аба". Эти  розовые  сполохи  переходили в голубое облако  света,  которое
окутало весь вездеход. "Краб" словно  освещался изнутри. Но  все его системы
были отключены.  Голубой  цвет  концентрировался  на  теле  Джейн, и  в этой
фантастической картине она казалась божеством.
     Задумчивость Робина нарушил Джон:
     -  С  самого начала  я веду запись на видеомагнитофон,  но мне кажется,
зря. Судя по всему,  теледатчики  реагируют на простое свечение, и не более,
хотя у них чувствительность огромная. Пора ее вынимать, а?
     -  Да,  пора.  Молодец,  что  позвал.  Скоро  пристыковка, торопись все
сделать до маневров.
     Робин  отправился в  обратный  путь. Непривычная после долгого перерыва
невесомость давала о себе знать. Голову слегка кружило, тело  чувствовало не
очень приятную легкость. Эта легкость мешала, движения были чересчур сильные
и  неуклюжие.  Предварительно  не закрепленные предметы  висели  в  воздухе,
загадочно  вращаясь, создавая сюрреалистические  пейзажи. Можно  было видеть
дневник  дежурного  и немытый стакан, фломастер и образец  породы, записки и
пассатижи, куски провода и засохшие листья цветов.  Робину  в глаз прилетела
пробка от бутылки... Все пять роботов, которые имели свои собственные имена,
неподвижно  стояли  в специально отведенных нишах  на время старта  корабля.
Они,  как  послушные  дворняжки,  повернули  в  его   сторону  рупоры  своих
микрофонов  и  телеприемники  объемной  ориентации.  Проплывая  мимо,  Робин
затормозил, ухватившись за первый попавшийся выступ, и сказал:
     - Марс, Дик, Хват, Джин, Руна! Слушайте мою команду: хватит  сачковать,
выходите и  наводите порядок. Если будут  попадаться вещи, которые не знаете
куда девать - складывайте в отдельный мешок, я потом приберу. И не  забудьте
пропылесосить воздух, пока не будет обеспечена требуемая прозрачность. Все.
     Вся грязь,  которая была  незаметна за  счет притяжения,  теперь висела
густым туманом, попадая в рот и нос,  забивая глаза. На зубах хрустел песок.
Пришлось одеть респиратор.
     "Черт знает что. Вот  итоги  такого  молниеносного старта. Улетали, как
крысы с тонущего корабля. Слава Богу, что хоть никого не забыли. А вообще-то
мало  верится,  что капитан включил аппаратуру для  проверки  корабля за три
часа до  старта, как  это требует инструкция.  Но  с другой стороны,  Эпокап
ничего не говорил, не делал никаких замечаний. Ведь иначе  бы он не разрешил
старт. Но, если судить по начальной температуре плазмы в основном двигателе,
то  разогрев двигателя  шел самое большое,  минут  пятьдесят",  -  с  такими
мыслями Робин заплыл в рубку.
     Через   несколько  минут  после  возвращения  один  из  вспомогательных
терминалов  на  мгновение  потух,  а  потом  засветился  голубым  цветом,  и
резиновый голос Эпокапа медленно произнес: "Внимание! Внимание! Сейчас будет
говорить капитан". На экране появилось изображение капитана.
     По  выражению  его  лица  нельзя  было  ничего  прочитать.  Капитан был
спокоен, как  полная  Луна.  Он  был  самый  немногословный  из  числа  всех
участников  экипажа.  Смит Филд  любил лаконичность  в  разговоре.  Это  был
коренастый  мужчина  в  возрасте  тридцати  пяти лет,  с  короткой  стрижкой
темно-русых волос, и такой  же  короткой  густой темной  бородой.  Мгновение
помедлив, Смит Филд спросил:
     - Как вышли на орбиту? Были ли какие-нибудь ЧП?
     -  Взлетели  нормально,  особых  ЧП  не  было,  за исключением  плохого
самочувствия Джейн. Но ей уже лучше. Подробности изложу после.
     -  Я  хочу предупредить,  чтобы  Джейн  не  пугалась.  Видимо,  еще  до
стыковки,   на  Саморе   произойдет   взрыв.   Мощный.   Так   что  обеспечь
электромагнитную защиту Эпокапа и всей вычислительной  системы, иначе будешь
пристыковываться вручную. Все. Конец связи.
     - Вас понял. Конец связи.
     Робин  сидел в  кресле, поуютнее устроившись  и притянув  себя  в  ложе
кресла с помощью магнитных присосок.
     -  Джин  и Хват,  ко  мне!  -  командирским  голосом  крикнул  Робин, -
достаньте  магнитные чехлы и  накройте  ими  корпуса  вычислительных  машин.
Работайте быстро.
     После  этого  он  чуть   развернул  кресло,  чтобы  лучше  видеть  круг
иллюминатора, за которым проплывала поверхность Саморы.


ВЗРЫВ


     Джон  осторожно открыл колпак, стараясь  работать как можно аккуратнее,
чтобы не  потревожить  Джейн. Приподняв  ее руку, он первым делом  застегнул
молнию  комбинезона.  Джон  до сих  пор  чувствовал  волнение в  груди,  это
волнение не проходило с той самой минуты, когда Джейн не вышла на связь.
     ...Сигнал  первой категории застал  Джона и Дэнила в  тот самый момент,
когда они размечали контуры будущего космодрома.  В этой ситуации Джону было
проще,  потому что рядом  был опытный наставник,  Добрый  дядюшка  Дэнил. Он
бороздил просторы Вселенной  без  малого тридцать лет, впервые сев в  кресло
астронавта  десятилетним  мальчишкой.  Поэтому основные  трудности  у  Джона
начались, как он считал, с пропажей Джейн...
     И  теперь,  когда  все  передряги  казались  позади,  на  душе  немного
полегчало. Он думал только  о самочувствии Джейн. Раньше Джейн была для него
членом  их  дружного  экипажа,  молодая и симпатичная, веселая  и понимающая
шутки.  После  какой-то  невидимой черты, которую Джон даже  не заметил,  он
понял,  что  любит Джейн. Это открытие в самом себе  испугало Джона.  Он  не
знал, как теперь себя вести:  по-старому было неприятно, а вести себя как-то
по-другому  и стыдно,  и боязно, а  главное - неизвестно как.  Джон, издавна
занимающийся  аутотреннингом,  свободно  давил   в  себе  внешнее  волнение,
оставляя все внутри. Пожалуй, только Джейн замечала  более чуткое и ласковое
отношение  к  ней  со  стороны  Джона,  но  она  в  этом  не  видела  ничего
удивительного.
     Джон пытался  представить  ту картину, которая могла произойти  там, на
Саморе. В голову лезли  сказочные феи,  злые волшебники и черти на  летающей
сковороде.  Джон  отдавал  себе  отчет  в  том,  что  это  -  результат  его
необузданной  фантазии, и не более.  Но ничего другого  в голову не лезло. В
сотый  раз он вспоминал сегодняшнее утро, вспоминая фразы  Джейн, ее улыбку,
жесты.  Это утро ничем  не  отличалось от  других.  Как  всегда,  завтракали
примерно  в десять часов, через три часа после подъема. Завтрак Джейн подала
вовремя. Это  было настоящее чудо кулинарии: ароматно  и очень вкусно. После
все разошлись по своим рабочим  местам. И,  наконец, примерно в час дня,  а,
как потом точно установил  Джон,  в тринадцать  ноль  семь, раздался  сигнал
первой категории.
     Очнувшись  от  раздумий,  Джон осторожно прижал  к  себе  Джейн  и стал
медленно  пробираться к  каюте.  Подплыв к  люку,  он заметил странную вещь:
спускаемый аппарат разворачивался соплами в сторону Саморы,  что было совсем
необъяснимо. Джон уложил девушку в постель, закрепив ее с помощью  магнитных
держателей, вызвал  робота  Руну, а  сам поспешил в капитанскую  рубку.  Ему
хотелось узнать о последних  новостях, заставивших предпринять такой маневр.
Когда он заплыл в рубку, Робин дремал в кресле.
     - Эй,  хватит  спать. Кстати, я с утра ничего не ел, как ты смотришь на
то, чтобы перекусить, так  сказать, потрапезничать в спокойной обстановке? И
еще:  объясни этот непонятный  маневр,  словно  наш аппарат опять собирается
припланечиваться.
     - Насчет  ужина ты мыслишь  правильно. За это время получена интересная
информация. Чем и  вызван маневр. Но прежде два вопроса  к тебе: первый, как
чувствует себя Джейн,  и второй, расскажи подробнее о ребятах из космических
войск в замаскированных скафандрах.
     Этим временем Джон  вызвал по рации своего  помощника, робота  Джина, и
приказал ему принести две порции ужина.
     -  Опять космический рацион, -  скривился в кислой  гримасе  Джон, - Да
ничего  не  поделаешь, придется  терпеть.  Пока Джин  там  копается, начнем.
Сначала о Джейн. Она лежит в каюте номер два, около нее дежурит Руна. Замену
чистого кислорода  на атмосферу корабля  она перенесла  легко, словно ничего
особенного не  было. Откуда  взялся под колпаком чистый кислород,  да  еще с
повышенным давлением, я не знаю, как не знаю всего остального.
     Тут вошел робот Джин,  прилипая к полу с помощью магнитов, неся в своих
механических руках прозрачный  шар, внутри  которого были тюбики  с едой. На
время разговор был прерван. Робин и Джон смело взялись за уничтожение тертых
яблок, картофельного пюре с тертым мясом. Разворачивая бутерброд, а в другой
руке держа герметичный термос с чаем, Джон продолжал:
     -  А  насчет этих  парней  все  просто. Кстати, давно  уже пора  надеть
магнитные ботинки,  а то летаем,  как мухи недобитые. Роботы  умнее нас. Так
вот,  насчет парней.  Дня  четыре назад,  как  тебе  известно,  я производил
разведку местности. По заданию  мне надо было  пройти на  восток на тридцать
километров,  чтобы  поточнее  определить границы амирской территории.  В тот
день я встал  пораньше, взял  запасной аккумулятор для "Краба", и двинулся в
путь. Для выполнения задания  мне вполне  хватило бы полдня. Но мне хотелось
углубиться  как  можно  дальше  на  восток. Ты ведь  знаешь мою  слабость  к
путешествиям.  Определив будущую  границу,  в половине десятого  я  двинулся
дальше.  Примерно в пятидесяти  километрах начинаются горы, высота некоторых
перевалов,  через которые  мне пришлось перебраться,  превышала шесть  тысяч
метров по отношению к нулевой отметке. Мой "Краб" прыгал так,  что ему могли
бы позавидовать  горные  козлы.  Он был  идеально  отрегулирован,  смазан  и
проверен, поэтому я легко преодолел пропасти и перевалы. Слава богу, что эта
гряда  тянется  с юга  на  север,  и  в  поперечине  длится  всего  двадцать
километров. Недаром горы названы Андами.  После Анд  тянется Пустыня Камней,
это  название лучше  всего соответствует  действительности.  И представь мое
удивление, когда я впереди увидел, что  ко мне движется  огромный "Краб". На
десяти ходулях, вместимостью двенадцать человек. Признаться, в первый момент
я  перепугался, а  потом  подумал,  что это  даже здорово,  что кого-то могу
встретить.  Мысль  об инопланетянах мне в голову не пришла,  и я был уверен,
что это -  руссане. Их "Краб" сильно хромал, и когда я приблизился к ним, то
он остановился, из  него вышли люди в скафандрах, очень похожих на наши. Это
оказались  амирские  парни,  хотя  у  них не было ни одного опознавательного
знака. Я с ними разговорился. Это представители наших доблестных космических
войск,  и,  судя  по  разговору,  они  были  либо  пьяные,  либо  обкуренные
наркотиками.  Не  удивительно,   что  через  пять  минут  я  знал  их  место
расположения, знал, что их примерно две  сотни, и что они монтируют какую-то
установку, но какую, они даже в пьяном виде отказались говорить. Я им в двух
словах рассказал о нашей экспедиции, и один из  парней,  судя  по разговору,
старший,  сказал, что у нас общее дело. Пока мы  болтали, четверо  механиков
ремонтировали  "Краба". Отремонтировав,  они заторопились в  обратный  путь,
сказав, что за сорок километров отсюда их ждет реактолет. На вопрос, что они
ищут, они ответили, что ищут урановую руду. Больше ничего я не успел узнать.
Я  поспешил  домой,  чтобы вернуться до темноты. Вот  так и закончилось  мое
путешествие. Естественно, я никому ничего не сказал.  А теперь ты выкладывай
информацию.
     Робин  в задумчивости  дожевывал  остатки  бутерброда,  машинально ловя
кружившие около него  крошки.  Когда  Джон закончил рассказ, Робин поднял на
него  свой взгляд  и  произнес, задумчиво перебрасывая из руки в руку пустой
термос:
     -  Интересно, что скажет по  этому  поводу капитан, и  скажет ли вообще
что-либо. А  моя  информация  простая: твои  парни с минуты на минуту должны
взлететь, без всяких средств.  Эту  информацию дал капитан  полчаса назад, и
теперь мне понятно,  почему мы с такой  поспешностью сматывали удочки.  Если
собрать все вместе, то получается, что Самора либо разлетится на куски, либо
сойдет  с  орбиты.  Теперь  осталось  выяснить,  какое  отношение  ко  всему
происходящему имеет Джейн. Я надеюсь, у нее не будет от нас секретов, как ты
думаешь?
     Джон молчал.  Судя  по его  расширенным зрачкам, он  еще  не  разучился
переживать. Его взгляд был обращен в  сторону Саморы,  которая спокойно жила
свои последние минуты, не о чем не подозревая.
     - Жалко парней. Мы сильно пострадаем? - голос Джона не предвещал ничего
хорошего.
     - Нам ничего не грозит. Машины защищены  от электромагнитного импульса,
а наш аппарат находится достаточно далеко от Саморы. Парень, мне не нравится
твой внешний вид. Входи в норму, а то капитан этого не любит, ты сам знаешь.
     - Я в норме. Просто не вылетает из головы та фраза.
     Робин понял, что он все-таки что-то упустил.
     - Какая?
     -  Насчет  того, что мы - свои парни. Из их слов  следует,  что мы тоже
участвовали  каким-то  образом  в этом  замаскированном  спектакле.  Идя  от
дедукции к индукции  и наоборот, получается,  что у нас  были  одни и те  же
цели.  По крайней  мере, тебе известно точное  назначение всех тех корпусов,
которые мы возводили больше года? Мне - неизвестно.
     Воцарилось  молчание.  Парни  думали  о  своем, потягивая  из  термосов
крепкий чай, который принес им Джин во второй раз.  Внезапно лица  озарились
ослепительным ярким светом. Робин молниеносным движением дотянулся до кнопки
терминала  и включил  светофильтр. Но излучение было такое  сильное, что оно
жгло  лицо даже через  него. Не  было  никакой возможности смотреть  на этот
свет.  Робин достал пару светозащитных очков,  протянув  одни Джону.  Теперь
можно было наблюдать за взрывом. Яркий  шар, по размеру  меньше самой Саморы
раза  в  полтора,  продолжал  медленно расти,  прилипнув, словно  пиявка,  к
западному  боку  планеты.  Вскоре  его  рост  прекратился  и, примерно через
минуту, шар  медленно, словно  нехотя, отделился от поверхности, устремляясь
вверх, в космос.  За это время в рубке пять раз тухло освещение, срабатывали
защиты, шесть раз пропадало  изображение со всех трех экранов терминалов. Но
через  секунды восстанавливалось.  Чувствовалось,  что  Эпокап не  на  шутку
встревожен  происходящим. Натружено работали все системы охлаждения, забирая
значительную часть электроэнергии, что  было заметно по пониженному свечению
ламп. Солнечные внешние электробатареи вышли из строя. Тем временем огненный
шар,  отделившись  от  Саморы,  повис,  перестав  двигаться,  на  расстоянии
примерно в  полдиаметра Саморы от  ее поверхности, постепенно остывая. А  на
самой планете бушевал  ад. Со  всех  сторон  в  направлении  взрыва тянулись
хорошо  видимые мощные потоки  хилой  саморской  атмосферы,  перемешанные  с
пылью, кусками породы, камнями  и булыжниками. В месте взрыва зияла огромная
дыра, ведущая в недра планеты, а от нее, во все стороны, словно длинные лапы
паука, тянулись частые  изломы. Самора выдержала  этот чудовищный  удар,  не
разлетелась на куски. Но  все-таки треснула. Минуты через три, словно кровь,
из трещин потекла красно-бурая раскаленная магма, встревоженная из потаенных
недр планеты.  Это  наблюдение прервал оглушительный рев  сирены, и секундой
позже  Эпокап  произнес, что на  пути  корабля  находится препятствие в виде
большого шара раскаленного вещества, и что надо менять траекторию. Так же он
сообщил, что на раздумье дается одна минута. По истечении этого срока Эпокап
сам  изменит  траекторию  корабля.   Робин  ответил,  что  разрешает  менять
траекторию немедленно.  Изображение в  иллюминаторе медленно поползло в бок.
Исчезла лопнувшая Самора, осталось изображение шара, который теперь  походил
на  самое настоящее  солнце.  Робин дал  задание Эпокапу,  чтоб  тот  оценил
мощность взрыва и  дал примерные данные на будущее.  Через две минуты Эпокап
ответил, что мощность взрыва составляет полтриллиона тонн эквивалента, а шар
перейдет на излучение в инфракрасном спектре  через два часа, то  есть через
два часа он потухнет, но еще долго будет греть, словно раскаленная печка.
     - Н-да, слабо, -  плоско пошутил Джон, - На Тенле можно шарахнуть раз в
пять сильнее, мощности хватит. Вот был бы салют. За упокой души.
     - Наша бедная матушка и  такого взрыва не выдержала бы. Не забывай, что
Самора в диаметре больше нашей планеты на  тысячу километров, а это все-таки
существенно, - в задумчивости ответил Робин.
     - Никогда в жизни не видел ядерного взрыва. Настоящего. Жутко.
     - Думаешь, я видел? - усмехнулся Робин.
     Они  молча  смотрели  на  ядерное  облако,  пораженные  его  силой.  Их
наблюдения из динамика связи прервал Дэнил:
     - Эй, ребята, это что там за  салют? Наверное, по случаю нашего отлета?
- как всегда, дядюшка Дэнил не унывал.
     -  Нет,  наоборот.  Это наш отлет  по  случаю салюта, - парировал Джон,
встрепенувшись и оживившись, услышав веселый тон своего прямого начальника.
     - Мы  приносим  свои извинения,  что забыли Вас  предупредить по случаю
этого фейерверка, - начал было оправдываться Робин, но Дэнил его прервал:
     -  Ладно, я не  много потерял. Вы лучше  выкладывайте новости, а  то  я
только  что  закончил  проверки   двигателя,  которые  не  были  сделаны   в
предстартовое время. Ведь его не было.
     - Как вы определили?
     - Робин, мальчик, не принимай меня за олуха. Я потому и числюсь главным
механиком и электриком, что головой отвечаю за двигатель. Между прочим, этот
охламон Джон отвечает тоже. Ты меня слышишь, разгильдяй?
     -  Конечно,  дядюшка  Дэнил.  Но  клянусь  оторванным  хвостом  кометы,
основную часть времени я провел около Джейн, пусть  меня выбросят в открытый
космос без скафандра, если я вру.
     - Ладно, верю. Как она себя чувствует?
     - Нормально. Кстати, мы приглашаем Вас на ужин.
     - Хорошо, иду. Заодно все и расскажете.
     Пока Дэнил уплетал  полагающийся  ему ужин, Джон и Робин рассказали ему
все,  за  исключением розового свечения  ходулей  Краба Джейн. Дэнил слушал,
быстро работая челюстями и не пропуская ни одного слова.
     Никто из  них не знал, да  и не мог знать, что с самого старта корабля,
ни  на секунду не  отставая, за  ними  следовало прозрачное голубое  облако,
светящееся по краям еле заметным розовым свечением...


ФАЕР


     -  Бешеный денек сегодня  выдался.  Как Вам  понравился  сигнал  первой
категории? Мне  -  очень,  - с  явным сарказмом  произнес Робин, обращаясь к
Дэнилу и Джону.
     -  Нам  было  проще, нас  было двое, - коротко и сухо ответил Джон,  не
желая поддерживать  разговор. Он  о  чем-то  напряженно  думал,  уставившись
туманным взглядом на командирский пульт.
     Паузу прервал Робин:
     - Пора  по рабочим местам.  Основной  корабль  изменил  траекторию, уже
произведен взаимозахват,  мы  идем  на сближение  и минут через десять будем
состыковываться. Джон,  займи  штурманский  пульт,  а  Вас,  дядюшка  Дэнил,
попросим занять место в машинном отделении.
     - Слушаюсь, начальничек.
     Вскоре на левом экране появилось изображение  основного корабля. Сейчас
он казался каким-то фантастическим, освещенный с одной стороны ярким  светом
настоящего солнца, а с другой стороны - малиновым  светом остывающего  ядра.
Темно-фиолетовые  крылья  солнечных  батарей  были собраны в  гармошку.  Это
означало,  что  корабль  скоро начнет делать маневр  в поперечной плоскости.
Вскоре заработали  боковые  сопла  маневрирующих  двигателей,  выбрасывая  в
пространство языки  синего  пламени, и корабль медленно стал поворачиваться,
оголяя свое  брюхо с растопыренными штангами захвата спускаемого  аппарата и
раскрытыми чехлами переходных шлюзов.
     Издали "Фаер" казался игрушечным космическим  городком с ярко-оранжевым
шпилем  спускаемого аппарата. Сложенные крылья диафрагмового  типа придавали
спускаемому аппарату вид стрелы. Издали, на фоне громадного корпуса "Фаера",
трудно было определить  в  нем десятимест