разберемся согласно трудовому кодексу. Ясно?
     -  Я  Шаронову скажу, - кивнул Шаронов.  - И  всем, кому сочту нужным -
тоже.
     -  Замечательно.  И  соблаговолите закончить дела на заводе к обеду. Вы
назначены главой ликвидационной комиссии по подтеме "К-10Р".
     - Так ее же не было!
     -  Вашей комиссии тоже не  будет.  Когда  закончит  работу. Ничего, это
быстро.   Сегодня  образцы   спишете  и   утилизируете,   завтра  раскидаете
материальную   базу.   Послезавтра  там  должно  быть   чисто.   Мы  и   так
непростительно затянули  с ликвидацией... А  сколько ресурсов было  оттянуто
туда  с главного направления! Павлов довел ситуацию до полного абсурда  - по
его  прихоти  весь  десятый корпус  уткнулся  в  частную  проблему,  да  еще
непрофильную.
     - И они были счастливы! - вырвалось у Шаронова.
     - Что? - директор и  вправду мог  не расслышать зама, он вещал с горних
высей, а не произносил всю эту ахинею.
     - Я приеду вовремя, - пообещал Шаронов и вышел, не спросясь.
     Шеф у себя нажал кнопку селектора.
     - Павлова ко мне! Немедленно.
     В  это время завлаб  - пока  еще  завлаб, -  Павлов,  руководитель темы
"К-10", шел  вдоль шеренги  клеток. Рыжики недавно позавтракали. Амба, самый
могучий, действительно похожий на тигра.  Борис, сильный, но добрый. Васька,
простецкая   морда.  Григорий,  демоническая  личность.   Данила,   нарочито
заторможенный,  а на  самом  деле тот еще  боец. Енот с забавными полосатыми
щечками. Жмурик, совсем  не похожий на мертвеца, просто заметно прищуренный.
Зинаида, типичная бой-баба. Иван, надежный рабочий кот.
     Любой,  кто не общался плотно  с серией "К-10Р", сказал  бы, что  кошки
внешне как шнурки, а уж разглядеть в этой штамповке девять разных личностей,
вычленить индивидуальные черты характера...
     Девять рыжиков. И особняком "десятка". Трехцветка. Катька. Ее из общего
ряда выделил бы тоже любой.
     А все равно - мясо.
     Катька ждала Павлова, лапы высовывала из клетки, дергала замок, а когда
хозяин подошел и заговорил с ней, и протянул руку, и погладил... Этот чистый
восторг можно было сравнить  только  с  жуткой тоской, появившейся на  рыжей
морде, когда хозяин попрощался и скрылся из вида. Катька немного побросалась
на решетку, а потом стала нервно кружиться по клетке и бить хвостом. Ей было
чертовски плохо без Павлова.
     Еще  бы -  этой  модификации  изделия "Клинок" включили  дополнительные
механизмы эмоциональной зависимости от проводника. Только  в полную силу они
заработали почему-то именно у "десятки"...
     Лаборант был тот самый, который Катьку прошляпил.
     - Ну?  -  спросил  Павлов. - Готов  пострадать  за  идею? Повторяю, мне
светит увольнение, прикрыть тебя не смогу.
     - О чем разговор. Я же ее вот этими руками выкармливал!
     - Разве ты? Извини, запамятовал.
     - Это нормально. Мы-то  работали сменами, а  вы по двое суток не спали.
Где уж тут запомнить, кто с кем возится. В общем, не беспокойтесь, я все для
себя  решил. Окно уже  готово. Замок  испортить - минутное  дело. Вырвалась,
скажу. Что мне, за хвост  ее хватать? Я блокировку  - Катерина ноль реакции,
образец-то  бракованный,  кто  его знает, чего он раньше принимал команду, а
теперь дал отказ... Потому и не списали до сих пор - исследовать.
     - Охрана?
     - Телефон с утра плохо контачит,  мастер уже вызван,  обещали к  обеду.
Придется мне бежать до нашего внешнего поста. Честно говоря, фора крошечная.
Может, ногу подвернуть, а?
     - Слишком много совпадений. Оставим так. Ну, с Богом,  - Павлов неловко
перекрестился.
     -  Забор на периметре серьезный, - вздохнул лаборант. - Я так навскидку
прикинул, в целом шансов у нее один из десяти...
     "Забор...   А  за   забором  сориентироваться,   да   выйти  из  города
незамеченной?  - подумал Павлов. - Запомнила ли  она дорогу? Хотя  чего  там
запоминать, дуй прямо,  не ошибешься, и Шаронов нарочно ехал очень медленно.
Только вот что потом?  Авантюра. На самом деле один шанс из ста. Но я уродом
буду, если не попробую дать Катьке этот шанс".
     - ...но попробовать надо. Не  идти же бойцовому  коту тупо на  заклание
как овечке какой-нибудь?
     - Верно мыслишь, - согласился Павлов. - Меня  сейчас  наверное вызовут,
ты подожди минут десять и приступай.
     Тут-то его и вызвали.


                                *****


     Временно отстраненный завлаб Павлов, кутаясь в старую пуховку, сидел на
крыльце своего коттеджа. Было холодно. Очень холодно  внутри. Павлов немного
выпил, это не помогло.
     Пронзительно яркий,  режущий  глаза осенний  день наконец-то перешел  в
вечер, будто для контраста тусклый и бесцветный.
     Павлову уже звонили все, кто был  обязан это сделать по долгу службы. И
еще Бондарчук.
     - Ты, дорогуша,  зачем мне дал неисправный пульт?! - рявкнул генерал. -
Боялся, невовремя вмешаюсь - да, козлина недоверчивая?!
     - А тебе не все равно теперь? - меланхолично отозвался Павлов.
     Некоторое время генерал  его материл, потом  разразился жалобами, потом
долго молчал, и наконец спросил:
     - Ну, и как дела?
     - Жду больших  неприятностей, - честно сказал Павлов. - Средней тяжести
уже позади. Ты это... Прости меня, если можешь.
     -  На  дураков  не  обижаются.  И  вообще,  что  за  настроения?  Будто
умирающий. Глядишь, еще поработаем!
     Павлову  такое навязчивое дружелюбие и могучий оптимизм  встали поперек
горла,  и он поспешил свернуть разговор. Генерал, похоже, легко отделался. А
у завлаба основные неприятности точно были впереди.
     Бондарчук  звонил  около  двенадцати.  На  тот час Катьку уже искали по
всему  городу. Искали с  одной  целью  - убить.  Признали опасной. То, что у
коттеджа Павлова не  было  засады, объяснялось просто - институтский  зам по
режиму в суматохе позабыл разузнать, где кошка болталась вчера после  обеда.
А наряд  с КПП, похоже,  не рискнул доложить, что  хотя  уехал  образец  чин
чинарем в генеральской "Волге", зато вернулся с  серьезнейшим нарушением, на
частном  автомобиле  в  компании двоих пьяных  ученых.  Включилась  круговая
порука   -    охранникам   невыгодно   было   признаваться   в   собственном
недоносительстве,  да  и Павлов  им тогда литр  водки дал, чтобы не  скучали
ночью.
     Павлов  удрал  с  работы,  симулировав недомогание.  Ему стало плохо  в
кабинете директора. На нервной почве, наверное. Директор отпустил его мигом.
Будто об этом и мечтал - убрать негодяя с глаз долой.
     Тем более,  в "кошкином доме" был такой ажур, что сдать подтему "К-10Р"
ликвидаторам запросто мог и заместитель.
     Павлов сел у себя на крылечке и стал ждать. То ли Катьку, то ли большие
неприятности, то ли все сразу.
     Дождался он к  обеду. Это получилось  чертовски  несправедливо  и очень
больно,  но так, наверное, и должно  было выйти. Для полноты картины. Павлов
как раз думал, не разогреть ли себе пожевать, и тут услышал выстрелы.
     Стреляли   недалеко,  на   окраине   коттеджного  послека,  в  лесочке,
отделяющем  зону частных домов  от городской  черты.  Били  очередями  сразу
несколько автоматов.
     В грузного и одышливого завлаба словно  вселился  бес. Павлов рванул на
задворки,  махом одолел  соседский забор, пробежал через  участок,  взял еще
препятствие, и так несколько раз. Кое-что  он поломал и  обрушил, напугал до
смерти  одну домохозяйку,  счастливо разминулся с обалдевшим от его наглости
ротвейлером...  И  вдруг оказался  нос  к  носу  с бывшим завлабом,  а  ныне
консультантом обезьянника, матерым шизофреником и отпетым лжеученым.
     Павлов  знать  не  знал,  что  дедушка  здесь живет.  Голованов  стоял,
опираясь на массивную трость, посреди участка и глядел в ту сторону, где как
раз перестали стрелять. Точнее, уже поворачивался к непрошенному гостю.
     Павлов  ему несколько  штакетин  из  забора  вынес -  спасибо,  весь не
повалил.
     - Ы... Ы... Ы... - попытался он сказать "извините", и  почувствовал, до
чего запыхался - сейчас упадет.
     - Твое изделие грохнули? - спросил Голованов.
     - Ы-ы... - кивнул Павлов.
     - Кошку?! Сволочи. Так чего стоишь! Беги, парень!
     И он побежал.
     Милиционеры имели вид бледный, испуганный, и даже к изрешеченному зверю
боялись  подойти. Каких ужасов  им про Катьку  наговорили, можно было только
догадываться. Павлов распихал  вооруженных мужчин, упал  на колени, протянул
руки к Катьке и чуть не свалился замертво. Ему реально стало плохо.
     А Катька...  Это  оказалась уже  не  она.  Просто  останки трехцветного
рыжика. Окровавленная  туша,  изорванная пулями. Ничего  похожего на любимую
кошку Павлова.
     Катьки больше не было на этой земле.
     Павлов заплакал.  Его с  трудом оттащили, надавали  пощечин, бросили  в
грязь, он смутно расслышал фразу "Приезжайте скорее, у нас тут какой-то псих
в  истерике бьется". Хватило  сил произнести  "Я  из института".  Институт в
окрестностях был  понятно, какой, отношение к Павлову  сразу переменилось, а
тут и старший товарищ подоспел.
     - Не  боевая, - определил Голованов,  едва взглянув на Катьку. - Что  ж
вы, щенята? Игрушку расстреляли. Большую красивую игрушку.
     - А мы знали?  Приказано было сразу на поражение... А она как выскочит!
Здоровая, прямо тигр!
     -  Дурачье  нестроевое,  ограниченно  годное!  -  рявкнул  Голованов. -
"Выскочит"! "Тигр"!  Боевая  так бы не подставилась! Или положила бы вас тут
одной левой...  Стыдно, молодые  люди. Кого убили? А?  Позорище. Эй, Павлов!
Кончай реветь, пошли. Домой тебя отведу.
     Он  действительно  увел грязного,  оборванного  и заплаканного  Павлова
домой.  И сказал на  прощанье:  "Гадость какая  случилась. Но знаешь,  пойми
старика правильно - у меня спокойно на душе. Вы делаете игрушки! Наконец-то!
В  мое время  это было просто  невозможно.  А мы так мечтали!.. Кажется, мир
поумнел. Ты первый, и с тобой поэтому расправились, но следом пойдут другие.
Дай-то Бог...".  Пенсионер  здорово  помог  ему. Когда  явились  с допросом,
Павлов уже  более-менее  очухался,  переоделся  в чистое,  включил  инстинкт
самосохранения и нормально выстроил  линию защиты. На месте происшествия его
бы мигом раскололи.
     Конечно, через день-два все  поймут  все. Но  не  смогут доказать,  что
Павлов организовал кражу секретного изделия. Тем более, изделия, которого по
отчетности не  существовало вообще.  Какой тогда смысл  в  дознании? Пройдет
совсем немного времени,  и о  рыжиках сочтут  за лучшее забыть. И о  Павлове
тоже.
     Его оставили  в покое  на  сегодня. А он сидел на крыльце, смотрел, как
прячется солнце, курил. И  все чего-то ждал. Скучал по жене.  Прикидывал, не
позвонить  ли дочери - просто спросить,  как дела. И не думал,  старался  не
думать, заставлял себя не думать об одном, самом важном.
     Никогда ему больше не удастся завести кошку. Он просто не сможет.
     Тихо шелестя, к калитке подъехал "Мерседес".  На заднем сиденье  машины
расселся некто огромный, и Павлов не сразу понял, что это алабай Бабай.
     -  Добрый вечер, уважаемый  коллега,  -  непривычно  тихо  поздоровался
Шаронов.
     - Привет. Чего пса не выпускаешь?
     - Участок твой жалко.
     - А машину?
     - За машину убью, и он это знает. Ну, где все случилось?
     - Там, - Павлов мотнул головой в сторону лесополосы. - Она почти дошла.
Нарвалась на патруль.
     - Еще вопрос, кто на кого нарвался...
     У Павлова  отвисла  челюсть. Он  был сегодня  настолько не в  себе, что
идея, очевидная для  Шаронова, его не посетила даже как версия. Рыжикам ведь
оставили функцию взрывного реагирования на глядящий  в их сторону  оружейный
ствол!
     - Не-ет... - протянул он.  -  Не может быть. Это  же Катька. Она  вчера
много раз ходила мимо  вооруженных людей. Я даже  не думал  ее придерживать.
Кстати... О, Боже! Действительно не думал. Хотя обязан был!!! Но ведь мне не
угрожали...
     - Ты выдумал себе милую домашнюю кошечку, - сказал Шаронов жестко. - Но
была ли  она такая на  самом деле?  А может, с тобой рядом преображалась. От
любви.  Заметьте, уважаемый колега,  я не  шучу. Известны прецеденты. Далеко
ходить  не  надо. Допустим, "Рубанок".  Со  мной  и  без меня  - два  разных
изделия.  Или вон сидит  в  машине живой  пример. Белый и  пушистый  екарный
бабайчик. Миляга-симпатяга.
     - Это ты нарочно, да? Психотерапия?  Для облегчения разлуки? Мол дерьмо
была кошка, не о чем жалеть?
     - Ничего подобного. Смотри - она сидела в лесу и выжидала. Кто-то ткнул
стволом в ее сторону. Она решила, что раскрыта, и атаковала.
     - В ее сторону. Не в мою же!
     -  Дубина!  Она  же шла  к тебе! Думала  о тебе. Ей  помешали. Сработал
перенос. Для полусвободного мозга, как у нее - это реально.
     Павлов  долго молчал.  Пока  не вспомнил слова Голованова. - Она  бы их
одной левой положила! - заявил он уверенно.
     - Тоже  вариант. Постой, чего-то  я сказанул только что - прямо из ряда
вон...
     -  Наверное  как   обычно   -  нечто  гениальное.  Иди,  а,  со  своими
откровениями? Далеко и надолго.
     - Ну-ну. Сколько волка ни корми, у слона все равно яйца больше.
     - То есть?
     - Не помню случая, чтобы мне удалось тебя в чем-то убедить.  Ты никогда
меня не слушал. Возможно, от этого все твои проблемы.
     - Если б я тебя слушал, не было бы Катьки.
     Шаронов покрутил  носом, вознамерился отпустить  колкость, передумал  и
сел рядом, бормоча: "Что же я  такое сказал, что же  такое, очень умную вещь
сказал...".
     -  А знаешь, ведь действительно  у нее перенос  сработал!  - выпалил он
вдруг. - Ничего себе! Ассоциативное мышление второго порядка... Откуда оно у
серии "К-10Р"? Ты же обычного робота делал!
     - Какая разница... Теперь.
     -  А  такая  разница,  что   если  был  перенос,  то  очень  интересная
вытанцовывается штука!  Надо,  конечно, на  местности посмотреть - как менты
стояли,  откуда кошка вышла,  но  принципиально я и  так  вижу:  оно  самое!
Пе-ре-но-сик!
     - По хрену, - буркнул Павлов. - Мне уже по хрену. И Катьке тоже.
     - Ну погоди ты, дурила.  Пойми, я ляпнул первое, что в голову пришло, а
сейчас  думаю  -  вдруг  у  Катерины  с  ее  перекошенным  чипом  и  вправду
образовался  полусвободный  мозг?  Над которым  все  бьются-бьются?  Это  же
революция.  Соединение  несовместимого  -  свобода  воли  как  у  баймекс  и
управляемость биоробота...
     Павлов спрятал лицо в ладонях.
     - Отстань, - попросил он сдавленно.
     - Ты чего, не понимаешь? Та-ак, первым делом нужно патрульных допросить
-  была атака,  или нет. Это я  организую,  расколются,  голубчики...  Черт,
невовремя тебя списали! Нам бы сейчас в темпе запустить новую серию и мучить
ее, мучить...
     Павлов тихо застонал.
     -  Слушай,  если  ты  на командной  должности соскучился  по  настоящей
работе, так делай что угодно,  кого угодно замучай, но  я-то тут при чем?! -
донеслось  из-за  сомкнутых пальцев. -  Оставьте  же меня  наконец в  покое,
сволочи!
     - Не оставим, не надейся. Ой, бли-ин!..
     - Что еще такое?
     - Надо взять  несколько  рыжих для  контроля.  Всех  не  получится,  но
парочку я точно могу спрятать, - Шаронов вытащил телефон. - Кого брать?
     - Никого!  -  отрезал Павлов, тяжело  поднялся  на  ноги и повернулся к
двери. Лицо у бывшего завлаба оказалось красное и злое.
     Шаронов пружинисто вскочил, заступая ему дорогу в дом.
     - Им жить  осталось  -  минуты,  -  сказал он.  -  А  они  еще  ой  как
пригодятся. Решай,  старина.  И не вздумай себя  хоронить. Из-под статьи  ты
вывернулся,  остальное  мелочи. За тебя  есть кому заступиться, а министры и
директора  не  вечные. И  гражданская  версия  "Клинка"  скоро  понадобится.
Спорим, ты вернешься в институт через полгода? Ну, через год.
     - Не вернусь, - отрезал Павлов, легко отодвигая Шаронова в сторону.
     - Еще как вернешься, уважаемый колега. Сделаем!
     - Ты не понял. Я. Сам. Не вернусь. Никогда. Пусти.
     - Разве ты не хочешь вырастить новую Катьку? - почти взмолился Шаронов.
- Понимаю, второй такой не получится, но что-то близкое по духу... Извини за
патетику, это же дело твоей жизни, долг! А я тебе помогать буду!
     - Господи, какой же ты дурак! - воскликнул Павлов и так пихнул коллегу,
что тот едва не упал с крыльца.
     Оглушительно хлопнула дверь.


                                *****


     Увидев,  как  приложили  его  хозяина,  запертый  в  "Мерседесе"  Бабай
разразился  лаем  и моментально  заплевал  оконное  стекло  до  совершенного
помутнения.  Шаронов псу успокаивающе  махнул, потом  выругался  и зашагал к
машине, на ходу тыча пальцем в кнопки телефона.
     - Кто говорит? - крикнул он в трубку, едва на том конце ответили. - А я
доктор  Шаронов! Заместитель директора! Приказ: мясо -  стоп!.. Нет, молодой
человек, это именно  моя  компетенция.  Слышь,  ты,  мутант,  посмотри,  чья
подпись  у тебя  на протоколе! А-а, то-то...  А  мне насрать, что погрузили!
Обратно вываливай! Э! Погоди! Уже, что ли?! Усыпили?.. Ах  ты, блин горелый!
Вот неудачно как... Чего?  Кто еще живой? Да крикни там, чтобы остановились,
мать-перемать! Суки, кошек  убивают! Что за день такой сегодня?! Всех уволю!
Ну?... Первый  и второй...  Отлично! Значит,  обоих  - на псарню.  Вас будут
ждать, я распоряжусь.  Ты чего, сдурел?  На пса-ар-ню! Да  в шестой  корпус,
м-м-мать!!!  С тыла  заезжай,  ясно? К  пожарному  выходу. И  спокойно.  Без
паники.  К  тебе выйдет мой заместитель, ну, то есть  и-о  завлаба,  ну,  то
есть... Ой,  какая  разница,  кто  выйдет! Главное, он начальник  и все тебе
объяснит. А завтра я  с  тобой поговорю лично.  Понял?  Ерунда,  недовеса не
будет,  получишь  свои  несчастные  сто шестьдесят  пять кило.  В аккуратных
пакетиках. Не боись. Поработаешь с мое, и не такое еще увидишь. Действуй.
     Он выпустил  из  машины  Бабая  -  пес радостно затанцевал вокруг,  - и
переключил телефон.
     - Привет.  Слушай  и не задавай вопросов.  У нас окно рядом с  пожарным
выходом по-прежнему открывается? Хорошо. Сейчас туда  на труповозке подвезут
двух кошек Павлова.  Нет, представь себе, живых. Ну да, это те самые, рыжие.
Угу, красивые.  Два кобеля.  А  вот отбил!..  Я  же  говорю, вопросы  потом.
Значит, лично  примешь - и в старый виварий их. Парню  с  труповозки бросишь
взамен требухи  фасованной полтора центнера. И сделаешь  внушение,  чтобы не
нервничал из-за ерунды. Я его завтра  сам обработаю, но ты превентивно капни
на мозги. Ага. Потом звякни в "кошкин дом", найди павловского зама -  только
по мобиле, номер в общем  институтском списке должен быть. Этот зам что надо
мужик,  чуть  не загрыз  меня сегодня,  когда я  с  ликвидаторами  пришел...
Обрисуй ему ситуацию.  Скажи  мол, сам обалдел. Я понимаю, что ты и  вправду
обалдел. Значит, пусть они нам как-нибудь скрытно перекинут рационы хотя  бы
на  неделю, и  лаборанта откомандируют,  которого  рыжие помнят... Ну ладно,
ладно, диктуй  мне его мобильный. Угу. Ага. Главное -  прими сейчас кошек  и
устрой. А дальше разберемся... Не скажу, не поверишь! Если  я не ошибся, это
сенсация. Вот не скажу! Завтра, все завтра. Удачи.
     Пока хозяин разговаривал, Бабай успел  обследовать близлежащие заборные
столбы и понаставить меток.
     -  Давай на  место,  - скомандовал Шаронов, набирая очередной  номер. -
Здравствуйте,  это вас  доктор Шаронов беспокоит... А вы  не вздыхайте  так,
лучше  послушайте. Нужна ваша помощь. Мне  удалось  вывести из-под  списания
двух  кошек  Павлова. Образцы  ка десять эр  один  и эр два. Если честно,  я
просто украл их!..



     ...Едва  Павлов  отгородился от мира  дверью,  из  глаз у него  потекли
слезы. Не раздеваясь, тихонько всхлипывая, он поднялся на второй этаж, вошел
в спальню  и  бухнулся поперек кровати.  Подтянул  к  себе подушку, уткнулся
носом, и  тут уже зарыдал в полную силу. Стонал, ругался, бил ногами,  месил
тяжелыми кулачищами постель.
     В голове  было  совершенно пусто. Пуст