не серчай, но я что-то не хочу ужинать, на
меня не готовь.
     - Хорошо, но, может, хотя бы кофе?
     - Нет, спасибо, не хочу.
     - Как знаете.
     Джон не заставил себя долго ждать:
     - Джейн, моя  хорошая, я совершенно не хочу есть, ты уж меня прости, но
я лучше приду к тебе сразу после ужина, хорошо?
     - После радиосвязи с тобой остался один капитан, которому мне предстоит
готовить ужин. Может, и он не захочет, как ты думаешь?
     - Хм, ну, если ты ему предложишь не ужинать, то он наверняка откажется.
     - Нет, я попробую намекнуть на данное обстоятельство.
     - А сама-то ты хочешь есть, а то, чтобы тебе составить компанию, я могу
поужинать  с  тобой?  При  мысли,  что  мы  будем  ужинать  вместе,  у  меня
разгорается жуткий аппетит.
     - В том-то и дело, что я тоже не хочу ужинать. Как я освобожусь, я тебе
дам знать.
     Сделав секундную паузу, Джейн нажала кнопку вызова капитана:
     - Капитан, что Вам приготовить на ужин?
     - То же, что и остальным.
     - Но остальные отказались.
     - Я присоединяюсь к ним.
     - Вас поняла, сегодня ужин отменяется.
     Джейн, услышав это, задумалась. Ей было как-то неудобно вызывать Джона.
В голове крутились мысли о женской  чести, независимости. Но в душе какой-то
непонятный, чуть-чуть  добрый, чуть-чуть злой волшебник звал куда-то,  светя
ярким огоньком  крохотной свечи, ласково улыбаясь  и дуя  в  лицо дурманящей
теплотой.  Он  звал   туда,  где  неизведанные  места,  нетронутые   родники
хрустальной воды и парные  облака  во  власти холодно-мятных  небес. У Джейн
было  такое  чувство, что оттуда обратной дороги  нет. И  потому ей хотелось
остаться  здесь,  хотя здесь скучно,  но  привычно.  Эта борьба  длилась  бы
неизвестно сколько, но ее думы прервал сам Джон:
     - Джейн, я уже сделал все проверки, капитан собирается ужинать?
     - Нет, он тоже отказался.
     - Ага. Значит,  ты свободна? Я сейчас докладываю капитану и могу к тебе
приплыть, если ты не возражаешь.
     - Плыви...
     Капитан думал...
     В это время голубое  облако сконцентрировалось на  стеблях  лиан, потом
свернулось  в клубок и стремительно метнулось  в  угол,  словно  хрустальная
ваза,  рассыпалось  на  мелкие  кусочки,  растеклось  по  полу,  став  опять
невидимым. Концентрация энергии уменьшилась, достигнув своего результата...
     Рабочий день подходил к концу.
     Стукнув  в овальный  люк  каюты,  Джон осторожно заплыл  в  апартаменты
Джейн. Она  сидела на стуле, облачившись  в костюм из  ферромагнитной ткани.
Джона пробило сковывающее оцепенение: Джейн, смотря на него с легкой  доброй
улыбкой, казалось, изнутри сияла волшебным светом. Она походила на сказочную
добрую  фею.  При этом  виде  Джону  стало грустно,  на его  лице  появилось
выражение жалкой тоски. Он  олицетворял  собой  безысходную непричастность к
вере во что-то лучшее.
     - Джон, что случилось? - спросила Джейн, недоуменно глядя на него.
     - Нет, ничего,  Джейн. Не  пугайся, -  медленно сказал  Джон,  усиленно
растирая виски  и напряженно о чем-то  думая, - понимаешь,  я сейчас  просто
подумал, даже не знаю, как сказать... Я приплыл к тебе, и когда увидел  тебя
такую,  то  ты  мне  показалась  какой-то  недосягаемой,  нетенной,  точнее,
некосмической... Понимаешь? Мне  почему-то захотелось  стать твоим слугой, а
ведь где начинается рабство, там кончается любовь, и  вообще, где  кончается
любовь, там начинается что-то непонятное, даже нечеловеческое: или унижение,
или  гордость, или подлость, или скупость.  Видимо,  я напрочь  отвык видеть
тебя не повседневной, или не знаю...
     Он  медленно вращался посреди каюты,  схватившись руками  за  голову  и
говоря  так, словно при каждом слове его пронзала дикая нечеловеческая боль.
Джейн какое-то мгновение  сидела в смутном оцепенении.  Ее  рука медленно  и
робко сползла с коленей, покатилась вниз, отстегнула магнитные присоски, и в
следующий миг стремительно, словно стрела, Джейн метнулась в  центр каюты, к
Джону, обволокла его тело, оплела, запуталась в  нем, связавшись космическим
узлом.
     Капитан   думал...   Взвешивал...   Сопоставлял...  Думал...   Решал...
Решался... Боялся пропустить...
     Уже  давно  спал  Робин.  Ворочаясь  и  изредка почесываясь в  постели,
которая стала почему-то  неуютной и холодной, засыпал Дэнил. Голубое облако,
словно  текучая лужа,  просочилось  через шахту на нижние  этажи и незаметно
залилось в каюту к капитану, испарившись там и став невидимым...
     - Джон,  если капитан  спросит твое мнение  насчет побега,  что  ты ему
ответишь?
     - Отвечу, что мое мнение совпадает с твоим, милая.
     - А если серьезно?
     - Я и так серьезно.
     - Ну а если бы меня не было?
     - Трудно сказать.
     Джон на мгновение замолчал, а потом начал рассуждать вслух:
     - Это очень трудный вопрос. Я капитану сейчас не  завидую. Ему  труднее
всех. Попробуем вычислить ответ логически...
     - Опять без логики ни на шаг? - прервала его Джейн.
     -  Куда  без нее, родимой? Она  позволяет наиболее  точнее и  детальнее
рассмотреть любой вопрос, лишь  дураки и самодуры  ей  не пользуются, а  все
остальные, кто больше, кто  меньше,  используют логику,  сами себе не  давая
отчет  в этом. Итак,  вопрос первый: что будет с  нами,  если мы  полетим на
Тенлю? Ответ: все зависит от того, знают или нет о том, что мы имели контакт
с людьми полковника  Брауна. Но независимо от этого, нас будут долго таскать
по допросам, беседам, и так далее. Будут  сверять  показания всех,  выяснять
неточности и выискивать мелочи, за которые еще раз можно прицепиться. А !..
     Услышав это "А!", Джейн глянула на  Джона. В сумерках затемненной каюты
легким светом светились испуганные зрачки его глаз, белки казались голубыми.
В этих глазах, которые теперь казались страшными, отражались блеклые звезды,
искусственно  потушенные  электронными   шторками   анизотропных  кристаллов
иллюминаторов. По телу Джейн поползли холодные мурашки....
     - Что с тобой опять?! - почти в ужасе закричала она.
     - У нас нет дороги на Тенлю.
     - Почему?!
     - Потому что в любом случае смерть.
     - Почему?
     - Либо нас уберут как ненужных свидетелей, либо обвинят нас во взрыве и
казнят публичной казнью. В любом случае - крышка.
     - Может, тебе лучше сказать об этом капитану?
     - Думаешь, он не догадается?
     -....Не знаю. Джон, милый, мне страшно! Что же делать?!
     С этими словами она бросилась к нему, словно он как-то мог ее  защитить
или укрыть. Джон обнял, теребя ее волосы. Он молчал, не зная, что ответить.
     Капитан думал... Взвешивал... Решал...


КОГДА РАБОТАЮТ РОБОТЫ


     Было  уже  давно  за  полночь,  когда угомонились  любовные  страсти  и
перестали проигрываться всевозможные комбинации. В это время работают только
роботы: либо по  заданию своих кураторов, либо по спецпрограмме повседневной
профилактики: убирают помещения, моют рабочие каюты, вспомогательные комнаты
и все то, где работают люди. Сейчас роботы наводили полный порядок. Работали
они почти  бесшумно, и незнакомому человеку могло показаться, что на корабле
снуют привидения.
     Люк каюты  капитана задымился синим  дымом, который не растворился,  а,
наоборот,  собрался в  комок  неопределенной  формы  и  медленно  поплыл  по
коридору,  словно  управляемый  чей-то  волей.  Он  подплыл  к блоку  памяти
Эпокапа,  просочился через  обшивку кожухов, и через  минуту поплыл  дальше.
Эпокап  два  раза   мигнул   на   долю  секунд,   сразу  перешел   в   режим
самотестирования, но, не найдя в себе неполадок  или ошибок, опять продолжал
работать в заданном режиме.  Вдруг  все роботы замерли, словно  в стоп-кадре
спортивного репортажа.  По программе Эпокап должен поднять тревогу через две
секунды  после группового  останова  этих  машин, но  он  молчал. Облако  не
торопясь, спокойно обследовало  каждого  из них по  очереди, после чего  они
разом   заработали  опять.   После  этого  облачный  ком  стал  чуть  мягче,
расплывчатее, в его  голубых тонах добавились  приветливые краски бирюзы. Он
сплющился,  стал  похожим  на  оладь,  и,  замерев  на  момент,  двинулся  в
направлении каюты  Джейн. Оказавшись  в ее апартаментах, облако на мгновение
застыло. Через секунду оно начало таять, растворяясь в темноте.
     Джейн, спавшая до этого  тревожным сном, стала дышать реже и спокойнее,
ее  мышцы,  напряженные  от стрессов  последнего  дня,  ослабли  до  полного
раскрепощения, стали ватными  и  теплыми. Она провалилась в глубокий сон так
сильно,  что  пробила  грань  дозволенного  и вывалилась  в  незнакомый  мир
розового  света,  залитый  сказочными  лучами рубинового  солнца.  Неведомые
страны, удивительные травы волшебных лугов  были перед ней. Позабыв обо всем
на  свете,  она бежала  по  этим  лугам,  радуясь  неведомому  миру,  словно
маленький ребенок. Грибной  дождь  капал  на нее  из  пустоты  и  был  самым
настоящим эликсиром бодрости для  души. Она могла бежать так сколько угодно,
но ей что-то начало мешать. Джейн сначала даже понять  не могла. В следующий
миг    небо   потемнело,   стало   синим,    потом   темно-голубым,    потом
темно-фиолетовым, и, наконец, черным, без звезд. В этой черноте ярко зажегся
далекий  фонарик,  который  начал  стремительно  увеличиваться в  размерах и
превратился  в ядерный гриб. Налетевший  ураган попробовал сбить  ее  с ног,
пытаясь бросить на  черные  камни бетонно-образной  выжженной  Тенли,  кружа
вокруг хороводом темно-багрового пепла. Она хотела  закричать, но  вдруг все
резко  оборвалось, ветер стих, ядерный гриб Ушел за горизонт.  Джейн увидела
того старца, с которым встречалась на Саморе.  "Джейн,  не бойся,  я стою за
тебя  горой", - сказал  он, улыбаясь доброй  улыбкой.  "Кто  ты?" - спросила
Джейн. Уходя, он бросил через плечо: "- На Тенле узнаешь".
     Она открыла глаза. Перед ней были заспанные глаза Джона.
     - Джон, я сейчас что-нибудь говорила?
     - Ты смеялась, а потом стонала. Потом что-то говорила.
     Вздохнув, она уткнулась ему в грудь.
     - Ты хорошо спал?
     - Так себе. Сон видел.
     - Расскажи.
     - Очутился  я  на  родной  ферме.  У  нас есть  уникальное  сооружение,
колодец.  Говорят,  ему  лет  двести.  Его покойный  отец всегда  в  порядок
приводил. Беру я  ведра, иду к нему,  набираю  хрустальную воду, несу домой.
Даю попить  матери, братишке,  тебе...  Иду опять  к колодцу  и  только хочу
опустить  в него ведра, как  оттуда  появляется старец,  примерно такой, про
какого ты рассказывала, и говорит: "Джон, ты  заблуждаешься, зло  с  помощью
зла  уничтожить нельзя. Это  извечный  закон Доброты. Борьба  со злом должна
быть  Добрая,  потому что, если с  помощью  зла уничтожать  зло, то  в  мире
появляется  новое зло,  и появится новая сила,  которая с помощью зла  будет
уничтожать  зло,  и будет  считать,  что  творит  добро. Не  думай,  это  не
проповедь  Христа, а  истина Мира.  Очень,  очень  трудно  уничтожать зло  с
помощью  добра. Запомни  это". Вроде бы он еще  что-то говорил, но  я уже не
помню. Но  вот это запомнил слово в слово.  Никогда не  видел таких реальных
снов.
     -  А мне снилась какая-то сказочная  планета, но когда налетел ураган и
появился ядерный  смерч, я поняла, что я  нахожусь на Саморе. Ужасно. До сих
пор было так хорошо. Но после увидела  опять  того старца, и он  сказал, что
защитит меня.
     Джейн смотрела в  затемненный иллюминатор, о чем-то думая.  На ее  лице
постепенно начала появляться вуаль темных  дум.  Джон,  смотревший  на  нее,
обнял  любимую,  стараясь  отвлечь  от  воспоминаний этого  сна.  Постепенно
выражение  ее  лица приняло  жалкий вид, она  готова  была  расплакаться, но
сдерживалась  из  последних   сил.  Наконец   силы  ее  иссякли,  и,  громко
всхлипывая,  уткнувшись  Джону в  плечо, она  тихо,  с  потаенной  надеждой,
прошептала:
     - Я люблю тебя, Джон... Я хочу быть счастливой.
     ...Голубое  облако скомпоновалось  в  мертвецко-молчаливом коридоре  и,
казалось, о чем-то усиленно думало. Какое-то время оно колебалось из стороны
в сторону, словно в нерешительности, потом метнулось в Елисейские сады,  там
остановилось, замерло, и  опять так же медленно и величаво поплыло в сторону
каюты Дэнила.
     Неизвестно,  есть  ли люди, которые никогда  в  жизни не видели сны, но
Дэнил принадлежал именно к тем. И поэтому, когда к  нему в гости, в его мозг
пожаловало  голубое  облако,  то  он  перепугался  до смерти.  Он  мгновенно
проснулся,  нащупав  на  комбинезоне,  который снимал  очень  редко,  кнопку
экстренной связи. Но все было спокойно.
     -  Может, я схожу с ума? - это первое, что ему пришло на ум. Он включил
свет, огляделся.  Хват, закончивший свою работу, уже стоял в своем углу  и с
интересом смотрел на своего куратора, недоуменно крутя  Приемными антеннами.
Раньше его хозяин  никогда не просыпался  по ночам, и поэтому у  него не был
выработан условно программный  рефлексор на  такой  случай.  Его электронная
башка идентифицировала  это событие как происшествие чрезвычайной категории.
По  миганию всех его индикаторов было видно, что он готов хоть в огонь, хоть
в воду,  хоть в космос.  Хват  сразу,  как это требует протокол  номер один,
обратился  за  помощью к  Эпокапу.  Эпокап,  получив чрезвычайный запрос  по
поводу пробуждения Дэнила, собрав  все свои электронные мозги,  ответил, что
волноваться нет причин, и завтра Дэнила посмотрит Джейн.
     - Хват, что произошло? - угрюмо спросил Дэнил.
     - Ничего необычного мною не зарегистрировано.
     Дэнил  закурил,  выключив  свет, задумчиво  по привычке  глядя  в  круг
иллюминатора.  С каждым  мгновением голова  тяжелела,  теплела,  становилась
тяжелой и словно не своей. Дэнил подплыл к кровати, и, чего с ним было очень
редко, пристегнулся  к ней ремнями. Обычно  он  спал, во  сне  придерживаясь
рукой за край. Наконец он  провалился в крепкий сон. И когда он опять увидел
сон, то единственное, что он мог делать, так это  спать, и смотреть его, уже
так не пугаясь, как недавно...
     Сначала  были  трущобы.  Серые.  Мерзкие.  Темные,  заляпанные  улочки,
вонючий смрад.  В конце улицы появилась парочка влюбленных, они идут, крепко
обнявшись, изредка  останавливаясь, чтобы утонуть в глубоком  поцелуе. Он их
не может  узнать, но чувствует, что где-то раньше  он уже встречался с ними.
Вдруг парочка  перестает  целоваться, всматривается  вдаль,  словно  пытаясь
разглядеть Дэнила. И, наконец,  разглядев, бежит  к нему.  Не поняв  ничего,
испугавшись, Дэнил бросается наутек. Он  уже чувствует позади жаркое дыхание
догоняющих.
     - Дэнил, ты - наш сын, не бойся нас! - кричат они.
     Трущобы мелькают  все  быстрее и быстрее, сливаясь в сплошной  размытый
поток.  Ветер все  сильнее и сильнее свистит в  ушах,  постепенно переходя в
рев. Свирепый встречный вихрь, словно голодный волк, еще чуть-чуть, и начнет
срывать  мясо. Но  родные  и привычные звезды становятся ярче и ближе. Дэнил
оглядывается: Тенля осталась позади,  но голоса парочки еще слышны.  Молодые
люди ему что-то говорят, но ничего нельзя понять, лишь последнюю фразу Дэнил
услышал  отчетливо: "- Оставь здесь  внуков, здесь,  на  Тенле!". Дэнил  уже
летит  в  безбрежном космосе в неизвестные дали, а по бокам опять появляются
трущобы,  слитые  от   громадных  скоростей  в  единый   поток.  Они   резко
преображаются, превращаясь  в каменный поток громадных  черных глыб. Это уже
не космос, а бездонное ущелье  Смерти, в которое  Дэнил  падает, не имея  ни
малейшей возможности спастись....
     Кто-то неизвестный, совсем рядом, спокойно и деловито произносит:
     - Все, конец пленки.
     Сон, резко начавшись, точно так же резко кончился.
     Облако  неторопливо  вытекло  тонкой струйкой  голубого дыма  из  каюты
Дэнила Лонга, опять собралось в комок, и, словно в нерешительности, медленно
поплыло к каюте Робина. Оказавшись внутри каюты, оно  растворилось, окутывая
штурмана со всех сторон...
     ...Робин пробирался по джунглям.  Несмотря  на жару,  палящее солнце  и
непроходимые заросли, идти было легко и  весело. Всюду сновали звери: летали
попугаи,  по веткам  прыгали  обезьяны и  лемуры,  между  гигантских  ветвей
скакали газели, сновали тигры и пантеры. Робину это  очень нравилось, ведь у
него в  руках  было прекрасное охотничье ружье с  оптическим прицелом, и при
виде очередного  животного он быстро, как  профессионал, брал его в  прицел.
Вдруг впереди, очень далеко, Робин заметил непонятную движущуюся точку. Даже
в  прицел  было трудно разобрать, что  это  за зверь. "Тем и  интереснее"  -
подумал  про  себя Робин, спуская  курок.  Непонятный  зверек, сорвавшись  с
ветки, упал в  густые  заросли. "Только бы  найти" - сказал сам себе  Робин,
бросаясь  вперед,  движимый чувством огромного  любопытства. Но чем ближе он
подходил к своей жертве,  тем  хуже  становилось настроение.  Солнце  быстро
спряталось за тучи. Резко подул холодный ветер.  Ему совсем  уже не хотелось
увидеть  свою бывшую цель, не  хотелось идти вперед, но какая-то  чужая сила
заставляла  его идти. Найдя бездыханное тело, точно  выйдя на него,  Робин в
ужасе закричал - то был  маленький мальчик. Из-за кустов, совершенно его  не
боясь, вышел леопард и, глядя в глаза, спросил человеческим голосом:
     -  Почему так  же легко ты можешь стрелять в  зверей? В  чем они  перед
тобой виноваты?
     Робин, судорожно шаря в поисках выключателя, кое-как  зажег свет. "Ужас
какой-то", - подумал он, оглядываясь вокруг, - "Как поживает моя  Элен? Ждет
ли она меня, ведь столько  времени прошло. Шесть лет сплошных  разлук!  Боже
мой, сколько же нам еще болтаться!? Как все надоело, как хочется на Тенлю, и
чтоб никто за  тобой не следил и не  высматривал, не ловил за руку,  и,  тем
более,  не пытался  "пришить",  как ненужного свидетеля. Неужели  побег? Ну,
капитан с Дэнилом не первый десяток  лет в космосе,  им терять нечего. Джон,
похоже,  женится на Джейн, не дожидаясь всей  этой развязки. И если  команда
решится  на  побег, то быть мне тогда воспитателем  их  ребятишек!  Эх,  моя
Элен!!!"
     После этих мыслей, немного поворочавшись, Робин опять уснул.
     Облако,  став  почти  полностью  невидимым  в  темноте каюты,  медленно
просочилось через люк и неторопливо,  величаво, поплыло  в  Елисейские сады.
Кончился первый день полета экспедиции под кодовым названием "Отряд НХВ-520"
на  космическом  межпланетном  корабле  третьего  поколения  "Фаер".  Но  ни
капитан, ни члены его  команды не знали, куда  они  летят.  Другими словами,
кончился первый  день полета в никуда. Конечную точку их маршрута знало лишь
Голубое облако, но про  него не знал  никто. Даже Джейн, которая имела с ним
живой и непосредственный контакт.


РЕМАРКА


     Несколько десятилетий, а, может, столетий, до происходящих  событий, на
Тенле жил Величайший метаисторик и метафилософ своей эпохи - Даниил Андреев.
В условиях жесточайшего психотропного террора  и политических  репрессий  он
оставил после себя великое богатство  для  всей планеты - научно-философский
трактат - "Розу Мира".  Дабы не быть обезьяной, надевающей очки  на затылок,
не  будем придумывать  новые названия на  строго  определенные вещи, которым
Даниил Андреев дал точное объяснение. Будем пользоваться терминологией "Розы
Мира". Кроме этого, так  или иначе, придется цитировать некоторые  протоколы
передачи информации в высших слоях Шадаранкара.  С  учетом большой сложности
восприятия данной информации  придется давать очень  упрощенный текст данных
сообщений. В  случае  необходимости,  будем  пользоваться терминологией  еще
одного  величайшего  ученого  эпохи Даниила  Андреева,  автора  пассионарной
теории - Леонида Гумилева.


СООБЩЕНИЕ N.....


     Операция "Отречение" включена в действие, она идет под полным контролем
Высшего  Демиурга.  Тенляне обычно  его называют Бог.  Информация  о наличии
энергетического слоя на "Фаере" не раскрыта. Метафи