы прислушиваясь, как с ее губ срываются и шлепаются в воду тяжелые, весомые
капли...

     Александр, широкогрудый и обстоятельный, в просторной белой рубахе без опояски,
блаженно щурился, поглядывая в пламя, перебегающее по хворосту. Кряхтя, он придвинулся
ближе и длинной хворостиной осторожно выкатил из кучки углей печеную картофелину, пробуя,
проткнул ее заостренной палочкой и, вдохнув аппетитный парок из маленькой дырочки, негромко
сказал: "Готова..."
     Николай, лежавший на спине, не шевелясь, раскинув руки, перекатился на бок и,
предварительно обдув золу с подгорелой корочки, разломил картофелину пополам. Прислушался,
уловив мягкий топот копыт по прибрежной тропке:
     - Петр-то... Как всегда - прямо к трапезе...
В колеблющемся свете костра показалась лошадиная голова, в больших глазах которой
выпукло плясало отраженное живое пламя. Петр легко спрыгнул на землю, потрепал по холке
своего любимого жеребца. Второго коня он привел в поводу.
     - Чего припозднился? - спросил Александр. - Давай присаживайся... Перцовочки-то
прихватил?
     Петр быстро расседлал лошадей, стреножил их и пустил пастись. Пошарил рукой в
седельной суме, поставил на землю две вместительные квадратные бутыли темно-зеленого стекла,
серебряные стопочки и присел на корточки, покручивая усы.
     - Не трудно тебе с двумя лошадками обиходиться? - разливая водку, спросил Александр. -
Овес-то, чай, нынче дорог?
     - А что ноне дешево? - сердито отозвался Петр, шевельнув усом и бережно беря стопку
двумя пальцами. - Ну, во здравье!
     В тишине послышался слаженный перестук. К костерку враз подлетел целый табунок -
четыре жеребчика-однолетка одной масти. С них так же дружно спрыгнули четверо славных
кудрявых молодцов, явные братья, голые, словно после купанья.
     - Здравия желаем! - хором сказали они, невольно приглушая свои звонкие молодые голоса.
     - Здоровы и вы будьте! - крякнул Петр.
     - Привет, гвардейцы! - дружелюбно откликнулся Николай.
     - Чего это вы скачете, как оглашенные? - низким басом прогудел Александр. - Али гонится
кто? Волков бояться - в лес не ходить...
     - Да какие летом волки, дядя Саня? - весело кинул один из юнцов. - И кони у нас крепкие,
от любого волка уйдем. Тут другое... Какой-то ящик, вишь, железный за нами увязался...
     - Ящик - ?заинтересовался Петр. - На колесах?!
     - На колесах... И с пушкой!
     - Уж не революция ли опять? - заколыхались мужики.
     - Не... - спокойно ответил Александр. - Техника всполошилась. Я, видишь ли, ее законное
место занял. Ну, рассудите сами, - какое-такое у броневика, существа неодушевленного, может
быть законное место? А вот кто мне мое законное место отдаст?
Броневичок затих невдалеке, не решаясь, видимо, подъехать ближе к костру. Из него никто
не показывался. Петр, мягко ступая по траве босыми ногами, подошел к нему, внимательно
оглядел со всех сторон и вернулся к сидящим вкруг огня.
     - Одно явно, - доложил он, - ей ни водки, ни сена не потребно!
     - Неприкаянная, в общем, машина! - покачал головой Александр. - Хозяина у нее нет!

     Кони, мелодично позванивая медными кольцами на сбруе, с хрустом жевали душистую
траву, ласково ржали время от времени, словно бы переговаривались друг с дружкой на своем
древнем и мудром лошадином языке.
     А неторопливая человеческая беседа, то и дело прерываемая негромким постукиванием
серебряных стопочек, то затухала, то снова вспыхивала, словно огонек, перебегающий в костерке.
Звезды потихоньку бледнели, и на востоке затеплилась узкая розовая полоска. Совсем
близко со свистом крыльев пронеслась утиная пара и скрылась в прибрежном тростнике.
     - Чую, знатный денек будет! - вздохнул Петр. - Эх, быстро летит времечко!
     - Ну, нам, пожалуй, пора! - поднялись четверо братьев-близнецов. - Спасибо, старшие, за
хлеб-соль...
     - Куда поспешаете? - спросил Петр. - До города ровным аллюром совсем ничего. Зада не
успеешь намозолить...
     - Нам надо успеть еще по местам разобраться... - засмеялись четверо близнецов. - А то один
раз на Аничковом-то мосту второпях перепутались, - до сих пор знатоки спорят-разбираются, кто
из нас где стоял...
     Табунок ускакал.
Александр III подвел своего конягу к большому валуну, грузно вскарабкался на камень и уже
с него - пересел на надежную выносливую спину своего битюга. Николай I, зацепив носком
стремя, одним броском вскинулся на своего любимца Лорда, который косил круглым глазом и все
норовил стать на дыбы.
     Петр I легко вспрыгнул на своего жеребца, приударил его босыми пятками - и поскакал, не
оглядываясь на второго, запасного коня, на длинном поводу трусившего следом.
И три императора друг за другом, - так сказать, в хронологическом порядке, неспешной
рысью направились в сторону Санкт-Петербурга...

     Одинокий броневичок, натужливо рыча старым изношенным мотором и выпуская сизый
дымок, затарахтел за ними...



        "ПЛАНЕТА  ПОДАРКОВ"
     УБИЙСТВО  ЗВЕЗДЫ

     Отец и сын лежали лицом вверх в теплой некошеной траве над высоким речным обрывом.
Большое тело реки было спокойно и в этом спокойствии угадывалась скрытая до времени сила.
Густая августовская ночь стояла у самых глаз, низко опустив крупные сочные звезды. Они влажно
отражались в неподвижной воде и падали на самое дно удивленно раскрытых зрачков мальчика.
И еще казалось, что от близких звезд пахнет спелостью, как от крепких яблок. Но это просто
дыхание ночи ненавязчиво доносило аромат белого налива из прибрежного сада, над которым в
.звездном мерцании угадывался крест на старой колокольне.
     - Папа, а можно убить звезду - ?тихо спросил мальчик.
     - Нет... Звезды бессмертны... - задумчиво ответил отец, покусывая кисловатый
стебелек. - По сравнению с их веком человеческая жизнь - пылинка.
     - И все-таки, люди полетят к звездам - ?недоверчиво допытывался сын.
     - Конечно. И человек, как яблочное семечко, даст ростки на других планетах...
Он не договорил и прислушался. Откуда-то из-за ближайшего сарая донеслась ругань,
пьяное отхаркивание, потом - тупой топот тяжелых сапожищ, - и почти вплотную на лежащих
надвинулись смутно различимые в темноте три угловатые глыбы.
Отец рывком поднялся, каким-то звериным первобытным чутьем уловив опасность. Мальчик
тоже вскочил.
     - Эй ты, падаль! - хрипло выдохнула одна из темных фигур, чиркнув спичкой. - Нашарь-ка
закурить!
     - Извините, - спокойно сказал отец. - Я не курю.
     - Ах ты, сука дешевая! - приходя в мгновенную ярость, просипела вторая глыба. - Не
куришь?
     И он нанес слепой удар прямо в лицо отца. Тот уклонился от удара, инстинктивно заслоняя
мальчика, левой рукой отбрасывая его за спину.
На фоне звездного неба снова прочертил зловещую траекторию круто опускавшийся кулак.
Отец несколько тяжеловато пригнулся и точным коротким ударом снизу встретил черную тень на
уровне живота. Икнув и хватая воздух, нападающий согнулся пополам и корчась, пополз по земле.
А когда вдали уже затихали топанье и крики двух убегавших, - отец вдруг упал навзничь.
Еще не успевший как следует испугаться мальчик наклонился над ним. Тускло отсвечивая в
звездном сиянии, из левого бока отца торчала плексигласовая рукоятка самодельного ножа.
Звезды в его глазах погасли.
     - Папа-а-а-а! - страшный крик осиротевшего человеческого детеныша оглушил и потряс
Вселенную.
     И с неба сорвалась, мгновенно скользнув к горизонту, ярко вспыхнула и исчезла звезда...


        "ПУШКА,  КОТОРАЯ  НЕ  ХОТЕЛА  СТРЕЛЯТЬ"

     Это была одна из многочисленных битв на планете Земля, подробности которой затеряны
теперь в глубинах Истории...
     И если в общих чертах данное событие весьма достоверно отражено в соответствующих
хрониках, то некоторые детали этого сражения либо попросту ускользнули от взоров очевидцев,
либо оказались им совершенно непонятны.
     Попробуем же истолковать смысл тех давних событий с позиций нашего времени...

     ...Народное восстание, подобно хорошему пороху, вспыхнуло сразу во многих местах.
Отряды бедноты двинулись к ненавистному Городу, в котором укрепился Правитель.
Город стоял на слиянии двух рек, и к нему вела только одна дорога. На этой дороге, как
восставшие хорошо знали от своих лазутчиков, находилась укрепленная батарея с тремя сильными
и дальнобойными орудиями.
     Командиром батареи был старый служака, до потрохов слепо преданный своему властелину.
Орудийная прислуга была опытной и вышколенной и пользовалась привилегиями, подобно
доверенным слугам в баронском замке. Их не удавалось ни разагитировать, ни купить...
А обойти батарею было нельзя, ибо, оставив ее в тылу, восставшие оказывались у стен
Города сразу меж двух огней. Во что бы то ни стало - батарею нужно было взять штурмом.
     - Огонь! - хмуро скомандовал командир батареи. - Покажем этому быдлу, кто хозяин в
нашей стране!
     Изрыгнуло огонь и дым, черный горький выдох смерти, первое орудие. Его тяжелое ядро
проложило заметную просеку в рядах нападавших.
Выстрелило и второе орудие, и тоже собрало страшный урожай смерти.
Третье орудие молчало... Пушкарь, поднесший фитиль к запальному отверстию, слышал
тонкий свист вырывающихся из жерла газов, но... выстрела не произошло.
     - Сырой порох! - крикнул помощник пушкаря и начал механическими движениями
заводной куклы шуровать гигантским банником в стволе. - Давай новый заряд!
В зарядную камору тщательно засыпали порцию свежего пороха. Помощником пушкаря был
могучий коротконогий силач с низким лбом, поросшим курчавой рыжей шерстью. Поигрывая
вздутыми буграми мышц, он легко вкатил в дуло чугунную бомбу...
     - Огонь! - хрипел командир батареи. - Что вы там возитесь, как беременные крысы?!
Огонь!
     Пушкарь быстро поднес раздутый фитиль к запальному отверстию, но...
Вместо оглушительного грохота, рвущего в клочья воздух и барабанные перепонки,
послышалось негромкое добродушное сипение. Орудие едва выплюнуло из своего чудовищного
жерла ядро, которое вяло плюхнулось на землю буквально в двух шагах от дульного обреза...
     - Отказ! - завопил помощник пушкаря. - Снова - отказ!
Когда же пушка не выстрелила и в третий раз, он в суеверном ужасе закрыл лицо зудящими
ладонями и сел на утрамбованную землю, качаясь из стороны в сторону, словно игрушка "ванька-
встанька".
     - Это бог... это бог нас наказывает... - бормотал он. - Это - бог!

     Нападавшие, к счастью, не были неорганизованным стадом, слепо мечущимся по полю под
огнем. Их предводители быстро смекнули, что на батарее стало одним орудием меньше, и стали
направлять штурмующие отряды в сектор наименьшей опасности. Прямо перед дулом третьей
пушки ряды ощетинились грозным повстанческим оружием: дедовскими аркебузами,
самодельными пиками, крестьянскими вилами и дубинами, а то и просто - дубовым дрекольем..
Пушкарь терпеливо и сноровисто готовил орудие к новому выстрелу.
     - Что тут происходит?! - рявкнул неожиданно возникший бравый Капитан в шляпе с
наполовину отстреленным красным пером. - Па-а-а-че-м-му молчит третье орудие?! Повешу
разгильдяев! На первом же суку! Картечь! Лупи картечью!
Что-то несвязно бормоча насчет божьего проклятия, тронувшийся помощник пушкаря
протянул ему запальник: у него самого тряслись руки. Капитан сам поджег заряд...
И вдруг... вдруг пушка затряслась, тяжко сорвалась с упоров лафета и стала вертеться на
месте, словно собака, ловящая себя за хвост! Орудийная прислуга других орудий - и вместе с
ними Капитан - бросились врассыпную. Весь заряд картечи пришелся в земляной бруствер...
Капитан с белыми от ярости глазами начал трясти за шиворот помощника пушкаря.
     - Господин! Ты сам видишь... - лепетал силач. - Эта пушка... эта пушка не хочет стрелять!
Пушкарь, чье лицо было черным от пороховой гари и горячим, как печная заслонка, вскинул
руку с отставленной ладонью, отдавая воинское приветствие:
     - Она не хочет стрелять... в народ, господин!
Но Капитан не стал разбираться в тонкостях.
     - Измена! - яростно вскричал он, выхватил из-за раззолоченного пояса пистолет и
выстрелил прямо в грудь пушкаря - между второй и третьей пуговицей его мундира...
Но этот жест отчаяния уже не мог спасти положения. Через несколько минут восставшие
хлынули на батарею и затоптали Капитана, а орудийную прислугу подняли на вилы и пики...

     Победители внимательно осматривали захваченные пушки. В их руках они теперь
становились решительной силой для взятия цитадели Правителя.
     - А это что такое - ?с любопытством спросил один из них, дотрагиваясь до странного
предмета из необыкновенно мерцающего металла, каким-то загадочным образом прилепившегося
к казеннику третьей пушки. - Что это за черный ящичек?
На первом и втором орудии, кроме затейливых украшений, не было ничего подобного...
     - А где пушкарь - ?вопила толпа. - Где пушкарь третьей пушки, которая не стреляла в нас?
В нашей победе есть и его доля! Мы хотим пожать его сознательную руку! Качать его, качать!
Но мало-помалу крики смолкли, ибо пушкаря третьего орудия никак не могли найти. То ли
он незаметно исчез, не будучи уверен в благодарности восставших, то ли был ранен, уполз, харкая
кровью, и был теперь погребен под грудами тел - неизвестно. И спросить объяснений
относительно странного и непонятного черного ящичка было не у кого...

     ...Координатор Сектора Солнечной Системы внимательно просматривал на экране
видеозапись очередного сражения на Третьей планете и вслушивался в непривычные звуки земной
речи. Он не задумывался над смысловыми импульсами, которые вспыхивали непосредственно у
него в мозгу.
     - Благодарю за службу! - сказал Координатор, глядя прямо в глаза далекому Разведчику в
странной форме с блестящими пуговицами, на которых был вытеснен герб в виде хищной птицы.
     - И как метко ваши... гм... земляне назвали наше опытное суперустройство: "черный ящик".
Это определение пахнет всеми тайнами глубокого Космоса... А в действительности это же
так просто: "ситуационны