тышка. Следующую!
   - Осталось три. Пошла.
   - Я ее даже не заметил, не сработала.
   - Осталось две... А теперь одна.
   - Опять холостой. Как нам быть, диктор? Рисковать последней?  Боюсь,  еще
немного, и Перси вырвется - У  нас  нет  другого  выхода.  -  Голос  доктора
Робертса выдавал его тревогу. - Давайте, Дон.
   - Есть! - торжествующе  крикнул  Франклин.  -  Нокаут!  Как  вы  думаете,
надолго?
   - От силы двадцать минут, так что вы всплывайте, не мешкайте. Мы как  раз
над вами. Но не забывайте, что я вам говорил:  не  меньше  десяти  минут  на
последние двести футов. Столько усилий потрачено, не хватало, чтобы все дело
испортила баротравма.
   - Эй, постойте, - вступил Дон. - Я с этих кашалотов глаз не спускаю.  Они
прибавили ходу и идут прямо на нас. Должно быть, заметили  Перси  или  маяк,
который мы в него воткнули.
   - Ну и что? - отозвался Франклин, - Мы их отгоним нашими... нда!
   - Вот именно, Уолт, ты позабыл: мы не  на  дозорных  лодках.  У  нас  нет
сирен. А гул двигателей на кашалота не действует.
   Все верно. Хотя лет пятьдесят назад, когда китов чуть не истребили,  шума
двигателей было бы вполне достаточно. Но с той поры в мире  китов  сменилось
больше десятка поколений;  нынешние  кашалоты  не  шарахались  от  подводных
лодок, тем более когда их манил лакомый кусок. В самом деле, Перси сейчас за
себя не постоит, как бы кальмара не съели прежде,  чем  они  упрячут  его  в
клетку!
   - Мне кажется,  мы  успеем,  -  сказал  Франклин,  озабоченно  прикидывая
скорость кашалотов.
   Никто не мог предусмотреть  такой  помехи;  и  ведь  во  время  подводных
операций всегда так, непременно на корягу напорешься...
   - Пойду побыстрее к отметке двести футов, - снова заговорил  Дон.  -  Там
выждем сколько можно - и к доку. Что скажете, доктор?
   - Больше ничего не остается. Только не забывайте, эти киты,  когда  надо,
развивают пятнадцать узлов.
   - Точно, развивают, но ненадолго, даже  если  обед  из-под  носа  уходит.
Поехали!
   Лодки ускорили всплытие,  кругом  стало  светло,  и  чудовищное  давление
постепенно ослабло. Наконец они вернулись в узкую зону, доступную подводному
пловцу без скафандра. Меньше ста ярдов оставалось до плавучей базы,  но  эта
последняя  ступень  на  пути  к  поверхности  была  самой  критической.   На
протяжении двухсот футов давление понижалось с восьми атмосфер до  одной.  В
теле Перси не было замкнутых воздушных полостей, которые  могли  бы  лопнуть
при чересчур быстром всплытии, но  поди  поручись,  что  никакие  внутренние
органы не пострадают.
   - Киты в полумиле, - доложил Франклин. - Кто сказал,  что  они  не  могут
долго идти с такой скоростью? Через две минуты будут здесь.
   - Не подпускайте их, придумайте какой-нибудь способ, -  взмолился  доктор
Робертс.
   - Что вы предлагаете? - не без иронии осведомился Франклин.
   - Попробуйте сделать вид, что вы их атакуете; может быть, это заставит их
отступить.
   "Не смешно", - подумал Франклин, но другого выбора  не  было.  Он  бросил
напоследок еще один взгляд на явно оживающего Перси и  пошел  средним  ходом
навстречу кашалотам.
   Прямо по носу было три эхо-сигнала - не очень крупные, но это не  утешало
Франклина. Даже если это самки, каждая из них в десять раз больше  слона,  а
скорость сближения достигала сорока миль в час.  И  хотя  он  изо  всех  сил
старался шуметь, проку от этого пока не было.
   А тут еще голос Дона:
   - Перси просыпается! Зашевелился, я чувствую.
   - Идите в док, - скомандовал доктор Роберте. - Мы открыли ворота.
   - Будьте готовы закрыть их, как только я отдам трос. Я  пройду  насквозь,
мне вовсе не улыбается быть в одной банке с Перси, когда он смекнет,  в  чем
дело!
   Франклин слушал все это вполуха. Три эха угрожающе близко надвинулись  на
лодку. Неужели киты раскусят его ложный выпад? Кашалоты  едва  ли  не  самые
драчливые среди обитателей  моря,  этим  они  так  же  отличаются  от  своих
травоядных родичей, как  дикие  буйволы  от  стада  премированных  гернзеев.
Заключительная глава "Моби Дика" написана  под  впечатлением  случая,  когда
кашалот напал на "Эссекс" и потопил судно;
   Франклин совсем не мечтал вдохновить современного писателя на продолжение
этой книги.
   И все же, хотя всего пятнадцать секунд отделяло его  от  них,  он  держал
прежний курс.  Ага,  расходятся  в  стороны!  Струсили?  Во  всяком  случае,
растерялись. Видимо, шум двигателей сбил настройку их локаторов.
   Он сбросил ход, и три кита с любопытством закружили  вокруг  него  в  ста
футах. То один, то другой силуэт мелькал на телевизионном экране. Как  он  и
думал, молодые самки; жаль, что  они  по  его  милости  остались  без  своей
законной добычи-кальмара.
   Франклин сорвал атаку кашалотов; остальное  зависело  от  Дона.  Судя  по
коротким и порой не  совсем  деликатным  возгласам,  которые  вырывались  из
динамика, ему приходилось нелегко. Перси  еще  не  очнулся  совсем,  но  уже
почуял неладное и начал отбиваться.
   Последний акт был лучше всего  виден  с  плавучего  дока.  Дон  всплыл  в
пятидесяти ярдах от него, и тотчас  море  за  кормой  лодки  превратилось  в
колышущееся,  бурлящее  желе.  Развив  предельную  скорость,  Дон  пошел  на
открытые  ворота.  Перси  как-то  вяло  попытался  ухватиться   за   створку
щупальцем, словно он чуял, что ему грозит заточение, но разгон был  чересчур
велик, и щупальце разжалось. Как только кальмар очутился в ловушке,  тяжелые
стальные ворота стали смыкаться, будто  огромные  челюсти,  и  Дон  отпустил
буксирный конец, прикрепленный к хомуту, который обхватывал тело добычи.  Не
медля ни секунды, он выскочил из вторых ворот; они уже сдвигались. Весь этот
маневр занял меньше пятнадцати секунд.
   Когда Франклин вышел на поверхность окруженный тремя разочарованными,  но
нисколько не враждебными кашалотами, остальным участникам операции  было  не
до него. Все  до  единого  -  кто  с  трепетом,  кто  с  торжеством,  кто  с
любопытством, а кто с откровенным недоверием, -  не  отрываясь  смотрели  на
чудовище, которое заметно  оживилось  с  тех  пор,  как  попало  в  бетонный
резервуар. Два десятка труб насыщали воду  пузырьками  воздуха,  и  организм
Перси быстро освобождался от последних остатков  дурманящего  снадобья.  При
свете тусклых желтых  ламп  гигантский  кальмар  принялся  исследовать  свою
тюрьму.
   Сперва он медленно  проплыл  из  конца  в  конец  прямоугольной  коробки,
ощупывая стены. Потом два огромных ловчих щупальца  поднялись  над  водой  и
протянулись к затаившим дыхание людям, которые заполнили галереи дока.
   Щупальца  кальмара  коснулись  наэлектризованной  проволочной   сетки   и
молниеносно  отпрянули.  Перси  повторил  эксперимент  дважды,  прежде   чем
убедился, что с этой стороны выхода нет. И все это  время  он  не  сводил  с
зрителей-лилипутов  взгляда,  исполненного,  казалось,  разума,  ничуть   не
уступающего их интеллекту.
   Когда Дон и Франклин поднялись на  борт,  кальмар  как  будто  уже  успел
смириться с неволей и даже слегка заинтересовался брошенной ему рыбой.
   Два  смотрителя  подошли  к  доктору  Робертсу  и   с   галереи   впервые
по-настоящему увидели чудовище, которое вытащили из морской пучины.
   Они долго рассматривали эти сильные  гибкие  щупальца  стофутовой  длины,
несчетные  присоски  с  жесткими  крючьями,  медленно  пульсирующий   сифон,
громадные  глаза  хищника,  вооружение  которого   превосходило   все,   что
когда-либо видел свет. Наконец Дон высказал мысли обоих:
   - Что ж, получайте, доктор. Надеюсь, вы знаете, как с ним управляться.
   Доктор  Роберте  самоуверенно  улыбнулся.  Он   чувствовал   себя   очень
счастливым. Однако в душу его уже закралась тревога. Ученый  не  сомневался,
что справится с Перси; но сумеет ли он  столковаться  с  начальником  Отдела
китов, когда начнут поступать счета за  научную  аппаратуру,  которую  нужно
заказать, и за горы рыбы, которую будет поглощать Перси?..

Глава 16

   Руководитель Комитета научных исследований выслушал Франклина  с  должным
вниманием, даже с интересом. Уолтер немало  сил  потратил,  чтобы  его  речь
прозвучала убедительно и обоснованно, а закончив ее,  он  почувствовал  себя
неожиданно опустошенным. Он сделал все, что мог; дальнейшее  в  общем-то  от
него не зависело.
   - Мне хотелось бы уточнить несколько вопросов, - сказал министр. - Начнем
с самого естественного: почему вы обратились через Всемирный  секретариат  в
КНИ,  вместо  того  чтобы  пойти  в  научно-исследовательский  отдел  вашего
Главного управления моря?
   Да, вопрос естественный. И щекотливый. Но Франклин  ждал  его  и  заранее
приготовил ответ.
   - Уверяю вас, мистер Фарлан, - ответил он, -  я  не  пожалел  сил,  чтобы
добиться поддержки в Главном управлении. Они заинтересовались, тут и  поимка
кальмара сыграла свою роль. Но "Операция Перси" стала нам куда  дороже,  чем
думали, и пошло: что, да как, да почему... Кончилось тем, что многие  ученые
ушли от нас в другие управления.
   - Знаю, знаю, - сказал с улыбкой министр. - Несколько  человек  попали  к
нам.
   - Ну  вот,  и  теперь  в  нашем  управлении  бесполезно  заговаривать  об
исследованиях, которые не сулят прямой отдачи. Это одна из причин, почему  я
пришел к вам. И, по чести  говоря,  тут  просто  не  обойдешься  без  высших
инстанций. Две глубоководные лодки - это же немалый  расход,  управление  не
может само его утвердить.
   - А если ваше  предложение  пройдет,  вы  ручаетесь,  что  удастся  найти
людей?
   - Конечно. Надо  только  выбрать  правильное  время.  Заграждение  теперь
надежно на сто процентов, за последние три года не было ни  одной  серьезной
аварии, так что у нас, смотрителей, не такая уж большая  нагрузка,  если  не
считать сезон облавы и боя. Вот я и подумал, что было бы неплохо...
   - Использовать расточаемые впустую таланты смотрителей?
   - Ну, зачем же так резко. Я вовсе не хочу сказать, что у нас в отделе  не
умеют организовать работу.
   - Что вы, что вы, - улыбнулся министр, - я ничего такого не подразумеваю.
Но перейдем ко второму вопросу, он более личного свойства.
   Почему вы так упорно пробиваете этот проект? Наверно,  немало  времени  и
сил на него потратили. Наконец вы, скажем прямо, рискуете  навлечь  на  себя
немилость своего начальства, обращаясь непосредственно ко мне.
   На этот вопрос  и  другу  было  бы  нелегко  ответить,  не  говоря  уж  о
незнакомом человеке. Сумеет  ли  этот  господин,  занимающий  столь  высокую
должность  в  государственном  аппарате,  понять   завораживающее   действие
таинственного эха, виденного на экране гидролокатора всего один раз, да и то
несколько лет назад? Должен понять, ведь он - пусть отчасти - ученый.
   - Я старший смотритель, - объяснил Франклин. - Но  в  этом  качестве  мне
осталось служить недолго - не тот возраст:  тридцать  восемь  лет,  придется
расстаться с морем. И вообще я любопытный; видно, надо было самому  пойти  в
науку. Мне очень хочется решить эту загадку, хотя  надежд  на  успех  совсем
мало.
   - Да, вам будет нелегко. Эта карта, на которой вы обозначили  достоверные
наблюдения, покрывает почти половину Мирового океана.
   - Я знаю, на первый взгляд это безнадежно, но наши новые гидролокаторы  в
три раза мощнее прежних, а эхо такого размера сразу бросится в глаза. Не  я,
так кто-нибудь другой, это теперь только вопрос времени.
   - И вам хочется, чтобы это были бы. Что ж, это вполне резонно.
   Когда пришло ваше  первое  письмо,  я  переговорил  с  нашими  биологами,
услышал три разных мнения - и ни одного обнадеживающего. Некоторые признают,
что такие эхо-сигналы в самом  деле  наблюдались,  но  относят  их  за  счет
дефектов гидролокатора или особого состояния воды.
   Франклин фыркнул.
   - Кто сам видел эти эхо, никогда так не скажет.  А  что  касается  всяких
ложных эхо и дефектов аппаратуры,  то  уж  мы-то  их  распознаем,  это  наша
обязанность.
   - Согласен. Другие считают, что все... скажем так: обычные морские змеи -
не что иное, как кальмары, ремень-рыбы  и  угри,  что  это  их  видели  ваши
дозорные. Их или крупную глубоководную акулу.
   Франклин покачал головой.
   - Все эти эхо и знаю. А тут совсем другое.
   - Третье возражение - чисто теоретическое.  В  океанской  пучине  слишком
мало пищи, очень крупное, активно передвигающееся животное не прокормится.
   - Откуда такая уверенность? Каких-нибудь сто лет назад  ученые  твердили,
что на дне океана не может быть никакой жизни. Но ведь оказалось  -  чепуха,
мы в этом убедились.
   - Ничего не скажешь, вы хорошо подготовились. Ладно, посмотрим, что можно
будет сделать.
   - Большое спасибо, мистер Фарлан. Пожалуй, лучше, чтобы у нас в отделе не
знали, что я побывал у вас.
   - Мы не проговоримся, да ведь они сами сообразят.
   Министр встал, и Франклин решил, что разговор окончен. Он ошибся.
   - Постойте, мистер Франклин, не уходите, - сказал министр. - Помогите мне
сперва разобраться в одном деле, которое занимает меня уже много лет.
   - Какое дело?
   - Я до сих пор никак не возьму  в  толк,  как  мог  смотритель,  то  есть
человек, прошедший специальную подготовку, среди ночи оказаться  за  Большим
Барьером на глубине пятисот футов с одним только обычным аквалангом.
   После этих слов, которые сразу меняли их отношения,  они  долго  смотрели
молча друг на друга. Франклин усиленно рылся в памяти, но  лицо  собеседника
не вызвало в нем никаких ассоциаций. Это было так  давно,  после  того  было
столько всяких встреч.
   - Вы один из тех, кто вытащил меня? Тогда я в большом долгу перед вами. -
Он остановился, потом добавил:
   - Понимаете, это не был несчастный случай.
   - Я так и думал. Тогда все ясно. И раз уж об этом зашла речь: что стало с
Бертом Деррилом? Почему-то я ничего не смог узнать о нем.
   - Его погубили долги, ведь "Морской лев" не окупал себя. Последний раз  я
видел Деррила в Мельбурне, он страшно сокрушался: тогда только что  отменили
таможенные пошлины и  честные  контрабандисты  остались  без  заработка.  Он
попытался  получить  страховку  за  "Морского   льва"   -   устроил   вполне
убедительный пожар и недалеко от берега оставил судно. Лодка пошла  ко  дну,
но оценщики не поленились спуститься следом, обнаружили, что  перед  пожаром
было снято все ценное оборудование, и  стали  задавать  капитану  неприятные
вопросы. Не знаю уж, как он выпутался.
   Собственно, на том и кончилась карьера старого  мошенника.  Он  запил,  и
как-то ночью - это было в  Дарвине  -  ему  вздумалось  искупаться.  Капитан
прыгнул с пирса, но он забыл про  отлив,  а  там  разница  уровня  достигает
тридцати футов. В итоге капитан Деррил сломал себе шею, и многие - не только
кредиторы - искренне горевали.
   - Бедняга Берт... На Земле будет скучно жить, когда совсем  не  останется
таких, как он.
   В устах видного деятеля Всемирного секретариата такие  слова,  бесспорно,
звучали еретически. Но Франклин слушал их с радостью, и  не  только  потому,
что сам думал так же. Ему стало ясно, что он неожиданно  обрел  влиятельного
друга и надежды на успех его замысла чрезвычайно выросли.
   После этого разговора долго ничего не  было  слышно,  но  Франклин  и  не
рассчитывал, что колеса завертятся сразу, а потому не огорчался.  Тем  более
что работы хватало. До периода затишья оставалось целых три  месяца,  а  тут
еще на него взвалили ряд не слишком серьезных, но и не очень приятных дел.
   Впрочем, к одному случаю эти определения  не  подходили:  на  свет  божий
явилась большеглазая и  горластая  Энн  Франклин,  и  Индра  начала  всерьез
сомневаться, что ей удастся продолжать свою ученую карьеру.
   Отца не было  дома,  когда  родилась  дочь.  Во  главе  отряда  из  шести
подводных лодок он ходил к островам Прибылова; там они  устроили  облаву  на
косаток, а то уж очень много их развелось. Франклин и раньше выполнял  такие
задания, но в этот раз благодаря усовершенствованной технике  отряд  добился
особенно большого успеха. Под водой разносились записанные на  ленту  голоса
тюленей и мелких китов, и притаившиеся лодки ждали убийц.
   Косатки сходились сотнями, их  били  беспощадно.  Отряд  истребил  больше
тысячи косаток, прежде чем вернулся на базу. Работа была тяжелая, порой даже
опасная, но, хотя Франклин понимал, как это нужно, ему  вовсе  не  нравилась
роль ученого мясника. Красота  и  стремительность  этих  свирепых  охотников
втайне его восхищала, и он даже обрадовался, когда добыча  пошла  на  убыль.
Похоже  было,  что  горький  опыт  научил   косаток   осторожности.   Теперь
экономистам решать, есть ли смысл повторять эту операцию в следующем сезоне.
   Только кончилось это дело, и Франклин примчался домой, чтобы излить  свою
нежность на маленькую Энн (которая даже не признала отца), как его отправили
на Южную Георгию. Здесь нужно было выяснить, с чего это киты, которые прежде
безропотно заплывали в бойню, вдруг стали подозрительными и никак не  хотели
входить  в  электрические  шлюзы.  Правда,  загадка  решилась   без   помощи
Франклина. - Пока он доискивался психологических  факторов,  один  сметливый
молодой  инспектор  обнаружил,   что   кровь   из   перерабатывающих   цехов
просачивается в море. Неудивительно, что киты, хотя у них  обоняние  слабее,
чем у других морских животных,  настораживались,  когда  движущиеся  барьеры
подталкивали их туда, где столько их родичей встретили свой смертный час.
   Как главный смотритель, которого уже готовили на  более  серьезные  роли,
Франклин был теперь, так сказать, разъездным мастером на все руки,  и  Отдел
китов направлял его всюду, где возникало какое-нибудь  осложнение.  Его  это
вполне устраивало, огорчали только частые отлучки из дома. Когда втянешься в
смотрительскую работу, обычная дозорная служба и присмотр за стадами  быстро
теряют привлекательность. Правда, Дон Берли считает свою  работу  достаточно
волнующей и интересной, но ведь он лишен честолюбия да и вообще звезд с неба
не хватает. Франклин думал об этом  без  тени  превосходства;  речь  шла  об
очевидном факте, который Дон первым был готов признать.
   Уолтер  находился  в  Англии  (его  пригласили  на  заседание  Китобойной
комиссии как эксперта-консультанта, и он  рьяно  отстаивал  интересы  своего
отдела), когда его разыскал по телефону весьма озабоченный доктор Люндквист,
сменивший доктора Робертса, который перешел из Отдела китов на гораздо лучше
оплачиваемую должность в Мэринленд.
   - Только  что  от  Комитета  научных  исследований  пришли  три  ящика  с
аппаратурой. На них указано ваше имя, хотя мы ничего такого не заказывали. В
чем тут дело?
   Ну, конечно, этого следовало ожидать; прислали в его отсутствие.  И  если
начальник отдела проведает об этом прежде, чем Франклин  успеет  подготовить
почву, будет фейерверк.
   - Слишком долго рассказывать, - ответил он  Люндквисту,  -  а  мне  через
десять минут надо быть в Комиссии. Уберите их куда-нибудь до моего  приезда,
я вернусь и все объясню.
   - Надеюсь, здесь не кроется ничего... такого...
   - Не беспокойтесь. Послезавтра увидимся. Если Дон Берли появится на базе,
попросите его проверить, что прислали. Документы я подпишу, когда приеду.
   Да, задача... Внести в  инвентарные  списки  отдела  имущество,  которого
никто официально не заказывал, так чтобы избежать нежелательных вопросов,  -
это будет не легче, чем выследить Великого Морского Змея.
   Но  он  напрасно   беспокоился.   Его   новый   могущественный   союзник,
руководитель Комитета научных исследований, предвидел возможные  осложнения.
Аппаратура предоставлялась  Отделу  взаймы;  ее  надлежало  возвратить,  как
только она освободится. Больше того, начальнику Отдела китов намекнули,  что
экспедиция задумана КНИ. Поверит он или нет, это его дело, но  официально  к
Франклину нельзя, было придраться.
   - Раз уж вы в курсе дела, Уолтер, - сказал  начальник,  когда  снаряжение
было извлечено из ящиков, - расскажите нам