что фотограф  снял  этот  кадр  в  бассейне  на
острове Герон, не замочив при этом даже ног?
   Если исключить идиотский каламбур под фотографией на  обложке  ("Наш  Кит
Китыч" - это надо же!), Франклин был  доволен;  его  чувства  разделяли  все
сотрудники отдела, Главного морского управления и даже Всемирной организации
продовольствия. Разве мог кто-нибудь  предполагать,  что  эта  самая  статья
навлечет на Отдел китов величайший в его истории кризис.
   И дело вовсе не  в  недостатке  прозорливости.  Иногда  можно  предвидеть
будущее и загодя принять  нужные  Меры,  но  бывает  и  так  в  человеческой
практике, что события, как будто ничем не связанные между  собой,  -  словно
они происходят  в  разных  мирах,  -  оказывают  друг  на  друга  прямо-таки
ошеломляющее воздействие.
   Полвека потребовалось, чтобы Отдел китов достиг своего нынешнего размаха:
двадцать  тысяч  сотрудников,  общая  стоимость  снаряжения  -  больше  двух
миллиардов долларов. Одно из звеньев построенного на научной основе мирового
государства, наделенное соответствующим авторитетом и властью.
   И вот его до самого основания потрясли добрые слова человека, который жил
за полтысячелетия до нашей эры.

***

   Первые признаки надвигающейся бури застигли Франклина в Лондоне.
   Вообще-то работники аппарата Всемирной организации продовольствия нередко
обращались к нему через голову его непосредственных  начальников  в  Главном
морском управлении. Но на этот раз сам генеральный секретарь ВОП вмешался  в
текущие дела Отдела китов, заставив Франклина все бросить и  отправиться  за
тридевять земель, в маленький цейлонский городишко с  каким-то  головоломным
названием.
   К счастью, лето в Лондоне выдалось  жаркое,  и  когда  оказалось,  что  в
Коломбо жарче всего на каких-нибудь десять  градусов,  это  было  не  трудно
перенести.  В  аэропорту  его  встречал  местный  представитель  ВОП,   явно
чувствующий себя очень удобно в прохладном саронге - одежде, которую  теперь
признали  даже  самые  консервативные  европейцы.  Франклин  поздоровался  с
должностными лицами, облегченно вздохнул, не  увидев  репортеров,  способных
рассказать ему о его задании больше того, что он сам знал, и быстро прошел к
самолету местной линии, на котором  ему  предстояло  покрыть  последние  сто
миль.
   - А теперь, - сказал он, когда внизу замелькали аккуратные многоугольники
автоматизировамых чайных плантаций, - введите меня, пожалуйста, в курс дела.
С какой стати вдруг понадобилось срочно гнать меня в эту Анна...
   - Анурадхапура. Разве генеральный секретарь вам не объяснил?
   - Мы с ним виделись всего пять минут  в  Лондонском  аэропорту.  Так  что
давайте все с самого начала.
   -  Тогда  слушайте.   Это   назревало   вот   уже   несколько   лет.   Мы
сигнализировали, но начальство  считало  это  пустяками.  А  тут  в  "Земле"
появилось ваше интервью, и дело приняло серьезный оборот. Маханаяке  Тхероон
пользуется огромным влиянием на Востоке, вы еще не  раз  услышите  о  нем  -
прочел статью и сразу же попросил нас  помочь  ему  ознакомиться  с  работой
Отдела китов. И мы не можем ему отказать, хотя нам отлично известно,  что  у
него на уме. Он захватит с  собой  кинооператоров  и  соберет  материал  для
решительного пропагандистского наступления против отдела. Потом,  когда  эта
кампания сделает свое дело, потребует референдума. И если итог  будет  не  в
нашу пользу, нам придется очень туго.
   Кусочки мозаики легли на место, теперь  картина  была  ясна.  На  секунду
Франклин подосадовал, что его оторвали от дела и послали в такую даль  из-за
какого-то вздора. Правда, те, кто отправил его сюда, не считают это вздором;
вероятно, они лучше его представляют себе силы, которые введены в бой. Глупо
недооценивать могущество религии, пусть даже такой миролюбивой  и  терпимой,
как буддизм.
   Всего сто лет назад это было бы немыслимо.  Но  коренные  политические  и
социальные перемены последних десятилетий  подготовили  почву.  Три  главных
конкурента буддизма потерпели  крах,  и  среди  всех  религий  он  один  еще
сохранял заметную власть над умами.
   Христианство, не успев оправиться от ударов, нанесенных  ему  Дарвшкйа  и
Фрейдом,  было  окончательно  добито   археологическими   открытиями   конца
двадцатого столетия. Индуизм с его изумительным пантеоном богов и богинь был
обречен на гибель в век научного  рационализма.  И  наконец,  мусульманство,
подорванное теми же факторами, совершенно утратило престиж, когда восходящая
звезда Давида затмила тусклый полумесяц Пророка.
   Эти три веры не исчезли  окончательно,  однако  их  былой  власти  пришел
конец.  Только  учение  Будды,  заполнив  вакуум  после  других   верований,
ухитрилось не только сохранить, но и укрепить свое  влияние.  Буддизм  -  не
религия, а философия, он не основан на откровениях, которые может  разрушить
молоток археолога, поэтому удары, сокрушившие прочих великанов, не причинили
ему  ущерба.  Правда,  его  огромное   здание   было   очищено   внутренними
реформами,но фундамент остался в неприкосновенности.
   Франклин отлично знал, что одно из основных правил буддизма - уважение ко
всему живущему. Правда, мало кто из буддистов понимал этот закон  буквально,
и они охотно пускали в ход софизм  -  мол,  не  грех  есть  мясо  животного,
убитого другим. Однако в последние годы стали добиваться, чтобы этот принцип
соблюдался строже, а  посему  вегетарианцы  и  мясоеды  повели  нескончаемые
споры, полные всевозможных словесных хитросплетений. Но Франклину никогда не
приходило в голову, что эти раздоры могут  практически  повлиять  на  работу
Всемирной организации продовольствия.
   - Теперь расскажите мне, - попросил он,  скользя  взглядом  по  убегающим
назад зеленым  пригоркам,  -  что  за  человек  этот  Тхеро,  с  которым  вы
собираетесь меня познакомить.
   - Тхеро -  это  титул,  что-то  вроде  архиепископа.  Его  настоящее  имя
Александр Бойс, он родился в Шотландии шестьдесят лет назад.
   - В Шотландии?
   - Да, он первый европеец, достигший вершин  буддийской  иерархии,  и  это
далось ему нелегко. Один мой друг, бхикку -  то  есть  монах,  -  однажды  с
горечью  сказал  мне,  что  Маха  Тхеро   -   самый   настоящий   старейшина
пресвитерианской общины, только он родился с опозданием на пятьсот лет,  вот
и взялся преобразовать буддизм, а не свою шотландскую церковь.
   - А как он вообще попал на Цейлон?
   - Хотите верьте, хотите нет, он тогда работал на киностудии  на  какой-то
второстепенной должности. Ему было около двадцати.
   Рассказывают,  будто  он  приехал  в  пещерный   храм   Дамбулла,   чтобы
запечатлеть на киноленте умирающего Будду, и был обращен. За двадцать лет он
стал большим человеком, и почти  все  реформы,  которые  последовали  затем,
связаны с  его  именем.  Двух  тысячелетий  довольно,  чтобы  загнила  любая
религия, потом истоки надо чистить. На Цейлоне этим занялся Маха  Тхеро,  он
изгнал индуистских богов, которые просочились в храмы.
   - И теперь ищет, какие еще миры покорить?
   - Да, похоже на то. Делает вид, будто ему нет дела до политики, хотя  уже
свалил  два-три  правительства  мановением  своего  мизинца.  У  него   тьма
последователей на Востоке. Его программу "Голос Будды" слушают несколько сот
миллионов человек, а общее число сочувствующих определяют в  один  миллиард;
правда, они не во всем с  ним  согласны.  Теперь  вы  понимаете,  почему  мы
считаемся с Маха Тхеро?..
   Так вот кто скрывается за странным титулом! Франклин вспомнил,  что  года
два или три назад "Земля" посвятила большую статью  преподобному  Александру
Бойсу. (Так что их даже что-то объединяет.) Жаль, он не прочел  эту  статью,
но тогда она его вовсе не интересовала, ему даже не запомнился портрет.
   - Это кроткий -  с  виду,  -  небольшого  роста  человек,  -  рассказывал
представитель, - с ним очень легко ладить. Вы убедитесь в его  дружелюбии  и
сговорчивости, но уж если он что решит, то все препятствия  со  своего  пути
сметет, как движущийся ледник. Нет, нет,  он  отнюдь  не  фанатик.  Если  вы
докажете необходимость ваших действий, он не будет мешать, хотя бы в душе  и
не одобрял их. Его никак не  устраивает  кампания  за  большее  производство
мяса, которую мы здесь развернули, но он понимает, что  все  не  могут  быть
вегетарианцами. Со своей стороны, и мы пошли на уступки, отказались от мысли
строить мясокомбинаты в священных городах, как было задумано сначала.
   - Почему же он вдруг заинтересовался Отделом китов?
   - Видно, решил, что на каком-то рубеже надо давать бой. А  вам  разве  не
кажется, что китов  нельзя  ставить  в  один  ряд  с  другими  животными?  -
Представитель сказал это не совсем уверенно,  словно  ожидал  отрицательного
ответа, даже усмешки.
   Франклин промолчал. Он сам двадцать лет искал ответа на этот  вопрос;  по
счастью, открывшаяся внизу картина избавила его  от  необходимости  что-либо
говорить.
   Здесь некогда был величайший город мира, город, рядом  с  которым  Рим  и
Афины в пору их расцвета показались бы деревнями, город,  который  по  числу
жителей и размерам уже две тысячи лет спустя превзошли только такие  города,
как Нью-Йорк и  Лондон.  Цепь  огромных  искусственных  озер  -  до  мили  в
поперечнике - окружала древнюю резиденцию сингальских королей.
   С воздуха особенно бросался в глаза резкий контраст между старым и  новым
в современной Анурадхапуре. Тут  и  там  между  ажурных  красочных  строений
двадцать первого столетия выделялись могучие купола огромных дагоб.
   Самолет прошел совсем низко над самой большой из них - Абхаягири.
   Кирпичная кладка купола давно поросла травой, даже мелкими  деревцами,  и
теперь  великолепный  храм  казался  попросту  горкой,  из  которой   торчал
сломанный шпиль. Из всех пирамид,  сооруженных  фараонами  на  берегу  Нила,
только одна превосходила размерами эту "горку".
   Франклин побывал в местной конторе ВОП, побеседовал с управляющим,  изрек
несколько банальных фраз пронюхавшему о его прибытии репортеру, не  торопясь
перекусил - и после всего этого сказал себе, что все ясно. Если разобраться,
это рядовая задача из области рекламы и информации. Что-то в этом роде  было
три недели назад, когда одна падкая на сенсации  и  не  слишком  склонная  к
точности газета напечатала статью о  способах  боя  китов,  и  на  Франклина
набросилось около дюжины обществ по борьбе  с  жестокостью.  Была  назначена
комиссия, она живо разобралась и отвергла все обвинения, так  что  никто  не
пострадал, кроме сотрудника газеты, готовившего статью.
   Но, глядя через несколько часов на  устремленный  ввысь  золоченый  шпиль
Руанвели-дагобы, Франклин чувствовал себя уже не так уверенно.
   Исполинский белый купол был очень искусно  восстановлен,  ни  за  что  не
скажешь, что его заложили почти двадцать два столетия назад. Статуи слонов в
натуральную величину окружали мощеный дворик  храма,  образуя  стену  длиной
более четверти мили.  Искусство  и  вера,  объединившись,  создали  один  из
мировых шедевров  архитектуры.  Все  здесь  дышало  древностью.  "Многие  ли
творения современного человека доживут в такой сохранности до 4000 года?"  -
спросил себя Франклин.
   Солнце раскалило огромные плиты; хорошо, что, разуваясь у  ворот,  он  не
снял  носки.  У  подножия  купола  -  вздымающейся  к  ясному  синему   небу
ослепительно белой горы - стояло одноэтажное современное здание. Его строгие
линии  и  светлые  пластиковые  стены  отлично  сочетались  с  произведением
архитекторов, умерших за сто лет до нашей эры.
   Бхикку в шафрановом  облачении  провел  Франклина  в  уютный  и  опрятный
кабинет Тхеро, где царил искусственный климат. Такой же кабинет мог  быть  у
любого официального лица в любой части света, и преследовавшее  Франклина  с
той минуты, как он вошел в дворик храма, чувство  неловкости,  которое  было
вызвано непривычной обстановкой, поумерилось.
   При виде гостя Маха Тхеро встал. Он и впрямь был невысокого роста,  всего
лишь по плечо Франклину. Блестящая бритая голова  как-то  обезличивала  его,
трудно было угадать, что он думает, еще труднее определить, какого он склада
человек. С первого взгляда он не производил сильного впечатления, но тут  же
Франклин вспомнил, сколько малорослых людей  было  среди  деятелей,  которые
потрясли мир.
   Хотя Маханаяке Тхеро покинул родину сорок лет назад,  шотландский  акцент
остался. В таком окружении он звучал совсем странно, даже забавно, но  через
несколько минут Франклин перестал его замечать.
   -  Вы  очень  добры,  мистер  Франклин,  проделали  такой   путь,   чтобы
встретиться со мной, -  приветливо  произнес  Тхеро,  пожимая  ему  руку.  -
Признаюсь, я не ждал, что моя просьба будет рассмотрена так быстро.
   Надеюсь, я вам не причинил хлопот?
   - Нет, нет, - бодро ответил Франклин. - Должен сказать вам, - добавил  он
уже более искренне, - здесь все так ново для меня, что я  только  рад  этому
путешествию.
   - Отлично! - воскликнул Тхеро с радостью в голосе. -  Я  тоже  предвкушаю
путешествие на вашу базу на Южной Георгии. Не знаю, правда, придется ли  мне
по душе тамошняя погода.
   Франклин вспомнил свои инструкции: "Если можно,  отговорите  его,  но  не
перегибайте палку". Что ж, кажется, самая пора делать первый ход.
   - Вот об этом самом я хотел поговорить с вами, ваше преподобие,  -  начал
он, надеясь, что выбрал правильный  титул.  -  Сейчас  на  Южной  Георгии  в
разгаре зима, цехи, по сути дела, законсервированы до весны.
   По-настоящему работа развернется месяцев через пять.
   - Как же я не подумал об этом! Да, да...  Понимаете,  я  еще  никогда  не
бывал в Антарктике и давно мечтаю об этом. А  тут,  можно  сказать,  предлог
появился. Ну ладно, тогда остается какая-нибудь из северных баз.
   Что вы посоветуете - Гренландию или Исландию? Назовите самое удобное  для
вас место. Мне вовсе не хочется затруднять вас.
   Последние слова Маха Тхеро обезоружили Франклина еще до начала боя.
   Он сразу уразумел, что такого противника не перехитришь и  не  собьешь  с
толку, - придется сопровождать этого Тхеро, не отставая от него ни  на  шаг;
авось обойдется...

Глава 20

   Над широким заливом  вырастали  пышные  султаны  пара  -  огромное  стадо
неуверенно ходило по кругу;  неуверенно  не  потому,  что  было  насторожено
голосами, которые зазвали его в эту бухту между гор, а потому, что не  знало
зачем. Киты привыкли  всю  жизнь  выполнять  приказы  в  виде  вибраций  или
электрических импульсов, отдаваемые -  маленькими  существами,  которых  они
признали своими повелителями.  Они  давно  убедились,  что  приказы  эти  не
приносят им вреда, напротив, часто приводят  на  богатые  пастбища,  которых
киты сами не отыскали бы, так как весь опыт и наследственная память говорили
им, что эти  участки  моря  должны  быть  бесплодными.  А  иногда  маленькие
повелители обороняли их от косаток, отгоняли кровожадную шайку, не давая тем
разорвать на клочки свою добычу.
   Киты не ведали ни врагов,  ни  страхов.  Не  первое  поколение  бороздило
Мировой океан, живя в сытости и довольстве, какого никогда не испытывали  их
предки. Благодаря заботе своих хозяев они за  полвека  прибавили  в  среднем
десять процентов в росте и тридцать процентов в весе.  В  эти  самые  дни  в
Гольфстриме резвился со своей супругой и новорожденным детенышем глава всего
племени стопятидесятидвухфутовый синий кит С.
   69322, более известный под кличкой Левиафан. В прежние эпохи он  не  смог
бы достичь таких размеров; конечно, этого не докажешь, но,  по-видимому,  он
был самым крупным животным в истории Земли.
   Неразбериха мало-помалу  сменилась  порядком,  когда  электрическое  поле
повело  стадо  по  незримым  коридорам.  За  электрическими  барьерами  были
бетонные, и дальше киты один за другим шли по четырем параллельным дорожкам.
Автоматы измеряли и взвешивали каждого, недомерков отделяли и  возвращали  в
море, а они, слегка озадаченные всей этой процедурой,  и  не  замечали,  как
сильно поредели их ряды.
   Те, которые прошли контроль, доверчиво плыли по двум дорожкам, ведущим  в
широкий и мелкий залив. Еще не во всем можно было положиться  на  машины,  и
тут люди следили, чтобы не было ошибок, проверяли животных  и  записывали  в
книгу номера тех, которые выходили из залива  в  последний,  очень  короткий
путь - на бойню.
   -  С.  52111  идет,  -  сказал  Франклин  Тхеро;  они  стояли  в   кабине
наблюдательного поста. - Семидесятифутовая самка родила пять  детенышей,  ее
зрелая пора уже позади.
   За его спиной бесшумно работали  кинокамеры  в  руках  обритых  наголо  и
облаченных в шафрановые рясы операторов,  мастерство  которых  так  удивляло
Франклина, пока он не узнал, что они учились в Голливуде.
   Животные ничего не подозревали и скорее всего даже не чувствовали легкого
прикосновения гибких медных пальцев. Вот кит спокойно плывет по загону,  миг
- и это безжизненная туша, еще  двигающаяся  вперед  по  инерции.  Пятьдесят
тысяч ампер молнией пронзали сердце, не оставляя  времени  для  предсмертных
судорог.
   В конце загона исполинская туша попадала на широкую  ленту  транспортера.
Короткий подъем - и кит ложился  на  вращающиеся  валики,  которые  терялись
вдалеке.
   - Самый длинный в мире конвейер такого типа, - сообщил Франклин;  он  был
вправе гордиться. - Его грузоподъемность десять китов, то есть около  тысячи
тонн. Мы всегда размещаем разделочные цехи минимум в  полумиле  от  загонов.
Конечно, это влечет за собой дополнительные расходы и затрудняет  нам  выбор
места для боен. Зато можно не опасаться, что  китов  напугает  запах  крови.
Согласитесь: ток умертвляет их мгновенно, и животные до последней секунды не
проявляют никакой тревоги.
   - Верно, - сказал Тхеро.  -  Все  происходит  очень  гуманно.  Кстати,  с
китами, наверно, было бы трудно справиться, если бы  они  пугались?  Или  вы
сделали бы то же самое только ради того, чтобы пощадить их чувства?
   Каверзный вопрос, Франклин не знал, как лучше  на  него  ответить;  и  за
последние дни он не раз оказывался в таком положении.
   - Вероятно, это зависело бы от ассигнований, - медленно произнес он. -  А
их в конечном счете утверждает Всемирная ассамблея. Наша доброта зависит  от
финансовых органов. Но ведь ваш вопрос чисто теоретический.
   - Безусловно, однако есть и другие, не  столь  теоретические  вопросы,  -
отозвался преподобный Бойс, провожая задумчивым  взглядом  восемьдесят  тонн
мяса и костей, увлекаемых вдаль рольгангом. -  Может  быть,  мы  вернемся  в
машину? Мне хотелось бы посмотреть, что происходит на том конце.
   А я, мрачно подумал Франклин, не прочь посмотреть, как вы и ваши  коллеги
к этому отнесетесь. Большинство посетителей выходили  из  разделочных  цехов
бледные и слегка потрясенные; кое-кто падал в обморок.
   В  Отделе  китов  стало  ходячей  остротой,  что  наглядный  урок  -  как
производят пищевые  продукты  -  на  много  часов  отбивает  аппетит  любому
непосвященному.
   За сто ярдов они ощутили зловоние. Уголком глаза  Франклин  заметил,  что
молодому бхикку, который нес звукозаписывающий аппарат, уже не по  себе;  но
Маха Тхеро держался как ни в чем не бывало. Он и пять минут спустя оставался
таким же спокойным и бесстрастным, созерцая смердящий  ад,  где  исполинские
туши превращались в горы мяса, костей и внутренностей.
   - Позвольте напомнить вам, - сказал Франклин, - что почти двести лет  эту
работу делали вручную, подчас в штормовую погоду  на  кренящейся  палубе.  И
теперь неприятно смотреть, а вы представьте себе, что сами орудуете вон  там
внизу ножом длиной с метр!
   - Что ж, представить себе можно, - ответил Тхеро, - а впрочем, не стоит.
   Он повернулся к операторам, отдал им какие-то  распоряжения,  потом  стал
внимательно наблюдать, как рольганг подает следующего кита.
   Фотоэлектрические глаза уже прощупали могучую тушу и сообщили все  данные
счетной машине, которая управ