и накатим... За первое выступление капитана Причера в роли
капеллана Причера! Я  в  смысле  - официально, с высокой трибуны. Так-то  вы
настоящий капеллан. Ну, поднимем и сдвинем!
     - А кто-то сейчас раздвигает... - заметил Воровский глубокомысленно, но
с соседями чокнулся.  Капеллан выпил, обнаружил, что  бокал пуст, и небрежно
отодвинул его на край стола.
     - Эй,  военный! Дозаправщик! - тут же  отреагировал Кронштейн. - Правым
галсом - на сближение, бегом!
     К столику метнулся официант с подносом.
     - Вы бы потише, а? - попросил он, сноровисто меняя емкости. - И так все
заведение на вас таращится. Задолбали уже с собой приносить и распивать.
     Воровский свою посуду отдавать и не подумал - официант  просто  вынул у
него из пальцев освободившийся бокал и воткнул на его место полный.
     - Замечания офицерам? - осведомился Кронштейн вкрадчиво.
     -  Просто  другим обидно, - хмуро сказал  официант.  -  Если водки хоть
залейся, так лезьте на свой пароход и жрите. Тут-то зачем?
     - И залезем, - пообещал  Кронштейн с угрозой в голосе. - И  зальемся. А
потом зальется  слезами  безутешная мама одного умника, который любит давать
полезные советы. Думаешь, мы просто так в вашем поганом кабаке сидим? Мы тут
чтобы культурно и без эксцессов. Обстановка, понял? Мягкая и располагающая.
     - Ну-ну,  -  хмыкнул  официант.  -  Мне-то  что,  мое  дело  маленькое,
подай-принеси.  Только старший  говорит, если  увижу среди  русских  мичмана
Харитонова, вызову  "эм-пи" мгновенно.  Старший нервничает очень  с тех пор,
как  тут лейтенант Мерфи  погулял. Так что учтите, господа  офицеры,  я  вас
чисто из уважения предупредил.
     - Уважение - это правильно, - сообщил Воровский.
     - К вам не относится, - тихонько буркнул официант и испарился.
     - Что он там булькнул? - Кронштейн проводил официанта тяжелым взглядом.
- Наверняка гадость какую-нибудь. А действительно, Причер! Давайте-ка еще по
одной дернем - и на нашу коробку? Экскурсию вам устроим.
     - А мне потом  обоих на себе  тащить?  - оживился  Воровский.  - По сто
двадцать кэгэ на каждое плечо? Или ты грыжу вправлять умеешь?
     -  Ерунда,  вахтенных матросиков позовешь. - Кронштейн достал  флягу. -
Ну-с, готовьте посуду, святой отец.
     Причер  отпил немного пива, двинул бокал  к  Кронштейну  и  с интересом
спросил:
     - Вы каждый раз, вернувшись из похода, так лихо керосините?
     -  И в  промежутках тоже. А как без этого?  Страшно же.  Вы бы  видели,
Причер, какая  гадость  оранжевый планктон.  Ты его напалмом  херачишь, а он
тебе  в это время борта прогрызает. Допустим, "Тревога" ему не  по зубам, не
какая-нибудь банка консервная американская, но все  равно каждый раз оторопь
берет. Я  вам так  скажу,  Причер. -  Кронштейн подвинул капеллану  бокал  с
адской  смесью  и  заглянул  прямо  в глаза.  -  Если  б меня  попросили это
сволочное явление природы охарактеризовать, я бы назвал его "желчь планеты".
Мы на  море  не  с планктоном  боремся,  Причер. Мы со  всей Кляксой  воюем.
Разгоняем ейную кислую отрыжку. Которая,  если до  базы доползет, выжжет тут
все начисто.
     - Тэйлор тоже говорит, что не  мы от джунглей защищаемся, а они от нас,
- вздохнул капеллан, принимая бокал.
     - А вот я... - вступил прапорщик Воровский. Причер и Кронштейн будто по
команде оба к нему повернулись - от  неожиданности. - А  я тут на днях видел
бабу с во-от такими сиськами!
     И победно оглядел собеседников.
     Кронштейн помотал головой, будто отгоняя назойливую галлюцинацию.
     - Никак не привыкну,  - сказал он.  - Каждый раз он меня  подлавливает.
Расслабься, Майкл, все нормально. Все под контролем. Отдыхай.  Так  что  там
насчет джунглей, святой  отец? Ах да. Не мы  от  них, а они  от нас?  Ничего
удивительного  -   все  умные   люди  так  говорят,  Причер.  Batiushka  наш
корабельный  то  же самое  утверждал, пока  не снюхался. Отличный был мужик,
как-то упустил я его...
     - Снюхался?
     - Угу.  Он, бедняга, когда  понял, чего  мы  тут наколбасили,  пошел  к
адмиралу. Сами понимаете, безрезультатно. Начал по  своему начальству депеши
слать. Те -  разберемся, мол, служи пока.  И тишина. Он с горя депресснул и,
вместо  того  чтобы со мной  пообщаться, начал  втихаря  гулять  по открытой
палубе без маски. Нюхнет свежего  морского воздуха - и вроде легче ему. А  я
как-то  поздно догадался, что  происходит, - у него уже  зрачки были во весь
глаз. Ну и пошел наш batiushka на списание. Дома лечится сейчас. Давайте-ка,
Причер, употребим. Есть тост. За укляксенных Кляксой на  фиг. За  всех, кому
этот мир отомстил. За лучших  из нас.  Потому что сволочь разная  живет тут,
богатеет,  ни о чем  не  задумывается и в  ус  не дует, а нормальных военных
совесть зажирает почище всякого планктона.
     - Хватит, Эйб, - попросил капеллан. - Не грузите меня хотя  бы сегодня.
Я  и  так  вкопался в  здешние проблемы по самые по уши. Давайте выпьем, как
полагается, за память тех, кто не вернется домой. Я, например, пью за первый
разведвзвод.
     -  Ладно, -  согласился Кронштейн. -  У нас тоже... Хватает.  Тогда  не
чокаясь. Ну!..
     Они выпили, за столиком воцарилось молчание - каждый  что-то вспоминал,
- и Причер  вдруг понял: сидят они  на  островке  спокойствия посреди океана
буйного  веселья.  В баре стоял невообразимый гвалт,  ревела музыка,  кто-то
возле  стойки отплясывал нечто экзотическое, облаками плавал табачный дым...
И  женщины  тут были,  ярко  одетые и накрашенные, попавшие в офицерский бар
непонятно  как, против  всех правил  - им полагалось находиться  на  рабочем
месте,  в  борделе,  - но  господа  офицеры, видимо,  давно  похерили разные
заскорузлые   правила,   которые   просто   глупо  было  соблюдать  на  этой
неправильной планете,  где  по  небу  летают  крокодилы,  а  море испаряется
галлюциногенами... Бар  обрушился на Причера и  крепко придавил - оказалось,
что  Кронштейн и его  меланхоличный  приятель занимали на  самом деле  очень
много  места  и до  этой минуты будто стеной отгораживали капеллана от всего
лишнего.
     - Давайте  и  правда  к  нам,  Причер,  - сказал  Кронштейн,  вовсе  не
задумавшийся, а внимательно за капелланом наблюдавший. - Часика на  два-три.
Потом вернемся.  А  то  сейчас Тэйлор заявится  со своими.  Пусть уж он  без
вашего участия напразднуется вдосталь, подустанет - а  тут  и  вы. Тяпнете с
ним по стакану, и все дела. Ага? Я же вижу - хреново вам здесь.
     - Наверное, так будет лучше,  - кивнул Причер. - Хоть  посмотрю на  эту
вашу... Коробку.
     -  Правильное  решение.  Эй, танкер!  Флагман отваливает! А-а,  ты  уже
здесь.  Молодец. Значит,  слушай.  Придет  ваш Тэйлор,  будет искать святого
отца.  Скажешь,  мы  капеллана  забрали  ненадолго,  часикам  к  одиннадцати
вернемся. Осознал? Тогда свободен. Да, пиво на счет Тэйлора запиши.
     - Почему на счет Тэйлора? - запротестовал капеллан. - Я свое оплачу.
     - Да расслабьтесь  вы! -  улыбнулся  Кронштейн,  вставая и  лихо  вешая
фуражку  на  затылок.  -  Тэйлор  сегодня проставляется.  Думаете,  он  чего
задерживается?   Роту    принимает   мужик.    Шестую   гвардейскую,   имени
Капеллана-Со-Стены-Вниз-Головой,  а  также  Ордена Иоанна Крестителя, хе-хе.
Везет Тэйлору на священников. Легко они его находят.
     - Ёрник вы и богохульник, Эйб, - сказал Причер от души.
     - Есть маленько,  - легко согласился Кронштейн.  - Отпечаток профессии,
наверное. Майкл, подъем! И  кильватерным строем на выход. Я лидирую, а то не
протолкаемся ведь.
     - У меня найдется чем протолкаться, - грозно сообщил Воровский.
     - Только не  сегодня, - попросил Кронштейн и двинулся вперед, раздвигая
животом толпу.
     На улице  оказалась  тропическая, хоть глаз  отстрели,  ночь.  Дежурное
освещение выхватывало из черноты  куски  пространства, жизненно необходимого
для несения службы,  но за  границу желтоватых пятен  соваться отчего-то  не
хотелось.  Вдалеке переливалась огнями,  как рождественское  дерево, шахтная
вышка.  Немного  правее  набухло  в  портовой зоне  четко  очерченное, будто
сплюснутое, зарево,  и где-то  высоко  над  ним  мерцали  красные огоньки на
мачтах "Тревоги".
     - Нам туда,  - сказал Кронштейн, тыча пальцем в красные звездочки. - Мы
без машины, оно и к лучшему. Прогуляемся ножками. Вы как, Причер?
     -  Элементарно. -  Капеллан  всей  грудью  вдохнул  пропитанный запахом
джунглей  воздух,  после  спертой  атмосферы  бара  показавшийся очень  даже
свежим.  Да, здесь  отдавало сельвой - просто в первые дни Причер с  отвычки
этого не  почувствовал. Сейчас  он вспомнил,  что  очень скоро ему  в сельву
идти, и подумал, что неплохо бы  восстановить старые рейнджерские навыки - в
частности,  умение  различать  оттенки  запаха  джунглей. Только сначала  не
мешало бы спросить  у Кэссиди, какой оттенок что значит тут, на Кляксе. "Да,
ведь  Кэс тоже  обещал  зайти  в  бар и,  может быть, принести информацию, о
которой  я  просил. А  послезавтра  у меня полевой выход с разведгруппой - к
этому  времени  нужно быть абсолютно  свежим.  Значит,  ни в  коем случае не
перебрать сегодня. Ни в коем случае".
     - Я  просто забываю все время,  что  у вас нога,  -  извиняющимся тоном
сообщил Кронштейн.
     -  Забываете -  и  отлично. Лучше запомните,  что мне  сегодня не стоит
надираться.
     - Как прикажете, святой отец. Насильно спаивать не  будем.  Слушайте, а
может, правда, найдем тачку какую-нибудь? Их тут полно.  Американцы - чистые
дети, мать  их  -  технику  не  ценят, бросают где попало. Грех не  стырить,
правда,  Воровский?  Ой...   Виноват,   господин  капитан,  сэр.  Больше  не
повторится. Ха-ха! Извините, Причер. Я вас уже за русского держу.
     - Это комплимент, наверное? - улыбнулся Причер. - Ладно, пойдемте.
     -  А  можно  и  стырить,  - задумчиво  произнес Воровский.  -  Наказать
разгильдяев.  Во-он как раз джип стоит. Видите, пьяный валяется? А справа, в
тени, машина.
     - Только не при мне, - сказал Причер твердо.
     -  Ему нельзя воровать, балда  ты! -  объяснил  Кронштейн прапорщику. -
Десять  заповедей, понял?  Все  десять  ему нельзя. Пить,  курить,  ругаться
матом, предлагать  взятки  материально ответственным  лицам...  Все, Причер,
все! Ну, я же пошутил.
     - В следующий раз надеру уши, -  пообещал капеллан, ставя Кронштейна на
ноги.
     - Сто двадцать кило на одной  руке, - оценил Воровский. - Неслабый жим.
Завидую. И правда, давайте пешком.
     Причер достал из кармана сигару.
     - А еще я где-то читал, будто священники  не пьют и не курят, - заметил
небрежно Кронштейн, оправляя китель.
     Видимо,  психиатра спьяну  потянуло  на  подвиги.  Или  он неуютно себя
почувствовал,  болтаясь  в  воздухе, и теперь  показывал,  что все равно  ни
капельки  громилы-капеллана  не  боится.  Во   всяком  случае,  так  Причеру
показалось. Но, во-первых, он совершенно не хотел с Кронштейном ссориться, а
во-вторых, на этот раз тот съязвил мимо цели.
     - Вы, милейший, отстали от жизни лет на триста, - улыбнулся Причер. - В
Ватикане  один  кардинал  недавно вообще  женился.  Новая мультикатолическая
политика  -  быть  к  рядовым  верующим  ближе.  Кто  насколько  в состоянии
выдержать.  Я, например, делю с паствой тяготы армейской службы. Все,  какие
подвернутся!  Напр-раво  и нал-лево! Ибо много трудов предназначено  каждому
человеку,  и тяжело иго на  сынах  Адама со дня исхода из чрева матери их до
дня возвращения к матери всех!
     -  Та-ак, уже вставляет... -  пробормотал Кронштейн,  на  всякий случай
отходя от капеллана подальше.
     Причер раскурил сигару, выпустил клуб дыма и сказал:
     - Заповеди  ничего не запрещают, ясно? Они рекомендательного характера.
На  личное усмотрение каждого.  Не любишь Господа - нарушай. Только потом не
жалуйся. Захочу  уродом стать, мерзавцем и  отбросом человеческим - всю базу
разворую на хрен.  Но это ж только до смерти будет мне веселье, понимаете? А
потом? А душа? Ей-то за что вечно мучиться? За то, что я при жизни был урод,
мерзавец  и отброс человеческий? Да и жизнь-то будет короткая и глупая.  Ибо
сказано: "Если кто обращается от праведности ко греху, Господь уготовит того
на меч". Так на фига?!
     - Вставило! - констатировал психиатр, обнял прапорщика за хрупкое плечо
и зашагал к порту.
     Причер шел  позади,  дымил  сигарой,  хмурился и трезвел.  Русские вели
между собой  непонятные  разговоры.  "А  помнишь, Майкл, как мы  с тобой  на
Сигме-Ф?  "  - спрашивал  Кронштейн. "Смутно", -  отвечал  Воровский. "А  на
Мосту? " - "А на Мосту тебя вообще  не было! " - "Как будто тебя  было! "  -
"Еще как было! Мы там с капралом  фон Йена просто-таки до квадратных глаз...
" На  краю  портового  зарева  вспыхнула  раздражающе  яркая  белая  точка и
принялась  моргать.  "Вот  и  Харитоша! -  обрадовался  Кронштейн.  - Знатно
харитонит.  Ты  разобрал  это  слово,  Майкл?  Только  вслух  не  произноси,
капеллана не  расстраивай. Слу-у-шай! А Стожары  помнишь? Ты же как раз  там
впервые озвучил свою хохму про бабу с сиськами! " - "Да, Стожары -  это было
сильно. Лучше уже не будет".
     Причер слушал беседу  русских  и думал  о том,  какой  же должен стоять
невероятный бардак в их звездных колониях, если эти раздолбай здесь себя так
ведут. Вспомнилась фраза полковника "Все на борьбу с  мичманом  Харитоновым!
".  Портовый сигнальный прожектор  все  не унимался, но  что  именно он  там
выписывает, Причер не считывал принципиально. И так было ясно - что.
     -  Эйб! -  позвал  капеллан.  -  Вы меня  как-нибудь  с  вашей  местной
знаменитостью познакомите? Хотелось бы взглянуть хоть издали.
     - С какой  именно? - обернулся Кронштейн. - У нас тут состав  звездный.
Просто команда мечты. В какое мурло ни харкни - герой.
     - Не знаю, как вы своих ранжируете, но для нашего штаба самый кошмарный
жупел - мичман Харитонов. Уж как его поносят...
     - Так он и есть чистый жупел! - хохотнул Воровский.
     -  Да  уж, - кивнул  психиатр.  - Представьте,  святой отец,  стоим  мы
как-то,   общаемся   на  отвлеченные   темы.   Спорим,   можно  сказать.   Я
неопровержимыми фактами давлю - и что б вы думали? Хлопает, стервец, меня по
плечу и говорит так  саркастически:  "Ну конечно  - чему мы, геи, можем вас,
евреев, научить?! "*
     *Убежденный  гетеросексуал  и  неубедительный интернационалист,  мичман
Харитонов имел крайне  смутное представление не  только о геях,  но даже и о
гоях (примеч. Евгения В. Харитонова).

     - Ничего не понял, - признался капеллан.
     - Ну, так я и думаю - на фига вам? Все равно ничего не поймете.
     - Я не понял даже, с кем вы говорили. С каким-то геем...
     - Полундра!!! - неожиданно взвыл Кронштейн.
     - В тень! - глухо скомандовал Воровский, прыгая к краю освещенной зоны.
Кронштейн и  Причер метнулись за  ним  и  утонули  в кромешной ночи. Точнее,
упали в  нее -  четко  по границе  света  и  тьмы  проходил  высокий бордюр,
отсекающий проезжую часть от тротуара.
     В темноте загремело и посыпалось.
     - Blia! - высказался Кронштейн.
     - Ouch! - отозвался Причер.
     - Лежать! - приказал Воровский непререкаемым тоном. - Падре, где вы?
     - По уши в помоях, вот где... Ну и увалень вы, господин Кронштейн, мать
вашу за ногу и за щеку - прости. Господи!
     - Тихо! Едет!
     Послышался рокот  мотора.  Причер,  не  зная, что и думать,  на  всякий
случай затаил дыхание.
     Мимо на большой скорости прошла длинная восьмиколесная бронемашина.
     - Отбой тревоги! - разрешил Воровский. - Личному  составу заправиться и
сказать мне спасибо.
     -  Почему  это  тебе?  Кто  первый  увидел?!  -  возмутился  Кронштейн,
выбираясь из кучи мусора на  свет. Вид он  имел крайне импозантный -  на его
густо усыпанном  значками, пуговицами и другой парадной бижутерией кителе не
повисло  разве  что  использованной   туалетной   бумаги.   Зато  бывших   в
употреблении презервативов имелось целых два.
     - Хорош! - восхитился Причер,  встряхиваясь, будто искупавшийся пес. На
бетон  дороги посыпалась  всякая  дрянь.  -  Красота.  Знаете,  Эйб,  я даже
передумал вас бить.
     -  Это ваши  долбаные  американские  мешки  для мусора,  -  пожаловался
Кронштейн.  -  И ваши бездарные американские  мусорные баки,  в  которые  вы
складываете  долбаные  американские  мешки.  Оно  же   все  соплей   навылет
прошибается!
     -  Ну да,  естественно!  -  Причер  щелчками  сбивал с куртки  налипшие
обертки от конфет. - За русским мусорным баком, как я понимаю, можно от пули
укрыться.
     - Зависит от боеприпаса, - сказал Воровский.
     Он нашел  в  помойке  старую  замызганную  обувную щетку  и  теперь  ею
отряхивал Кронштейна, благо китель у того был черный.
     - Чего-о? - переспросил капеллан.
     - Я однажды неплохо укрылся именно за русским мусорным баком, - сообщил
Воровский.  - Именно  от пули, девятимиллиметровой  пистолетной. Слава Богу,
этот патрон не был рассчитан на пальбу по мусору.
     Кронштейн начал хохотать.
     - Издеваетесь? - спросил Причер с надеждой в голосе.
     -  Да  нет... -  Кронштейн помотал головой. - Просто очень хорошо Майкл
насчет пальбы по мусору...  Вы  не  поймете. Русский фольклор.  В общем, наш
Майкл когда-то по молодости лет служил в полиции.
     - Час  от часу  не легче. Слушайте, вы... Русские фольклористы. Что это
было-то?
     -  Адмирал наш  проехал, вот что. А у него - забыли? -  фуражка смертью
храбрых утонула.
     - Чего-то мне уже не хочется к вам в гости... - пробормотал капеллан.
     - Да ну вас,  падре! - всерьез расстроился  Воровский.  - Какая ерунда!
Все,  пролетела мимо тень  покровителя,  угроза  миновала. Адмирал теперь до
утра с вашим полканом в карты резаться будет,
     - Еще меня искать начнут для компании... - задумался Кронштейн.
     - Ты ж на вахте!
     - А начальству какая разница?
     - Тогда на гауптвахте!
     - Спасибо! Чует мое сердце, именно на киче и будем ночевать...
     - Ребята, да сколько угодно!  У меня там водка, спирт, бренди, девчонок
с узла связи позовем! - обрадовался Воровский.
     - У  вас на  гауптвахте? Именно у  вас, господин прапорщик? - осторожно
поинтересовался Причер. Капеллан чувствовал,  что еще одна подобная  русская
штучка - и у него начнется тихое умопомешательство. Он к такому не привык.
     Всплыло из  глубин подсознания  и стремительно разбухло  до  нескромных
размеров мучительное желание выпить.
     -   Хотите  водки,  Причер?  -   спросил  Кронштейн,  углядев,  видимо,
наметанным глазом, что состояние психики капеллана близится к пограничному.
     - Все  хотят, -  решил за всех  прапорщик.  - По  глотку, и  ускоренным
маршем в порт.
     Водка  обожгла  горло, Причер закашлялся, но  почти сразу  почувствовал
себя  более  адекватно. Кронштейн  с Воровским отпили из фляги  так просто и
естественно, словно там была вода. Даже не поморщились.
     -   Эх,  вас  бы  на  Черные  Болота...  -  вздохнул   капеллан   почти
благоговейно.  - Пакость тамошнюю разгонять.  Признайтесь, господа, вас  все
живое боится? Я, например, уже почти боюсь.
     - Планктон нас не боится, - сказал Кронштейн.
     - И адмирал, - добавил Воровский. - К сожалению.
     - А кстати, Причер, что там культивировали, на этих болотах знаменитых?
Боевую активную органику?
     - Семечки, - отрезал Причер. -  Не могу сказать, извините. Коммерческая
тайна.
     -  Военная тайна, - поправил Кронштейн. - Сюда бы эту вашу органику. На
планктон натравить. Да и на джунгли заодно. Ладно, потопали.
     - Ну что вы такое городите,  Эйб! -  возмутился капеллан, пристраиваясь
сзади  и  доставая новую  сигару  взамен утерянной  в  куче  мусора. -  Сами
говорили совсем недавно, как мы тут наколбасили.
     - Если уж  колбасить, так до победного конца. А то, понимаешь, нарушили
равновесие, вздрючили биосферу, восстановили против себя...
     - Это еще не факт. Это пока так, предположения. Вы что, вообще, биолог?