м-то немощным физически, лысым стариком. Но сейчас
она смотрела в серые  глаза  седого  богатыря, с седой  бородой, атлетически
сложенного, с восхищающим рельефом упругих мышц.
     - Ни к  кому другому ты попасть и не  могла.  Я -  хозяин Вселенной.  И
поэтому именно я решаю, куда попадет человек после  разговора со мной. Очень
мало тех,  с кем  я говорить не желаю.  Но сейчас, Оксана, разговор о  тебе.
Итак, что ты успела сделать, и что ты хотела сделать? Говори.
     - Всевышний,  я  не сделала ничего, но  мне хотелось...  Сделать что-то
хорошее... кому-нибудь... Я  натворила много глупостей,  бесполезно прожигая
время, силы и деньги...
     - Про деньги  мне не говори, они меня не интересуют. Меня волнует  твоя
душа и сердце.
     - Прости меня, Владыка. Я жила в свое удовольствие.
     - Оксана, запомни: настоящая Женщина - это раба Мужчины. Но раба такая,
которая делает из него богатыря, управляя им с помощью своей любви. Но  того
Мужчины, который живет по законам Космоса, по Моим законам. При этом рабство
исчезает, переходя в обычное человеческое  счастье. Это все, что я могу тебе
сказать на этот момент. Остальное зависит от тебя.
     - Благодарю, Учитель.
     - Ступай.
     ...Тело парило во вселенской колыбели. Изредка струи восходящих энергий
толкали ее тело вверх,  и она, слегка покачиваясь,  словно листик в воздухе,
плавно поднималась вверх...
     Оксана открыла  глаза. Яркий солнечный  свет  заливал все пространство,
плавно переходя грань между теплым воздухом и  лазурью океана.  Она качалась
на  волнах около берега  атолла. Боковым зрением она увидела движение темных
фигур  под  ней. Это  были  дельфины,  которые всю  ночь  выталкивали ее  на
поверхность воды, как больного собрата.
     -  Спасибо  вам,  милые  друзья,  -  с  этими  словами  путешественница
выбралась на берег,  пытаясь собрать мысли в одно целое. Голова не болела, и
она помнила все, включая  последнюю  мысль  перед входом  в Тоннель. Тошнота
прошла, словно и  не было. Вспоминая все мелочи прошедшей ночи, Оксана пошла
в заросли позавтракать. Наевшись экзотических  фруктов, она опять спустилась
на берег.  Весь день  она купалась  и загорала,  думая  о том, что ей сказал
Всевышний.  Единственное, что она почувствовала, что ей  еще много предстоит
сделать на Тенле.
     Кончался второй день. Ее самолетик включил  отсчет времени предстоящего
старта.  Лицензия  кончалась в десять  часов по сибирскому  времени, включая
время перелета. До отлета  оставалось три часа. Оксана, вернувшись  на берег
после   диалога   с  бортовым  компьютером  "Воздушного  дельфина"   и   дав
подтверждение  в  Единую  службу   слежения  о   предстоящем  старте,  опять
спустилась к воде. Невдалеке плескались дельфины. Увидев ее, они  поплыли  к
ней навстречу. Они  плескались до тех пор,  пока край светила  не  задел  за
горизонт. Вдруг  с ее морскими друзьями что-то  произошло.  Они  заметались,
начали громко кричать, задрав слои толстолобые головы вверх. После этого два
дельфина подплыли к Оксане, сомкнулись под ней и поплыли к берегу. Ничего не
понимающая  Оксана  взялась  за  их  спинные  плавники,  и  чуть   было   не
захлебнулась налетевшей волной, так как дельфины буквально рванули аллюром к
берегу.  Она  выскочила на  берег  и  тут  услышала надрывный сигнал сирены,
который издавал самолет на вершине пригорка. Бортовой компьютер говорил, что
необходимо срочно взлетать, ввиду того, что на район атолла движется тайфун.
Одеваясь на ходу, она зашла в бунгало и  прибрала посуду, разбросанную после
сегодняшнего обеда. Убрав все, она нажала на мигающую красную кнопку и вышла
наружу.  Подойдя  к  люку,  повернула  рычаг.  Когда закрылся  трап,  что-то
заверещало  и громкий голос автопилота  произнес: "Внимание! Всем отойти  от
хвостовой части самолета!" Начался запуск и прогрев двигателей.
     Оксана  в  задумчивости обошла  самолет  спереди,  явно  чувствуя,  что
улетать  ей  рано. В задумчивости она смотрела на  горизонт, где  еще совсем
недавно  садилось  приветливое  солнышко. Небо в  той  части было не узнать.
Черные махровые тучи, казалось, ползли по воде. Периодически  они освещались
изнутри  вспышками молний. Океан  стал  черным  и по его воде бежала крупная
зыбь,  как мурашки по  телу  человека.  Путешественница  чего-то  ждала.  И,
наконец,  увидела.  В сгустке  туч  на  ее глазах  образовался черный  столб
зарождающегося смерча.  Вдруг  он озарился  вспышкой молнии,  и вздрогнувшая
Оксана... узнала своего старого знакомого.
     ...Длинные,   сильно   выдающиеся  вперед,   желтые   зубы,  корявые...
Красно-кровяные  глаза, без  зрачков, тоже  сильно  выдающиеся  вперед.  Это
чудовище  повернуло в сторону Оксаны свои  уши,  которые были как  у собаки,
посмотрело ей прямо в глаза, нюхая воздух.
     Она увидела речушку Оян и  того мальчика. Холодный ужас сковал ее тело.
Больше  ничего она  не  смогла вспомнить,  но губы  ее  прошептали: "Виктор,
умоляю, помогите!"
     Узнал  ее  и  Великий  Игва,  и  весь  встрепенулся.  Тайфун  усилился.
"Воздушный дельфин" надрывно выл сиреной.
     Испуганная Оксана кое-как залезла в самолет и дрожащими пальцами нажала
кнопку "старт". Через минуту, задрав нос на вираж, истребитель в отставке по
крутой дуге  обходил  несущийся на него тайфун, нагнетая кислород в кабину и
предлагая  Оксане  надеть  дыхательную  маску.  Предстояло лететь на  высоте
двадцать пять тысяч метров.


СВЯТО МЕСТО ПУСТО НЕ БЫВАЕТ


     - Ты зачем написал про меня? Тебя кто просил? - обиженный Кулундин косо
смотрел на Воробьева.
     -  Мне показалось, точнее, я решил,  что  про тебя необходимо написать,
это очень важно, чтобы люди знали о связи времен. Ведь тебя никто не знает с
такой фамилией.  Мне кажется, ты  зря  переживаешь,  - Игнат не на шутку был
встревожен обидой друга.
     -  Твой рассказ  воспримут,  как  пустую беллетристику,  как  никчемную
выдумку.
     - Ну и пусть. Все, что происходит - к лучшему.
     Несколько минут они шли  молча, пройдя площадь  Кондратюка и двигаясь в
сторону ЦУМа. Кулундин смотрел себе под  ноги, Воробьев -  витал  в облаках,
любуясь  неповторимыми узорами облаков, которые  были не по-зимнему редки  и
висели высоко,  не  мешая солнцу  лить  ослепительно яркий свет на январский
город.  Андрей, глядя  на стеклянное здание супермаркета,  словно невзначай,
сказал:
     - Старожилы говорят, что раньше на месте ЦУМа было озеро...
     Он словно запнулся на полуслове, слегка прикрыв глаза. Через секунду он
медленно  повернул голову  в  сторону  Игната  и  спросил,  боясь показаться
дураком:
     - Ты помнишь, как тогда... шесть веков назад, мы купались в этом озере?
Ты еще торопился выйти из хвойного бора, поскольку у тебя кончилась береста,
и ты хотел побыстрее дописать Быль... Как ты тогда называл свою рукопись?
     - Сатана...
     Они  стояли, не  замечая  прохожих,  и  смотрели вдаль, сквозь  большое
стеклянное здание. Что они видели в этот момент, не знает никто. Но, судя по
выражениям их лиц, они вспоминали хрустальную воду небольшого озерца, на дне
которого били неугомонные родники, превращая  его в сказочный энергетический
допинг. Молчание нарушил Кулундин, внезапно нахмурившись:
     - Несколько  дней не  могу избавиться от  мысли, что мне  нужно  срочно
надевать  доспехи.  Угораздило же  тебя  написать  рассказ.  Эта мысль  меня
почему-то радует. Хотя, зная по опыту, радоваться тут нечему. Видимо, где-то
большая беда.
     - Укради где-нибудь бронежилет...
     - Я тебе серьезно говорю.
     - А  кто говорит, что я  шучу? Хочется тебя взбодрить. Я, например, уже
несколько дней жду чего-то с неба,  сам не знаю, чего. Кстати, а ты помнишь,
как  нас принимал Тибетский царь, когда мы  заблудились с тобой в Гималаях в
поисках Беловодья?  Тогда у него гостила вельможа,  очаровательная блондинка
из Европы. Так вот, я  нашел ее, но она ничего не помнит, да  и не вспомнит.
Какой была, такой и осталась.
     - То я помню очень  смутно. Но главное, что я понял - это то,  что мы с
тобой все-таки были в Беловодье, но его не заметили. Никому не говори, но мы
и сейчас находимся  в нем. Это - наш Энск. Это могущественный научный центр,
близость с Великим Алтаем, мощный промышленный потенциал, и, наконец, бывший
центр  Руссанской   Империи.  Недаром  здесь  работал  Кондратюк,  конкурент
Королева, недаром Рерих передал нам на вечное  хранение картины.  Это и есть
Шамбала. Только этого не знает никто.
     -  Для   этого   понимания  нам   потребовалось...  шесть  веков.   Да,
действительно,  об  этом  стыдно  говорить.  Какие  все-таки тугодумы  мы  с
тобой... точнее, идиоты... Хотя, кто знает...


ТРАНЗИТХРОНАЛЬНАЯ ВСТРЕЧА


     Оксану словно подменили.  Вернувшись домой, она две недели  не выходила
из  дома.  Родители  сначала  думали, что  она  заболела.  Потом их  осенила
догадка, что  здесь замешана  неудачная любовь. Мать несколько раз пробовала
по  душам   поговорить   с   дочерью,  но   она  уходила  от  откровенности.
Единственное,  что  их  радовало,  это то, что Оксана усиленно готовилась  к
пересдаче экзаменов, по которым ей поставили тройки за умеренную цену.
     Когда дочь сдала  все  экзамены зимней сессии на  пятерки, и удивленные
профессора звонили  отцу домой, поздравляя его, растерянно  думая про себя о
дальнейших вознаграждениях, которые были под угрозой, ее  отец  встревожился
не  на  шутку.  Оксана  стала  изучать все, что имело  отношение к  религии,
философии  и  современным  проблемам  психологии.  Отец, работая  в  области
биохимических  препаратов, наметанным  глазом  с ужасом  обнаружил  симптомы
наркомании,  но,  пристально  следя  за дочерью, все  же  отказался от  этой
версии. Когда  однажды вечером его дочь  подошла к нему  и попросила  полной
независимости, заключающейся в отдельной квартире, он понял, что потерял ее.
Он совершенно  не  понимал Оксану. Мать переживала  еще  сильнее, плакала  и
говорила, что теряет самое главное. Но Оксана стояла на своем, не устраивая,
как прежде, громких скандалов.
     - Считайте,  что  я  вышла  замуж. Ведь я  буду видеть  Вас,  навещать,
звонить, в конце концов. Мне пора быть самостоятельной. Я  не  прошу  у  вас
что-нибудь очень дорогое. Мне достаточно скромной однокомнатной квартиры.
     Отец  купил ей обычную двухкомнатную квартиру недалеко от дома, который
покинула их дочь. После долгих споров купили скромную отечественную мебель и
телевизор. От остальной аппаратуры Оксана отказалась. Единственное, в чем не
было разногласий - это в кухонной технике. Пожалуй, последнее обстоятельство
огорчило  только мать, которая надеялась на  то,  что  голодная дочь вечером
будет  ужинать  в  родном  доме.  Но  технический арсенал  кухни говорил  об
обратном.
     Как и прежде, она в  основном сидела дома, читала  книги, выходя лишь в
институт да по магазинам, изредка забегая домой к родителям.
     Настал февраль. Стояла  солнечная  морозная  погода.  Было воскресенье.
Оксана недолго валялась  в постели, разглядывая солнечных зайчиков. Выглянув
в окно, она замерла от  переливной  лазури инея  на  деревьях. Бриллиантовый
город  звал  к  себе. Она  решила  прогуляться  пешком,  не беспокоя  своего
"Ягуара".
     Не  спеша  прогуливаясь но Новониколаевскому проспекту, она заходила во
все  магазины. К  сожалению,  книжные  были  закрыты.  Выйдя  из  очередного
супермаркета, Оксана услышала, как  со спины ее кто-то позвал. Не поняв, кто
бы это мог быть,  она почувствовала, как  холодный  пот пробил  ее. Это  был
Володя.
     - Привет. Ты куда пропала? Не звонишь. Мне тут сказали, что,...
     - Кто сказал? И почему тебе обо мне кто-то должен говорить?
     - Судя по всему,  у тебя  плохое настроение, - Глухих понял, что сделал
осечку. Мысленно он поздравил  себя с тем, что не предупреждал начальство об
этой операции, и поэтому при нем не было записывающей аппаратуры.
     -  Ты достаточно  грубо уходишь от ответа,  - Оксана говорила спокойно,
без нервозности. В ее голосе не было даже металлических нот.
     -  Ты  мне перестаешь нравиться. Это может плохо для  тебя кончиться, -
Вова показал свое истинное лицо.
     - Не надо меня пугать. Если ты думаешь, что ты  - всемогущий пуп Тенли,
то ты сильно заблуждаешься. Кстати, забери свою коробочку, я ей  ни разу так
и не воспользовалась. Было бы лучше, если бы ты ее выкинул.
     Не попрощавшись,  она  развернулась  и  пошла. Пройдя  шагов  двадцать,
Оксана  попыталась  найти  скамейку,  что  бы  унять  дрожь,  переходящую  в
истерический  озноб.  Но  все скамейки  на алее проспекта  были  заняты.  Ей
бросилось в глаза  то, что ни к кому  из сидевших не хотелось подсаживаться.
Везде   сидели  плотные  и  упитанные   старики,  кое-где  со  старухами,  с
холодно-мертвым взором  наглых  и жестоких глаз. Голова кружилась  и  сильно
тошнило.  Она  медленно,  словно  каждое  движение  причиняло боль,  шла  по
скучному и противному проспекту. На глаза ей попался  книжный ларек.  Словно
на  автопилоте,  она  подошла  к нему и  безучастно,  скорее,  по  привычке,
разглядывала книги. Почувствовав,  что кто-то  на нее  смотрит, она  подняла
глаза.
     - Виктор...
     - Беатрисса...
     Кулундин смотрел  на нее, как  на чудо природы, и  никак не мог понять,
что же  все-таки сказать  вслух. В  этой  жизни  ее  он  видел  впервые,  но
встретились  они,  как  старые друзья после  долгой  разлуки. Оксана  толком
вообще  не могла собрать  мысли в кучу.  Она стояла и впитывала  в себя  его
брови,  волосы,   глаза,  словно  сканер,  считывающий  информацию.  Наконец
недовольные  любители  душераздирающих детективов  о  сыщиках  и разведчиках
оттолкнули их от прилавка. Андрей и Оксана вышли из оцепенения.
     - Разрешите представиться. Меня зовут Андрей. А Вас?
     - Оксана.
     - Может, зайдем в кафе, по чашечке кофе?
     - Кофе можно, но в кафе  не хочу. Я приглашаю Вас в гости, здесь совсем
недалеко.
     Оксана была словно пьяная. За эти десять  минут, пока  они шли до дома,
она привыкла к нему так, словно они знали друг друга с детства, а расстались
только  вчера. Кулундин шел с виду  спокойно, но на самом деле  он буквально
пел,  отбросив  на второй  план  мысли  о упыре,  который  теперь должен был
всплыть еще сильнее, чем раньше. Но пока все было спокойно.
     Они зашли в  квартиру. Сели на кухне. Пили  кофе, рассказывали о  себе.
Время  бежало  быстро.  Уже был  поздний вечер. Воцарилась  небольшая пауза.
Мимолетные темы были исчерпаны, а о главном не решались  начинать ни Оксана,
ни Андрей. Оксана, с чуть заметной улыбкой  рассеянно  смотревшая  в  пустую
чашку, сидела и просто наслаждалась тем, что рядом сидит он. Андрей, горящий
желанием обнять ее, скромно и боязливо взял ее за руку. Оксана встрепенулась
и удивленно посмотрела на него.
     -  Андрей, подожди  меня  в комнате,  - с этими  словами она шмыгнула в
ванную. Зайдя в комнату в  тоненьком  халатике, графиня, задиристо смотря на
Андрея, сказала:
     - Барон, отвернитесь, я хочу преподнести Вам маленький сюрприз.
     Андрей  отвернулся к  стене.  Были  слышны  тихие  шорохи, наконец  зал
наполнился бархатным шепотом Оксаны:
     - Все...
     Кулундин   медленно  развернулся.  Посреди  комнаты  стояла  обнаженная
Оксана, ее молодое хрустальное тело с одной стороны освещалось желтым светом
свечей, а с другой - красным заревом электрического камина, словно они опять
были в замке "Воронья пустошь".
     В голову барону, Рыцарю Великого Ордена, ударил дурманящий хмель, перед
глазами поплыла сладостная,  томящаяся  дымка, все  стало,  как  в сказочном
тумане, из которого еще никому не удавалось найти дороги.
     - Богиня, - это была последняя отчетливая мысль Кулундина.
     Провалились они в  сон,  точнее отключились,  когда уже начало светать.
Первым замолчал  на  полуслове  Кулундин, и  тут  же,  следом, в  сладостную
бесконечную пропасть  вслед  за  ним провалилась Оксана.  Проснулись  они  к
вечеру, чтобы заснуть опять к утру.
     У полковника Берлиозова Леонида Ибрагимовича  началась мигрень вместе с
бронхитом. Зависть делала свое  черное дело. Но он по-армейски причину своей
болезни видел в разгулявшейся преступности и повальном разврате.


ПРИВЫКАНИЕ


     -  Переезжай  ко  мне, милый мой, -  Оксана  лежала на Андрее,  ласково
поглаживая его, - Я не смогу жить без тебя. Господи, как долго я тебя ждала.
Мне кажется, я знаю тебя вечность.
     - Оксана, ты слышала что-нибудь про генетическую память, или о феномене
реинкарнации?
     - Так,  на  уровне  определений. Мало что понятного во всем этом. Хотя,
конечно, хочется верить,  что были у нас  прошлые жизни.  Интересно,  как бы
люди реагировали  на то, если бы могли  узнать,  как  они  раньше  жили, как
умерли. Ты не ответил на мое предложение.
     - Я не знаю  пока, что тебе  сказать. Я  думаю об этом уже давно. Нужно
все взвесить. Только не вздумай на меня обижаться. Я тебя ни  за что никогда
не брошу. Как-нибудь я тебе попробую  объяснить  некоторые процессы. Поверь,
они  настолько  сложны  для  понимания,  что  ты  меня можешь  посчитать  за
сумасшедшего.
     - И не подумаю.  Твои глаза говорят искреннее, чем твои слова. Я просто
буду скучать по тебе. Мне хочется, чтобы ты был рядом постоянно.
     - Я буду с тобой теперь вечность.
     Они  замолчали,   поскольку   человек  не  научился   еще  одновременно
целоваться  и  разговаривать.  Андрей ворошил  ее  пепельного цвета  волосы,
Оксана гладила  его по мускулистой  спине,  с ликующим  восторгом ощущая под
руками его тело. Это опять продолжалось до утра.
     - Я хочу есть.
     - Я тоже.
     - Пошли?
     - Пошли.
     Андрей взял Оксану на руки и понес на кухню.
     Допивая кофе, Кулундин смотря в глаза Оксане, сказал, слегка извиняясь:
     - Крошка,  мне нужно  появиться в мире,  узнать, как там дела. Я должен
скоро  появиться. Не  скучай  без  меня,  не  пропадай  никуда.  На  острова
желательно не летать. А  я  попробую тебе объяснить,  когда приду, некоторые
вещи. Может быть, приду не один.
     - Тогда позвони, предупреди.
     Оставшись одна, Оксана долго сидела как мумия, пытаясь отогнать от себя
мысль, что все прошедшее - не сон, который видишь один раз в жизни. Наконец,
поняв, что она ничего не может  понять, она заплакала навзрыд. Потом залезла
в  ванну, погрелась в  теплой  воде,  и разморенная и успокоившаяся, легла и
проспала  до  обеда.   В   итоге  Оксана,  проснувшись,  уяснила   для  себя
одну-единственную  мысль  -  если этот  парень,  который  назвался  Андреем,
появится раньше, чем через неделю, прошедшее - не сон.
     Сходив по магазинам и приготовив обед, она села около окна, совсем  как
в  давние времена, и  долго разглядывала  облака  и покрытые  инеем деревья.
Снующие люди и машины под окном ее не интересовали.
     Хрустальная  философия звенящего  морозного воздуха наполняла  уставший
город, тонущий в обмане и лжи. Серебряные переливы бездонной выси уходили  в
бесконечность  солнечных   лучей,  требующих  тепла.   Одурманенная  природа
наслаждалась настоящей зимой с признаками лета.
     Ожидание Оксаны никак не совпадало с настроением природы.
     - А вдруг он не придет? А вдруг у него будут более важные дела? А вдруг
он... забудет? Господи, я схожу с ума!
     И  в  этот  самый  момент  она  услышала  его шепот:  "Я  буду с  тобой
Вечность".  Оксана  вздрогнула,  так  и  не  поняв,  что  это  было:  то  ли
воспоминание,  то  ли  телепатия. "В  конце  концов, я должна,  обязана  ему
верить.  Такие,  как  он, не  обманывают  по той лишь причине, что им это не
надо. Да,  именно  не надо!"  И  решив  так  для  себя, Оксана  окончательно
успокоилась. В следующий момент  глаза закрыла белесая пелена, и она, словно
в плохом телевизоре, увидела Кулундина, заходящего в поезд метро  на станции
Маркса. По его слегка улыбающемуся лицу  она поняла, что  он  едет к ней,  и
ждать осталось недолго. Но, как назло,