не умничал. Я, конечно, запретил
ему,  но  и  без того скандал получился совершенно  отвратительный.  А Лурье
теперь мстит  тылу.  Строго в  пределах своей компетенции,  если  можно  так
выразиться.
     Тут полковник заглянул Причеру в глаза и тоном заговорщика спросил:
     - Как вы считаете, это нормально?
     - Меня на Кляксе многое удивляет, - уклонился от прямого ответа Причер.
     - Меня тоже, - доверительно сообщил полковник.
     -  Позвольте  неприятный вопрос?  -  решился  Причер.  -  Что  у  нас с
русскими?
     - А что у нас с русскими? - удивился полковник.
     - Я тут нашел в архивах тэ-тэ-ха "Тревоги"...
     -  Откуда  вы  только  взялись  такой любопытный, святой отец? -  Голос
полковника ощутимо похолодел.
     - Из Службы поддержки, сэр. Просто мне показалось... Допустим,  русские
не хотят нас от угрозы с воздуха защитить - ладно, их  личное дело. Я сам-то
не  очень  уверен, что это нужно.  Но когда на  базу  идет зверье по  суше -
русским ничего не стоит накрыть эту волну ракетным залпом.
     - Им - ничего, концессионеру - полмиллиона.
     Некоторое  время Причер молча переваривал ценную финансовую информацию,
только глазами хлопал.
     - Что, сотня-другая  обожженных не стоит таких денег? - пробормотал  он
наконец. -  А если  жертвы?  Потом, вы  помните, какой  цейтнот  случился  в
прошлый раз? Звери чуть было не перешли стену.
     - Они не перешли  ее, - сказал полковник жестко. - В чем, между прочим,
и  ваша  личная  заслуга.  Не хотел  раньше  времени  говорить,  но вы  даже
представлены к награде. Еще вопросы, святой отец?
     -  Да,  -  кивнул  Причер с упорством  обреченного.  - За представление
благодарю вас, сэр. Последний вопрос. Концессионер на грани банкротства?
     - Кто вам это сказал, капитан?!
     -  Он набрал под  будущий эликсир  жизни  огромные кредиты, но  планета
начала отбиваться от нас,  и  все  средства  ушли  на оборону?  - гнул  свое
Причер. - Теперь нет денег, чтобы стрелять, а кредиторы  не дадут больше  ни
цента, потому что мечтают перехватить концессию?
     - Я спрашиваю  - кто  вам  это  сказал,  капитан?!  - шипел  полковник,
наливаясь кровью.
     - А самое важное - чтобы о бедственном положении базы не узнал Генштаб,
ведь  поднимется  скандал,  произойдет  утечка   информации,  да  и  вообще,
отступать уже некуда, слишком далеко все зашло...
     В недрах амфибии проснулась рация - командира базы вызывал истомившийся
на плацу Лурье.
     - И, короче  говоря, - заключил  Причер, - мы тут погибнем  ни за  хрен
собачий,  разработка  остановится,  а  через  двадцать  лет,  когда  истечет
контракт,  планету  возьмут под себя  кредиторы, и все  начнется  по  новой.
Верно, господин полковник? И не беспокойтесь вы так, честное слово, это  моя
личная  версия, никто мне ничего  не говорил. Просто я на своем  веку дважды
вваливался в похожие мясорубки. И вырваться было совсем  не просто. Но  если
поднапрячься - можно.
     -  Версия, значит... Шли бы вы, капитан, с этой версией... В  публичный
дом!!! - сорвался полковник.
     -  Есть,  господин  полковник,  сэр! - рявкнул  Причер,  вытягиваясь  в
струнку и щелкая каблуками. - Разрешите выполнять?!
     Полковник, ни говоря ни слова, полез в амфибию.
     - Слушаюсь, - сообщил  капеллан спине полковника. Уселся в джип,  завел
мотор  и  очень  медленно  покатил  в  прежнем  направлении  - отнюдь  не  к
публичному дому.

        "x x x"
     Портовая охрана капеллана опознала мигом.
     - Здравия желаем, святой отец! - донеслось из-под маски. - Вам кого?
     - Капитан-лейтенанта Кронштейна, если можно.
     -  Попробуем. - Один  из охранников скрылся  в дежурке. У русских  была
закрытая  система  коммуникации,   выйти  на  которую   с  базы  мог  только
оперативный  дежурный.  Если  офицеры  НАТО  не  расставались  с  мобильными
терминалами, то русские,  вспомнил Причер, выбираясь  за ворота порта,  даже
раций  с  собой не брали. Такие  вот союзнички.  В кабак наш ходят, даже  на
гауптвахту  натовскую  иногда попадают,  а  прослушки боятся все равно.  Чем
очень расстраивают  отделение электронной разведки. Которое должно было,  по
идее, комфортно  сидеть  на базе,  приборами  обставившись,  и  за  русскими
шпионить. А вынуждено  оказалось нормальной  боевой работой  заниматься - по
джунглям лазать и датчики слежения расставлять.
     - У него прием сегодня!  - крикнул из  дежурки  охранник. - До позднего
вечера! Хотите оставить сообщение?
     - Не хочет, - раздался из-за ворот знакомый голос. - Незачем. Сегодня я
буду Кронштейн.
     Ворота  откатились  в  сторону,  за  ними стоял  улыбающийся  прапорщик
Воровский и делал приглашающие жесты.
     Охранники  возбужденно  затараторили  по-русски.  Воровский напыжился и
произнес  короткий монолог, секунд  на тридцать, от  которого охрана впала в
ступор.
     - Может, не надо? - спросил Причер.
     - Еще как надо! - заверил его прапорщик. - Я же вижу.
     Деморализованная охрана, неодобрительно мотая головами, расступилась.
     - Загоняйте машину, чтобы перед воротами не отсвечивала, -  скомандовал
Воровский.  - Сюда, в отстойник. Потом чистка  обуви - и  милости просим  на
поправку здоровья. Давайте, падре, вперед.
     Причер секунду поразмыслил, вздохнул  и подчинился. Самочувствие у него
сейчас  было  на  уровне использованного  носового платка,  и рюмочка-другая
пришлась бы очень кстати.
     "Да и куда мне идти-то? - подумал капеллан, заводя машину на стоянку. -
Некуда. И не к кому".
     - Правильное решение! - поддержал капеллана Воровский, когда тот загнал
машину на парковку и потопал к знакомой уже механической щетке.
     - Вы что, специально меня караулили? - спросил капеллан подозрительно.
     Воровский в ответ только фыркнул.
     -  Виноват,  господин  прапорщик.  Строго  не  судите -  день  безумный
выдался, скоро на людей кидаться начну.
     - Оно заметно. Вы меня,  падре, извините, но на  вас  просто-таки  лица
нет. Так  что  военно-полевая  психиатрия в лице  доктора  Кронштейна, ввиду
занятости по службе выступающего сегодня в моем скромном лице...
     - Слушайте, а ведь у  вас совсем нет  акцента! - восхитился Причер. - Я
раньше не обращал  на это внимания и только сейчас догадался почему - потому
что акцента действительно нет! И у Кронштейна тоже нет. Как так?
     -  Больной, не перебивайте! Ну-у,  я  такую роскошную  тираду  закатить
хотел,  а  теперь  мысль  потерял. Нет акцента.  Конечно, нет!  Как  бы я  с
акцентом попал на натовскую базу? Пришлось устранить.
     Что, почистились? Тогда держите намордник, облачайтесь - и за мной.
     Воровский  шагнул  в  узкую неприметную щель между рядами  контейнеров,
Причер  не  без труда  протиснулся за ним. Двигались  они, предположительно,
вдоль  портового  забора, куда-то влево,  но  вскоре  прапорщик начал делать
финты,  ныряя  в  боковые  проходы,  и уставший соображать  Причер  перестал
отмечать направление.
     - Так что,  если бы вы  недостаточно  чисто изъяснялись по-американски,
вас не пустили бы сюда? - спросил Причер.
     - Естественно. У нас даже матросы - да вот дневальные у ворот хотя бы -
без акцента говорят. Конечно, они знают слов двести  от силы, но зато верное
произношение чуть ли не в подкорку вбито.
     - И зачем?
     - У вас какое гражданство, Причер?
     - Ну, Соединенных Штатов, - ответил капеллан в легком недоумении.
     - А у нас - Российской империи! - сообщил прапорщик так гордо, что даже
подрос немного. Плечи расправил, наверное.
     - И чего? - окончательно растерялся Причер. - Разницу не чувствуете?
     - Если честно - не очень.
     - Да и хрен с вами,  -  милостиво  разрешил  Воровский и опять свернул.
Причер  тупо  повторил его маневр.  Стало  заметно  светлее - наверное,  они
подобрались к самому краю лабиринта. - И за воротами нам запрещено по-русски
болтать, - сказал прапорщик,  осторожно  выглядывая из  коридора  на свет. -
Только американский.
     -  А  что ж вы  пару  минут назад с охраной?..  -  подловил  Воровского
капеллан.
     - Я в порту  стоял, - отрезал прапорщик. - Ну,  пришли. Сейчас короткая
перебежка,   и  окажемся  непосредственно  в  моей   уютной  психиатрической
клинике...  -  Он еще  немного  повертел  головой,  оглядываясь. -  Та-ак...
Крупных хищников не обнаружено, мелких вроде бы  тоже. Значит, падре,  я вам
дверь открою, а вы ныряйте. Ну, за мной!
     Они  выскочили  из  коридора,  пробежали  рысью  пару  дюжин  шагов  по
открытому  месту  и  оказались  у  неприметной  двери  в стене  приземистого
длинного здания. Воровский мазнул по замку невесть откуда появившейся  в его
руке  карточкой  и  рванул дверь  на  себя. Капеллан  впрыгнул в открывшийся
темный  проем, обнаружил фута через три  стену и так об нее приложился лбом,
что увидел звезды.
     Дверь  за   спиной  захлопнулась,  тихо  зашипела  прокладка,  лязгнули
стопора.
     Причер стоял  в  кромешной тьме,  схватившись обеими  руками за голову,
приглушенно ругаясь и чувствуя себя полным кретином. Окончательным.
     Когда звезды в глазах перестали мерцать,  капеллан  попытался выяснить,
куда же  его забросила  нелегкая армейская  судьба. Обшаривание  руками дало
неутешительный результат. Причер  находился  в каморке площадью около десяти
квадратных  футов.  Помимо внешней двери, здесь  имелась  еще  одна, ведущая
неизвестно  куда  и,  естественно,  тоже  с  магнитным  замком. Над  головой
нащупался плафон, на  стене - что-то вроде  контрольной  панели.  "Аварийный
тамбур,  -  понял  капеллан.  - Но почему ничего  не  работает? Двери-то под
током, открываются".
     "Потому  и  не  работает,  что для  тебя  приготовлен!  "  -  услужливо
подсказал внутренний голос.
     "Выходит, меня... э-э... поймали? " - ужаснулся капеллан.
     Перед глазами  пронеслась фантастическая картина - русские  захватывают
базу.  Начинают,  как  водится,  с  нейтрализации  гарнизонного  священника.
Врачей,  поваров и священников в таких случаях не убивают, это портит имидж.
Затем и устроена была  провокация  в  храме  - чтобы  капеллан  сам  приехал
разбираться,  искать  этого...  Харитонова.  А  Воровский  его  за  воротами
поджидал, ручки потирая. И  крокодил на машину Джефферсона не случайно упал!
Его  русские  сбили!  Знали,  что  будет  скандал,  на плацу  соберется  все
руководство  базы - там  его и накроют!  Ракетой! Один Кэссиди останется, он
сейчас дежурным стоит. Ему  и скажут: будешь выкаблучиваться, так  мы твоего
дружка закадычного Причера на медленном огне зажарим. А не  сдашься, тебе же
хуже - огневая мощь  у  "Тревоги"  вполне достаточная. В общем, спасайся кто
может - объявляем Кляксу доминионом Российской  империи. Креатин теперь наш,
бессмертие только для русских!
     "Как  же вы меня задолбали своим помешательством на бессмертии, господа
хорошие!  Стою,  развлекаюсь, глупости себе на потеху выдумываю,  так даже в
них это бессмертие дурацкое лезет! "
     Причер в темноте рассмеялся, но как-то натужно.
     То  ли  потому,  что  его  действительно  утомил  всеобщий  психоз   на
креатиновой почве, то ли из-за общей нервозности обстановки.
     Ведь  действительно попался.  Классический прием  - захват на  доверии.
Шуточки-прибауточки вещь хорошая, но какую ерунду могла себе вообразить  про
натовского священника русская контрразведка в лице Воровского и Кронштейна -
а что, очень похоже! - Причеру даже задумываться не хотелось.
     Светящиеся цифры на часах показывали,  что  время  к ужину.  "Сколько я
тут? - подумал капеллан. - Минут пять, не больше, а уже  весь извелся. Нервы
лечить надо. Обязательно попрошу у Кронштейна таблеточку какую-нибудь. Сразу
после вербовки.  Интересно, как  они со мной поступят?  Шантаж? Да не на чем
меня взять, кажется. Ну, раздолбай. Ну, пьянь. Ну, без пяти минут саботажник
- так это еще доказать надо, у меня такое намерение до  сих пор  в голове не
оформилось  - даже просто как намерение. Хотя делать что-то придется.  Иначе
сожрут... Эй,  Причер! Отставить панику. Чего ты вбил  себе в голову,  будто
погибнешь  здесь?  Не  так   уж  стопроцентно  база   обречена.  Может,  еще
обойдется... Ладно, если не шантаж, то что? Деньги? Зачем мне деньги, у меня
папа генерал и недвижимость фамильная. Угрозы?  Ага, запугали одного такого.
Пытки? Ерунда, Господь терпел  и нам велел.  Я хоть и  бывший, но десантник,
отключаться от боли умею. Хм-м... как же они решили под меня подкопаться? "
     Тут Причер вспомнил, что, если верить слухам, русские когда-то достигли
больших  успехов  в  разработке психотронных систем, превращающих человека в
зомби,  и  слегка  затосковал.  Провести   остаток  жизни   агентом  русских
спецслужб, не осознавая этого, показалось ну совсем обидно. Даже  авантюрную
жилку в характере не потешишь. Собираешь информацию, отсылаешь шифровки  - и
никакого тебе морального удовлетворения. Кошмар.
     А  может,  просто  химией  накачают  и  допросят? Но какими  секретными
данными  возможно разжиться у простого капеллана? Не-ет,  если химия,  тогда
вкатят  укол  для  расслабления  воли  и  дадут  гипнотическую  установку  -
например, полковнику шею свернуть. За что тебя потом свои же посадят.
     Ужас.
     Щелкнул замок  внутренней двери. Причер от неожиданности  подпрыгнул, а
еще через секунду - заслонился рукой от яркого света.
     -  Извините,  падре, выхо...  О,  черт!  Да  тут же лампочка накрылась!
Проклятье!
     - Вы  как больше любите, господин Воровский? - спросил Причер  утробным
голосом  очень голодного людоеда. - Сапогом по нижней части тела или кулаком
по верхней?
     - Падре! - взмолился прапорщик. - Не знал! Вот вам крест! Ну, заходите.
Хватит конспирации, начинаем операцию.
     -  Зачем  все  это было,  а? - поинтересовался капеллан,  выбираясь  из
тамбура  и  оглядываясь  в  поисках  солдат с автоматами  или Кронштейна  со
шприцем.  Никого   тут  не  оказалось,  только  пустой  длинный   коридор  с
зарешеченными дверцами камер. Гауптвахта, точь-в-точь как натовская.
     - У меня главный вход просматривается. Вам это надо?
     - Сами говорили, я тут смогу двери ногами открывать...
     - Пока не стоит, - загадочно сообщил Воровский.
     - Хорошо, ну а вы-то почему за мной не вошли?
     - А как ребята тогда придут?
     - Какие еще ребята?!
     - Ну... Разные. И девчонки тоже.  Что им, через аварийку лезть? Нет уж,
падре. Между обычной пьянкой и конспиративной пьянкой очень большая разница.
Обычная у меня  тут почти  ежедневно.  Начальство уже привыкло.  А  если  мы
прятаться начнем, могут быть сделаны далекоидущие выводы. Понятно?
     - Трудно было заранее объяснить... - буркнул капеллан.
     - Да вы сами меня с толку сбили расспросами про акцент! Я и забыл. А за
лампочку отдельно извините. Понервничали?  Ничего, сейчас  подлечимся. Сюда,
прошу.
     Они зашли в небольшой уютный кабинет. Причер увидел мягкий  диван и без
приглашения уселся. Воровский колдовал над дверцей сейфа.
     -  Вот,  собственно, мое  рабочее  помещение, - сказал  он. - А  вот  и
рабочая жидкость!
     На  столе появилась внушительная канистра. За  ней  стаканы  и нехитрая
снедь.
     -  Эту  рабочую  жидкость лучше  не закусывать, а сначала  запивать.  -
Прапорщик выставил на  стол пару бутылок  лимонада и небрежно прикрыл дверцу
сейфа. - Значит, вам будет вполне привычно. Американцы, по моим наблюдениям,
закусывать  учатся  долго  и  мучительно.  Сказывается,  наверное,   разница
культур. Пока одни гоняли  по  степи коров,  другие  в  поте лица выдумывали
радио, телевидение и  периодическую систему элементов.  Поневоле  закусывать
начнешь.
     "То-то вы так падки до американских денег - потому что своей закуски на
всех не хватает! " - подумал,  но не сказал Причер. Он все еще был очень зол
на  Воровского и даже  соображал,  не  устроил  ли тот ему "темную" нарочно,
исходя из далеко идущих коварных планов.
     Прапорщик  тем  временем ловко разлил  по стаканам  "рабочую жидкость",
оказавшуюся совершенно прозрачной и какой-то странно невесомой на вид.
     - Это что? - опасливо спросил капеллан, принимая свою дозу.
     -  Это  он! - радостно выпалил прапорщик и уставился  на Причера, будто
ожидая, что тот сейчас завизжит от восторга. - Он самый!
     - М-м?..  -  Капеллан поднес стакан  к  носу и  осторожно нюхнул. Потом
заглянул в него.
     - Да  спирт!  -  не выдержал  прапорщик. -  Настоящий  оружейный спирт!
Артиллерийский, для протирки оптических осей!
     Причер оторвал глаза от стакана,  внимательно поглядел  на Воровского и
сказал:
     - Да пошли вы все в жопу!
     И немедленно выпил.
     Последующие несколько минут из памяти капеллана выпали напрочь. А когда
сознание  немного  прояснилось, то  обнаружил он  себя на том же  диване,  с
початой  бутылкой  лимонада в  руке, дымящейся  сигарой  в зубах и радостной
улыбкой от уха до уха.
     Более того, он говорил!
     -   Понимаете,   Воровский,   я   провожу   небольшое   социологическое
исследование...
     -  Как  они  вас  заездили, падре! -  возмущался прапорщик, разглядывая
капеллана и удрученно качая головой. - Ну, уроды!
     - Всем задаю один и тот же вопрос...
     - Буквально пару дней назад вы были в отличной форме!
     - Зачем вам бессмертие?
     - У вас, извините,  конечно, стали пустые глаза, падре. Но выход есть -
мы их сейчас зальем!
     - Ну зачем вам бессмертие?
     - Между первой и второй перерывчик не более двух минут тридцати секунд!
     - Ну что вы будете делать с этим гребаным бессмертием?!
     - Давайте, падре. Na zdorovie!
     - Вы же элементарно не умеете им пользоваться! - выпалил капеллан и так
лихо тяпнул полстакана спирта, будто всю жизнь в русской армии прослужил.
     Запил дозу лимонадом, пыхнул вкусным сигарным дымом и спросил:
     - А почему между первой и второй именно две с половиной минуты?
     Спросил  и   понял,   что  это  уже  говорит   совсем   другой  Причер.
Умиротворенный, расслабленный, добрый. Просветленный. Все ему было по фигу -
даже мичман Харитонов, в  поисках которого он, собственно, здесь и оказался.
Воспоминание о хриплом провокаторе больше не терзало душу. Подумаешь!. Мало,
что ли, в армии придурков?  Зашел один, покуражился,  да и хрен  с  ним. Как
говаривал  персонаж  древнеамериканского  эпоса "Двадцать две  уловки воина"
мудрый индейский вождь Йоссариан - если тебя что-то бесит, притворись, будто
это прикол... "Так вот зачем русские пьют спирт! - догадался капеллан. - Ай,
молодцы! Только они, как правило,  не  умеют  вовремя  останавливаться. А  я
сейчас возьму и остановлюсь. Ну, еще разок, может быть, выпью - и все".
     - Это  я у адмирала  подцепил, - сказал Воровский.  - Две  с  половиной
минуты  - полная  готовность  нашего главного калибра. Захватил  цель, нажал
пуск, хлопнул  стакан за помин ея души, перекрестился, закусил. В  это время
идет  перезарядка и захват следующей цели. Нажал пуск, выпил, перекрестился,
бросил на зуб колбаски - и так далее, пока цели не закончатся.
     - И на сколько целей хватает адмирала?
     Воровский завел глаза к потолку.
     - На прошлой неделе была небольшая тренировка... Так, в шахматы играли.
Правда, мы пили  водку, а не спирт. Но зато после каждого хода - по двадцать
пять  граммов  на лицо.  Классическая дегустационная норма.  Где-то  ходу  к
тридцатому я уже соглашался на ничью, но адмирал потребовал, чтобы противник
дрался. И на сорок третьем влепил мне мат. Так и разошлись.
     Капеллан припомнил, как играют в шахматы, и заметил:
     - Что-то долго вы.
     - Сами  попробуйте! - обиделся  Воровский. - Под конец  вообще доски не
видно ни  хрена, а он говорит - долго! И  кронштейны всякие мешаются, советы
дурацкие под руку дают: лошадью ходи, лошадью...
     Причер благодушно рассмеялся:
     - Это шутка была, прапорщик.  Точнее - доктор. Отлично вы меня  лечите.
Спасибо.
     - Еще  по  одной! -  обрадовался  Воровский.  Третья  проскочи