ткажется. Руссане опять начнут просить кредиты.
     - Тогда  пусть пишет некролог сам себе. Ты  же сам говоришь, что гибель
неминуема,  и именно поэтому вчера  в интервью по ТВ  утверждал, что никакая
опасность нам не грозит.
     - Пусть подыхают в неведении.
     - Мы ведь тоже подохнем.
     - Ну и ладно.
     - Тогда я сам тебя  пристрелю.  Либо иди с  докладом к президенту.  Моя
задача - заряд. И группа камикадзе.
     - Там нужны специалисты-астронавты.
     -  Меня интересуют  спецы  по взрывам. Эту дуру, как  мне  сказали  мои
советники, нужно еще умудриться взорвать. Они говорят, что это очень сложная
задача.
     - Да, нужна буровая установка.
     - Взрывники предлагают прожечь ствол с помощью напалмовых фугасов.
     - Не забывай, что вес очень ограничен.
     - Черт возьми, Дрэн, кто же все-таки доставит все это к этой штуке?!
     - Космическая когорта.  Соберем все корабли,  которые годятся для такой
задачи.  Лучше, конечно, убедить  президента не уничтожать новый суперлайнер
"Спайдер". А пока, я дам приказ о передачи Сигнала первой категории.
     С этими словами директор НАСА связался по прямому  каналу с центральным
диспетчерским пунктом. Николь Стаун  глянул на часы: они показывали половину
двенадцатого двадцать шестого апреля.


ПРИЗНАНИЕ


     Она подошла к  нему  сзади,  стараясь  не шуметь и быть незамеченной. В
нерешительности  смотрела на его  затылок и думала, натружено  хмуря брови и
боясь  того, что в любой момент  он  может  повернуться и заметить ее. В  ее
голове шла мучительная напряженная  работа,  и она не знала, как  поступить.
Наконец, словно  олимпийский чемпион перед решающим стартом, она медленно  и
спокойно  набрала воздух в  легкие, и... плавно  и тихо развернувшись, пошла
обратно. Прогуливаясь  в гордом  одиночестве,  она  все время думала, борясь
внутри себя с противоречивыми чувствами: говорить, или нет. Сказать - значит
предать, не сказать -  значит не предупредить, то есть предать его. Но он ей
в свое время спас жизнь, и она была благодарна ему за это. С другой стороны,
сможет ли он понять ее? А вдруг он решит, что  она - сумасшедшая, что она не
смогла сдержать этот шквал смерти,  который они пережили вместе? Смотря себе
под ноги, она шла по коридору. Когда-то, еще девочкой, она так же бродила по
теплому песку  босиком, в те минуты ей хотелось, как и сейчас, побыть одной.
Сколько  потом  было еще  песка,  разного, всякого,  по  которому  она брела
босиком. Но сейчас на ее стройных ногах были элегантные суперсапожки, что ей
могла позавидовать любая модница  Тенли. Да и песка не было. Кругом было все
чисто  и стерильно. Остановившись, она  замерла на  мгновение, вспомнив один
интересный эпизод из своей жизни. Тогда ей сказали одну мысль, которую она в
суматохе забыла  - "Мы  можем помочь тебе  и  твоим друзьям,  но от этого не
будет никакой пользы". И сейчас, оставшись  один  на  один, она вспомнила те
слова. Ее  лицо осветилось  улыбкой озарения, и она,  резко развернувшись на
каблуках, побежала обратно. Перед дверью она остановилась, перевела дыхание,
стараясь успокоиться,  что бы ни казаться смешной. Постучав,  открыла дверь,
не дожидаясь  ответа,  и решительно вошла внутрь. Он  развернулся на стук, и
улыбнулся ей доброй  и приветливой улыбкой, не  сказав  ни слова. Она села в
кресло рядом и молча, спокойно, изучала его.
     - Что, плохо выгляжу?
     - Да, неважно. Но я бы удивилась, если бы вы выглядели превосходно. Для
вашей нагрузки состояние у вас выше нормы. Вы похудели. Вам это идет.
     - Спасибо.
     - Я долго думала, приходить  к вам,  или  нет. Сказать вам, или нет.  И
все-таки  решилась. Я  не знаю,  как  вы  воспримете  мою  информацию.  Если
посчитаете  ее за бред - забудьте,  если  она вам  покажется интересной, то,
значит, когда-нибудь она пригодится.
     После этого вступления  Джейн  Лайм рассказала  все  капитану  "Фаера",
Смиту Филду, о своем общении со  стариком  на Саморе перед взрывом и о  сне,
который  она видела перед принятием решения о возвращении.  Смит внимательно
слушал, ни разу не  прервав ее рассказ.  Эта  информация  его заинтересовала
по-настоящему.
     - Спасибо тебе, крошка, - с этими словами он погладил Джейн по  щеке, -
Хочется верить, что мы не погибнем на этой планете.
     С этими  словами  Смит Филд глянул в окно иллюминатора, где  проплывала
поверхность Тенли. "Фаер"  заходил на  околопланетную орбиту.  Десятидневный
перелет к колыбели  жизни прошел успешно. Прошел час, как приемники  "Фаера"
стали принимать переотраженные  волны ТВ,  и  никто  еще  не знал  о  комете
Семушкина, которая шла за ними по пятам, в космическом масштабе.


ПОДГОТОВКА


     - Комета Семушкина прошла мимо Юпитера, и вместо того,  чтобы упасть на
этот  спасительный для нас  гигант, она получила  дополнительное ускорение и
нагло  прет  на  Тенлю. Границы попадания -  плюс-минус пятнадцать  минут по
времени,  - задумчиво говорил Игнат, потягивая чай, сидя в кресле у Андрея с
Оксаной.
     - Это означает, что в любом случае смерть, - вставил реплику Андрей.
     - Господи, мальчики, что же творится? Может, это - утка? Ведь сообщение
передала   аргентинская   телекомпания.  Амирцы  молчат,  -  Оксана  сидела,
вцепившись в руку Андрея.
     -  В  том-то все и дело, что  шутить в такой ситуации  не посмеет  даже
сумасшедший. Амирцы молчат, поскольку они не знают,  что делать. А создавать
панику лишний раз им не выгодно. Их элита надеется  укрыться в спецбункерах.
Черта с два!
     - Андрей, я не хочу тебя ждать еще шесть веков! Я тебе говорю серьезно!
Я хочу жить! С тобой!
     Игнат опустил глаза и побледнел. Андрей застыл, уставившись в черные от
ужаса глаза  Оксаны. Он  не знал, что  ответить. Кулундин бросил  мимолетный
взгляд на Игната, который смотрел в упор на него исподлобья. Воробьев встал:
     - Спасибо за чай, мне пора.
     - Счастливо, я тебе позвоню.
     - Понял.
     Закрыв  за  Игнатом, Андрей  подошел к Оксане.  Она  лежала  на диване,
свернувшись клубком, и плакала. Он взял ее на руки.
     -  Андрей, я вчера переоформила документы на  квартиру, гараж и машину.
Теперь  ты - равноправный владелец всего этого.  А  сейчас  я узнаю страшные
вести, о которых знает только высшая элита.
     - Миленькая  моя, ты знаешь  больше этой элиты.  Элита  даже ни ухом ни
рылом  не ведает,  что планета  выживет. Я  умоляю тебя об одном: когда мы с
Игнатом и  еще  несколькими людьми  вступим  в  бой с Игвой,  то может  тебе
показаться,  что  я умер. Не верь  никому  и  не  отдавай  ни в морг, ни  на
вскрытие. Обливай ледяной водой или  хотя бы обкладывай мокрыми тряпками.  Я
должен выжить. Для тебя.
     - Льдом можно будет тебя обкладывать?
     - Можно, моя умница.
     С этими словами их губы  сомкнулись,  их руки  затрепетали. Это занятие
они прозвали игрой дельфинов.
     Тем  самым временем Игнат зашел к  своей знакомой,  у которой появлялся
очень редко, боясь психотропного преследования от рабов  смерти из НБ и ГРУ.
Он   нес  какую-то   чепуху,  стараясь  как  можно  больше  оттянуть   время
расставания,  прекрасно понимая, что сказать правду  он ей не сможет. Лариса
слушала его без всякого интереса, чувствуя с его стороны какой-то подвох. На
прощание  он  ей поцеловал  руку,  чего  с  ним прежде ничего  подобного  не
происходило. Лариса в ответ  удивленно захлопала  своими длинными ресницами.
Потом  Воробьев навестил остальных  своих знакомых и друзей, так и не сказав
никому правды о предстоящем. Выйдя в духоту майского  вечера, он долго гулял
по улице,  наслаждаясь темным  небом  и  тишиной,  любуясь  молодой листвой.
Остановившаяся  на светофоре иномарка бубнила  звуками радио.  В  этот самый
момент передавали новости. Диктор сообщил, что  буквально воскресли их праха
пять  амирских  астронавтов, которые  полтора  года  тому  назад  улетели  в
экспедицию на Самору. Со слов диктора, они услышали Сигнал первой категории,
и на всякий случай покинули планету. После  взрыва  решили  вернуться домой.
Игнат встал, как  вкопанный, услышав эту информацию. Для всего мира это была
просто  интересная  информация  на уровне сенсации. Для Воробьева  -  тонкий
знак, незаметный ни для кого, но понятный  лишь ему одному. Любой Штирлиц со
"вторым  высшим  образованием",  как  говорили  чекисты, ему позавидовал  бы
черной завистью. А другой зависти у них просто нет. Что поделаешь: Кесарю  -
кесарево, слесарю - слесарево, чекисту - чеку...


ВЗАИМОПОНИМАНИЕ


     Жара не спадала. Через две недели Бунгер и Стаун встретились снова. Они
опять сидели  в уютных креслах и в упор,  с жадностью, смотрели на человека,
который сидел  напротив них на  стуле.  Наконец Бунгер, поняв, что перед ним
сидит человек, ставший легендой, несмотря на свое  неприятие к нему, встал и
пододвинул к столику,  за  которым  они сидели вместе  с Николем,  еще  одно
кресло.
     - Смит, присядьте в кресло, вам так будет удобнее.
     - Благодарю, мистер Бунгер.
     -  Смит, мы  внимательно  прочитали  ваш доклад об экстренном  взлете с
Саморы.  Мы  внимательно  прочитали  доклады  членов вашего  отряда.  Скажем
честно:  все у вас сходится прекрасно.  Но мы вам не верим. Я вообще сегодня
настроен говорить с вами искренне,  и  вот почему: просто нет  смысла лгать.
Вы,  как  профессионал,   прекрасно  понимаете,  что  над  планетой  нависла
опасность.  Поэтому я и говорю напрямик.  У  нас нет  времени заставить  вас
говорить  правду.  Но есть другой  вариант: мы вам  даем  задание, и вы  его
выполняете. Если выживите -  ваша удача, если нет - удача ничья. Ваш корабль
- самый большой  во всем космофлоте  Амирии, и  поэтому вы  должны доставить
ядерный заряд до кометы Семушкина. И взорвать ее к чертовой матери. Иначе мы
расстреляем, или раздавим машинами,  или отравим,  вас всех пятерых. Поймите
нас правильно: у нас  нет другого пути. Пейте джин с содовой,  не отравлено,
сегодня можете не боятся.
     - Благодарю.
     Смит Филд  взял  в руки  стакан с коктейлем и  медленными глотками стал
пить. Два генерала  терпеливо ждали, пока он  по  капельке  допьет  до  дна.
Наконец он, оторвавшись от стакана, сказал:
     - Благодарю вас за оказанное мне доверие. У меня одно  условие, точнее,
два. Первое: в оставшиеся две недели я и члены моего экипажа получают полную
свободу передвижения по всему миру, и второе: команду для задания я подбираю
сам. Хоть папуасов с Новой Гвинеи.
     - Хорошо. Только без шуток.
     - У меня хватило мозгов это понять.


ГУЛЛИВЕРЫ


     Они  ждали  его  около  ворот. Он  вышел,  и  как  обычно,  невозмутимо
улыбнулся. В их глазах застыл большой вопросительный знак.
     - Ну и как? О"кей? - первой спросила Джейн.
     - О"кей. Джейн, нам нужно поговорить по-мужски. Извини.
     - Джон, я буду тебя ждать в кафе через дорогу.
     Когда  Джейн скрылась  за дверями  кафе, Смит рассказал весь  диалог  с
Дреном Бунгером.
     - Другими словами, это задание - чистая смерть. Так  что вы  не летите,
делать вам там нечего.
     - Капитан, не считай нас за подонков. Мы не хотим жить за твой счет,  -
прервал его дядюшка Дэнил.
     - Вот именно, Дэнил, что я прошу вас жить на планете за мой счет, чтобы
были те, кто  будет  помнить  про меня.  Если погибнем  все,  кто  от  этого
выиграет?  А так  я  буду  знать,  что хоть  кто-то доживет  за меня. Я  это
делаю... для  себя. У нас есть время, две недели, и никто  не знает, с кем я
полечу.  С вас на это время снимается ограничение передвижения. Я думаю, что
следить  будут, но открыто закрывать двери перед  носом - исключено. Так что
есть смысл попутешествовать.
     Воцарилось молчание.
     - Я навещу Элен, - сказал Робин.
     -  Мне надо  найти одного человека... друга... детства,  - тихо  сказал
Дэнил.
     При этих словах Смит пронзительно глянул на Дэнила.
     - Мы  с  Джейн  отправляемся в  свадебное путешествие. Хотим посмотреть
Руссанию, - сказал Джон.
     - Меня возьмете  за компанию? Буду чемоданы таскать,  - шутливо спросил
Смит.
     - Конечно, кэп.
     - Ну, тогда все  по местам, встречаемся через две недели здесь же. Всем
удачи. Пока. Бай.


ПРЫЖОК ГЕПАРДА


     - Отправляйтесь в Москальву.  Оттуда мне позвоните, и я к  тому времени
буду  готов  вам  сказать,  что делать дальше. Как можно  меньше  контактов.
Оксана, слушай Игната. Все. В добрый путь.
     - Присядем на дорожку, - сказала  Оксана, внимательно смотря на Андрея,
а потом добавила: - Береги себя, не безобразничай.
     Андрей  понял,  что  имела  в виду Оксана,  и  промолвил,  стараясь  ее
успокоить:
     - Не переживай, когда что-то  начнется, ты  уже будешь в Энске. Иначе и
не произойдет.
     С минуту они сидели молча.
     - С богом, - сказал Андрей, обняв любимую.
     "Ягуар" медленно тронулся в путь. По городу ехали не  спеша.  Несколько
раз Игнат оглядывался  назад, замечая слежку, которая была профессиональной.
Но  не для него. Выехав за город,  Оксана переключила машину  на  скоростной
режим, и нажала  педаль акселератора.  Машина словно пошла на  взлет, вдавив
пассажиров  в  кресла.  Автопилот  молчал,  поскольку  девушка вела "Ягуара"
строго по правилам.
     Через  пять  часов  она  вымоталась настолько,  что  глаза  стали  сами
закрываться.  Посмотрев  на   Игната  засоловелым  взглядом,  она   виновато
спросила:
     - Игнат, у тебя есть права?
     - Есть, недавно получил.
     - Тогда садись за руль.
     Пересев в кресло пассажира, Оксана тут же отключилась.
     Через два дня они были в Москальве. Обустроившись в  гостинице  в одном
номере, позвонили Кулундину. Андрей сказал, что в запасе у них есть еще пять
дней, при этом как бы невзначай спросил у Воробьева:
     - Есть какие-нибудь предложения?
     - Нет, Андрей.
     Выйдя  на улицу, Игнат и Оксана пошли  по широкому проспекту. Некоторое
время молчали.
     - Устала за эти дни? - внезапно спросил Воробьев.
     - Эта усталость - приятная. Сейчас иду и думаю, что за каких-то полгода
моя  жизнь  изменилась  так, что иначе теперь  я  себя не представляю.  Если
честно, то я больше устала от разлуки  с моим любимым человеком. Практически
я потеряла богатство, роскошь, частично связи, но зато обрела то, что  могут
лишь единицы. Это - больше, чем счастье, больше, чем любовь.
     - Зря ты  думаешь,  что таких,  как ты  -  единицы. Их намного  больше.
Просто точно так же,  как  и  ты,  они не афишируют  себя.  Учитель  однажды
сказал: "У меня есть легионы". У меня идея: поехали, съездим на хутор, что б
в этой духоте не слоняться.
     - Поехали.
     Через час  "Ягуар" тронулся со  стоянки, а еще  через  день он медленно
въезжал   на   хутор  Верхний  Кондрючий,   благополучно  миновав   таможню,
пропустившую их на исконно руссанские поля.
     На хуторе, как обычно, было очень много народа. Игнат пытался посчитать
гостей  дома  Здоровья,  но сбился на пятом десятке. Приблизительный подсчет
дал  ответ:  около  ста поклонников  новой жизни.  Оксана  чувствовала  себя
ребенком, слушая  разговоры  со  всех  сторон,  блуждая  от  одной  компании
собеседников к другой. Игнат разговаривал со своими знакомыми, которых давно
не  видел. Вдруг общее оживление привлекло  внимание всех. Игнат в это время
разговаривал с Алексеем из Москальвы. К хутору подходила группа иностранцев,
два мужчины и одна женщина. Это были Смит Филд, Джон Лангергуд и Джейн Лайм.
     Их приняли тепло и  обыденно. Первым делом усадили за стол. Они немного
говорили по-руссански. Портативные компьютеры, которые гости не выпускали из
рук, помогали им быстрее и точнее общаться с хозяевами  дома Здоровья. После
этого все вышли на улицу. Игнат с немым вопросом смотрел на Смита, судорожно
просчитывая  все мыслимые и немыслимые варианты. В  разговор он не встревал,
видя,  с  каким неподдельным  интересом  астронавты  слушали собеседников об
Учителе, о его жизни. Им рассказывали и о дне Озарения, и о Луначарском, и о
шторме,   о  генерале   Паулюсе   во  время  второй  мировой,  о   Казанском
спецприемнике,  о  Гагарине, о  спасении  экспедиции "Аполлон" на Луне,  и о
многом другом.
     С удивлением Игнат обратил внимание на то, с какой жадностью астронавты
слушали о спасении на Луне, как засветились  их  глаза, в которых  загорелся
неподдельный огонек надежды. Поймав невидимую нить, Игнат не заметил Оксаны,
которая подошла к нему сбоку, нежно обняв.
     - Ласточка,  не отвлекай,  начинается, - процедил сквозь зубы Воробьев,
чтобы никто  ничего не заметил. Оксана, ожидавшая чего угодно,  но только не
этого, с  ужасом  отлетела  в  сторону,  ничего не  понимая,  хотя  из  всех
присутствующих  именно  она  знала больше  всех.  Опомнившись,  перепуганная
девушка увидела смеющийся взгляд Игната, и сама засмеялась  над собой, поняв
всю комичность ситуации. С опаской она опять подошла к Воробьеву.
     - Н-да, нервы на пределе, натянуты до отказа.  Чуть затронь  -  звон на
всю округу, - устало подумала Оксана. Но мысли уже были в Энске, где ее ждал
пока еще  живой  Кулундин.  Она готова была  хоть сейчас мчаться обратно,  к
своему любимому. В этот самый момент Андрей спал,  поскольку в Сибири  в это
время  было половина второго  ночи.  Во  сне  он увидел  испуганную  Оксану,
которая с неподдельным страхом отскочила от  Воробьева.  У того был стальной
застывший взгляд,  смотревший в  одну точку. И  далекий-далекий голос  почти
неразборчиво и невнятно произнес: "Начинается".
     Игнат тем  временем  подошел  к Смиту, стараясь  говорить  на  амирском
языке.  Игнат  честно  и  напрямик  сразу  сказал,  что  очень  интересуется
космосом,  поскольку еще с  детства  мечтал  стать  космонавтом. В  процессе
беседы  как  бы  невзначай  Игнат  и Смит  договорились  о  "лингвистической
инверсии" - Игнат должен был говорить по-амирски, а Смит - по-руссански. При
этом слушатель понимал больше, чем сам говорящий.
     Говорили они долго. Поздно ночью Игнат разбудил Оксану,  крепко спавшую
на сеновале. Через  полчаса "Ягуар" с пятью  пассажирами мчался к Москальве.
На следующий  день, четырнадцатого  мая, Оксана  унеслась  в  Энск. Воробьев
остался с амирскими астронавтами. Они вместе съездили в Звездный городок. Но
попасть  туда оказалось  совсем  не просто. У  амирцев не  было официального
приглашения, но их случайно заметил известный  космонавт,  и по его  приказу
четверку   путешественников   пропустили.   В   его   сопровождении  они   и
познакомились  с  известным  городком.  После  посетили  и  самого генерала.
Интерес  и  желание  поделиться своими мыслями  по поводу подходящей  кометы
победили  страх запрета официальной  цензуры.  Впрочем,  цензура  необходима
бумажным крысам, а в экстремальных ситуациях крысы сразу бегут.
     - Наши специалисты сказали, что самое разумное и единственно  возможное
действие  с  нашей  стороны -  это смягчение  столкновения за счет расстрела
кометы Семушкина  в ближней зоне  подлета. При этом  один удар растянется во
времени на несколько мелких, а если удастся собрать все силы, договориться с
вашими   военно-космическими  войсками,   то  тогда  мы  будем  в  состоянии
расстрелять и осколки. При этом,  по расчетам, на Тенлю упадет около  десяти
процентов от полной массы кометы, а радиации на  этих обломках  будет  всего
около процента от того, если бы эти взрывы происходили в атмосфере.
     - Господин генерал, вы меня извините, что я вмешиваюсь в ваш  разговор,
но  дело  в  том, что ядерный боезаряд не  возьмет эту комету  по  той  лишь
причине, что этот объект -  не комета. Если вы  попробуете  осуществить этот
проект,  то ничего не получится. Девяносто пять процентов ракет  взорвется в
атмосфере  Тенли.  Кстати,  тогда и столкновения не будет,.. поскольку в нем
отпадет необходимость.
     Генерал сидел с открытым ртом и лихорадочно думал про себя, откуда  мог
вылезти этот выскочка. Но подсознанием  он понимал, что  Игнат говорит вещи,
которые  его  специалистам  неизвестны. "Надо  с