хорошим смотрителем, но иногда она
проявлялась  чересчур   сильно.   Классическим   считался   случай   (вполне
достоверный, спроси кого  хочешь!)  с  одним  старшим  смотрителем,  который
каждые десять минут поднимался на своей лодке  к  поверхности  за  воздухом;
иначе ему казалось, что он задыхается.
   Среди  всемирной  армии  подводных  специалистов  смотрители  слыли,  так
сказать, избранниками (они и сами поддержи вали этот взгляд), и к ним шли со
всеми необычными делами, за которые больше никто не брался.
   Бывали задания и слишком рискованные, тогда приходилось отвечать клиенту,
чтобы он поискал другой выход.
   Но иногда другого выхода просто не  было.  В  Отделе  китов  до  сих  пор
вспоминали, как в 2022 году  старший  смотритель  Кирхер  вошел  в  огромный
водозаборник охлаждающей рубашки атомного котла,  который  снабжал  энергией
половину Южной Америки. В одном из фильтров расшаталась решетка, и ее  можно
было укрепить только вручную. Обвязавшись вокруг  пояса  крепкими  канатами,
чтобы самого не затянуло, Кирхер нырнул в ревущую тьму. Он выполнил задачу и
вернулся невредимый, но больше никогда не работал под водой.
   Пока что на долю Франклина выпадали только самые заурядные  дела,  ничего
похожего на то, что испытал Кирхер,  и  он  не  знал,  как  поведет  себя  в
подобном случае. Проще всего, если риск окажется  чрезмерным,  отказаться  -
это и в контракте обусловлено. Но "пункт о самоубийстве", как его насмешливо
называли, был фактически  мертвой  буквой.  Смотритель,  который  без  самой
крайней нужды ссылался на него, не навлекал на  себя  гнева  начальства,  но
товарищи его после этого не жаловали.
   Только на пятом году своей достаточно напряженной, но в общем-то довольно
однообразной работы Франклин получил поручение,  выходящее  за  пределы  его
прямого долга. Зато дело было таким,  что  с  лихвой  вознаграждало  его  за
долгое ожидание.

Глава 14

   Главный бухгалтер бросил на стол  свои  таблицы  и  карты  и  победоносно
взглянул над архаичными очками на горстку слушателей.
   - Как видите, джентльмены, - сказал он, - всякие  сомнения  исключены.  В
этом районе, -  он  еще  раз  ткнул  пальцем  в  карту,  -  убыль  кашалотов
ненормально велика. Речь идет уже не об обычных  отклонениях  в  численности
поголовья. За последние пять лет во время миграций на этом маленьком участке
исчезало от семи до одиннадцати китов в год.
   Вам, конечно, известно, что у кашалота нет естественных врагов,  если  не
считать косаток, которые иногда нападают на небольших  самок  с  детенышами.
Между тем мы совершенно  уверены,  что  сюда  уже  много  лет  не  проникали
косатки; к тому же в числа исчезнувших кашалотов по меньшей мере три крупных
самца. На наш взгляд, возможно только одно объяснение.
   Глубина здесь немногим  меньше  четырех  тысяч  футов.  Это  значит,  что
кашалот успевает достигнуть дна и несколько минут уделить охоте, прежде  чем
он оказывается вынужденным всплыть за воздухом. С тех самых  пор,  как  было
установлено, что Physeter пытается почти  исключительно  кальмарами,  ученые
задают себе вопрос: может ли кальмар победить напавшего  на  него  кашалота?
Чаще всего отвечают - нет, не может, ибо кит намного крупнее и сильнее.
   Но нам следует помнить, что до сих пор не выяснено, где  проходит  предел
роста гигантского кальмара.  Биологи  сообщили  мне,  что  найдены  щупальца
Bathyteutis Maximus, достигающие в длину восьмидесяти футов.
   Кроме  того,  на  такой  глубине  кальмару  достаточно  продержать   кита
несколько минут, после чего кашалот уже не сможет вернуться  к  поверхности,
он утонет. И вот, года два назад, мы  выдвинули  предположение,  что  в  том
районе живет по меньшей мере один редкостно крупный кальмар. Мы...  гм...  -
окрестили его Перси.
   До прошлой недели Перси был существом гипотетинеским. Ко  несколько  дней
назад, как вы знаете, на поверхности океана был  обнаружен  мертвый  кит  К.
87695. Туша его сильно искалечена, вся кожа покрыта характерными следами  от
присосков и зубцов. Прошу вас посмотреть вот на эту фотографию.
   Главный бухгалтер достал из своего портфеля большие глянцевые отпечатки и
передал слушателям. На каждом  отпечатке  был  показан  участок  тела  кита,
испещренный белыми полосами и кольцами правильной формы. Не совсем  уместная
на первый взгляд футовая  линейка  в  середине  снимка  позволяла  судить  о
масштабе.
   - Так вот, джентльмены, эти следы от присосков достигают шести  дюймов  в
поперечнике. Думаю,  мы  вправе  сказать,  что  Перси  больше  не  гипотеза.
Спрашивается: как с ним поступить? Он обходится нам самое малое  в  двадцать
тысяч долларов в год. Прошу высказывать предложения.
   Некоторое  время   было   тихо;   собравшиеся   представители   задумчиво
разглядывали снимок: Наконец заговорил начальник Отдела китов:
   - Я пригласил на наше совещание мистера Франклина. Послушаем его.
   Ваше слово, Уолтер. Справитесь с Перси?
   - Справлюсь, если найду его. Но в этом месте очень неровное  дно,  трудна
искать. Обычная подводная лодка не годится, запас прочности  мал  для  такой
глубины, особенно - если попадешь в объятия Перси. Кстати, что вы думаете  о
его величине?
   Главный бухгалтер, обычно без запинки называвший все цифры, на  этот  раз
помедлил, прежде чем ответить.
   - Это не моя  оценка,  -  сказал  он,  словно  извиняясь,  -  но  биологи
полагают, что в длину он достигает примерно ста пятидесяти футов.
   Кто-то тихонько свистнул, только начальник отдела  сохранял  невозмутимое
выражение лица. Оп давным-давно убедился в верности старой истины: какую  бы
огромную рыбу ни выловили, в море есть еще больше. В среде, где тяготение не
ограничивает размеров, животное продолжает расти почти до  самой  смерти.  А
гигантский кальмар, пожалуй, лучше всех обитателей  моря  защищен  от  любых
атак. Даже его единственный враг, кашалот, не может добраться  до  кальмара,
пока тот остается ниже четырех тысяч футов.
   - Есть десятки способов убить Перси, когда мы выследим его,  -  заговорил
Главный биолог. - Взрывчатка, яд, электрический разряд - выбирайте любой.  И
все-таки я просил бы по возможности  не  умертвлять  его.  Это  же  одно  из
крупнейших животных на нашей планете, убить его было бы преступлением.
   - Извините, доктор Робертс! -  возразил  начальник  отдела.  -  Позвольте
напомнить вам, что наш отдел занимается производством продовольствия,  а  не
исследованием и охраной животных. Не считая, китов, конечно, И вообще  слово
"убийство",   по-моему,   странно   звучит   в   применении   к    какому-то
моллюску-переростку.
   Однако выговор начальника явно не произвел особого впечатления на доктора
Робертса.
   - Я согласен, сэр, - бодро отозвался он, -  что  наша  главная  задача  -
производство, что мы всегда обязаны помнить об экономических факторах.
   Но ведь мы сотрудничаем с Комитетом научных исследований. И мне  кажется,
это как раз тот случай, когда можно поработать вместе к обоюдной пользе.
   В конечном счете, мы только выиграем.
   - Ну, ладно, говорите, - сказал  начальник,  и  в  глазах  его  мелькнула
лукавая искорка.
   Любопытно, что за гениальный план придумали вместе со  своими  товарищами
из КНИ эти ученые, которые обязаны работать на его отдел.
   - Еще никому не удавалось поймать живьем  гигантского  кальмара,  по  той
простой причине, что не  было  нужного  снаряжения.  Конечно,  эта  операция
обойдется недешево, но коль скоро мы все равно задумали охотиться на  Перси,
дополнительный расход будет не так уж велик. Итак,  я  предлагаю  взять  его
живьем.
   Никто не спросил его, как он собирается это сделать. Если доктор  Робертс
говорит, что это возможно, значит, у него уже все продумано.
   Начальник отдела,  как  обычно,  не  стал  задерживаться  на  технических
деталях  операции  по  подъему  с  глубины  одной   мили   сопротивляющегося
многотонного зверя, его занимало главное.
   - Какую часть расходов берет на себя КНИ? И что вы собираетесь  делать  с
Перси, когда поймаете его?
   -  Мы  предоставляем  подводные  лодки  с  водителями,   КНИ   оплачивает
добавочное  оборудование,  но  это  неофициально.  Нам   понадобится   также
плавучий, док, который  мы  брали  в  прошлом  году  у  ремонтников.  В  нем
помещаются  два  кита,  значит,  и  кальмару   места   хватит.   Тут   будут
дополнительные расходы: нужна установка для аэрации воды, проволочная  сетка
под электрическим напряжением, чтобы Перси не вылез, еще кое-что.
   Словом, док может служить лабораторией, пока мы будем изучать кальмара.
   - А потом?
   - Потом? Продадим его, только и всего.
   -  Боюсь,  что   любители   домашних   животных   не   кинутся   покупать
стопятидесятифутового кальмара.
   И тут доктор Роберте, словно опытный, актер, с небрежным видом  пустил  в
ход свой главный козырь.
   - Если мы доставим Перси в добром здравии, Мэринленд готов дать  за  него
пятьдесят тысяч долларов. Столько  предложил  мне  сегодня  утром  профессор
Милтон, когда я разговаривал с ним. Но, я уверен,  что  мы  сможем  получить
больше. Почему бы не выговорить себе процент со сбора?
   Как-никак это будет величайший аттракцион в истории Мэринленда.
   - Мало нам Комитета научных исследований, вы еще хотите  втравить  нас  в
сделку со зрелищными предприятиями, - проворчал начальник. - Ну ладно, я  не
возражаю. Если счетоводы убедят меня, что эта  затея  не  потребует  слишком
больших расходов и если не появится никаких других подводных камней, что  ж,
будем ловить. Разумеется, при условии, что мистер Франклин  и  его  товарищи
возьмутся за это. Работать-то им.
   - Если у доктора Робертса готов план действий, я охотно с  ним  поговорю.
Проект очень интересный.
   Мягко сказано? Да. Но Франклин был не из тех, кто загорается восторгом от
каждого  нового  дела;  он  давно  убедился,  что  это  только  приводит   к
разочарованию. Если "Операция Перси" состоится, это превзойдет все, что было
за пять лет его работы смотрителем. Да нет, ничего не получится,  непременно
возникнет какая-нибудь закавыка, и план сорвется.
   Он  не  сорвался.  Меньше  чем  через   месяц   Франклин   вел   на   дно
приспособленную для нового задания дозорную лодку. Следом за ним, в двухстах
футах, шел Дон Берли. Впервые после Герсна - как давно это было! -  Франклин
работал вместе с Доном. Когда ему  предложили  выбрать  себе  напарника,  он
сразу назвал своего учителя. Такой случай предоставляется раз в жизни, и Дон
никогда не простил бы Уолтеру, если бы он выбрал кого-нибудь другого.
   Иногда  Франклин  спрашивал  себя,  не  завидует  ли  Дон  его   быстрому
выдвижению. Пять лет назад Берли был старшим смотрителем, Франклин - зеленым
курсантом. Теперь они оба старшие, и Уолтера вскоре ожидает новое повышение.
Его это и радовало и не радовало. Франклин вовсе не  был  лишен  честолюбия,
просто он знал: чем выше он  поднимется  по  бюрократической  лестнице,  тем
меньше времени сможет уделять морю.
   Пожалуй, у Дона верный расчет - очень  уж  трудно  представить  себе  его
пришитым к канцелярии...
   - Слышишь, включи свет, - прозвучал  в  динамике  голос  Дона.  -  Доктор
Робертс просит меня сделать снимок.
   - Есть, - ответил Франклин, - включаю.
   - Ух ты! Красота какая! Будь я кальмаром, ни за что не устоял  бы  против
тебя. Так, теперь повернись в профиль. Спасибо. Ну, картина-первый раз вижу,
чтобы рождественская елка шла со скоростью десяти узлов на глубине  шестисот
саженей.
   Франклин усмехнулся и выключил иллюминацию. Идея доктора  Робертса  очень
проста; теперь все дело в том,  чтобы  проверить  ее.  Многие  глубоководные
обитатели наделены светящимися органами, которые, словно созвездия, сияют  в
вечном мраке. Этот свет они включают, чтобы приманить добычу или свою  пару,
но и огромные глаза кальмара, восприимчивы к нему.
   Если  гигантские  кальмары  такие  умные,  какими  слывут,  говорил  себе
Франклин, Перси быстро раскусит обман. А может случиться и  так:  этот  свет
собьет с толку нырнувшего кашалота, и, хочешь не хочешь, придется схватиться
с ним!
   До  каменистого  дна  оставалось   всего   пятьсот   футов;   на   экране
гидролокатора ближнего действия его было видно  во  всех  подробностях.  Да,
картина неутешительная, здесь должно  быть  несчетное  множество  впадин,  в
которых Перси никакими приборами не сыщешь. Но ведь кашалоты его находили  -
ценой своей жизни. А что по силам Physeter'у, заключил Франклин, посильно  и
моей лодке.
   - Смотри-ка, нам повезло, - заметил Дон. - Никогда  не  видел  тут  такой
прозрачной воды. Если только не  замутим  ее  сами,  видимость  будет  футов
двести.
   Это было очень важно: световая приманка Франклина  окажется  ни  к  чему,
если ее лучи пропадут в мутной воде. Включив наружную телекамеру, он  быстро
обнаружил притушенный двухсотфутовым расстоянием правый отличительный  огонь
Дона. Точно, им повезло; это намного упростит их задачу.
   Он поймал ближайший маяк и тщательно определил свою позицию. Для  большей
верности попросил Дона проделать то же самое, и они взяли среднюю  величину.
После чего друзья, медленно идя на параллельных курсах, принялись придирчиво
исследовать морское дно.
   Странно было видеть на такой глубине  голый  камень;  обычно  дно  океана
покрыто слоем осадков и ила мощностью в сотни,  а  то  и  тысячи  футов.  Не
иначе, здесь бывают сильные течения, которые все уносят,  подумал  Франклин.
Правда, прибор не показывал никаких течений;  видимо,  они  были  сезонными,
связанными с расположенной всего  в  пяти  милях  оттуда  впадиной  Миллера,
глубиной в десять тысяч футов.
   Каждые несколько секунд Франклин включал свои  разноцветные  огни,  потом
нетерпеливо всматривался в экран - нет ли реакции. Вскоре за ним шло  уже  с
полдюжины причудливых глубоководных рыб, кошмарные создания двух-трехфутовой
длины, с огромными челюстями и развевающимися усиками и  щупальцами.  Видно,
огни манили так сильно, что даже  вибрация  двигателей  их  не  пугала;  это
хороший признак. Рыбы не поспевали за лодкой,  но  место  отставших  тут  же
занимали новые, и среди них не было двух одинаковых.
   Телевизионный экран не так привлекал Франклина, сейчас  куда  важнее  был
дальнобойный гидролокатор, который видел все на тысячу футов вперед.
   Нужно не  только  высматривать  добычу,  но  следить  за  тем,  чтобы  не
врезаться в скалы и  выступы,  вдруг  возникающие  на  пути  лодки.  И  хотя
скорость не превышала десяти узлов, надо было глядеть в оба. Порой Франклину
чудилось, что он идет бреющим полетом над окутанными туманом холмами.
   Они отмерили пять миль  -  ничего!  -  развернулись  на  сто  восемьдесят
градусов и пошли обратно параллельным курсом. "Если даже не  найдем  его,  -
утешил себя Франклин, - то хоть заснимем этот участок так, как никто до  нас
не снимал". У обоих работали самописцы,  автоматически  нанося  на  бумажную
ленту профиль дна.
   - Кто сказал, что это увлекательно? - пожаловался  Дон  после  четвертого
поворота. - Я пока даже кальмаренка  не  увидел.  Может  быть,  мы  их  всех
распугиваем?
   - Вряд ли: Робертс уверяет, что они не очень восприимчивы к вибрациям.  И
вообще, сдается мне, Перси не из робкого десятка.
   - Если он существует, - скептически заметил Дон.
   - А эти шестидюймовые отпечатки? Кто их, по-твоему, оставил - мыши?
   - Постой! - воскликнул Дон. - Ну-ка, взгляни на эхо-сигнал,  азимут  250,
дальность 750 футов. Как будто скала, но  мне  на  миг  почудилось  какое-то
движение.
   Опять ложная тревога?.. Нет, эхо и в самом деле размазанное.
   Честное слово, движется!
   - Сбавь скорость до пол-узла, - сказал Франклин. - И отстань немного, а я
подберусь поближе к нему и включу свет.
   - Необычное эхо! Все время меняется.
   - Похоже, это и есть наш Перси. Пошли.
   Лодка  шла  над   теряющейся   вдали,   покатой   равниной,   по-прежнему
сопровождаемая любопытной свитой морских драконов. На  телеэкране  все,  что
находилось за пределами ста пятидесяти футов, терялось во мгле; дальше  лучи
ультрафиолетовых прожекторов не проникали. Франклин  выключил  все  наружные
огни и продолжал подкрадываться, ориентируясь только по гидролокатору.
   На расстоянии пятисот футов эхо приняло вполне определенный облик,  когда
осталось четыреста футов, развеялись последние сомнения, за триста футов  до
цели рыбья челядь Франклина вдруг поспешно разбежалась, точно  почуяла,  что
здесь небезопасно. Двести футов... Он включил световую приманку. И, помедлив
несколько секунд, нажал клавиши прожекторов и телевизора.
   По дну моря  шагал  лес,  лес  судорожно  извивающихся  стволов.  Великий
кальмар на миг замер, точно осаженный прожекторами: должно быть, он видел их
незримый для человеческого глаза свет. Потом молниеносно подобрал  щупальца,
сжался в плотный обтекаемый ком и ринулся навстречу подводной лодке,  пустив
на полную мощность свой водомет.
   В последний миг кальмар свернул в  сторону,  и  Франклин  успел  заметить
громадный, не меньше фута в поперечнике,  глаз.  Последовал  мощный  удар  в
корпус лодки, и в кабине раздался скребущий  звук,  словно  металл  царапали
огромные  когти.  Франклин  вспомнил  исполосованную  шрамами  толстую  кожу
кашалотов; слава богу, его защищала прочная сталь. Было слышно, как  рвались
провода иллюминации. Ничего, они уже выполнили свое предназначение.
   Определить, что сейчас делает кальмар, не было никакой возможности.
   То и дело лодку сильно встряхивало, но Франклин не пытался отступить.
   Пока нет прямой опасности, можно и потерпеть.
   - Ты не видишь, что он там творит? - жалобно спросил он Дона.
   - Вижу, он держит тебя восемью щупальцами, а  двумя  ловчими  тянется  ко
мне. А как цвет меняет, чудо - не берусь описать. Хотел бы  я  знать,  он  в
самом деле пытается тебя слопать или это в нем страсть играет.
   - Ничего не могу тебе сказать, но  мне  сейчас  кисло.  Живей  заканчивай
съемку, да я выберусь отсюда.
   - Сейчас, сейчас, потерпи еще две минуты, у меня ведь еще  киноаппарат...
Потом испытаем на нем гарпун.
   Эти две минуты показались  Франклину  очень  долгими,  но,  наконец,  Дон
управился со съемкой. Хотя Перси, наверно, успел убедиться, что обнимает  не
головоногое существо, он пока вел себя далеко не робко, а доктор Роберте еще
говорил о пугливости кальмаров.
   - Дон ловко и метко вонзил жало в самую толстую часть мантии  Перси,  где
оно прочно засело, не причиняя моллюску  никакого  вреда.  Неожиданный  укол
заставил моллюска ослабить свою хватку, и Франклин  воспользовался  случаем,
чтобы дать полный вперед. Шершавые шупальца со скрежетом прошлись по обшивке
кормы, лодка вырвалась и устремилась  вверх.  Хорошо,  что  не  понадобилось
оружие, которым на всякий случай обильно оснастили лодку.
   Дон последовал за Франклином, и они стали  ходить  по  кругу  в  пятистах
футах над дном, далеко за пределами прямой видимости. На  экране  индикатора
каменистое дно представлялось  ровной  плоскостью,  но  теперь  посреди  нее
мерцала яркая  звездочка.  Вонзенный  в  Перси  маленький  световой  маяк  -
неполных шесть дюймов в длину и дюйм в поперечнике,  -  начал  работать.  Он
будет мигать больше недели, прежде чем сядут батареи.
   - Запятнали! - ликовал Дон. - Теперь не спрячется.
   - Пока не избавится от жала, - осторожно добавил Франклин. - Если он  его
вытолкнет, начинай все сначала.
   - Ты забываешь, кто ставил маяк, -  внушительно  заметил  Дон.  -  Десять
против одного, что он никуда не денется.
   - Нет уж, - отпарировал Франклин, - биться об заклад с тобой я  не  буду,
ученый.
   До поверхности было еще полмили, и,  нацелив  нос  лодки  вверх,  он  дал
предельный ход.
   - Не будем больше мучить доктора  Робертса,  бедняга  может  заболеть  от
нетерпения. Да мне и самому хочется посмотреть на твои снимки.
   Никогда не приходилось играть главной роли  в  кино,  да  еще  в  паре  с
гигантским кальмаром.
   И в