х раздирал истеричный
визг Венди, собаки журналиста, которая, почуяв кровь пришла в ужас.
   - Не пройдешь!!! - орал Щербинский весело- получи тварюга!!На!НА!НА! -
и он на полторы секунды прекращал стрелять, чтобы перезарядить ружье .
   Глину под его ногами уже усеивали зеленые картонные гильзы. Сильно
воняло порохом, но его заглушала вонь дохнущих монстров.
   - Продержимся ли? - проорал Лапников в самое ухо Сергею, вслед за этим
его ружье глухо рявкнуло и дробь угодила куда то втолпу монстров.
   - Продержимся,-прокричал в ответ Сергей- днем сила за нами!!
   И они снова стреляли, и гром двустволки Щербниского заглушал выстрелы
их дробовиков. Патроны, что были заранее набранны в магазине, тащили из
карманов, спешно перезаряжали.
   На дороги впереди стела постепенно громоздиться вал из подстреленных
монстров,и этот вал неукротимо рос в высоту, громоздлся порванными телами,
дергающимися лапами и оскаленными пенными челюстями. Какой то мелкий
волко-змей был сбит в полете прикладом Щербинского на землбю и растоптан,
слышался визг, шип, рев, чеовеческая брань, и вопли.
   Щербинский был весел, ему даже похоже нравилось лупить из дробовика в
чуловищ, и он явно радовался, когда очередным метким выстрелом снимал
какую нибудь особо мерзкую костлявую тварь.
   Церез толпу лесной жути с ревом прорывалось что то огромное, похоже на
немеренно толстого человека, покрытого жестим коричневым ворсом. На башке
у него торчали острые коричневые уши, и чудище раскидало окружающих
непрерывно ревя.
   Неожиданно оно остановилось и заорало:
   - Покорми!!!Покорми!!! - и снова ломонулся вперед, не глядя давя более
мелких.
   - Покорми?!! - заорал в ответ Сергей почти так же громко, в ушах у него
уже звенело- А тот орал Открывай!!! Так жри же!!!
   "Дракон" у него в руках загрохотал, выплевывая крупную картечь и
волосатый орун лишился части лица и, видимо нижний челюсти. Он помахал в
воздухе поразительно занкоммыи волосатыми лапами с черными когте-ногтями и
завалился на землю, попутно придавив мелкую суркоподобную, тварь.
   Они стреляли, они лупили, они были прикладами, если кому удавалось
прорваться. Щербинский орал ничуть не хуже прущих на них чудищ,
Лапинковская псина дико испуганно выла. У Сергею уже вовсю гудела голова,
от беспрестанного ружейного грохота. Болью отзывалось плечо, на каждый
толчок приклада, а галоаз стали слезиться от дымаю - "Это же война!"-
подумал он- "Я поал на настоящую войну, бойню!"
   Твари стекались из леса, падли под встрелами, оставшиеся с трудом,
оскальзываясь взбирались на трупный холм, снова падали, ловя картечь.
   Вообще теперь поток ослаб, стал по реже и на них уже не перли
многоводной рекой порождения леса, несколькими ручейками хвост в нос
вытекали они из-за вала, часто падали, когото затаптывали собственые
собраться.
   Неожиданно Щербинский утратил веселось и вытянул ружью в сторону вала,
одновременно выпалив.
   - Идут! - оглушительно заорал он-Эти самые идут!
   - Кто идет!!!
   - Дерева идут!! - бум! - туристы!!
   - "Какие туристы?"-подумал Сергей в отупении, потом вспломнилось.
   - Это те что ли, что шофера прорастили?! - закричал он пробираясь к
зоотехнику. Какая то тварь умудрилась проскочитьЮ через огневую завесу и
цапнуть Сергея за ногу. К счатью вроде не ядовитая. Серега замедлилися , и
прикладом сломал маленькому монстру хребет.
   - Ага те!!! - БАМ!БАМ! И селянин перезарядил ружье.
   - Ого!! - заорал вдруг Лапников, видно тоже увидел.
   Увидел и Серега. Странная троица как раз взбиралась на вал и видно было
ее во всей красе. Две аляповатые фигуры в ярких футболках и дорогих
куртках по бокам, у одного на голове рваная бейсболка, фотоаппараты на
поясе, а между ними кто то страшно изогнувшийся и поуртый молодой свежей
корой. Словно вырезонное из дерева лицо, распахнувшийся в крике рот, похож
на дупло. Все трое едины, и из ног у них растут оборванные корни, двое
туристов с зеленоватыми лицами и закрытыми глазами, у шофера в середине из
плеч растут зеленые, похоже кленовые побеги.
   Щербинский перключился на новую цель, и почти без перерыва выпалил из
обоих стволов. Оба заряда пришлись в крайнего правого туриста и от того
веером разлетелись сверкающие щепки яркого молодого дерва. Блеснули весело
на солнце.
   Турист покачнулся, завалилися бы, но двое других не дали, и троица лишь
шатнулась назад, не прекращая своего умеренного движения вперед.
   - Как стрелять в деревяных!? - закричал озабоченно Щербинский, на миг
поворачивась к горожанинам, но не забыл при этом откинуть пинком что то
многолапое, пищащие почти на ултразвуковом диапазоне.
   Лапников что то пропищал ему в ответ, но это никто не расслышал за
грохотом Серегиного дробовика. Деревянная троица качалсь, от нее летели
щепки, и второй уже турист тоже утратил лицо. Впрочем его это похоже не
колыхало, как не колышет дерево уродливый кап и цепочка поганок на стволе.
   Трое людей палили теперь только в деревянных пришельцев. Мелкие твари
уже прорвались сквозь вал и плясали под ногами, пытаясь ухватить за
штанину. Их давили по мере сил, но удавалось не сдорого. Один раз бывшие
туристы бесстрастно завалились на спину, но ктк же некротимо поднялись.
   - Да чтож такое?! - орал Лапников испуганно- Да чтож...!
   Лупили теперь в туловища, но толку было, мало, все равно что в колоду
стрелять. Незамеченный крысо богомол прорвался через огонь и в мощной
прыжке вцепился Сереге в горло, и намертво повис так. Сергей заорал дурным
голосом, и попытался оторвать чудище от себя, дробовик рухнул на земь, а
Лапников кинулся отдирать приставишее к шее шитиновую гадость. Первым
делом он стремителтным совершенно движением с корнем выдрал яловитое жало,
что воинственно размахивало с намеринем вонзиться в человека. Сергей
лупанул по скорпиону, ему отдалось в шею, и он закашляся, севошеломленро
на землю, и вяло давя трехглазых мышей. В это время журалист отодрал
богомолистую крысу от горла приезжего и гневоно смял в руке. Пробормотал
чтото:
   - Слизи много, рука скользить будет- и снова принялся за стрельюу. Так
как Сергей временно выбыл из строя, огонь уменьшился и трое зеленых
зашагили резвей.
   Щербиснкий был уже не то в ярости, не то в истерике, он палил с
феноминальной скорость, не давя передышки и казалось у него в руках
пулемет, а не банальная Тульская двустволка. Вал трупов обильно усеивали
яркие сочащиеся смолой щепки. В солнечных лучах плялсали опилки, а три
колоды, которые раньше имели сходство с людьми невозмутимо шли в их
сторону.
   Дошли они наконец до Щербинского, тот шарахнул дуплетом в упор и вместе
с дробью горящщая масса попроха вонзилась в дервянну плоть бывших людей.
Дерево оказалось довльно таки сухим, а смола мигом воспламенилась. Занялся
сначала шофер, а затем огноь быстро перкинулся и на туристов. Все это
неожиданно рванулось вперед, но Щербинский отскочил и живой грящий факел,
издавая низкие воющие звуки,от которых ныли зубы промчался мимо врезавшись
с размазу в бревенчатую стену ближнего дома. Трое рухнули. От них начал
медленно запаляться дом, и гнилые бревна загорались одно за другим.
   - АААА!!! - орал Щербинский в ярости-радости - Спалил их спалил!!! - и
снова начал стрелять.
   Монстров не уменьшалось кроме того чатсь провалась во время пальбы в
зеленых и теперь плясалв перд нимми, таращили разнокалиберныее глаза и
выла от ярости. Их затопатли, молодецки налетев на отдельные особи,
пинками и проклятиями отшвырнули за вал, что всотой был уже приблизителлно
метр.
   Одно было не здорово, несмотря на массу взятых патронов, они все таки
заканчивались. Слишком много монстров перло на них из за вала, и теперь
Сергей начал понимать, почему не смогла проваться группа из двадцати пяти
вооруженных людей.
   Это бойня, это даже не сражение, но вот только патроны у них кончаются,
а монстре, похоже бесконены, они все такими же стройными рядами выползали
из темноты леса и радостно утстремлялись на смерть.
   - "Кордон на месте"- подумал Сергей- "Он никуда не девался и не
менялся. Но как все таки я смог пройти? И Лапников тоже? Старик, все
старик!"
   Размышлять о таком в царящем кругом буйстве быо смешно и Сергей
хихикнул загоняя в ружье патроны. Щербинский тут же покосился на него явно
проверяя, не близок ли горожанин к умопомешательству. Но Серега сдвинул
брови и оскалившись в гримассе начал снов а челенаправленно стрелять в
толпу. Плечо представляло собой уже целый кровоподтек,а рубашка там
подозрительно намокла, видно даже содрал кожу. Лучше даже потом не
смотреть, что там твориться. Двеннадцатый калибр как ни как. Без всякой
связи к нему пришла мысль о том, как измеряют калибр гладкоствольного
оружия. Его меряют не диаметром ствола, а сколько круглых пуль можно
отлить из бруска свинца определенного веса. Странно на удивление. И глупо
как то.
   - Мы проигрываем!!! - заорал у него над ухом Щербинский.
   - Чего?! - закричал из за Сергея Лапников.
   - Говорю, бьют нас!!!
   - Бьют?!!!
   - Их все больше!!!
   Сергей пригляделся и увидел как ручейки ползущие из леса утолщаются,
становятся мелкими речушками, видно пришло подкрепление. Такое ощущение,
что тут собрались все мелкие зверьки Ярославской области.
   Патронов было все меньше, уже выгребали, заряжали остатки, хоть вой от
безысходности, трупы тварей валялись во множестве, но могучий девятый вал
уже перваливал через горный хребет, что высился посреди улицы.
   - Баррикады... - подумал Сергей- баррикады...
   Что то дернуло его за больное плечо, Сергей сморщился, повернулся,
Щербинский с красным, жутко гриммаснищим лицом перестал стрелять и тащил
его за в глубь улицы.
   - Что?! - заорал Серега.
   - Пошли!!! Пошли а то прибьют!!!
   - Лапников! Кончай стрелять!!! Они нас завалят!
   Лапников с удивлением обренулся, он пхоже уже ничего не сооборажал и не
узнавал зоотехника. Сергей, качнувшись дернул его за руку и потянул за
собой.
   Подранненной трусцой кинулись они вниз по улице, а впереди неслась
Венди, до предела натянув короткий поводок, что немного помогало
пердвижение впавишего в огнестрельный ступор Лапникова.
   Монстры ломонулись толпой следом, но люди уже разогнались и бежали уже
галопом, Лапников оборачивался и что то кричал назад, брызгая слюной, но
слегка пришедший в себя Сергей, мощно тянул его за собой. Псизоделичный
был этот бег, под ослептилеьным небом и жарким Июльским солнцем, в день,
когда не может произойти ничего плохого.
   Где то на середине пути до площадилесный отродья неожиданно отстали.
Повыли разочаровнно вслед и повернули к кордону. Серега со спутниками же
мчался безостановочно.
   Наконец доковыляли до площади и без сил рухнули в тени дома
сумасшедшего билиотекаря . Ружья вповалку упали на сухую глину, а они сами
преползли в палисадник дома, на зеленую травку.
   Сергей тупо смотрел на сидящих рядом. Щербинский уже обрел свое обычное
спокойствие, только вот лицо у него было все еще под цвет его же бороды, а
на щеках обильно запеклась пороховая гарь. Лапников же все ерзал на месте,
крутил вокруг головой и корчил дикие гримассы, а временами принимался
дергать себя за жиденькую бородку. Одно из стекол его очков в тонкой
оправе пресекала змеистая трещина она все змеилась, змеилась...
   - "Змеи"- подумал Сергей качая монотонно головой - "Кругом змеи."
   Голова болела, сильно. В волосах застрящи частички выгоревшего пороха,
а на новой с утра куртке обильно растеклась инородная кровь. Он невольно
протянул щупать горло. Глотать быо больно, эта многонногая гадина впилась
на совесть, и теперрь у него наверное вид как у натурального висельника.
Такого рода отметины называются странгуляционной бороздой.
   Щербинский увидел, как он трогает шею, сглатывает, морщась, и сказал:
   - Придет домой, надо будет тебя осмтреть, вдруг эта гадина успела таки
тяпнуть.
   - ДА вроде не успела... ну и хватка, Лапников, ты успокоишся наконец?!
   Лапников слегка замедлил возню:
   - Нас придавили- произнес он ясным голосом- надавали и выгнали в зашей.
И мы бежали, с позором.
   - Не бежали, а грамотно отступили- веско произнес Щербинский- а гадов
мы положили огого!
   - Разумеется мы проиграли - Сказал Серега- вы же помните, что двадцать
пять человек не смогли сдесь прорваться.
   - Не смогли, но врядли навалили трупов больше чем мы.
   - навалили больше- сказал зоотехник, подбирая ружье и заглядывая в
казенниколько они все расчистили, скоро на этом месте будет пусто и голо,
как и раньше.
   Дуло его ружья было рябым от пороховых газов, от туда воняло чем то
едким.
   - А все таки старик сдесь как то прошел-задумчиво сказал журналист-
прошел и умудрился протащить за собой нас. Кто же он такой?
   - Какая разница в конце концов? - возмущенно сказал Серега-мы не
прорвались, а значит со дня на день будем мертвы. Или безногими скользить
между древесных корней, шипеть и язык раздвоенный высовывать, тяжело, ой
тяжело!
   - Я ж тебе говорю, жизнь тяжела- откликнулся Щербинский- да ты только
не хорони себя раньше времени, я вот как то протянул две недели в этом аду.
   По земле резво ползла змея, Серега проводил ее взглядом. Пока онга не
скрылась на той стороне дороги. Псина журналиста издала тихий горестный
всхлип, и замолкла. Некоторое время молчали, старались не говорить,
отдыхали. Затем Лапников медленно предложил:
   - Раз не смогли сбежать, будем воевать, не отступать.
   - Ты уже стихами заговорил сдуру- устало сказал Щербинский, а у меня в
башке до сих пор пальба идет.
   - Какие стихи! - воскликнул Лапников- мы как тот прошли чрез кордон!
Что то тут есть.
   - Ну если порассуждать хорошо - сказал Серега - то у нас имеются,
обращно говоря две силы. Хорошая и плохая. Добро и зло. Свет и тьма. Поле
и лес. Плохая сторна у нас налицо. Это творящийся вокруг мрак, эти твари
из леса, эти шабаши по ночам, и, конечно наш общийц друг и товарищ голем
змеерукий. Любящий модничать и носить оцинкованные ведра.
   - Не язви- бросил Лапников.
   - Так вот- не обращая внимания продолжил Серега- вот наша темная
сторона, весь ужас, творящийся в этой безумной деревне.
   И было бы это совсем беспросветно, если б не было одного маленького
исключения. У нас имеется некий страик. Старки. Который с виду вроде
человек, но скорее всего нет, который свободно проходит, через монстровые
кордоны, а затем еще и протаскивает за собой нас, Два раза он выходить из
одной дервни не мог.
   Значит он выходил специально для нас с Лаиниковым. Из этого я могу
заключить, что он преследует некие свои цкли, нам, простым смертным не
понятные...
   - Мистика какаято- сказал ежась городской Лапников- уже простыми
смертными нас обозвал. А он тогда кто? Один из древних Лемеховых богов?
   - Да нет, он руский, разве не видно? Да и не бог, это точно, это уж
чересчур, никуда просто.
   - Хватит трепаться- сказал вдруг резко Щербинский- вы вроде собирались
решать, что будем делать.
   По улице прокатилось раскатистый шипение, словно выпускали газ из
балллона и в поле зрение показалось чудо-юдо трехголовое. Точнее это было
не чудо-юдо, а человеческих размеров змея, из которой торчало три
омерзительных головы. Две змеиные по краям, и одна человеческая в центре.
Чеовеческая голова вылядела тупой и одурманенной,а здоровые змеиные ничего
абсолютно не выражали. Щербинский подхатил ружье, охнув, поднялся и
стремительно выпалил.
   Две змеиные головы оторвало и на их месте теперь торчали кровавые
лохмотья.
   Человеческая изумленно повела глазом, по сторонам, не находя остальных,
а потом вся эта живая конструкция завалилась на дорогу, и стала биться в
конвульсиях.
   - Одним меньше- оптимистично сообщил Щербинский возвращаясь- А те трое
какого выглядели?!
   - Деревяшки? - спосил Лапинков.
   - Туристы-сказал Сергей-они были одеты в обыкновенную одежду. Излишне
яркую и кричащую, такую только туристы во всех странах носят. И у одного
на поясе висел фотаппарат, ну а потом дробь все стерла, как бцдто их
заново обтесали.
   - Бррух- содрогнулся Лапников-так что решаем?
   - Предлагаю сейчас отправиться к Щербинскому и там передохнуть- сказал
Сергей поглядывая на дорогу, не идет ли кто- да и поесть бы, у меня со
вчерашнего вечера в животе бурчит от голода. Припасы мои тоже все
раззорили, толи сам я их порвал, когда по дому с топором бегал- при это
воспоминании, Сергей снова потер шею.
   - Ну значит пошли ко мне - сказал Щербинский ровно- поднимайтесь, вы!
Нечего траву обтирать, по улицам и сейчас нечисть гуляет- он указал в
сторону техголового чуда, но того на дороге не было, видно уполз куда то.
   Поднялись с трудом, Сергея вообще шатало из стороны в сторону, и
Щербинский то и дела кидался его ловить. Но приезжий сцепил зубы и не
падал. Лишь оперся об стену, помотал головой. То ли шок до сих пор, то ли
действительнот отравли гад многолапчатый.
   - Счас пойдем - сказал он селянину. - Минутку постоим.
   Постояли в минуту, затем Сергей отрвался наконец от стены и они
двинулись медленно в стоону площади.
   - Мой дом вон там, на той стороне подле собора, площадь прейти, делов
то- но сам с смотнением поглядывал ен Сергея, дойдет ли.
   Но Серега дошел. Более того, в пути через площадь ему малось полегчало
и он зашагал увереннее, даже волочившийся позади дробовик подвесил за
спину.
 
   8.
 
 
   Добрались до дома Щербинского быстро и дом у него оказался славным. Был
он не дервянный а из красного старого кирпича и поэтому устоял во время
бури.
   Только ставни были прикрыты, а стела чем то забарркадированны, что
придавало дому несколько угрюмый вид.
   - Ну что стоите, -сказал Щербинский -входите, ничего не пугайтесь. Без
ложной скромности могу сказать, что моя хата, самое защищенное место после
бара в Черепихове.
   Они зашли, тем более что дверь была не заперта, однако как только они
зашли, селянин задвинул на обратной стороне три огромных засова. Явно в
этом доме готовились к затяжной осаде. Какая именнно и есть сейчас.
   Внутри дом как дом, пахнет жильем, только вот пол дико загрязнен, на
нем масса отпечатков грубых рубчатых сапог, а на стенах, покрытых светлыми
обоями, безобразные потеки чего то водянисто- зеленоватого, как сукровица.
А еще на стене растянуто громадное кожистое перепончатое крыло явно от
исполинской летучей мыши, да в уголке стоит странная гранитная вроде
статуя в человеческий рост. Непонятно.
   В доме было тихо, кроме них никого. Шаги отдаются слабым эхом.
   - Вы же сказали -заметил вползающий за ними Лапников- что ваш брат дома?
   - А он и дома- произнес селянин снова странно ухмыльнувшись и он указал
на статую- знакомтесь-мой брат Щербинский младший.
   Дробовик выпал из Серегиной руки и брякнулся об пол. Приезжий застыл с
разинутым ртом.
   - Ты хочешь сказать- произнес он -что эта каменная статуя и есть твой
брат, кторогоя ещеп позавчера видел живым и здоровым?!
   - Неужели его обратили в камень?! - изумленно просипел Лапников и сняв,
очки остолбенело прищурился в статую- но разве ТАКОЕ возможно???
   - В этом селе ВСЕ возможно- мрачно ответствовал Щербинский и добавил
вялоидите что ли к столу, есть наверное хотите?
   Как он заметил, не Серега не Лапников не стали спрашивать как можно
обратить младшего обратно в человека, они понимали. Что и сами могут вот
так вот обратиться в один прекрасный момент в гранитную глыбу.
   - Безумие- плаксиво промолвил журналист и потащил свою собаку к
огромному дубовому столу, с пулевой дырой поосередине, его явно
использовали как баррикаду не так давно - людей в камень.
   - Это хорошо еще не в змею, а то пришлось бы пристрелить- закричал им
селянини с кухни, где он с чем тов озился- это произошло во время этого
ночного шабаша. За окном орали он выглянул и тут в него из тьмы кинули
неким порошком.
   Сразу же закаменел,едва его от окна отащил.
   Лапников вздохнул. На кухни зашипел жир попав на раскаленную
сковородку, и в комнату поплыл тяжелый мясной дух. Зоотехник чтото там
жарил, и даже начал вроед напевать под нос, впроче его совсем не