гами. А он
идет. Удаляясь от ружья и безопасной кабины трактора.
   "Остановись!!!"-крикнул он про себя, осознав, что идет к черным
глубоким прудам с лесом вокруг, глубокой ночью. Идет сквозь тьму, туда,
где еще темнее.
   Но он все равно шел к огоньку. Он пытался остановиться, но ноги не
слушались его, они несли Николая прямо в сердце ужаса.
   Вот он дошел и до прудов. Огонек погас, но из темных глубин прудов
хлынул поток зеленоватого мерцающего света, который, казалось, оттенял их
бездонность и холодный мрак.
   Свет этот осветил большой пологий валун, лежавший здесь с незапамятных
времен. Когда-то, когда на прудах еще не было так страшно, с него очень
любили нырять местные пловцы, потому как сразу под камнем начинается
четырехметровый омут, позволяющий выделывать потрясающие прыжки и при этом
не биться об дно.
   На валуне, с которого оттолкнулось столько ног, стояла древняя подстава
для свечей, какие используются в церкви, а на подставе старый, разъеденный
эрозией камень неопределенного цвета. Камень был с кирпич размером,
округлой формы и очень шероховатой поверхностью, а на нем были глубоко
высечены странные символы, каких трактористу до сих пор видеть не
приходилось.
   Зеленоватый глубинный свет освещал их и они, казалось, были полны
какого-то жуткого смысла.
   И тут Николай ощутил чье-то присутствие, скорее даже не присутствие, а
его тень, как будто что-то было вложено в камень, а теперь выходило
оттуда, чтобы увидеть человека.
   - "Подойди!"- сформировалась в воздухе мысль, и селянин ощутил, что
ноги снова подчиняются его воле.
   Тракторист сделал шаг к камню и услышал тихий свист, доносящийся до
него со всех сторон.
   И тут же понял, что его издавало. Вокруг замершего от ужаса человека
ползли змеи, гадюки, не меньше двух десятков, они образовали своими
длинным телами круг, диаметров около двух метров, в центре которого и
стоял селянин, змеи притирались так близко друг к другу, что обод
образованного ими колеса казался почти цельным.
   - Вайна! Аоно! Тан!!! - прогрохотал рядом с ним голос, идущий
одновременно из черных глубин пруда, и из шероховатой глубины камня.
   - Вайна. Аоно. Тан... - безвольно повторил Николай и тут понял весь
жуткий смысл, заключенный в этих словах.
   - НЕЕТ!!! - заорал он и рванулся прочь от прудов, но змеи сомкнули круг
и оплели ноги бежавшего тракториста.
   Более двадцати змей повисли на нем, не кусая, и опрокинули Николая в
жидкую тину.
   - Нет! - плакал он - Не надо...
   Все больше змей сползалось со всех сторон, они захлестывали его,
затапливали скрывали с головой.
   Некоторое время на месте упавшего человека шевелилась черная блестящая
масса. Затем змеи расползлись.
   На земле никого не было. Маленькая серая гадюка сползла с середины
круга, некоторое время смотрела на камень, затем скользнула в сырую траву.
   Змеи расползлись, скользящая призрачная тень, реявшая неподалеку,
исчезла, исчез и зеленоватый свет из глубины пруда, уступив место
наползающему туману.
   Круг окутала тьма.
   Обряд на Темных прудах был закончен.
 
 
   3.
 
 
   В 10 часов утра Сергей проснулся. Из маленького полуслепого окошка
падали косые лучи летнего солнца, печка прогорела, потухла, и теперь была
холодна. Но она была уже и не нужна, потому как от вчерашней мороси не
осталось и следа.
   В этом Сергей убедился выглянув наружу, на маленькую площаденку.
   Температура прогрелась градусов до двадцати, а сверху на разоренное
село смотрело ослепительно и глубоко синее июльское небо. Некоторое время
Серега, жмурясь, смотрел на слепящее солнце, затем снова окинул взглядом
деревню.
   Неизвестно, что произошло, была ли погода виновата, или трудная дорога,
но село больше не выглядело зловещим. Яркое солнце играло на уцелевших
стеклах в окнах Черепиховских домов и на облупившейся позолоте собора, под
которым и лежал в данный момент клад. Солнце отражалось и в каплях
падающих с медленно высыхающих крыш, и в лужах, где возились голуби.
   Голуби были здесь, несмотря на обилие змей и кривотолков, а значит, и
Сергей сможет тут прожить необходимое время. Тем более, что спалось этой
ночью превосходно, без дурных сновидений. За ночь накопленное днем
полегчало, обдумалось, и уже больше не казалось таким страшным и
противоестественным. Не испортил утреннего настроения и труп очередной
змеи, висящий на края крыши соседнего дома.
   На сегодняшний день был намечен план посещения Черепиховского собора,
возможно, что и место клада будет сегодня отмечено. Поначалу Сергей хотел
действовать по ночам, но вчерашний день показал, что жители домов, похоже,
не выходят из своих убежищ, кроме как в бар, а значит своими походами к
собору приезжий не привлечет никакого внимания.
   Он поднялся (тут его хорошее настроение дало легкую трещину, потому как
крупноячеистая сеть крепко вдавилась в тело, да и вообще, прелести сна в
постели, без матраса, были весьма сомнительными) и некоторое время
разгибал занемевшую спину, а затем позавтракал своим походно-тушеночным
рационом, не разогревая. Жуткая вообще вещь, но с утра пойдет, так как
магазинов в селе больше нет, придется обходиться этим. Хотя можно зайти в
бар и посмотреть, что там у них есть съестного.
   В собор Серега собирался отправиться ближе к часу дня, а сегодня с утра
ему хотелось лишь одного - выбраться на природу и отдохнуть наконец от
постоянной отупляющей езды.
   Его Форд тихо дремал в тени от дома.
   Возле колеса сидела змея.
   Сергей встал как вкопанный. Змея сидела около колеса и не думала
ускользать. Как и те другие, встреченные ранее, она просто сидела и
смотрела на человека.
   Во взгляде змеи была боль. Это чувствовалось ясно и сразу. Змея пришла
сюда, стосковавшись по людям, она не хотела возвращаться обратно в сырой
темный лес, к переплетениям корней, вонзающихся в тело без ног.
   - Стой, - тихо сказал Сергей, делая шаг к змее, - подожди, не уползай,
- он не отдавал отчета в том, что говорит с пресмыкающимся.
   Но в этой змее было слишком много человеческого, как и во всех
предыдущих.
   Приезжий еще на шаг подошел к змее и между ними оставалось метра два,
змея вздрогнула, но положения не изменила.
   - Ты человек, - уверенно сказал Серега - ранее ты был человеком, если
это так, кивни головой, я знаю, змеи это могут.
   Змея мучительно затряслась, пару раз свернулась в кольцо, затем
стремительно скользнула между колесами Форда и исчезла. Сергей
разочарованно выпрямился, в последний момент он почему- то надеялся, что
змея все-таки кивнет.
 
   - "Почему ты ожидал этого?" - спросил он себя, - "неужели ты даже на
минуту мог допустить, что видел змею, бывшую ранее человеком?"
   Нет разумных змей в Черепихове, есть лишь кучка ополоумевших селян и
клад под собором.
   Прихватив свой дорожный рюкзак, Серега сел в машину и некоторое время
заводил остывший двигатель, затем движок завелся, и автомобиль горожанина
двинулся вверх по холму туда, где на обрывистом берегу не было домов, а
был раскинут маленький деревенский парк. Солнце ласково светило с небес, а
синее небо было безоблачным. Такая превосходная погода после вчерашней
ледяной мороси казалась просто раем, тем более, что и во второй половине
дня дождя, похоже, не будет. Пробираясь по разваленным кварталам, Серега
увидел впереди троицу серых ободранных собак, пытающихся допрыгнуть до
висящего на столбе трупа козы. У козы была уже оторвана одна нога, и,
похоже, что и вторая скоро окажется внизу, в собачьей пасти.
   В общем-то, это было довольно тривиальное явление, но подъехав поближе,
Сергей узрел, что было неправильно в этой стае.
   Псы были ободраны и неопределенной породы, но только двое, средним в
этой троице был волк. Да, натуральный волк, что угадывалось по серой
шерсти и характерно висящему поленом хвосту. Он не рычал на собак, а,
наоборот, все трое весьма мирно пытались добраться до козы. Когда Сергей
проезжал мимо, то пугнул их гудком, и троица бросилась от козы в разные
стороны. Когда мимо промчался волк, можно было посмотреть, что он
достаточно холеный, словно имел круглосуточное питание.
   - "Волки"- подумал приезжий- "Стоит людям ненадолго исчезнуть из
области, как появляются волки".
   Труп козы болтался на бывшем фонарном столбе, отражаясь на фоне синего
неба в луже внизу. Какую рану этой земле нанесла буря? Как мощна все-таки
стихия, и как бессилен перед ней человек.
   Он наконец добрался до парка и тормознул автомобиль, здесь он собирался
провести первую половину дня. Маленькая рощица тонких березок и синева
Волги за ними.
   Выбрав более ли менее сухое место неподалеку от края обрыва, Сергей
уселся, задумчиво глядя в даль. Этот высокий правый берег Волги поднимался
на водой на тридцать метров и давал прекрасный обзор на реку и на пологий
левый берег.
   Вот и сейчас на том берегу можно было видеть утопающие в яркой зелени
домишки и купола местной церквушки. Там, на том берегу была деревня
Карявкино, и пострадала она гораздо меньше Черепихова. И там было
спокойно. Сергей мог видеть копошащихся деревенских, рыбака невдалеке от
берега, видел, как взмахивают топорами, восстанавливая дом. Там было
спокойно, а Черепихово загнивало.
   Такие мысли пришли ему в голову, но они были совершенно неуместными
среди этого июльского сверкающего дня, и он отбросил их прочь. Теплое
солнышко пригревало сверху, и приезжий, довольно развалившись на высохшей
траве, смотрел на реку.
   Волга была ярко-синего цвета, как и небо, а посередине реки солнце
отражалось на мелкой ряби ослепительным золотом. Блики играли,
переливались, и глаза начинали болеть, когда долго смотришь на это чудо
природы.
   Раздался гудок, еще один. По реке шел теплоход. Белоснежный
трехпалубный теплоход, направляющийся в Углич или еще куда, казавшийся
сверху маленьким и напоминающий белую же речную чайку. Вид был
потрясающий, и Сергей впервые порадовался тому, что выбрался-таки на
природу из этой душной и пыльной летом Москвы. Вот где настоящая средняя
полоса, самый расцвет среднерусской природы.
   С Карявкино раздался одинокий удар колокола, затем еще один. Полдень.
   Наверху в восходящих потоках ветра зависла чайка, а еще выше
проносились стрелами ласточки, не предвещая дождя. Теплоход погудел снова,
ему еще идти и идти вверх по огромной реке, он посетит много городов,
сменит несколько рек и, возможно, окажется в конце концов на Ладожском
озере или в Финском заливе.
   Но у Сергея есть дело - ему надо выкопать клад и попутно разобраться в
том, что здесь все-таки происходит.
   Теплоход уходил, его белые очертания скрывались вдалеке, пусть ему
повезет больше, чем тому, что потонул неподалеку во время бури.
   Сергей поднялся, пора было идти в собор. Сложил рюкзак и погнал машину
вниз по склону. Мимо висящей козы и разрушенных домов на площадь, где и
поныне стоял собор.
   Несмотря на претенциозное название, собор представлял собой не слишком
большую церковь и вмещал в себя лишь две комнаты. Внутри был зал, уходящий
ввысь к куполам, и дверь, ведущая в подвалы.
   Все это приезжий знал из плана, но сейчас чувствовал себя неуютно,
подъезжая к собору и зная, что придется лезь в темное подземелье.
   Дверь собора была открыта с того самого дня, как некто Ерепеньев, позже
давший показания, прятался здесь от надвигающейся стихии. Дверь висела на
одной петле и тихо колыхалась от ветра.
   Сергей оглянулся, прежде чем зайти внутрь. Через площадь был виден
давешний свихнувшийся библиотекарь, сидящий на крыльце своего дома с
ружьем на коленях и смотрящий в небо.
   Сделав шаг, приезжий переступил порог собора и оказался внутри в
предбаннике, с двумя узкими деревянными скамьями и истертым ковром на полу.
   Осколки выбитых стекол лежали на вытертом полу. Потолок рассекала
длинная змеящаяся трещина. Пол был осыпан отпавшей штукатуркой. Чуть
дальше виднелся вход в основной зал. Горожанин прошел туда и мельком
окинул взглядом иконостас, оставшийся целым, пнул лежащий на полу гнилые
деревяшки, свалившиеся с потолка, и прошел к неприметной подвальной двери
сбоку. В соборе было тихо и абсолютно спокойно, а из подвальной двери
пахнуло холодом и легкой затхлостью.
   Вниз спускались вырубленные каменные ступеньки с чуть закругленными
краями, истертые ногами множества здесь прошедших. А внизу была полная
тьма. Это давило.
   Солнечное просторное помещение собора давало яркий контраст темноте
подземелья.
   И еще из глубины доносился легкий сладковатый запах, природы которого
Сергей не смог определить.
   Человек знающий, пожалуй, сказал бы, что довольно явственно пахнет
мускусом, но Серега знать этого не мог.
   Приезжий запах едва заметил и знал только одно - в подвал лезть не
хотелось. Особенно после всего происшедшего в Черепихово.
   Он достал из походного рюкзачка план и мощный аккумуляторный фонарь,
стоявший больших денег, и бросил взгляд наверх к куполам, где солнца было
больше всего. В семидесятых, когда здесь находился склад, в этом помещении
проводили репетицию одного латиноамериканского не слишком пристойного
спектакля. День был ясный, но очевидцы говорят, что принесло одно
единственное облачко, из которого в основной правый купол ударила молния.
Народ убоялся и спектакль был прекращен.
   Правда или нет, но пятно от разряда ясно виднеется с внутренней стороны
купола.
   Сергей шагнул в темноту, впрочем, сразу же разогнанную фонарем. Потолок
украшали стоваттные лампы, и если бы в Черепихове осталось электричество,
проводить изыскания было бы гораздо легче. Ну, а так приходилось освещать
фонарем.
   Ступенчатый спуск был не долог, как не глубоки были подвалы
Черпиховского собора. Он заканчивался маленькой площадкой с грубой
железной дверью - остатком еще складского быта. На двери табличка
"Посторонним вход воспрещен", только вот уже не понять, где в селе свой,
где посторонний. Здесь, за этой дверью, и размещались ранее складские
помещения. Было холодно и сквозило из всех щелей.
   Ключи торчали в двери, но она и не была заперта, и открылась от первого
же рывка. Луч света, торопливо направленный в открывшееся пространство,
высветил низкий свод и утоптанный земляной пол. Не слишком большая
комната, метров десять в длину и столько же в ширину, и еще непонятная
дыра в углу.
   Хлопающий звук родился позади, и безумно заметался по тоннелю, долетая
то справа, то слева. Сергей с ужасом развернулся выхватывая лучом каменную
поверхность, затем торопливо махнул фонарем в сторону подземелья, чтобы не
оставлять темноту за спиной, а затем повернулся и кинулся вон из подвала.
   Взлетел по лестнице и выскочив в основной зал, остановился, тяжело дыша.
   Хлопающий звук повторился, но теперь, когда приезжего не окружала
темень подвала, причина его становилась ясна.
   Голуби. Голуби поселились под самыми куполами после бури. Они свили там
гнездо и теперь, потревоженные шагами пришельца, вились в высоте над
головой Сергея. Крылья хлопали и гулкое эхо разносило его отовсюду.
   Нет, не эхо испугало приезжего, скорей вся обстановка заброшенного
подвала, куда приходится спускаться одному, без людей. Эх, почему с ним
нет историка?
   Вдвоем все стало бы легче.
   - "А у меня нет даже оружия" - подумалось Сергею.
   Впрочем, чем поможет оружие против теней прошлого? Против однородной
тьмы вокруг...
   - Я становлюсь похожим на селян- сказал Сергей себе- прошли сутки, и я
понимаю, почему они ходят с ружьями.
   Из оружия у него был лишь походный ножик-финка. Но доставать его сейчас
было просто глупо.
   Он снова посветил в глубину подвала. Там было тихо и пусто. Приезжий
вновь спустился по лестнице, стараясь не обращать внимание на пляшущие
тени по углам, и подошел к полуоткрытой двери. Верхнюю дверь он оставил на
этот раз открытой, и теперь серый свет легонько проникал вниз. А вперед
можно было светить фонарем.
   Так стало легче, и теперь Сергей, не колеблясь, шагнул в подвал, на
ходу сверяясь с картой. Дверь заменили, но считать вершки от древнего
дверного проема было возможно.
   Но считать он пока не стал, а направился в угол земляного подвала, где
в первый раз видел дыру.
   Дыра оказалась на месте, это была широкая полутораметровая яма,
уходящая в глубину. Сереге сразу пришла в голову мысль, что кто-то до него
успел прийти сюда и выкопать клад. Он лихорадочно сверился с картой и
глянул вокруг. Нет, если мерить вершки, то клад лежит совсем в другой
стороне, а точнее, в противоположном углу. Что ж, все-таки легче.
   - А что же в этой? - спросил себя вслух Серега и посветил в дыру.
   Довольно широкий земляной ход идет под уклоном в глубину. Прорыт,
похоже, давно, но ранее был чем-то закрыт.
   - "Может, еще подвал" - подумалось горожанину, - "А почему нет
ступенек?"
   К слову сказать, мерзкий мускусный запах здесь ощущался сильнее всего.
   Вообще ход не выглядел очень уж зловещим, по крайней мере не более
мрачным, чем подвал.
   - "Слазить, что ли?" - спросил себя Сергей.
   Но зачем туда лезть? Лезть в катакомбы, мало ли что может таиться в
глубине. Но почему-то ему казалось, что эта дыра как-то соотносится со
всем, происходящим в Черепихове.
   - "Вот так" - сказал он про себя, прыгая вниз на сухой почвенный пол -
"Кучка спивающихся трусливых селян, и всего один единственный человек,
который хочет во всем разобраться."
   На глубине полутора метров начинался туннель, и вел он вниз. На всякий
случай Сергей все-таки вынул финку, пригодится. В конце концов он
наслушался много историй о происходящем в московском подземелье. Почему бы
и здесь не быть чему-нибудь подобному?
   Свет фонаря высвечивал скручивающийся вниз туннель. Проход был не
слишком длинен, но крут, и временами земля под ногами осыпалась. В проходе
было пусто и достаточно сухо, даже вода не падала сверху.
   Туннель завершился в маленькой комнате, облицованной диким камнем со
следами грубого теса. Пол был покрыт такими же плитами.
   Келья. Крохотная келья под землей. В чем было ее предназначение? Быть
может, здесь составлялась летопись о Черепихове? А может, это была тайная
сокровищница? Да нет, зачем тогда было зарывать клад в подвале. Странная
комната. Может, каземат какой или склеп...
   Сергей осветил фонарем стены и глянул в карту. Разумеется, ни тайной
комнаты, ни прохода там не было.
   Зато повторное освещение фонарем показало кое-что интересное. В одной
из стен, строго посередине, была выемка. Неровной формы, достаточно
глубокая, с застывшим раствором по краям. Непохоже, что отсюда просто
выпал кирпич, скорее, что-то тут было замуровано довольно долгое время,
вон раствор какой старый. В глубине выемки застыли капли зеленоватой
слизи. Да и слизь дурно пахнет.
   Сергей вздохнул - здесь было пусто. Если тут что и хранили, то очень
давно.
 
   Он не хотел больше задерживаться здесь и, последний раз осветив фонарем
комнату, направился к дыре наверх. Выбравшись, он пометил кирпичом место,
где, предположительно лежит клад. Ну вот и все на сегодня. Завтра можно
достать лопату и начать выкапывать, а затем, наконец, свалить из этой
проклятущей деревни.
   Он выбрался и из подвала, благодатно вдохнув свежий воздух. Несмотря на
пыль, он был гораздо лучше, чем затхлый смрад подвала.
   - "Ну вот, теперь можно и отдохнуть".
   Все-таки было страшно лезть в глубину. Сергей решил направиться в бар и
порасспросить там местных жителей о селе. Быть может, они сегодня будут
поразговорчивее.
   Он сложил все свое снаряжение и бодро направился к автомобилю. На небе
по-прежнему ни облачка, а температура грозила подползти к двадцати пяти.
Серега решил, что если такая погода продлится дольше, то завтра можно и
искупаться в Волге. Хорошая награда за перенесенную слякоть.
   Машина стронулась, и колеса понесли ее к невзрачному и ободранному
"Левому берегу", окна которого сегодня были темны, но зато горела блеклая
лампочка у входа .
   Тормознув Форд у дверей (на краю крыши висела змея. Он мог поклясться,
что вчера ее не было), он снова толкнул дверь и вошел.
   Бар был пол