ндили,  как  предыдущий
капеллан. А даже если забеспокоятся, так отката  и  на них хватит.  Понятно?
Для  полной  ясности картины скажу вам по  секрету -  биологи, которые якобы
летят   сюда   на   грузовике...   Нет  там   никаких   биологов.   Отправка
исследовательской  группы  задержана  по  неким  объективным причинам. Ищут,
наверное, специалистов посговорчивее. Ну, все ясно?
     - Но что-то ведь можно сделать? - вполне искренне спросил капеллан.
     - Да как вам сказать...
     - Уж скажите как есть.
     -  Насколько  мне  известно,  капитан, вы один  из  тех  немногих,  кто
понимает современные функции армейской контрразведки, - сказал Лурье,  глядя
в сторону. - Осознает ее задачи в изменившемся мире.
     - Надеюсь, - кивнул Причер.
     Лурье повернулся к капеллану и правдоподобно изобразил в глазах тоску.
     -  Обычно над особистами в лучшем случае насмехаются, - пожаловался он.
- Говорят,  раз нет врагов,  значит, нечего бояться. Но ведь  это  глупость!
Во-первых,  пусть  бывшие  враги  теперь союзники, но  остались их разведки,
которые по-прежнему тянут лапы к нашим технологиям. Да, это больше похоже на
промшпионаж, но все равно опасно! А во-вторых, появились новые угрозы. И для
того   чтобы  адекватно  осознавать   их,   требуются   специальным  образом
подготовленные и особо уполномоченные люди.
     - Разумно, - снова кивнул Причер, готовясь выслушать затяжной монолог и
надеясь,  что  выдержки У  него  хватит. Он  снова  чувствовал себя каким-то
неожиданно, чрезмерно  усталым, и это начинало капеллану надоедать. Выжимала
из Причера все соки проклятая Клякса.
     -  Типичный случай - база  на  Кляксе, - вещал Лурье.  - Что  мы видим?
Неразрешимый  внешне  Убок  проблем.  На планете творится  какая-то  научная
фантастика, явно  угрожающая  жизням людей. Но  доказать ничего не получится
из-за  круговой поруки наверху. Так  кто  разрубит  этот узел? Лишь тот, кто
независим. Кому наплевать на интересы концессионера и продажных генералов из
министерства. У кого свое начальство, достаточно влиятельное для того, чтобы
поставить на уши самого министра и убедить его назначить гласное официальное
расследование.   Правильно  я  говорю?   Правильно.  Не  хватает   ерунды  -
доказательств. Прямых  вещественных доказательств того, что  Клякса меняется
на глазах и намерена уничтожить  базу. Увы,  как раз  реального  материала у
этого человека нет. Так вот по-глупому  вышло. Понимаете, когда его внедряли
на базу,  никому и в голову не  пришло,  как может  измениться  ситуация. Но
биогенная аномалия решила по-своему. И человек оказался заперт тут вместе со
всеми  остальными. А  среди  тех немногих,  кто ходит в  джунгли, не нашлось
достаточно  смелого  военного, который решился бы помочь. К тому же кое-кто,
непосредственно связанный с концессионером, опутал базу сетью осведомителей.
Так что приходится быть крайне осторожным. Печально - да, капитан?
     -  Тоскливая история,  -  согласился  Причер.  -  И  зачем  вы  мне  ее
рассказали?
     - Понимаете, какая штука, капитан. Есть мнение, что вмешательство людей
нарушило естественное равновесие  на планете. Да об этом  вся  база говорит!
Особенно с тех пор, как звери начали "двоиться". Хорошо бы посмотреть, что с
ними  происходит, да  и вообще  с  окружающей  средой.  Но  для  этого нужны
грамотно взятые биопробы. Если обнаружатся серьезные изменения - вот и будет
вам  искомое  доказательство.   Веский  повод  для  расследования.  Скважину
законсервируют,  войска  с  материка  отзовут.   Пришлют   сюда  полноценную
исследовательскую группу - пусть  себе работает с космодрома, уж его русские
прикроют как-нибудь. Всего-то и нужно - пробы добыть. Если в них окажутся не
сотые, а десятые доли креатина - этого уже будет достаточно.
     -  Вы  тоже  думаете, что  все упирается в креатин? - Причер машинально
сделал акцент на "тоже", в чем немедленно раскаялся.
     - Конечно! - Лурье так и подпрыгнул на сиденье.  - Да я просто убежден.
С какой еще  стати  местные  животные стали бессмертны? Они наверняка залиты
креатином по самые глаза!
     - Так уж сразу и  бессмертны? - по привычке среагировал капеллан. Слово
"бессмертие", он уже слышать не мог спокойно.
     -  Хорошо, пусть не индивидуально бессмертны, а в более широком смысле.
Это могло произойти только из-за резкого выброса  креатина с глубинных слоев
наверх, в воду и почву. Падре, имея на руках образцы, мы убьем двух зайцев с
одного выстрела! Неужели не понимаете?
     - Чего? - Причеру стоило большого труда  сохранить глуповато-удивленное
выражение  лица.  Он,  кажется,  догадался,  к чему  Лурье  клонит, и теперь
мучительно размышлял, как ему дальше быть.
     - Инвестиции, Причер!  На Земле в  креатин поначалу слепо уверовали,  а
потом, когда дела у биохимиков пошли ни шатко ни  валко, интерес поутих. Все
сидят  и ждут  прорыва. Так  вот  он,  прорыв!  Мы предъявим  неопровержимые
свидетельства того, что  Креатин  и есть  эликсир  жизни!  Акции  взлетят до
небес, сюда закачают  столько денег, сколько потребуется,  чтобы навести  на
Кляксе порядок. Я всегда говорил, что база на материке - ошибка. Думаете мне
очень нравится "драконов" отстреливать? Да побойтесь Бога, святой отец!
     -  Сами его побойтесь, - хмуро  посоветовал капеллан. - И между прочим,
если  вам  так нужны биопробы, могли бы их  сами взять. Помнится, тут  вчера
пара крокодилов валялась. Один дохлый, второй не очень...
     -  Ну не вышло,  Причер!  - взмолился  Лурье. --  Я  же  вам на  чистом
американском  сказал -  у  полковника глаза  и уши  повсюду.  За мной следят
постоянно!
     - Так что же  мы решили? - спросил Причер. Без особого выражения, будто
к себе обращаясь. - Что же мы решили...
     - Удостоверение показать? - деловито осведомился Лурье.
     - Не надо. Мне уже намекнули, что вы тут не одним воздухом заведуете.
     - Кто?!
     Вместо  ответа капеллан выразительно поднял глаза к небу. В зависимости
от своих амбиций Лурье мог расшифровать  это  как угодно,  вплоть до прямого
указания Причеру от папы римского.
     -  Ладно,  но  я  все-таки  должен  подтвердить  свои  полномочия,  так
положено... - Лурье полез за пазуху и принялся там копаться.
     Причер сунул руку в карман, нащупал две обоймы с пробами и закусил губу
в  раздумье. Ничего он еще не  решил.  "Входите  тесными вратами, потому что
широки  врата  и  пространен путь, ведущие в  погибель,  и многие  идут ими;
потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их",
-  напомнил  себе  капеллан. -  Ну, Причер,  готов войти  тесными вратами? А
других потащить за собой - тоже готов? Ох и будет же тебе  за это... Укрепи,
Господи, руку мою! "
     -  Глядите, - сказал  Лурье, предъявляя жетон  подполковника  армейской
контрразведки.
     - Держите, - в свою очередь сказал Причер, протягивая обойму.
     - Прекрасно, святой  отец! -  Лурье  почти вырвал образцы у капеллана и
упихал обойму глубоко  под куртку, наверное,  в  тот потайной карман, откуда
вытащил  жетон.  -  Замечательно.  Смею  вас  заверить,  это просто  так  не
останется.
     - О да! - сказал Причер в сторону.
     -  Вы  увидите,  как  мы  умеем  быть  признательны, -  прояснил  мысль
контрразведчик.  -  А  теперь  мне  пора.  К  сожалению,  здесь  всего  одна
химлабо-ратория,  и подобраться  к  ней  непросто, но  за  сутки-другие я  с
анализом справлюсь. А тогда уже -  надеюсь!  -  будет  о чем доложить  моему
руководству. И машина  закрутится! Капитан, вы молодчина! Готовьте дырку для
ордена. Ну...  -  Лурье схватил  Причера за  руку и  мелко ее  потряс. -  До
свидания!
     - Удачи, - вяло сказал Причер, выбираясь из джипа.
     Лурье завел  двигатель и  так топнул по педали, что все четыре колеса с
визгом провернулись, оставив на бетоне черные следы.
     -  Готовьте дырку... -  пробормотал  капеллан, глядя вслед  удаляющейся
машине. - Для вздрючки. Ну, Причер, кажется, обратной дороги нет!
     Через полминуты  тронулся и джип капеллана. В привычном уже направлении
- к порту.
     - А капитан-лейтенант  Кронштейн в ваш офицерский бар пошел! - крикнули
Причеру вместо приветствия у ворот.
     - Ну  и  видок!  Голая  внешность без  малейшего намека  на  внутреннее
содержание, -  поставил  диагноз Кронштейн. -  Здравствуйте,  Причер.  Что с
вами?  Беса гоняли? После спирта бывает. А я тут в модели заделался. Позирую
для картины забытого классика "Опять водка".
     -  Сознавайтесь,  Эйб, - сказал  Причер,  усаживаясь за столик напротив
психиатра и движением  руки отгоняя бойца с подносом. - Вы совсем в жопу или
прикидываетесь?
     - Да я ни в одном глазу! Но позитивная динамика прослеживается. Так что
если у вас ко мне дело...
     - Дело, - кивнул Причер. - Уберите флягу, Эйб. Хотя бы временно.
     - Хорошее слово - "временно". Чувствуется в  нем какая-то... Позитивная
динамика.
     -  Пьяный... - вздохнул капеллан. - Опять вы  пьяны, Эйб. А мне позарез
нужна ваша помощь!
     Кронштейн слегка распустил  узел галстука, расстегнул  верхнюю пуговицу
на белоснежном воротничке и сказал:
     - Погодите тогда. Я сейчас для протрезвления дерну чуток, и поговорим.
     С этими словами он припал к горлышку фляги и забулькал.
     "Ну, все, - подумал капеллан. - Был моряк, да сплыл".
     Кронштейн шумно  вдохнул, завинтил флягу,  сунул ее в карман, отхлебнул
немного пива и вдруг глянул на Причера совершенно ясными глазами.
     - Полчаса можете пользоваться,  - сказал он  вполне трезвым  голосом. -
Здоровья мне это не прибавит, но чего не сделаешь для клинически нормального
человека.  До  чего  же  меня  зае... ли  сумасшедшие, Причер!  Впору самому
нейролептиков  нажраться. Увы,  я слишком хорошо  знаю, какая это гадость...
Ну, в чем проблема?
     - Вы извините, что я к вам обращаюсь, - начал капеллан, - но понимаете,
сам я не местный...
     - Да я вообще с  Земли!  - сообщил Кронштейн. - Короче, Причер. Что вам
достать?  Кроме  ядерного  заряда  можем  все.  Гарантирую  как  официальный
дистрибьютор компании  "Воровский и другое  ворье". Только ядерный заряд  не
просите - нету.
     - "Тревога" очень большой корабль, - сказал робко капеллан. - Ну  очень
большой.
     - А вы наблюдательный, Причер! Надо же - заметили...
     - Так я и подумал - вдруг там химическая лаборатория есть?
     Кронштейн странно двинул шеей, как будто ему по-прежнему жал воротник.
     - Есть лаборатория, - согласился он. - Большая, многопрофильная, на все
случаи  жизни. Хошь - геном модифицируй, хошь - самогонку очищай. Только она
без реактивов, да еще и опечатана. А то бы мы давно прямо на борту коньячный
завод  открыли.  Ладно,  не  слушайте,  вру.  Там  оборудование  сложное,  а
оператора  нет.  В чем дело-то, Причер?  К вашему  сведению,  вся  эта херня
имеется на скважине.
     Причер сунул руку в карман, вытащил сжатый кулак и на мгновение раскрыл
его перед Кронштейном.
     - Знакомо? - спросил он.
     -- Не-а, - помотал головой психиатр.
     Как ни странно, у Причера от этого признания стало немного спокойнее на
душе. Скажи Кронштейн:  "А как  же, это обойма  от пробника!  ", - капеллан,
пожалуй,   раздумал  бы  иметь  дело  с   русским.   Нынче   любой  чересчур
осведомленный  человек вызывал  у Причера неприятную ассоциацию с господином
майором-подполковником Лурье.
     - Я ходил сегодня в джунгли и набрал образцов. Почва, растения, кровь и
ткани животных. Теперь нужно выяснить,  каково  в  них процентное содержание
креатина. Не исключено,  что эта обойма скрывает разгадку всех местных тайн.
Странного поведения животных - в первую очередь.
     - Тут наша лаборатория и  не помогла  бы,  - сообщил  Кронштейн.  - Для
анализа  потребуется очищенный креатин,  а он только  на  скважине и есть. И
лаборант нужен сильно пьющий. Или очень жадный. Что у них тоже в наличии.
     - Видите, Эйб, как я правильно сделал, что Обратился к вам!
     - А я-то тут при чем? - Кронштейн  хитро сощурился, и капеллан отметил,
что глаза у психиатра действительно трезвые и очень внимательные.
     - У меня такое ощущение, что кое-кто знает на базе все ходы и выходы. И
если я очень - обратите внимание, очень! - этого кое-кого попрошу, он сможет
провести анализ.
     - Ну и просите, - бросил Кронштейн безразлично, придвигая к себе пиво.
     -  Эйб, умоляю! Сделайте, а? Я не знаю, что предложить вам  в уплату, -
сами придумайте. Могу за вас долго  и искренне молиться.  А  могу по кумполу
навернуть кого-нибудь.
     - Это ведь грех, Причер, если по кумполу-то...
     - Кто тут священник? - спросил капеллан.
     - Шучу. Ладно, давайте ваши таинственные образцы. Быстро надо?
     - А вы не догадываетесь?
     -  Хм...  Меня  как-то  больше  занимает,  что вы будете  делать, когда
получите   результаты.  Если   получите,   конечно,  -  я   ничего  не  могу
гарантировать.  Тут  Воровский   не   поможет,  нужно   будет  другую  фирму
подключать,  "Агентство  мелких  пакостей  Кронштейна",  а  у  нее случаются
осечки, уж больно задачи деликатные...
     - Я в вас почему-то очень верю, Эйб, - сказал Причер искренне.
     - Литров  пять  спирта,  -  размышлял  Кронштейн  вслух,  легкомысленно
подбрасывая на ладони обойму. - И дело  в шляпе.  Если  не поймают.  А  если
поймают? Еще литров десять.
     - Образцы спрячьте! - жутким шепотом потребовал капеллан.
     - Что? Ах да, конечно. Вот, они уже исчезли. Не беспокойтесь, Причер, в
случае чего я их проглочу.
     - Все-то вам шуточки!
     - Работа тяжелая, - вздохнул Кронштейн. - Одной водкой  не поправишься,
требуется еще крепкая доза  соленого морского  юмора...  Между  прочим,  эти
придурки на скважине  креатин в  выпивку подмешивают! Говорят,  после такого
коктейля можно  пахать две смены кряду без устали. Вы в  курсе, Причер,  что
там людей некомплект? Как  только джунгли  всерьез поперли, добрая  половина
работяг с перепугу разорвала контракты и ломанулась на орбитальную станцию с
первым  же шаттлом. А там месяц ждала грузовика. И странная штука - никто из
беглецов на Земле не  озаботился дать разоблачительное интервью... Постоянно
голову ломаю - чем именно им рты позатыкали?
     - Что вообще творится вокруг скважины? Я пытался туда пролезть, но меня
"эм-пи" остановили.
     - Правильно остановили, у вас допуска нет.
     - Как будто у вас есть!
     -  У меня есть спирт!  -  заявил Кронштейн гордо. -  А там, за забором,
ничего   особенного.  Сотня   вечно  пьяных   напуганных  рабочих.   Десяток
менеджеров, тоже  напуганных  и пьяных.  Еще десяток поддатых  специалистов,
трясущихся  от  страха.  И  несколько человек  секьюрити, абсолютно трезвых,
потому   что  они   уже  собственной  тени  боятся.   Временами  к  главному
управляющему заезжает ваш полковник, и они вместе бухают. Нормальная рабочая
обстановка для дальней колонии, обороняющейся от агрессивной среды, - вам ли
не знать?
     - Сами мы  ее создали, эту среду!  -  Причер в сердцах чуть  не треснул
кулаком по столу, но вовремя удержал руку, жалея казенное имущество.
     - Я и такую возможность допускаю, - согласился Кронштейн. - Так, может,
по  маленькой,  а,  Причер?  За  победу  разума  над  глупостью,  которая  в
необозримой  перспективе  должна наступить  хотя  бы  по закону вероятности!
Давайте, падре. Вы явно нуждаетесь в транквилизаторе. А анализ я вам сделаю,
честное  слово. Конечно, если не возникнет,  как  говорят  у  нас на  флоте,
обстоятельств непреодолимой силы.
     - А-а, давайте! - махнул рукой Причер. -  Помирать,  так хоть поддавши.
Один  хрен   -  неправедно   вино,   неправеден  царь,  неправедны  женщины,
несправедливы все сыны  человеческие, и  все дела их  таковы, и  нет  в  них
истины, и они погибнут в неправде своей!
     - Внушает! - оценил цитату Кронштейн. Словно по мановению руки Причера,
к столику подскочил официант, и перед капелланом образовалась кружка пива.
     - Уважают вас, - удовлетворенно отметил Кронштейн. -  Люблю, когда моих
друзей уважают. Ну-ка, я вам сейчас накапаю... Вот так. Приняли!
     -  Приняли!  - кивнул Причер,  опрокидывая в рот смесь пива с водкой, и
даже  отвратительный вкус  русского  народного  пойла  сейчас  показался ему
вполне приемлемым.
     Кронштейн назвал  его  "другом".  О Причере ничего подобного  так давно
никто не говорил, что он теперь с психиатром и реактивного топлива выпил бы.


        "ГЛАВА 12"

     В  воскресенье утром храм оказался  набит битком. Пришла вся отдыхающая
смена, даже те,  кому  сейчас полагалось спать после ночи в карауле. Усталые
лица, но просветленные ожиданием.
     "Они  ждут  чуда. Они  надеются,  что  я  сделаю им  хорошо, -  подумал
капеллан,  стоя  за   кафедрой.  -  С  ними  очень  давно  не  разговаривали
по-человечески. А  я, негодяй,  сейчас на них обрушу свои  личные  сомнения.
Попрошу вместе со мной  задуматься.  Страдать попрошу. Искать  выход. Но что
поделаешь? Да ничего не поделаешь...  Человек пятьсот,  не меньше, буквально
стены трещат.  А  остальные слушают по  трансляции.  Вся  база внемлет моему
слову. Это большая удача. Во  всяком случае, если меня через полчаса скрутят
"эм-пи" и засунут в Шаттл, я смогу быть уверенным, что сделал на Кляксе  see
возможное. С Богом, капеллан! "
     - Основной трагизм жизни - это трагизм смерти, - сказал Причер.
     По рядам слушателей прокатился вздох. В первом ряду напрягся полковник.
     - Мы, военные, глубоко понимаем  трагедию  смерти, ведь нам столь часто
приходится наблюдать ее вблизи. Кладбищем становится для нас весь мир, когда
мы  опускаем в  могилу своих  товарищей.  А советы окунуться  в повседневные
заботы,  разговоры  о том, что время нас излечит... Это так же бессмысленно,
как напиться до бесчувствия. Смерть не вытравить из памяти.
     Зал вздохнул снова. "Давайте, примерьте это на себя, вспомните, как оно
бывало, -  подумал капеллан. - Даю секунду. Так,  поехали  дальше.  Вроде бы
получается".
     - Хотим мы того или нет, все мы смертны. И смертны те, кто  нам дорог и
близок. Увы, физическая смерть неустранима. Но  тем не менее в  каждой  душе
человеческой  живет  неуемная   жажда  жизни,  бесконечного  совершенства  и
могущества. Всю  свою  историю  наша цивилизация идет к тому, чтобы продлить
жизнь человека, и  мы достигли многого на этом пути. Но в конечном итоге все
усилия разбиваются об одну проблему - неотвратимости смерти.
     Представьте себе, что вас приговорили к смертной казни, но отсрочили ее
исполнение на месяц и Отпустили вас домой. Ужасная  ситуация, не  правда ли?
Но ведь мы все в  таком положении! Для одних приговор исполнится раньше, для
других позже.  Но  суть  от этого не меняется. Все  мы смертники,  причем  в
буквальном, точном смысле этого слова...
     Причер  дал  себе   и   залу  короткую  передышку,   вгляделся  в  море
внимательных  глаз и понял  -  есть контакт.  Его услышали  и будут  слушать
дальше.  А значит, от него уже ничего не зависит. Он просто должен говорить.
Правду. И будь что будет.
     - Говорят, что нормальному, здоровому  человеку несвойственно думать  о
смерти, не замечать ее неумолимого приближения. Ошибка. То, что мы принимаем
за  непоколебимое  душевное  здоровье,  на  самом  деле  обычный  самообман.
Человек, лишенный  веры в Господа,  только через создание всяческих  иллюзий
спасается  от  кошмара  осознания  истинного  своего   положения.  Положения
обреченного на  казнь! О,  иллюзия! Она успокаивает  и  убаюкивает, на самом
деле обманывая и обольщая!
     Нам  могут возразить  - а чем  лучше  ваше положение религиозных людей,
ведь и вы те же смертники?  Между тем существует  колоссальная разница между
атеистом и верующим  в их отношении к жизни  и смерти.  Для верующего земное
существование  - прелюдия к будущей полноценной и гармоничной  жизни. Смерть
для него - лишь переход от одной, низшей стадии жизни, к другой, высшей. Для
атеиста  земная  жизнь  -  все.  Поэтому  смерть  для  него