- Все, все, полюбопытствовать уже нельзя...
     Дарре взял короткий автомат из бокса  между сиденьями, выбрался наружу,
под палящее  солнце, и  присел за открытой дверью  машины, выставив ствол  в
окно.
     Рено  едва заметно  поворачивал голову  из стороны в  сторону и изредка
шевелил пальцами.
     - Действительно  свалка. И, похоже,  много лишних запахов. Кадис  ведет
себя так, будто у него забит нос. Он ничего не учует в этой мусорной куче. А
звуков никаких, видно,  наша добыча затаилась. Объясни, каким образом ребята
вытаскивали отсюда вчерашнего клиента?
     - Мне не хотелось тебя огорчать.  У них  кадис тоже не сработал.  Тогда
они пошли внутрь и начали стрелять очередями во все стороны. Тот кретин  сам
приполз к ним на четвереньках.
     - Шутишь?
     - Отнюдь. Но ты попробуй, а?
     - Хорошо, я даю команду на поиск по секторам.
     Прошло несколько минут. Дарре на солнце вспотел, Рено в машине тоже.
     -  Ищи,  мой  хороший,  -  приговаривал  он.  -  Ищи,  мой  славный.  А
посмотри-ка  вверх.  Так,  дальше.  Правильно  идешь,  хорошо идешь.  А  еще
посмотри наверх.  Милый рыжий котик... Куда  пошел, глупенький... А здесь ты
был недавно, дурачок... А сюда ты зачем полез, засранец?!
     - Старенький уже, - проворковал Дарре. - Изношенный.
     За стеной  раздался  грохот, и нешуточный.  Там  что-то  хорошо  упало.
Точнее, посыпалось.
     - Да он  всегда такой был! От рождения! Тупой робот! А ну полный назад,
зараза!
     Дарре  покосился  на  монитор.  Кадис,  похоже, обрушил  на себя  груду
упаковочных ящиков, и теперь пытался из-под нее выбраться.
     - Тихо! - вдруг крикнул Рено. - Стоп! Да стоп же!
     Он резко взмахнул "управляющей" рукой и сам застыл.
     - Э-э... Влипли? - осторожно спросил Дарре.
     - Чтоб я сдох. Застряли.
     - Никогда такого раньше не было.
     Рено очень медленно повел головой вправо, потом влево.
     - Знаешь, а ведь наш  кадис действительно  состарился, -  произнес он с
горечью. - На команды реагирует с запаздыванием, резкость потерял и  заметно
ослаб.  Как жаль. Просто слов  нет, как жаль. Он ведь хороший кот.  Ладно, я
сейчас возьму его на полное ручное управление. Попробуем...
     Еще несколько минут Рено ерзал  на сиденье,  раздраженно бурча, а потом
внезапно сдернул очки и длинно выругался.
     -  Совсем плохо?  -  Дарре  распрямился  и  сделал несколько  шагов  по
направлению к складу.
     - Стой!
     - Почему?
     - Кадис слышит посторонние звуки. Клиент где-то там.
     - Тем более я пойду, надо же вытащить нашего кота! А вдруг этот  кретин
ему что-нибудь сделает?
     - Не сможет. Кадис  в громадном завале. Там ящиков было до потолка. Вот
же угораздило! Погоди, сейчас я отдышусь немного, и пойдем вместе...
     - Эй, вы! - донеслось со склада едва  слышно. -  Я держу на  мушке одну
рыжую  киску!  Теперь  убирайтесь  отсюда! Заезжайте  за угол  и стойте  там
десять... нет, пятнадцать минут! Тогда ни одно животное не пострадает, и вам
не придется выплачивать его стоимость!
     Рено вылетел из машины как ужаленный. С автоматом в руке.
     - Не надо мерять такие вещи деньгами... - прошипел он.
     Дарре, напротив, припал к монитору.
     -  Спокойно, это блеф. Кадис действительно в завале. Кретин до него  не
доберется. Даже не увидит, где он.
     Бух! Приглушенно хлопнул  выстрел. Рено передернулся всем телом, словно
целились в него.
     - Блеф, - повторил Дарре, уже не так уверенно.
     - Повторя-а-аю! У меня заложник! Убирайтесь отсюда, и я его не трону!..
     Бух!
     - Ты со мной, или как? - спросил Рено.
     Дарре не  успел ответить.  Из-за угла  выкатилась  еще одна  патрульная
машина.  Сидящий  за  рулем,  похоже,  сразу понял,  что  у склада  творится
неладное -  автомобиль  рванул  вперед,  и через какие-то  секунды  оказался
рядом.
     - О-па! - воскликнул Дарре. - А это не наши. Это из центра экипаж.
     - Здравствуйте! - раздалось из машины.
     - А  чего  это вы тут  делаете?  - спросил  Рено с  неожиданно ревнивой
интонацией.
     - Со смены ехали. Подслушали случайно по радио, что  вы  на  задержание
пошли, ну и решили свернуть посмотреть. Мало  ли...  Вы извините, мы в  ваши
дела не лезем. Просто тоска смертная,  город будто вымер. Жарко прямо  как у
этого... Кафки?.. Забыл. А вам, похоже, нужна подмога. Угадал?
     - Ну, в общем, да.
     Бух!   И   вопль:   "Немедленно  убирайтесь  отсюда!   Даю  минуту   на
размышление!".
     - Боже,  что  это?  -  ошарашенно поинтересовались из машины.  -  Какой
ненормальный там развлекается по такой-то жарище?
     - Да вот, забрался один друг и не выходит...
     - Какая неприятность...
     -  Ладно,  коллеги, не время шутить, - сказал Дарре. - Выручайте.  Мы в
жопе. У нас на складе кадис застрял.
     Из машины синхронно выпрыгнули двое патрульных.
     - Как застрял?! - воскликнул старший - тот, что был за рулем.
     Оператор уже открывал заднюю дверцу.
     -  Свалил на  себя  огромную  груду  ящиков  и  не смог  выбраться.  Он
старенький  у  нас, ветеран.  Клиент  до  него  не  доберется, но стреляет в
опасной близости. Вдруг?..
     - Катрин!
     На  улицу  прыгнула  огромная,  почти  как   кадис,  трехцветная  кошка
удивительной   красоты.   Не  нужно   было  заглядывать   под  хвост,   дабы
удостовериться  - именно  кошка.  У  нее  на морде  было написано,  что  она
барышня, и прекрасно знает себе цену.
     Рено закатил глаза и застонал.
     - Вот так дизайн,  -  только и сказал Дарре.  -  Вот  так  да.  Ну, эти
русские...
     Экипаж из центра работал  стремительно, в четыре  руки. Чтобы упаковать
кошку в бронекомплект, им понадобилось секунд десять.
     - И броня у них гораздо лучше, - заметил Дарре.
     - Не трави душу, - попросил Рено.
     Кошка, едва ее одели, сама, без  команды, покрутилась на месте, коротко
пробежалась  и лихо  скакнула на два метра вверх (Рено схватился за сердце).
После чего подошла к оператору и застыла.
     - Катрин,  дорогая! -  оператор присел на  корточки и заглянул кошке  в
глаза.   -  Слушай  задачу.  В  здании  вооруженный  преступник.  Задержать.
Доставить. В  здании полицейский кот. Найти, оказать помощь. Действуй. Удачи
тебе.
     Кошка сорвалась с  места как гоночный болид  - только  хвост мелькнул в
дверном проеме, и вот ее уже нет.
     Бух!
     - Спокойно, не попадет.
     - А вы что, совсем не следите за ней?
     - Почему? Следим конечно. Только сейчас наверное не успеем даже начать.
Потом в записи посмотрим.
     Бух!
     И дикий вопль.
     - Получил, кретин, по морде...  -  протянул Дарре удовлетворенно.  - Ну
что, пойдем?
     Оператор сел в машину и посмотрел на монитор.
     - Да погодите вы. Не все задачи выполнены. Сейчас она доделает.
     Загрохотало.
     - Что за чертовщина? - удивился Дарре.
     - Я  догадываюсь, - сказал Рено. - Мне прямо страшно, но я догадываюсь.
То есть, очень хочется, чтобы так было.
     Оператор посмотрел на коллегу и хитро прищурился.
     - Потерпи, увидишь, - пообещал он.
     Грохот усилился, потом снова заорал грабитель.
     - Тяжело переучиваться  на русскую кошку? - спросил Рено. - У тебя ведь
был до нее кадис?
     - Да,  конечно. Знаешь,  вообще учебный курс  не сложный.  Но  придется
менять себя, свое отношение.
     - Я понимаю, что разница между нашей и их моделью большая...
     - Гланая  проблема будет не в кошке. В тебе. Самое трудное - поверить в
то,  что  новая кошка совершенно живая.  Понимаешь, вообще. Более  того, она
равноправный партнер. Кстати, полная эффективность  достигается тогда, когда
до  кошки  доходит, что ты ее  не просто любишь, а еще уважаешь, считаешь не
глупее себя. Идеально если она будет жить в доме - как вот моя Катрин. Ой, а
детишки  от нее без ума! И  она с ними ласкова. Что интересно, самая  первая
русская  кошка  была именно  такая по  расцветке. И  не боевая, а домашняя -
конструктор сделал ее в частном  порядке, для себя. Видел бы  он, что теперь
вытворяют его киски... М-да, знаешь, труднее всего было поверить!
     Тут дверь  склада  распахнулась настежь, и через нее вылетел грабитель.
Буквально.
     - Фашисты! - проорал он в полете, и рухнул на асфальт.
     Следом вышла трехцветка, в зубах она несла револьвер.
     А за русской кошкой топал кадис, целый и невредимый.
     - Ты сказал - трудно поверить?.. - переспросил Рено.


2002, 2003.


     +++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

РАССКАЗЫ

     +++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++



ЭПОХА ВЕЛИКИХ СОБЛАЗНОВ


     Рожнов  прижимал  Аллена  к  стене, а  Кучкин  с  наслаждением  хлестал
американца  по  физиономии.  В отдалении болтался Шульте  и что-то нудил про
нетоварищеское поведение и утрату командного духа - причем к кому именно это
относится, не  уточнял.  Русские поняли начальника  так, как  им  показалось
удобнее:  поменялись  местами, и  теперь уже  Рожнов  навалял астронавту  по
первое число...
     Увы, первый орбитальный мордобой  -  событие, безусловно, историческое,
сравнимое по  значимости,  если  разобраться,  с  лунным шагом Армстронга  -
случился лишь в  мечтах летчика-космонавта РКА подполковника Кучкина. Верных
полсуток он воображал, что именно и каким образом  сделает с насовцем, когда
удастся выколупать того из спускаемого. Кучкин  не  был по  натуре  злым или
жестоким, просто мысли о справедливом возмездии помогали держаться в тонусе.
     Примерно  о том же все это время  размышлял инженер  Рожнов. Правда, он
еще прикидывал,  как  удержать Кучкина,  чтобы тот,  паче чаяния, Аллена  не
забил.
     Начальник экспедиции посещения "лунной платформы" Шульте  не поддавался
эмоциям, бессмысленным  перед лицом  смерти. Он  думал только  о  борьбе  за
станцию.  Когда стало ясно,  что Аллен не отделит спускаемый аппарат, Шульте
догадался, какая беда приключилась с несчастным  астронавтом, пожалел его  и
забыл. Тут как раз  и Кучкин утихомирился - он сначала  метался  по отсекам,
искал биг рашен  хаммер, но потом Рожнов  что-то рассказал  ему,  оба  вдруг
принялись  хихикать, просветлели лицами и доложили: командир, распоряжайтесь
нами.
     Было холодно, сыро и душно. Отвратительное сочетание.
     Королевский ЦУП помогал советами.  Судя по бодрому и деловому тону, все
ответственные лица там просто с ума сходили.
     В Хьюстоне, сгорая от  стыда, вычитывали по буковке контракт астронавта
Аллена. Их главный уже заявил русскому и европейскому  коллегам: "Что я могу
сказать? Мне  нечего сказать. Давайте сначала попробуем спасти нашу станцию.
А там посмотрим".
     Коллеги решили, что это разумно. Аллен давно мог  отделиться и идти  на
посадку. Но  не стал. Он просто сидел в ТМ4, глух и нем - спрятался как мышь
в  норке, отгородившись  крышкой  люка не только от надвигающейся на станцию
гибели, но  и от всего мира.  Когда  так поступает  бывший  военный  летчик,
значит, плохо с человеком. Ну и пусть сидит пока.
     Русских только бесило,  что  Аллен  заперся не  где-нибудь, а именно  в
"Союзе". Ладно бы в "Осу" залез...  Бешенство  это  было по  сути  абсолютно
иррационально, и люди из Королева постарались его в себе подавить.
     А вот Кучкин именно о том орал, когда искал по станции биг рашен хаммер
- мол падла насовская, ты чей спускач угнал?!
     Шульте  мог  приказать  русскому  прекратить  истерику  -  и  тот,  без
сомнения, немедленно прекратил бы. Но командир сам на какое-то время потерял
ощущение  реальности   -  висел  посреди  головного  модуля,  тупо  глядя  в
развернутую инструкцию, не в силах  разобрать ни буквы, и пытался вспомнить,
где  он в последний раз видел кувалду. Очень  уж кучкинское  озверение  было
заразительным.
     На  самом деле  продолжалось  это состояние вселенской  паники от  силы
несколько минут. Экипаж собрался  с духом очень быстро,  потому что не  имел
права  тратить время на  страх  -  и  по  инструкции, и  по совести, и чтобы
выжить.  Нужно было намотать на себя все, что найдется, теплого, и хвататься
за инструмент.
     До визита Железной Девы оставалось восемнадцать с половиной часов.


                                *****


     Когда  система  жизнеобеспечения  начала  рушиться,  в  головном отсеке
работал Чарли Аллен.  Не исключено, что  более опытный космонавт приближение
опасности  почувствовал  бы  спинным мозгом,  навострил уши  и обнаружил: из
привычного  звукового  фона  станции  выпало  тихое,  на пороге  слышимости,
гудение вентиляторов. Но Аллен был на орбите третьи сутки - в жизни вообще -
чувствовал себя  неважно, двигался опасливо, слышал плохо и соображал  туго.
Остальные члены экспедиции уже адаптировались настолько, что  успешно делали
вид,  будто  их  не подташнивает.  Аллен знал: через  недельку  ему положено
освоиться  с  постоянным  ощущением  желудка  под  горлом -  и  старался  не
переживать. Невесомость дело привычки. За всю историю орбитальных полетов не
тошнило  двоих. Оба  были  русские, но не какие-то  там особенные, а  просто
отставной боевой водолаз  и очкарик-научник, что окончательно сбило с  толку
медицину.
     Аллен как  раз  думал об этой  забавной прихоти судьбы, когда ему стало
неудобно дышать. Некоторое время  он  прикидывал, какой еще внутренний орган
мог  засбоить,  не придется  ли  снимать  кардиограмму, жаловаться  Земле, и
вообще,  не слишком ли много  напастей на одного астронавта. Потом  заставил
себя  полегоньку раздышаться и еще пару минут относительно спокойно вставлял
штекеры  в  разъемы.  Потом  забеспокоился,  обернулся,  и  увидел  мигающую
лампочку.
     Воздух в головном сразу показался влажным,  мокрым, тяжелым - каким он,
собственно, и был.
     - Ох, дерьмо! - выпалил Аллен и полез за  аварийной инструкцией, благо,
та была закреплена в пределах досягаемости. "Если красный  предупредительный
сигнал  мигает,  сначала прислушайтесь. Слышно  ли гудение вентиляторов? Да,
нет. Если  нет,  плотно закройте  ладонью решетку воздуховода. Ощущается  ли
циркуляция воздуха? Да, нет. Если нет...".
     - Ох, дерьмо! - повторил Аллен совсем другим голосом.
     - Да! - согласился кто-то за спиной.
     Аллен  резко,  по-земному,  обернулся,  и начал взлетать, но Шульте его
поймал.
     -   Извините,  -  сказал  начальник  экспедиции,  принудительно  втыкая
астронавта на рабочее место. - Не хотел вас пугать.
     - Я ничего не делал! - сообщил Аллен, имея в виду моргающую лампочку  и
подозрительное состояние атмосферы.
     -  Вы и не могли, -  успокоил Шульте. -  Дайте мне инструкцию. Спасибо.
Та-ак...  Угу. Кажется, это серьезно.  А который  час?  Ага. Плановая  связь
через... Двадцать три минуты. Ничего, пока сами попробуем.
     - Почему не дать сигнал "паника"? - осторожно спросил Аллен.
     -  Потому  что я  еще  не готов паниковать, -  отрезал Шульте. -  И  не
понимаю,  о чем спрашивать у Земли.  Нужно хотя бы разобраться, что именно у
нас сломалось.
     - Да все сломалось. Даже аварийный зуммер! Наверняка это компьютер.
     - Зуммер молчит, но лампочка мигает... Безумие какое-то. Эй, господа!
     -  Я  здесь,  -  сказал  Рожнов,  просовываясь из переходного модуля  в
головной. - Кто испортил воздух? Ха-ха. Черный юмор.
     -  Не  смешно,  - Шульте  уже перебрался на командный  пост и, припав к
монитору, щелкал клавишами. - Как там в инженерном?
     - Немного лучше, чем  здесь. Менее влажно. Командир,  я потрогал руками
то,  до   чего  дотянулся.  Впечатление  такое,   будто  упали  три  контура
одновременно. Смотрите компьютер. Это он их уронил.
     - Компьютер доволен. Говорит, порядок.
     -  Значит точно он. Давайте  быстро  поменяем  блоки и  перезагрузимся.
Ну-ка, пустите меня.
     - Быстро? - переспросил Шульте с нажимом. - Поглядите, что на приборах.
     - М-да... Согласен, опоздали. Чарли, что же вы?..
     - Он не виноват, звуковой сигнал не сработал, - вступился за американца
командир.
     -   У-упс...  А  лампочка  мигает?  Фантастика.   Спонтанное  бешенство
электропроводки.  Не бывает  так,  понимаете?  Все  очень  плохо,  командир.
Знаете, я не удивлюсь, если платформа сейчас развалится.
     - Она не  может развалиться! - сказал Шульте строго. - Модули скреплены
механически.
     - Это была гипербола. Черный юмор. Ну, какие планы?  Допустим, кислород
мы подадим вручную. Отсечем головной от других модулей, чтобы не расходовать
попусту. Регенерация... Она точно не сломана,  там нечему -  когда  запустим
подачу, сама заработает. А вот  что с климат-контролем? Без него и воздух не
понадобится. Без него платформа гибнет. Черт! Тут хуже, чем на субмарине!
     - Лучше, - возразил Шульте. - У нас есть ТМ4. Но платформу жалко. Будем
чинить.
     - Будем, конечно! Эй, где  мой тестер? Нужно сначала померить несколько
цепей. А то  как оно  взорвется...  Спокойно,  командир, черный юмор. Но вы,
серьезно, ничего не трогайте пока. С такими  сумасшедшими неисправностями не
шутят... Хорошо, только блоки придется менять в любом случае! Представляете,
если мы починимся  -  чего я не могу  гарантировать  - а компьютер снова все
ообрушит? Давайте так:  я делаю  машину, остальные берут на себя по контуру.
Нет,  виноват, пусть  лучше  Чарли займется  блоками, а  меня  поставьте  на
воздух. Чарли, вы знаете, где запасные части для компьютера?
     Появился Кучкин, мокрый и трясущийся.
     - Дерьмо,  как  это моментально!  -  выпалил  он,  и  все  его  поняли.
Английский  у Кучкина был  сугубо  прикладной, зато доходчивый.  И  вправду,
атмосфера на станции испортилась поразительно резко.
     -  Все не работает!  Это конец!  - сообщил Кучкин,  оглядывая коллег  и
веселея на глазах. - Командир, жду приказаний!
     - Несколько часов мы  продержимся, - сказал Шульте. - Думаю,  не меньше
двух.  Через двадцать  минут  будет  Земля,  они смогут консультировать нас.
Давайте займемся  диагностикой. Поделим роли. Господин Рожнов смотрит, как у
нас с  подачей, господин  Кучкин  разбирается с  обогревом, на мне  контроль
влажности.  Каждый  идет по  цепи и что  видит, тут же комментирует голосом.
Есть  поломка, нет  поломки -  говорите  вслух. Господин Аллен... Э-э...  Не
понял. Чарльз! Где вы?
     - Здесь он, -  Кучкин мотнул головой. - Сзади  меня.  Думаю,  пошел  за
блоками в инженерный. Они там.
     - Я еще не поставил ему задачу!
     - Чарли умный.
     -  Мне  не  понравилось  его  лицо.  Оно  не  было  умным. Оно  было...
Незнакомым.
     -  Остановите это,  -  попросил  Кучкин.  -  Каждый  нервничает.  Очень
странное положение. Финально нештатное. Так начнем работать?
     Они  расползлись по стенам  и потолку.  Минуту-другую в головном слышно
было только пыхтение  и возгласы "Я не понимаю!", "Ох, дерьмо!", "Но тут все
в  норме!",  "Ох, дерьмо!", "У  нас точно напряжение  не  падало?", "Что  за
чертовщина?!",  "Я  совсем   ничего  не  понимаю!",  "Кто-нибудь  что-нибудь
понимает?". Потом Шульте спросил:
     - Какого черта он делает в спускаемом?
     И тут мягко хлопнула крышка люка.
     На миг воцарилась тишина.
     - Убийца... - негромко констатировал Рожнов.
     - Наша ошибка, - сказал Шульте. - Мы его запугали. Он же новичок.
     - Может быть это случайность, - туманно предположил Кучкин.
     Еще через секунду все трое хором заорали:
     - Ча-ар-ли!!!
     И бросились, нещадно толкая друг друга, в переходной.
     Им понадобилось  совсем немного времени, чтобы  уяснить: астронавт НАСА
Чарльз  Аллен  заперся  в  четырехместном  спускаемом  аппарате  российского
производства,  на  вызовы  по  интеркому  не  отвечает,  чем   занимается  -
непонятно, и в  общем,  бог  знает,  чего  теперь от упомянутого  астронавта
ждать.
     Шульте  натурально позеленел.  Рожнов  схватился  за  голову. А  Кучкин
деловито спросил:
     - Куда подевался биг рашен хаммер?
     - Заче-ем? - простонал Рожнов. - Молотить по крышке?!
     - Да-а!!!  - заорал Кучкин. - Именно! Падла! Гнида! Расшибу!  Изуродую!
Где?!
     И улетел в и