сказа:


ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ АКТ ЭКСПЕРТИЗЫ.


     Рукопись,  написанная на неизвестном языке древних славян, была найдена
в глубокой  пещере в предгорьях северного  Алтая в 1961  году. Двадцать пять
лет рукопись переходила  из  рук  в  руки, не  достигая  официальных научных
кругов, и  в 1986 году, пятого января, оказалась в руках программиста Андрея
Осиповича  Кулундина, сотрудника НЭТИ,  в  то  время писавшего  кандидатскую
диссертацию. Десятого марта, после того, как он неделю не появлялся ни дома,
ни на  работе, был  объявлен всесоюзный  розыск, но  безрезультатно.  В доме
нашли программу  и рассказ под общим названием "ШИФР".  Специалисты сказали,
что программа нерабочая.

     ШИФР

     ...Усевшись на траву, старик начал рассказ.
     "Шел 1344 год от рождества Христова.
     Бабье лето было  в  самом разгаре.  Ленивое  солнце, устало  пробиваясь
через  листву столетних дубов, бросало игривых зайчиков  на осеннюю землю. В
лесу было тихо. Единственное, что могло потревожить ухо - это  далекий цокот
копыт  по  твердой   дороге  и  мелодичное  бряканье  позолоченных  доспехов
одинокого рыцаря.
     На  первый  взгляд  казалось, что Рыцарь Великого  Ордена,  крестоносец
Святого  Павла,  барон Виктор  фон  Гаустар  безмятежно дремлет, положив  на
колени  поперек  седла  копье,  лишь изредка  бросая  мимолетный  взгляд  на
дорогу.На самом деле молодой барон был  в свирепом гневе. Только благородное
воспитание  не давало ему позволить,  чтобы от  страшного гнева вскипела его
родовая и знатная кровь.
     Двадцатипятилетний  барон  Виктор фон Гаустар возвращался с  рыцарского
турнира,  проходившего в графстве  друга его отца, графа  Антонио де  Лантю.
Турнир был устроен  в  честь прекрасной  графини Беатриссы де  Лантю. Старый
граф очень любил свою девятнадцатилетнюю дочь. Злые языки  поговаривали, что
он  боялся своей  дочери  и  бегал у нее  на поводу. Так  же  эти злые языки
утверждали, что принцесса - ведьма, и в тех замках, в которых она  побывала,
появлялись  привидения. Часто  Станиэлю, слуге  барона,  попадало  за  такие
сообщения. Но всегда и везде Станиэль говорил правду, ничего не добавляя  от
себя и ничего не укрывая. Он знал, что после того, как барон подавит в  себе
гнев, за точные сведения он похвалит и наградит золотым. Барон злился на эти
слухи, не в силах сдержать  свои  эмоции,  потому  что он  очень хорошо знал
старого, доброго барона. Но и самое главное - он очень любил Беатриссу.
     Семью Лантю он  знал хорошо. Раньше, в детстве, замок Гаустара-старшего
был в двадцати милях от замка Лантю. В ясный спокойный день с  самой высокой
башни  можно было разглядеть  над верхушками  высоких  елей ярко-синий  флаг
графства  Лантю,  развевающийся на  высоком  штоке  Восточной угловой  башни
замка. Но  после великой засухи,  происшедшей  в  1338 году, когда к  стенам
замка  подходили  дикие  звери,  что  бы люди  их напоили  водой,  произошли
непонятные  события,  которые,  впрочем,  скоро  забылись. В  общем, не было
ничего особенного - у графа  погибло трое слуг. Один  утонул, а двое  других
заболели  чумой и умерли через несколько дней  в  агонии и бреду. Их сожгли,
что бы убить злую ведьму  Чуму. В других  графствах в то лето никто не болел
чумой и все  обошлось. Правда,  в конце октября, после сбора  урожая, старый
граф Лантю  сделал визит барону  фон  Гаустару. Он  привез много подарков  и
украшений, и просил помощи в виде отряда вооруженных всадников, - граф хотел
прогнать  племена северных скандинавов. Он объяснил это  тем, что в северных
лесах Германии плодородные  земли и богатые зверьем леса. Свой старый  замок
после того, как он выстроит себе новый, он отдавал в дар барону Виктору  фон
Гаустару, сыну старого барона.
     Тогда Виктору было 19  лет.  Он заметил,  что  граф сильно  поседел  за
последние  месяцы, хотя был строен  и  резв,  словно  тридцатилетний. И еще:
когда он сидел в кресле  и  потягивал  из  кубка  вино,  было видно,  что он
отдыхает от чего-то тяжелого.  Юная графиня,  еще девочка, тоже  изменилась.
Она похудела,  ее личико побелело  и она  казалась еще более юной. Беатрисса
стала неразговорчивая и замкнутая, хотя раньше при встрече всегда был слышен
ее веселый и задорный смех.  Нет,  когда с ней говорили, она мило улыбалась,
понимала шутки и даже иногда отвечала смехом. Все решили, что она взрослеет.
Виктор - тоже.
     Барон  сам возглавил отряд, собрав всех  своих слуг и набрав войско  из
крестьян,  оставив  в замке  охрану  из  пяти  вооруженных  слуг  во главе с
Виктором.  Поэтому  Виктор  не   смог  участвовать  в  славной   битве.  Как
выяснилось,  северные скандинавы начали строить  большой и крепкий замок  из
черного гранита, поражающий своей грандиозностью и великолепием. Граф не был
самодуром,  и  поэтому  оставил  живым  архитектора, предложил  ему остаться
работать, и вместе  с ним  доработал замок по своему  вкусу. Благодаря этому
замок был достроен  за пять  лет и  прошлой  осенью, в ноябре,  старый  граф
перебрался в него. Бывшее  графство Лантю перешло в руки барона  Виктора фон
Гаустара.  Молодой  барон сам не поехал,  а  лишь  по  совету отца  назначил
управляющего, который собирал оброк с  крестьян и  присматривать  за замком.
Виктор  не хотел покидать своего отца, да и  к  тому же пока не было нужды в
отдельном жилище - барон был холост.
     Присутствуя на пире по случаю заселения нового замка "Воронья пустошь",
как  назвал  его  граф,  барон  вновь увидел  его  дочь,  восемнадцатилетнюю
Беатриссу,  и  понял,  что  теперь  не  сможет без  нее  прожить.  Это  была
совершенно  другая  Беатрисса,  не  та  девочка, что пять  лет назад,  а уже
сформировавшаяся  графиня, с гордой осанкой и удивительно  спокойным,  почти
холодным взглядом синих глаз,  с  длинными  по пояс  темно-русыми  волосами.
Теперь она не реагировала на шутки и комплименты,  задумчиво  глядя прямо  в
глаза говорящему, который от этого взгляда терялся и  забывал, что он  хотел
сказать. Она лишь улыбалась барону Виктору, слегка кивая головой,  когда они
случайно встречались взглядом.
     Старый граф сдал совсем.  Казалось, что он стареет на глазах. Теперь он
был совсем седой, с ослепительно белой бородой и во всем черном. Увидев  его
в этом обличии, молодой барон на минуту потерял дар речи. Единственное,  что
смог понять Виктор,  было то, что у графа был траур, но  какой и  по кому  -
никто не  знал. Беатрисса  же,  как  всегда, была в ярко-голубом платье, под
цвет  глаз,  которое  ей  очень шло.  Тогда и было объявлено, что в сентябре
следующего  года  в графстве Лантю будет проходить  рыцарский турнир в честь
дочери графа, Беатриссы.
     За  девять месяцев это известие разлетелось во все стороны, и на турнир
приехали  рыцари  отовсюду,  наслышанные  об  удивительной  красоте  молодой
графини. Здесь были тешлонские рыцари и рыцари из Буризи, рыцари с южных гор
и загадочные, доселе неизвестные молодые и красивые рыцари в одежде, искусно
сплетенной из проволочных  колец,  на могучих белоснежных конях  с  круглыми
ярко-красными щитами  и дубинами  с острыми железными шипами.  Говорили, что
они  приехали из  могучих  восточных лесов, где много болот  и  непроходимые
чащобы. Они говорили на  непонятном языке, слушая который можно сказать, что
он  одновременно  и  мягкий,  и грубый,  и  гордый, и ласковый. С собой  они
привезли  переводчика,  белоснежного старца,  который,  вообще-то,  довольно
плохо понимал язык. Эти рыцари вели себя очень благородно, всегда улыбались,
несмотря  на то, что прибыли с большим отрядом таких же всадников, как и они
сами,  но более скромно одетых. Отряд был  очень большой, и при  желании они
могли разнести вдребезги всех вместе взятых рыцарей.
     На турнире Виктору было тяжело. Он любил честный бой, и поэтому злился,
когда  рыцари,   обладатели  разных  титулованных   орденов,   фальшивили  и
обманывали,  боясь  честного  поединка,   словно   старые   крысы.  Почетные
старейштны,  которые  должны  были определить из тридцати  самого  сильного,
отважного,  смелого и ловкого,  внимательно  следили  за  соблюдением правил
состязания,  но все-таки  многие ухищрения этих графов,  герцогов  и баронов
остались  для них  незамеченными. Несмотря на все это,  барон смог  победить
этих самодовольных и  подлых  ублюдков.  Был  только  один человек, которого
Виктор фон Гаустар не смог победить. Это был могучий широкоплечий славянский
князь,  которого невозможно было одолеть. Он жестко бил по самолюбию барона,
но Виктор испытывал к нему чувство уважения.
     После  того,  как был объявлен победитель,  славянин  вышел на середину
площади и поклонился. Не выставляя ноги ни вперед, ни назад, князь поднял ко
лбу правую руку, а потом опустил ее, коснувшись земли и  согнувшись пополам.
Наверное, на их родине так  было принято. Поклонившись,  он  ждал последнего
слова  отца.  Молодая графиня, сидевшая около отца слева,  тихо сказала  ему
несколько слов. Старый граф встал и сказал:
     -  Дорогие   гости,  по  правилам,   победитель  турнира  должен  стать
обладателем руки и сердца, а так же приданого моей дочери. Я тронутвниманием
сильных и приветливых далеких  гостей, которые оказали честь принять участие
в этом скромном турнире. Я поражен вашей силой и ловкостью. Но, к сожалению,
Вы не можете стать моим зятем  по причинам,  которые известны лишь  богу. Мы
приносим свои извинения и в знак дружественного отношения к Вам примите наши
подарки. По правилам турнира,  графиня вправе выбрать любого из числа первых
десяти рыцарей, участвовавших в состязании.
     По площади прошел ропот, словно буря перед грозой.
     Славянский князь стоял, не поняв слов, но по выражению лица графа  и по
тому,  что  слуги  поднесли ему большую шкатулку,  он понял,  что происходит
что-то неладное. Князь обернулся, ища глазами старца.  Из толпы вышел толмач
с  посохом,  и,  гордо смотря  вперед,  подошел  к  князю,  не поклонившись.
Некоторое время  старец  говорил  князю сказанное, тот быстро  ответил, а он
произнес:
     - Великий  владыка западных  земель,  ты  сам мог  убедиться  в силе  и
смелости нашего князя. Он сможет защитить княжну от любых злых чар. Князь не
боится опасностей.
     Воцарилось молчание.
     Вдруг графиня  Беатрисса  встала  и,  вопреки  правилам, направилась  к
князю, не спуская свой  пронзительный взгляд со старца. Казалось, что она не
шла, а плыла. Было  оглушительно тихо, только легкий шорох ее платья нарушал
эту  тишину.  Она подошла к  старцу, поклонилась  точно так же, как  князь и
что-то тихо стала  ему говорить. Сказав примерно десять фраз, она замолкала,
пока старец пересказывал сказанное князю. При  каждом новом  пересказе глаза
князя раскрывались все больше и  больше, и было непонятно, то ли  от страха,
то ли  от удивления. Солнце стало  красным  и осело за  лес, когда Беатрисса
закончила свой рассказ. Князь смотрел на нее,  не мигая. Он сказал три слова
старцу и тот произнес так, чтобы это слышали остальные:
     - Пусть будет так, - и потом очень тихо еще несколько фраз.
     Беатрисса кивнула головой и, повернувшись лицом к отцу, громко сказала:
     -Завтра утром Великий князь поведет своих воинов на восток, домой. Но у
него есть  одна просьба: он очень  любит гулять в одиночестве по  незнакомым
замкам ночью. Отец, я хочу, что бы Вы исполнили волю победителя.
     Старый граф встал и произнес:
     - Пусть будет так, дочь моя.
     Нервы  барона не подчинялись его воле.  В эту минуту  он ненавидел весь
свет. Во время всего турнира он пытался  поймать хоть один взгляд Беатриссы,
но она его не  замечала, словно его не было. Она  либо  рассматривала других
рыцарей, либо вообще смотрела  в сторону. Когда Виктор  выходил на  середину
площади перед  очередным состязанием и кланялся, она смотрела ему куда-то  в
ноги. Барон не верил сам себе, вспоминая приветливую улыбку Беатриссы, когда
они прощались  в ноябре прошлого года. Тогда, приветливо глядя в глаза,  она
выразила  надежду,  что молодой  барон примет участие в турнире.  Теперь это
казалось сном. Весь год, каждый день, Виктор готовился к турниру.  Ему нужна
была только  победа. Для Виктора это было главнее всего. И теперь, когда  он
услышал  заключительное слово, он  и  обрадовался, и  вскипел еще больше. По
крайней мере, рука и сердце Беатриссы были свободны. А князь...  Черт с ним,
прости Господи, завтра он уедет... Навсегда... Значит, шанс еще был.
     Беатрисса вернулась и села в свое кресло. Граф  вопросительно посмотрел
на нее.  Какое-то  мгновение  она  сидела,  глядя куда-то  в сторону,  потом
молниеносно, стремительно, что это успел заметить только Виктор, она бросила
скупой взгляд на него, встала и сказала, что она затрудняется в выборе. Отец
медленно встал,  Беатрисса и  граф поклонились старцам и  пригласили всех на
праздничный пир.
     ...Барон  пил очень  мало,  хотя вино  было вкусное  и  выдержанное, не
крепкое. Он наблюдал за славянским князем  и Беатриссой. Она не смотрела  на
князя, не смотрела на  Виктора, лишь изредка улыбалась и отвечала на вопросы
и  комплименты гостей.  Славянский князь  не пил и  не ел,  думая  о  своем,
изредка хмуря могучие темные брови. Иногда он что-то тихо говорил своим двум
соотечественникам, те кивали головой и смотрели на него, ожидая новой фразы.
Когда пир  кончился, все рыцари ушли спать, а князь и его два воина пошли  в
поле, где  горело  десятка  два  костров, и  был  разбит  лагерь славянского
войска.
     Замок "Воронья пустошь" состоял из двух замков, соединенных между собой
толстой каменной  стеной, внутри которой можно было пройти из одного замка в
другой  по просторному переходу. Малый  замок состоял из тридцати просторных
комнат,  в которых и жили  дошедшие  до последнего тура  рыцари. Их осталось
десять. Остальные  были или уже  дома, или в дороге.  В большом  замке  жили
граф-отец с графиней. Когда все угомонились, Виктор покинул замок, который в
дни турнира не охранялся, и вышел в темноту ночи.
     То, что он  увидел, его поразило. Вокруг всего  замка горели костры и в
красном  зареве отблесков  отражались широкие  могучие  обоюдоострые  мечи и
наконечники копий славянского войска. С семи сторон по кругу отдельно стояли
воины с  большими факелами. Виктор опешил, не зная, что  делать. "Измена"  -
мелькнуло в голове и тут же в глазах встала Беатрисса. Но войско стояло, как
вкопанное, словно  это были не люди, а мумии. Вдруг Виктор заметил, что один
из  факельщиков  начал  махать из  стороны в  сторону.  Тут же  заметались и
остальные факелы, передавая  сигнал по кругу. Когда  пятый раз начался танец
факелов, барон понял,  в  чем дело. То и  дело в широких  проемах какой-либо
башни, или из бойниц самого замка, появлялся  факел, и огонь от него метался
из стороны в сторону, разбрасывая веером искры. И тут же  откликались факелы
из кругового оцепления.
     -  Видимо,  это  означает,  что  все  нормально,  -  сообразил  Виктор,
успокоившись.
     Это продолжалось до утра.
     Рано  утром,  когда солнце  еще не взошло, князь  медленно  вышел через
главные  ворота с мечом  и факелом  в руках,  без щита, который  он не брал.
Виктор заметил,  что  он  наполовину  поседел, глаза  впали и  горели огнем.
Остановившись,  он спрятал  меч. Факелы, не  опускаясь вниз, потухли.  Войны
прятали  мечи в ножны,  и  по  цепочке  бежал  металлический звон славянской
стали. Богатыри садились на коней  и строились в колонну, по  семь человек в
шеренге. И тут раздался  женский крик. Князь  вздрогнул и обернулся. К  нему
бежала Беатрисса. Подбежав к князю,  который  слез с  коня,  она обняла его,
поцеловала, и, упав на колени,  сняла с себя талисман и протянула его князю,
не поднимая своего взгляда. Князь  взял  талисман, поднял с земли  графиню и
стремительно сел на коня.
     Барон Виктор фон Гаустар не сдержался, выхватил свой меч и, выскочив из
канавы, ринулся на князя. Дорогу ему преградили могучие воины. Словно ничего
не замечая, Беатрисса развернулась и пошла в замок. Князь,  увидев  Виктора,
подозвал  старца. Задумчиво  глядя  на  барона,  князь  произнес,  а  старец
перевел:
     - Барон,  вы мужественный и храбрый воин. А я, славянин, не способен на
плохое.  Я тебя  никогда не забуду. Если тебе  нужна будет  помощь, то пусть
твой гонец скачет  навстречу утреннему солнцу  три дня, не останавливаясь. К
вечеру  третьего дня  перед ним будет белокаменный город-крепость. Пусть  он
громко крикнет и несколько  раз поднимет  и опустит  до самой  земли горящий
факел. Не успеет придти солнце нового  дня, как я буду  уже в  пути. Прощай.
Честь Беатриссы навсегда останется в замке.
     Барон  Виктор  фон  Гаустар в знак благодарности поднес рукоять  меча к
переносице, а потом медленно опустил перед собой. Он не понял лишь последнюю
фразу.


ЖЖЖ


     Прощаясь  со старым графом,  Виктор понял,  что  тот  совсем  сдал.  Он
кое-как говорил, сидя  в  своем кресле,  и его синие губы с трудом испускали
слабые звуки.
     - Мальчик  мой...  Не  обижайся на  Беатриссу... Не спрашивай  ее не  о
чем... Попробуй понять ее без слов... Ни о чемне спрашивай...
     Старик  умирал на  глазах, словно  какой-то  червь изнутри с  громадным
аппетитом  высасывал все его силы. Видя состояние  старого графа,  Виктор не
стал  ему говорить, что его отец погиб зимой  на охоте: его  задрал медведь.
Ведь отец очень любил охоту...


ЖЖЖ


     Виктор  скакал  с  этого  треклятого  турнира  в свой  замок.  В голове
вертелась каша. Виктор  ничего не мог понять. Что за тайна? Почему изменился
граф? Что произошло с Беатриссой? Зачем нужно было переезжать на новые земли
в такую глушь,  что  теперь не  очень-то просто до них добраться? Почему она
отвергла славянского князя? Почему он так дерзко гулял по ночному замку, а к
утру  поседел? Виктор  злился  на  себя и свое поражение, на славянина и его
воинов, на подлых и низких рыцарей, приехавших с юга и запада.
     Добравшись до дома, уставший с дороги, он тут  же  завалился спать. Его
разбудил Станиэль, осторожно трогая за плечо:
     - Барон, проснитесь. Там весть какая-то, наверное, от Беатриссы.
     Услышав имя, Виктор подскочил, в воздухе нечаянно задев  рукой Станиэлю
по челюсти  так, что у него зубы звонко цокнули. Он пулей выскочил  из замка
во двор,  где  стоял  взмыленный  конь, весь в  пене и  хрипел.  Его кое-как
удерживали трое конюхов. Всадника не  было, все седло было в крови, а к узде
на шелковой  тесемке был  привязан  сверток.  Виктор отвязал  его,  разломал
печать.
     "Милый Виктор, умоляю, помогите. Беатрисса"
     - Станиэль! - что  было сил, крикнул Виктор,  - готовь доспехи и следуй
за мной, возьми факелы, скачи при свете пламени к  замку "Воронья  пустошь".
Надень все свои доспехи.
     Потом, помолчав мгновение, скомандовал:
     - Отряд, боевая готовность! Следовать к замку "Воронья пустошь"!
     Только тут он заметил, что уже настала ночь,  на небе  зажглись россыпи
звезд. Луна еще не  взошла. Виктор гнал коня нещадно.  Когда он влетел через
опущенный перед ним мост, конь упал замертво.
     - Где графиня?!
     - У себя, она ждет Вас.
     Он  вошел  в Приемный зал, Беатрисса подошла  к нему в  том же  голубом
платье и глядя на него как раньше, сказала:
     - Мой отец умер, как и было предсказано.
     - Кем?
     - Я  Вам все объясню. Вы вправе  потом  поступить, как Вам захочется. Я
прошу  у  Вас извинение, что  потревожила,  но  пока  я  не  похороню  отца,
останьтесь,  пожалуйста,  со  мной.  Я  очень боюсь  за него. А  уж потом  я
как-нибудь сама...
     Виктор  хотел было  сказать  ей, что  он  готов  умереть  ради нее,  но
Беатрисса продолжала, не дав ему заговорить:
     - А  теперь все  по  порядку. В год  великой засухи  кроме трех смертей
наших слуг,  погиб  еще  и мальчик лет восьми. Это было  в начале мая, когда
речушка Оян еще не полностью пересохла. Я ехала в карете одна, а позади меня
скакало двое  всадников  моей